Ночью Юне приснился кошмар.
Она снова была одна, в темноте. Снова не могла шевельнуться и все сильнее ощущала, как накатывают волны леденящей, вымораживающей кровь, выбивающей дух паники.
Что-то надвигалось из этой темноты. Что-то очень опасное и… живое.
Чья-то рука коснулась лица принцессы.
Сердце Юны пропустило удар. Полувздох-полухрип… А потом забилось в бешеном ритме.
Сон мгновенно слетел. Она резко распахнула ресницы. Рядом с кроватью кто-то стоял. Смутная тень маячила на фоне окна.
Юна дернулась, собираясь вжаться в подушки и закричать. Но ей не дали этого сделать. Крупная сухая ладонь с мозолями от рукояти меча закрыла ей рот. Знакомый голос чуть слышно прошелестел:
– Вставай, только тихо. Я принес тебе одежду, Юна. Одевайся, и без лишних вопросов.
Ладонь исчезла с ее лица.
– Хорошо, – прошептала девушка, ощущая, как по телу разливается липкий страх. – Я разбужу служанку…
– Нет. Тебе придется сделать это самой.
Эти слова, сказанные тихим напряженным тоном, заставили Юну осознать всю серьезность ситуации. Она не была трусихой в полном смысле этого слова. Когда надо, могла дать отпор. Но сейчас ей стало страшно.
Не успела выплыть из кошмарного сна, а тут кошмар наяву.
Король ночью в ее спальне. Пришел тайком, судя по его поведению. И просит ее одеваться…
Куда? Зачем? Что случилось?
Эти вопросы разрывали ее сознание, когда Юна, прижимая к груди принесенные вещи, метнулась за ширму. Там царила глубокая тень. Пришлось зажечь свечу, чтобы разобраться с одеждой.
Юна пару секунд с удивлением изучала мужской костюм из плотного бархата коричневого цвета. Короткий мундир с серебряными пуговицами, облегающие бриджи, чулки, батистовая рубашка с кружевами и широкий кушак, которым следовало несколько раз обернуть талию.
– Поторопись! – донеслось из-за ширмы.
Юна стряхнула оцепенение и схватилась за рубашку.
– Простите, – нервно шепнула. – Я почти готова!
Король запретил будить служанок. Пришлось самой справляться с мужскими подвязками и крючками. Впрочем, для сироты, привыкшей обходиться собственными силами, это оказалось несложно.
Одежда пришлась почти впору, но к ней не хватало подходящей обуви. Да и длинные золотисто-медовые волосы, струящиеся по плечам, казались теперь неуместными.
Юна оценила свой вид в узком зеркале и босиком вышла к отцу.
Ульрих смотрел в окно. Но, услышав шаги, обернулся и окинул дочь хмурым взглядом.
Затем кивнул на начищенные сапоги, стоящие возле порога:
– Надень. И вот что еще.
Наверное, впервые в жизни он поблагодарил богов за то, что Юне всего восемнадцать, что она еще достаточно худенькая и плоская в некоторых местах, чтобы в мужской одежде сойти за мальчишку. Вот только…
Шагнув к дочери, он сорвал с горла шелковый шейный платок. Через минуту волосы Юны скрылись под этим платком, повязанным на пиратский манер. Сверху король нахлобучил ей мужскую широкополую шляпу с пряжкой и одиноким совиным пером.
Он отступил на шаг, продолжая пристально и недовольно смотреть на дочь.
Ему не нравилось то, что он видит. И то, что собирается сделать.
Но выбора не было.
– Что происходит? – осмелилась выдохнуть Юна.
Ульрих моргнул и отвел взгляд.
– Здесь деньги и драгоценности, а еще охранная грамота, – ничего не объясняя, он заставил ее продеть руки в лямки тяжелого ранца. – И немного еды.
Только тогда Юна осознала, что на ней надето. Это же форма королевской почтовой службы! И ранец тоже служебный, зачарованный от чужого вторжения.
– Ваше величество…
– Тс-с, ничего не говори, – Ульрих приложил палец к ее губам. Потом сухо добавил: – Идем!
Он первым вышел из комнаты. Юна в полном смятении поспешила за ним. К ее удивлению, за дверями никого не было. Точнее, стражники, которые должны были охранять покои принцессы, сейчас сидели, подпирая стены и уронив голову на грудь, будто их внезапно сморил глубокий сон. Рядом валялись бесполезные алебарды.
Если бы не тихий храп, Юна решила бы, что они все мертвы. Но нет, стражники спали. Это наполнило ее душу облегчением и заставило прибавить шаг.
Некоторое время король молча двигался по темным коридорам и переходам дворца. Юна едва поспевала за его широким шагом. Наконец не выдержала и спросила:
– А Этан?
– С Этаном все в порядке, – ответил Ульрих, немного замедлив шаг.
Юна поежилась. Здесь было темно и неуютно.
Она понимала: стоит только коснуться стены – и коридор озарится ровным сиянием. Это мог сделать даже ее отец, не обладающий магией. Но раз он не стал активировать светящиеся кристаллы, то и ей лучше не трогать.
Еще пару дней назад, окажись она в темноте, пламя само вырвалось бы из нее, презрев все запреты. Но не теперь, когда сама его сущность в ней надежно скована королевскими магами.
Тьма обступила девушку, окутала, заставляя жаться к отцу. Испытывая инстинктивный страх перед ней, Юна боялась отстать и остаться одной в путанице коридоров.
Ульрих, казалось, этого не замечал. Печатая шаг, он спустился в дворцовую кухню, где сейчас было тихо, темно и пусто, как в пасти дракона.
Именно такая ассоциация возникла у Юны, когда отец указал ей на двери. Затем он сжал ее руку и потянул на ступеньки, ведущие в погреб. Там было еще темнее.
Все чувства и страхи девушки вновь обострились. Она задрожала, не зная, то ли вырвать вспотевшую ладонь из цепкой хватки отца, то ли позволить ему и дальше вести ее в темноту.
Послышался щелчок. В лицо ударил запах сырости и затхлости.
– Куда мы идем? – пролепетала Юна, невольно отшатываясь.
Но отец держал крепко.
Миг – и перед девушкой прорезался свет. Она инстинктивно прикрыла глаза свободной рукой. Потом поняла, что они с отцом находятся в винном погребе, стены которого заставлены стеллажами с бутылками, а по углам высятся пирамиды из бочек. Под потолком горели кристаллы, которые регулярно подпитывали дворцовые маги.
Не отвечая, Ульрих повернул одну из бутылок, и в тот же момент стеллаж, на котором она лежала, с тихим скрипом сдвинулся с места. Еще одно прикосновение – на этот раз к каменной кладке стены. Странный вспыхнувший знак – и часть стены истаяла, будто ее там никогда и не было.
Перед Юной образовался проход. Он вел в темноту.
– Идем, – сказал Ульрих, увлекая дочь за собой.
Стоило им войти под низкие каменные своды, как неровные стены начали тускло светиться.
– Что это за место?
Юна настороженно огляделась. Казалось, этот проход кто-то проел, а не пробил в базальтовой подушке, на которой возвышался дворец.
– Это твой путь к спасению, – раздалось в ответ. – Поспешим, у нас мало времени.
Дверь за спиной закрылась с тем самым скрежетом. Путь к отступлению был отрезан.
Девушка оглянулась. Там, позади, стены уже не светились, там медленно подступала кромешная тьма.
Сглотнув, Юна нырнула вслед за отцом в первый же поворот.
Прошло около получаса молчаливого петляния по подземному лабиринту, пока она наконец-то услышала:
– Сейчас мы расстанемся, и дальше тебе придется справляться самой.
Король остановился так резко, что Юна едва не ткнулась носом ему в спину.
– Ваше величество, что происходит? – она испуганно уставилась на стену, преграждавшую путь.
Здесь был тупик.
– Видела стражников? – Ульрих устало усмехнулся. – Думаешь, это я их усыпил? Вся охрана, слуги, придворные – все спят мертвым сном. Мои враги устали ждать и перешли в наступление. Они уже здесь, во дворце.
– Но разве у вас есть враги? – оторопела она. – Вы же король!
– Именно поэтому врагов у меня больше, чем у любого из моих подданных. Даже в собственном доме!
Последнюю фразу он произнес с неприкрытой горечью.
– А почему мы не спим?
– От чужой магии королевскую семью защищает магия трона, но она не может защитить от яда или меча. Все, Юнона, слушай внимательно. Сейчас ты войдешь в эти двери…
Он махнул в сторону тупика.
– Так вы хотите, чтобы я сбежала и оставила вас? – наконец-то дошло до Юны.
– Да. Это единственное, что я могу сделать для тебя.
– А как же вы, как же Этан?!
– Об этом не беспокойся. С нами ничего не случится. По крайней мере, безопасность Этана – это не то, о чем тебе стоит беспокоиться.
– Но как же…
Он перебил ее:
– Ты должна добраться до Вальдхейма и добиться встречи с князем Эрисхаймом. Он единственный, кто сможет защитить тебя. Только никому, кроме него, не говори, кто ты на самом деле. Принцессы Юноны Астерийской больше не существует. Для всех теперь ты просто Юн Ларн, курьер королевской почты. Так указано в твоей охранной грамоте.
– Что? А как же обоз, который должен уйти в Вальдхейм? Разве я не могу…
– Нет. Тебе придется сделать это самой. Запомни, идти к драконам надо через восточные страны. В Ризанию не суйся, они тебе не друзья. И что бы ни происходило, никому не доверяй! Никому не говори, кто ты на самом деле.
Юна потрясенно моргала.
Ее жизнь снова резко меняется без ее желания. Еще вчера она готовилась к отбору невест в столице Вальдхейма, а сейчас ей говорят, чтобы она забыла об этом? Еще полчаса назад она спокойно спала в своей кровати, а сейчас узнает, что осталась без имени, совершенно одна, и впереди ждет пугающая неизвестность?!
– Неужели… неужели нет другого выхода? – пробормотала она, глядя, как отец достает из-за пазухи небольшой медальон. – Разве придворные маги не могут нас защитить?
– Как выяснилось, дворцовые маги служат не мне, – Ульрих скривился. – А что касается другого выхода, то да, он есть, но вряд ли тебе понравится.
Глядя в ее глаза, король пояснил:
– Остаться, позволить заговорщикам схватить тебя и казнить как единственную наследницу королевской крови.
– Что?! – ахнула девушка.
На лицо короля надвинулась тень.
– Я не хотел верить, – произнес он со злостью и сжал медальон так, что острые грани впились в ладонь. – До последнего не хотел верить, что Этан… что Эола… Боги наказывают меня за твою мать, не иначе. Ты – единственный мой ребенок. Моя кровь и плоть. Единственная наследница магии трона. Поэтому сейчас я сделаю все, чтобы спасти тебя.
– Ваше ве…
Он перебил ее:
– Меня не тронут. Ведь моя кровь – это ключ к сокровищнице и трону. Но ты не должна попасться! Тебя сразу убьют.
С этим словами он взял ее за руку и почти силой впихнул медальон в ладонь.
– Возьми его. Это Хранитель – доказательство, что ты королевской крови. Только в твоих руках он будет светиться. Когда-то я сделал его для твоей матери, как залог нашей любви, а затем изменил для тебя. Как выйдешь на поверхность – найди созвездие Дракона и иди за самой яркой звездой в его хвосте. Она указывает на восток. И вот еще что…
Стена, скрежеща, начала отъезжать, открывая пугающий и холодный проем. Но Юна не замечала ни ветра, треплющего концы платка, ни горсти песка, брошенной этим ветром в лицо, ни сумасшедшего биения собственного сердца.
Все, что она видела – это лицо отца, искривленное горечью. Все, что слышала – это его слова, в которых пряталась долго хранимая боль.
Ульрих сжал ее пальцы, словно боялся, что она выронит медальон. А затем порывисто притянул Юну к себе. Обнял за плечи так крепко, что у той на миг сбилось дыхание, и прошептал:
– Я очень любил твою мать. А ты – единственное, что осталось у меня от нее. Жаль, что у нас было так мало времени узнать друг друга. Это моя вина, мне и платить. Иди, Юна, спасайся… И постарайся стать счастливой за нас двоих!
Она успела почувствовать порывистый поцелуй на виске. А потом отец толкнул ее в самый жуткий кошмар – непроглядную тьму.
Юна упала, едва успев подставить ладони.
– Папа!!! – отчаянный крик прокатился по подземелью. – Я боюсь темноты!
Но огромный камень уже вернулся на место, отрезав ее от отца. Юна в ужасе бросилась на преграду, замолотила по ней руками, не в силах поверить, что единственный родной человек мог вот так поступить.
Она не видела, как с той стороны стены Ульрих устало прижался лбом к холодному камню. Не слышала, как он тихо сказал:
– Не бойся тьмы. В ней нет ничего страшного. Ты маг Огня. Пламя в твоей душе невозможно связать, иди за ним – и оно осветит твой путь.
Слезы текли по ее щекам.
– Я вернусь, – прошептала она, прижимаясь к стене всем телом и стараясь не всхлипывать. – С драконом или на драконе. Но вернусь и спасу тебя!