Вероника приняла решение, принять предложение Симкова. Сама подумала, что непосредственная близость слов «приняла» и «принять» не слишком хороша для литературно обработанного текста. Но сразу поняла, что это сейчас не так важно. И решительно отмела и эти сомнения.
Да, предложенная работа была не совсем обычной. Даже скорее, совсем необычной. И как-то совершенно не вязалась с журналистской деятельностью. «Разведчик, шпион, актёр в роли их обоих, кто угодно, но только не журналист, – думала Вероника. – Хотя, если рассматривать одну из сторон журналистики, как „сбор информации и интерпретация увиденных событий“, то может быть, какое-то отношение всё-таки есть».
Она старательно уговаривала себя и к исходу ночи сумела уговорить. Сумела, потому что попробовать себя в новом качестве хотелось. Было интересно примерить на себя какую-то другую реальность. Изнутри познакомиться с укладом жизни провинциального города, понаблюдать за настроениями людей, набраться какого-то нового опыта, чтобы ни один досужий критикан не мог сказать о её публикации, что «эти москвичи ничего не знают, а берутся писать о жизни провинции». Именно в получении бесценного опыта видела Вероника смысл этого «проекта». А какие-то возможные сложности, которые могли возникнуть на тернистом пути «разведчика – нелегала», как она мысленно назвала себя, безжалостно отметала. К утру отмела совсем и позвонила Симкову.
– Пал Иваныч, я согласна.
– Ах, Вероничка – звезда! – возликовал главный, – порадовала. Молодец. А то, прямо не знал, как ребятам помочь. – И зачем-то поделился, – всё не мог понять, кто под такое дело подпишется. А ты – молодец!
«А, действительно, кто, находясь в здравом уме, ввяжется в такую авантюру? – мысленно спросила себя Вероника, ответить не смогла и подумала, – может, и зря я на это иду? – и сразу сама ответила, – может и зря». Но она привыкла не менять своих решений, данное слово держать и выполнять взятые на себя обязательства.
На это и рассчитывал Павел Иванович, поскорее решил закрепить успех, не откладывая дело в долгий ящик и, сразу переходя на командный тон, сказал:
– Жди звонка, сейчас я получу директивы и тебе перезвоню.
Директивы не заставили себя ждать. Вероника, под руководством своего бывшего начальника, должна была прибыть на инструктаж. Почему-то инструктировать нового «внештатного» сотрудника в лице Вероники Галактионовой, должны были на дому у одного из кураторов «проекта». На вопрос «почему на дому, а не в следственном комитете» или ещё каком-то присутственном месте, Вероника получила достаточно лаконичный ответ: «чтобы исключить возможность утечки информации».
Куда может «утечь» информация из стен, правоохранительного учреждения Вероника не очень представляла, но спорить не стала и поехала на «деловое свидание».
Куратором проекта оказался молодой парень, по виду школьник, со старорежимным, как сказала бы Вероникина прабабушка, именем Матвей Захарович. Правда «школьник» – Матвей Захарович, моментально предложил называть себя просто Мотя и кинул на Веронику столь заинтересованный взгляд, что она сразу поняла, что парень – гусар, во всех проявлениях этого «многоликого» слова.
Мотя сообщил Веронике всю информацию, которой на данный момент располагал, задал какие-то причитающиеся в данном случае вопросы, получил все необходимые ответы. Сказал, что теперь доложит всё начальству. И после утверждения Вероникиной кандидатуры, в утверждении которой он, безусловно уверен, будет разработана легенда, по которой сотрудник, будет внедрен на «объект».
Веронике вся эта история всё больше не нравилась, но она убедила себя, что обратного пути нет и нужно себя не накручивать и постараться, надвигающуюся командировку, пережить.
Как и обещал куратор, кандидатуру Вероники Галактионовой начальство без колебаний утвердило, и он снова вызвал её на инструктаж. Вероника приехала к нему одна, Павел Иванович сопровождать её отказался, и, видимо, в силу не слишком хорошего воспитания и дурного характера, заявил, что у него есть куча других неотложных дел, кроме сопровождения госпожи Галактионовой. Вероника посмеивалась, Пал Иваныч ещё и так слишком долго продержался, изображая «ручного зверька».
Перед тем, как посетить любезнейшего Матвея Захаровича, Вероника заехала в указанный куратором салон, покрасила волосы, сделала стрижку. В салон заходила брюнетка с длинными каштановыми волосами, а вышла блондинка с короткой стрижкой. Волосы было немного жаль, но Вероника махнула на это рукой, в конце концов, она довольно часто меняла прически и решила, что это просто ещё одно небольшое изменение облика и только.
В салоне была фотостудия, где Вероника сфотографировалась на паспорт и сразу переслала свои изображения Моте. «Забавная парикмахерская, – мысленно усмехнулась Вероника, – видимо, тоже состоит на службе в „соответствующих органах“. Всё необходимое под рукой. Смена имиджа, сразу фото на личное дело и пожалуйста, ты полностью готов к деятельности в стане врага».
– Привет, Кира, – неожиданно странно поприветствовал Веронику Мотя и протянул паспорт, на развороте красовалась только что, присланная фотография Вероники в новом цвете, и с новой стрижкой, но если верить документу, звали её совсем не Вероника Сергеевна Галактионова, а Кира Николаевна Зерникина.
– Ну, как? – поинтересовался Матвей, – совершенно настоящий документик. – И гордо добавил, – не то, что наши «клиенты», вечно какую-то липу стряпают.
– А, что имя такое неинтересное? – спросила Вероника.
– Ну, если тебе не нравится, это не значит, что оно не интересное, – обиделся Мотя.
– А фамилия, что такая сельскохозяйственная? – ещё раз задала вопрос Вероника.
– Ну, на тебя не угодишь, – проворчал Матвей и протянул лист бумаги, – давай лучше бери ручку и потренируйся подписи ставить, чтобы в паспорте, как положено, расписаться.
Вероника села за стол и продолжала разглядывать паспорт.
– Давай, подписывайся, – неожиданно заторопил Матвей.
Она взяла ручку и машинально расписалась, поставив на листке свою обычную подпись.
– Что и требовалось доказать, – вздохнул Матвей и констатировал, – работа предстоит большая.
– Ой, ну надо же, – разозлилась на себя Вероника, – ведь хотела эту подпись попробовать, а написала свою.
– Вот я и говорю, сиди и подписывайся этим именем до автоматизма должно дойти. Чтобы ты и думать о себе начала, не как о Веронике Галактионовой, а как о Кире Зерникиной.
– Как же я могу от имени этой Киры о себе думать, если ничего о ней не знаю.
– Ты, вот это прочитай и всё узнаешь, – Мотя протянул мелко напечатанные листы.
– Это, что ещё за писанина?
– Это не писанина, а твоя биография, от «а» до «я». Все основные события в жизни. И план действий, на ближайшее время, как мы называем план – легенда. Советую отнестись серьёзно и проштудировать документ досконально.
– Проштудирую, что мне остаётся, – вздохнула Вероника, складывая в сумку «свою новую жизнь».
– Тебе, кстати, очень идёт быть блондинкой, – сделал комплимент, провожая её Матвей.
– Да? – бросила взгляд на себя в зеркало Вероника, – лучше бы была брюнетка и осталась дома. Что-то мне кажется, зря я ввязалась в эту авантюру.
– Не поздно отказаться, – сухо сказал куратор.
– Поздно. Я не привыкла людей подставлять.
– Ты молодец, что не отказываешься. Очень нам поможешь. Мы на тебя возлагаем большие надежды.
– Я бы очень сильно на это не рассчитывала, – засмеялась Вероника, – ладно, пока, – махнула рукой и побежала вниз по ступенькам.
– Кира! – крикнул ей вслед Матвей.
Вероника обернулась:
– Проверяешь? – усмехнулась она, ещё раз махнула рукой и исчезла за лестничным поворотом.