Дома было так тихо, что от этой тишины даже закладывало уши, поэтому телефонный звонок был действительно неожиданным. Вероника вздрогнула и, не взглянув на дисплей, взяла трубку. Как ни странно, после нескольких месяцев молчания, звонил главный редактор журнала, где она раньше постоянно работала.
– Галактионова, привет, – как всегда довольно фамильярно, по фамилии, обратился главный.
– Добрый день, Пал Иваныч.
– Дело есть, – сразу перешёл к цели своего звонка редактор, – ты можешь ко мне приехать в ближайшее время, поговорить?
– Смогу, – кивнула невидимому Павлу Ивановичу Вероника.
– Отлично! Тогда жду тебя в редакции завтра утром, часиков в одиннадцать. Пойдёт?
– Пойдёт, – опять кивнула Вероника.
Работать хотелось, фасонить и изображать занятость, смысла не было.
– Ну и отлично, – отреагировал редактор. – Хотя нет, подожди, разговор серьёзный, лучше, чтобы нам не мешали. Давай, подъезжай завтра вечером часов в восемь, как раз народ схлынет немножко. Сможешь?
– Смогу.
– Вот и прекрасно. Жду тебя завтра в восемь.
«Интересно, что за тайны?», – недоумевала Вероника, но никаких адекватных версий, почему редактор назначил ей встречу «когда схлынет народ», не придумала. И на завтра поехала на рандеву.
В восемь вечера в редакции было уже довольно безлюдно. Вероника заглянула в кабинет главного, Павел Иванович сидел один, как всегда, уткнувшись в компьютер.
– Добрый вечер, – поздоровалась посетительница.
– Привет, Вероника, – неожиданно обратился к ней по имени главный, – проходи.
«Что это с ним, не заболел ли? – изумилась гостья, – уж больно приветлив». Редактор налил чай, порылся в ящике стола, достал несколько, видимо, видавших виды конфет, улыбаясь, приговаривал:
– Чаёк вот, хороший, только что заварил, конфеточки. Угощайся.
– Спасибо, – продолжала удивляться редакторскому радушию Вероника.
Наконец, Павел Иванович решил, что «ритуальные танцы» закончились. Заметно посерьёзнел, уселся в своё начальственное кресло и перешёл, как он обычно говорил, к повестке дня. Повестка оказалась довольно необычной.
– Видишь ли, Вероника, тут такое дело, – начал редактор, – нужно провести журналистское расследование. Если всё срастётся, то это будет бомба. Журналист, который этот материал опубликует, проснётся знаменитым! Это я гарантирую! – помолчал, добавил, – я хочу, чтобы этим счастливчиком была ты.
После того, как совсем недавно главный редактор журнала «Счастливый случай» Павел Иванович Симков, заявил своей сотруднице Веронике Галактионовой, что в её услугах не нуждается, теперешнее его заявление звучало более чем странно. Редактор увидел недоумение своей гостьи и перешёл к объяснениям:
– Понимаешь, – доверительно начал Павел Иванович, – там дело непростое. Наводку я получил из верного источника, в одном из подразделений МВД. Они сами занимаются этой темой и им нужен ещё один независимый источник получения информации. И журналистское расследование тут очень подходит. Но, чтобы это всё осуществить, нужен человек верный, на которого можно всецело положиться. И преждевременной утечки информации, чтобы не произошло. Первый человек, о ком я подумал, была как раз ты, Вероника.
– Спасибо за доверие, – усмехнулась журналистка.
– Тут ещё есть один момент, прежде чем соглашаться, ты должна знать, – продолжил Павел Иванович, – это расследование журналист должен вести нелегально.
– То есть, как нелегально? – не поняла Вероника.
– А так, никто не должен знать, что это расследование ведётся. Сейчас озвучу тебе первоначальные вводные, а дальше уж решай. Короче слушай, в одном городе, назовём его условно город N, открылась компания. Вроде бы брачное агентство, а вроде и не брачное, а какое-то ещё… Понятно только, что там какие-то другие далеко не безобидные дела вершатся.
– Какие дела? – переспросила Вероника.
– А вот в этом и предстоит разобраться. Что неблаговидные дела, стало ясно, когда на них заявления начали поступать от обиженных клиентов. Ещё есть информация, что люди, которые попадают в поле зрения сотрудников агентства, не всегда остаются в живых.
– Жуть, какая! А, что они их убивают что ли?
– Не знаю, утверждать не могу. Понятно, что аферисты, а может и хуже, но в каких масштабах и направлениях развивается их, с позволения сказать, бизнес и нужно выяснить. Менты отправляли к ним своих людей под видом клиентов. Но, клиент очень мало видит и всю их кухню разнюхать не может. Повстречались с ними какие-то свахи занюханные, предложили им невест провинциальных. И всё. По всему видно, что просто отделаться хотели.
– Скорее всего, интересных клиентов в переодетых сотрудниках полиции не видели, – предположила Вероника.
– Молодец, – похвалил Симков, – в корень смотришь. Сразу почуяла, какими интересными делами тут пахнет. Там и нужен человек с пониманием, неравнодушный, который внедрится к ним в качестве сотрудника и, тогда картина будет видна изнутри.
– Вы думаете, они так с улицы допустят неизвестно кого?
– Конечно, с улицы не допустят, – кивнул редактор. – Но, у нас есть возможность туда привести человека по рекомендации людей, которым они доверяют. Там только есть условие, что журналист, которого будут внедрять, должна быть обязательно молодая женщина, не обременённая семьёй, детьми и так далее. Ты же вроде с мужем развелась?
– Да, официально развелась недавно, – подтвердила Вероника.
– Ну и прекрасно, – довольно бестактно заявил редактор.
– Не знаю, прекрасно или нет, но это факт, – вздохнула Вероника.
– Не цепляйся к словам, – проворчал Павел Иванович, ему видно уже надоело, обволакивать гостью любезными разговорами, – я только сказал, что свободному человеку легче располагать своим временем. Ну, вот собственно, такое предложение. Как ты на это смотришь?
– Даже не знаю, – ответила Вероника, – ничего подобного у меня в жизни не было.
– Вот видишь, – обрадовался бывший шеф, – какие интересные проекты я тебе предлагаю.
– Интересные, наверное, – согласилась Вероника, – но, это же, может быть опасно, если Вы говорите, что компания какая-то мутная.
– Ну, почему опасно? Там тебя подстрахуют. И потом, не в банду же к преступникам тебя забрасывают. Устроишься на работу, потрудишься пару месяцев, во всем разберёшься, и эксклюзивный материальчик у нас в кармане.
– Вы снова меняете тематику публикаций журнала? Новая тема – преступления?
– Не меняю, но действительно, хочу попробовать новое направление. Вернёшься, откроем под тебя рубрику «Криминальный роман», – и подмигнул, – звучит?
Жизнерадостное настроение редактора Вероника не разделяла, просто спросила:
– Можно мне подумать?
– А, что тут думать? – взвился бывший шеф. Потом, правда, взял себя в руки, более спокойно сказал, – хочешь подумать? Думай. Только недолго. До завтра тебе времени хватит?
– Наверное, хватит, – с некоторым сомнением ответила Вероника.
– Ну и хорошо. Только не затягивай, пожалуйста.
– А что у нас, так мало времени?
– Немного. Тебе же ещё документы нужно сделать.
– Какие документы?
– Паспорт.
– А, я что должна внедряться по чужим документам? – изумилась Вероника. – Какие-то шпионские игры.
– Шпионские не шпионские, но досье на журналистку Веронику Галактионову фигурировать не должно. Вон твоих статеек, сколько хочешь в инете болтается. Они же тоже не дураки, почитают и кто тебя тогда к своим секретам подпустит.
– Хорошо, наверное, Вы правы, – сказала Вероника, вставая, – я подумаю и завтра Вам позвоню.
– Жду, – кивнул редактор, – ещё хотел тебя попросить, не советуйся ни с кем, пожалуйста. – И повторил, – ни с кем, ни в коем случае. Даже с другом твоим Чесноковым эту тему не обсуждай.
– Да Ваня бы и не сказал никому ничего, если бы я попросила. Он человек проверенный.
– Какой бы не был проверенный, пожалуйста, чужие тайны никому не доверяй. Утечки информации мы допустить не можем, – и доверительно добавил, – наши учредители в этом деле очень заинтересованы.
– Хорошо, – кивнула Вероника, попрощалась и вышла из кабинета редактора.
Она вышла из редакции, домой возвращаться не хотелось, потому что её там никто не ждал. Хотя, по мнению молодой журналистки, это было не так уж плохо. Общаться ни с кем точно не хотелось, посоветоваться, может быть, но раз нельзя, значит, нельзя.
Подумав минуту, она решила немного пройтись, наедине с собой поразмышлять над предложением Павла Ивановича и вообще просто прогуляться, потому что, она всегда любила тихий московский центр. Особенно вечером, когда суматошная столичная жизнь затихала, и на маленьких улочках становилось совсем безлюдно и, кому-то даже могло показаться, что такое безлюдье действует пугающе. Кто-то мог так подумать, но только не Вероника. Она была уверена, что самые правильные решения принимаются на московских улицах вечером.
Совсем рядом сияло и даже в позднее время бурлило Садовое кольцо, а здесь было тихо и пустынно. Но от этого город становился ещё более родным и знакомым: здесь прошло её детство, жили бабушка с дедушкой, здесь неподалёку, она жила и сейчас. И лучшего советчика, чем любимая столица, она не знала. Вероника медленно шла по переулку, думала:
«Какое-то неоднозначное предложение, кажется, что и к профессии, оно, в общем, отношения не имеет. Шпионские игры какие-то. А изображать из себя разведчика – нелегала, просто не хочется». Да и сил она в себе особенно не чувствовала и актёрскими способностями, которые наверняка могли понадобиться, не обладала. Что-то в этом предложении вызывало сомнение. Только что, она себе объяснить не могла. Но сомнение было и от этого становилось как-то тревожно на душе.
Конечно, неплохо было бы посоветоваться, но Москва молчала, а больше, ни с кем обсуждать эту тему, Вероника полномочна не была. Ну, хотя бы не обсуждать и не советоваться, а просто услышать человеческий голос вдруг ужасно захотелось, и она позвонила Ивану Чеснокову.
– Вероничка! – как всегда искренне обрадовался ей Иван, – сто лет не слышал твой нежный голосок. Совсем тебя в твоём театре заездили, что даже старых друзей не вспоминаешь.
Вероника сейчас действительно работала в литературной части одного известного театра, работа была интересная, но ей совсем не подходила. Она не любила размеренную и спланированную на много времени вперёд жизнь репертуарного драматического театра. Там было всё слишком степенно и предсказуемо, поэтому там она откровенно скучала. Хотя, в театре её работой все были довольны и уверены в том, что и сама Вероника Галактионова полностью довольна и театром, и своим новым положением в нём.
– Вань, никуда я не пропала, работаю потихоньку. Всё нормально. – И вдруг пожаловалась, – только скучно очень. Драйва нет, рутина какая-то.
– Ну, уж и рутина?! Премьеру за премьерой выпускаете, – усомнился Иван.
– Выпускаем, только у меня такая работа, что я света белого не вижу, пришла на подработку, а затянуло по макушку. Сижу целыми днями, пьесы читаю, а их, знаешь, сколько непризнанные дарования в театр приносят. А я читай, – ворчала Вероника, – иной раз такая муть, что и прочесть невозможно. А нужно, не только прочесть, а ещё им всем максимально любезно ответить, почему их творения мы не можем принять к постановке.
– Мне кажется, – вставил слово Иван, – далеко не все театры заморачиваются непринятым авторам отвечать.
– Не все, – согласилась Вероника, усмехнулась, – но, мы, же театр академический, интеллигентный, с традициями, такого себе позволить не можем. Как говорит наш главный режиссёр, из уважения к себе. Вот я и уважаю нас, а сама мучаюсь, отвечая всем этим графоманам.
– Слушай, – вдруг встрепенулся Чесноков, – а режиссер же у вас Гринёв?
– Да, Кирилл Аркадиевич, – подтвердила Вероника.
– Он клёвый режиссёр. Я несколько его спектаклей смотрел. И снимал его самого пару раз. Работоспособный, некапризный. А как человек, ничего, не обижает тебя?
– А как человек он, очень хороший, – засмеялась Вероника, цитируя фразу героини Татьяны Догилевой из фильма «Покровские ворота».
– С такой интонацией Догилева говорила об артисте Велюрове, когда Костик намекал на влюблённость артиста в её героиню, – тут же отреагировал Иван, – а твой Кирилл Аркадиевич, тоже, наверное, не устоял перед твоими чарами?
– Да брось ты, Ванька, какие чары, – запротестовала Вероника, – у нас рабочие отношения. Правда, на репетициях с ним сижу, но это просто потому, что он так привык. Он обычно орёт, беснуется, а со мной поговорит и успокаивается. Меня даже, артисты просят на репетициях бывать, говорят, что он со мной спокойнее.
– Вот видишь, какая великая польза от твоего присутствия.
Вероника вздохнула, подумала, что если она примет редакторское предложение, то любезнейшему Кириллу Аркадиевичу, а вместе с ним и его артистам, придётся обойтись без неё. Ведь если она всё-таки его примет, из театра придётся уйти.
«А, действительно, как решить этот вопрос?», – в очередной раз спросила себя Вероника и, в очередной раз, не получила ответа.
– Вероничка, ты что заснула? – окликнул Чесноков, притихшую подругу.
– Нет, Вань, извини, я задумалась просто.
– Думы потаенные, головка забубённая, – засмеялся Иван, произнося слова из популярной песни.
– Головка у меня точно забубённая, – моментально подхватила Вероника, – забубённей и не придумаешь.
– Давай, я к тебе приеду. И моментом все потаённые мысли из твоей головы выгоню.
– Да хоть сейчас приезжай, – предложила Вероника.
– Не-е, сейчас не могу, – как-то сразу погрустнел Чесноков.
– Ну, не хочешь, как хочешь.
– Не «не хочу», а не могу, – поправил Иван, – ко мне сегодня Юся приехала, – со значением пояснил, – повидаться.
– Ой, Ванечка, извини, у тебя рандеву, а я со всякой ерундой пристала.
– Да ничего ты не пристала, – успокоил Чесноков и пояснил, – я покурить вышел, стою с тобой разговариваю, – и вдруг предложил, – а хочешь, я к тебе всё-таки сегодня приеду?
– Ванька, прекрати геройствовать, – засмеялась Вероника, – общайся спокойно со своей Юсей. Давай, на днях созвонимся и повидаемся.