О чем промолчал Хейзинга - читать онлайн

ЧАСТЬ 2. ИГРОВЫЕ И ТРУДОВЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ В ПОВЕДЕНИИ

2.1. Вся наша жизнь – игра?

Можно смело утверждать, что эмоции пронизывают все сферы человеческой жизнедеятельности, вплетаются в нее. И совершенно очевидно, что эмоции, вплетаясь в трудовую деятельность, могут преобразовать данную деятельность в игровую активность.

Давайте рассмотрим один пример – обучение вождению автомобиля. Следует отметить, что подобное наблюдается в любом виде обучения практическим навыкам. Но в нашем примере это проявляется наиболее выпукло и зрелищно.

Обучение, как правило, начинается с освоения теоретической части. Обучающиеся сидят в классе, рассматривают наиболее часто встречающиеся ситуации, изучают правила дорожного движения. Мы даже готовы предположить, что на данном этапе обучающиеся не испытываю абсолютно ни каких эмоций – всё, до боли в зубах, чинно, рассудительно и пристойно.

Следующий этап – это освоение практических навыков вождения автомобиля на учебной площадке. Почему же на этом этапе обучающиеся ведут себя «несколько» эмоционально (волнуются, сердятся, радуются и т.п.)? Почему активность обучающихся происходит с выраженным эмоциональным фоном? С их стороны это даже как-то неприлично – они должны вести себя, как в учебном классе рассудительно и спокойно.

Вспоминается реальный случай из далекого прошлого. Женщина несколько старше среднего возраста решила получить водительское удостоверение. Пришла на курсы. В процессе изучения теории и на тренажёрах у нее не было серьезных проблем – справлялась как и большинство обучающихся. Но на учебной площадке она была излишне нервозна, была возбуждена. После того, как она неудачно выполнила упражнение «горка» (заезд на эстакаду, остановка, продолжение движения) – заглох двигатель при попытке заехать на горку, – женщина разволновалось так, что даже руль стал ей мешать выразить глубину эмоций. И что бы руль ей не мешал, она просто вышла из учебной машины, не поставив ее на ручной тормоз. В результате машина с недоумевающим инструктором скатилась задом с горки в ближайшие кусты.

Еще один этап обучения – закрепление навыков вождения и вождение автомобиля в городских условиях. Здесь тоже все проходит на повышенном эмоциональном фоне. Инструктор на данном этапе большую часть времени выполняет функции психотерапевта. Основная его задача, успокоить ученика, всеми возможными способами понизить его эмоциональный фон.

Но вот все волнения позади, обучение пройдено, экзамены сданы, удостоверение водителя получено. Неужели бывалый водитель не испытывает никаких эмоций при управлении автомобилем? Неужели он также спокоен и невозмутим, как бортовой компьютер? При возникновении любых неудобств, а про проблемные ситуации даже говорить не приходится, у водителей случается бурное извержение эмоций, и чтобы как-то успокоиться, взволнованные водители выходят на улицу и учиняют бои без правил с другими участниками дорожного движения28.

2.2. Смело мы в бой пойдем!

В этой главе, чтобы проиллюстрировать сложность проблемы дифференциации игровой и трудовой активности рассмотрим пример из истории. Выбор примера неслучаен, грань между игровой и трудовой активностью в данном случае столь тонка, что на первый взгляд может показаться, что речь идет об одном и том же виде активности.

Игровая и трудовая идеологии, в рамках одной культуры, не только систематически меняют друг друга во времени, но и нередко находятся в состоянии противостояния. О таком противостоянии игровой и трудовой идеологии, на наш взгляд, можно говорить, рассматривая период гражданской войны в России (1917 – 1922 гг.). Достаточно наглядно это видно на примере песни «Смело, мы в бой пойдем»29, имевшей большую популярность, как среди «белых», так и среди «красных».

Песня, особенно популярная, как и сказка, являясь частью культуры, отражает существование определенного мировоззрения какой-то части населения (популяции). Можно сказать, является выразителем этого мировоззрения.

Попробуем провести анализ текстов этой песни через призму игровой и трудовой активности30.

Прежде всего, примечательно обращение к потенциальному стороннику, слушателю в первом куплете песни: братья (в Добровольческой армии) и деды (в РККА). Братья – это обращение к равному. Деды – обращение к человеку, умудренному опытом в каком-либо деле. С точки зрения нашего подхода можно говорить о том, что красные пытались укомплектовать свою команду более сильными игроками (опытными), а это в большей степени свидетельствует об игровом поведении – плутовство, но в рамках приличий.

Белые предлагают своим сторонникам снаряжаться в поход, а красные – собираться. Любое дело (профессия) для более качественного его исполнения требует использовать специальное снаряжение, инструменты, приспособления и т. п. Представьте, что вы собираетесь в туристический поход или на пикник. Одинаковыми ли будут ваши приготовления? А что уж говорить о военном походе. Поэтому термин «снаряжаться» мы склонны отнести к деятельностной установке, а «собираться» – к игровой.

Отдельно следует обратить внимание на написание фразы: «Бросай свое дело В поход собирайся». В одном случае фраза пишется через запятую, в другом через дефис. Смысловая нагрузка дефиса в данном предложении или высказывании связана с объединением (что-то типа тождества) содержания одной части высказывания другой. Запятая традиционно означает простое перечисление. Таким образом, белые предлагают своим сторонникам бросить одно дело (свое) и заняться другим (войной). У красных остановка своего дела приравнивается к безальтернативной смене активности – в поход, на войну. Как говориться: «Нам собраться – только подпоясаться».

Так же следует обратить внимание на знак препинания во фразе «Война началася». Для белых – война началася! (с восклицательным знаком в конце фразы) – это что-то из рук вон выходящее – наверное, знали военное дело и представляли, чем эта затея заканчивается. Для красных – война началася, (с запятой в конце фразы) – это что-то обыденное, обычное, само собой разумеющееся.

Получается, что красные предлагали своим сторонникам рассматривать войну, в качестве чего-то обычного, а обычное, как правило, не попадает в разряд «серьезных». Так, «рутина», «детские шалости». Для белых же – это поведение, выходящее за рамки обычного, требующее воодушевления, подъема и т. п.

Припев песни – это самостоятельный перл, который можно рассматривать отдельно от всей песни. Представляется, что это квинтэссенция всей большевистско-коммунистической идеологии. Наверно не зря во всех советских фильмах, посвященному этому периоду, предлагали только этот фрагмент песни.

Понятно, что в бой надо идти смело. А вот зачем нужен (жизненно необходим) этот бой? Для белых – За Русь Святую. Очень объемное понятие – это и великое историческое прошлое, и противоречивое настоящее (про будущее умолчим), – это и территория, и государство, – это и люди, и их мироощущение и т.п.31.

Красные призывали сражаться исключительно за ВЛАСТЬ32 СОВЕТОВ33 (и во втором куплете это еще раз подтверждается). Получается классический обман «наперсточника». С одной стороны революционный лозунг: «Свобода! Равенство! Братство!» А с другой – навязывание собственной воли и подчинение других. Очень похоже, что большевики стремились создать не столько социалистическое государство – их больше интересовала идея создания судейско-арбитражного органа, который бы «вел счет» и следил за соблюдением правил, а сам бы ни за что не отвечал. Своего рода привилегированные судьи-зрители, наблюдающие за битвой гладиаторов на арене цирка34.

Далее в нескольких куплетах описывается боестолкновение красных и белых отрядов. Если у белых можно заметить элементы подготовки к бою (профессиональная подготовка):

– всеобщая мобилизация (Война началась! Бросай своё дело, В поход снаряжайся),

– сбор отрядов из разных регионов (с тихого Дона, с далекой Кубани) в местах дислокации,

– выставление охранных дозоров, которые и обнаружили приближение красных отрядов (Вдали показались Красные роты),

– изготовка оружия к бою (Ружья в атаку! Вперёд пулемёты! – судя по знакам препинания это приказы командиров),

– боестолкновение (Рвутся снаряды, строчат пулеметы, отряды пехоты стремятся вперед!),

– последующее кровопролитие (Кровь молодая льётся рекою, льётся рекою за русскую честь!). В данном случае не понятно, чья кровь льется рекой. Но, исходя из традиций и менталитета населения России, трудно предположить, что белогвардейцы совершили массовое ритуальное самоубийство (харакири). Вероятнее всего кровь льется с обеих сторон.

В этом описании боя наблюдается некая профессиональная логика, то есть люди имеют некий профессиональный опыт.

Теперь рассмотрим описание боя с точки зрения красных:

– всеобщая мобилизация (Слыхали, деды, Война началася, Бросай свое дело – В поход собирайся),

– судя по всему, красные атакуют окопы белых несколько неожиданно даже для себя (Вот и окопы белогвардейские, Вот и отряды Красноармейские – как говориться: «Здрасте – приехали!»),

– боестолкновение (Вот и окопы, Трещат пулемёты, Но их не боятся Красные роты – не боятся потому, что не успели испугаться). Возможно, что красные не смогли точно определить ни направление обстрела, ни дислокацию отрядов белых,

– повторная всеобщая мобилизация (Слушай рабочий Война началася, Бросай своё дело, В поход собирайся). Можно предположить, что первое боестолкновение завершилось потерей значительной части личного состава, но это не является преградой для совершения подвига. Как говориться: «Нам подвиг строить и жить помогает», – нет ничего краше смерти при совершении подвига (на миру и смерть красна). Возможно, первые камикадзе появились не в Японии и не во время Второй мировой войны, а исключительно в России во время гражданской войны.

– повторное боестолкновение также проходит как-то внезапно для красногвардейцев, неожиданно, хочется сказать бесшабашно (Рвутся снаряды, Трещат пулемёты, Но их не боятся Красные роты) – получается: «И снова здрасте!» Возможно, после первого боестолкновения красные командиры не сделали необходимых выводов. И, по русской традиции, дважды наступили на одну и ту же швабру. Нужен определенный талант, чтобы дважды наступить на одну и ту же швабру в одном и том же месте,

– определение местонахождения противника (Вот показались Белые цепи, С ними мы будем Биться до смерти) – наконец-то эти «белые сволочи» перестали в нас стрелять из окопов и поднялись в штыковую атаку. А в штыковой атаке нам равных нет потому, что за нами ПРАВДА.

Из песенного повествования красных гвардейцев следует, что они геройски атаковали позиции белогвардейцев, а белые подло (ну и, соответственно, трусливо) стреляли по ним из окопов35. Так исподволь в тексте песни были расставлены семантические акценты: белые – «подлые трусы», красные – «бесстрашные герои». А теперь ответьте себе на вопрос: «Кто для Вас более привлекателен: бесстрашный герой или подлый трус?» Ответ мы знаем с вероятностью 0,95.

Приходится признать, что в отличие от белых, которые пытались сделать ставку на профессиональный опыт и знание закономерностей протекания военных (боевых) процессов. Красные, как истинные олимпийцы сделали ставку на силу, скорость, выносливость, а так же на «длинную» скамейку запасных.

Вызывает некоторое недоумение последний куплет песни в изложении красногвардейцев. Если у белых все логично (Вечная память Павшим героям, Вечная слава Героям живым!). Слава и память тем, кто погиб и не меньшие почести и уважение выжившим в той страшной войне.

Вариант куплета бойцов Красной армии имеет витиеватую логику (Вечная память Павшим героям, Вечная слава Тем, кто живёт). Как манифестировалось выше – красные в ходе войны пытались реализовать только одну стратегическую задачу: И как один умрём В борьбе за это – т.е. тотальную гибель всего личного состава (самоуничтожение). Тогда кто же эти живущие, оставшиеся после окончания боевых действий? Получается вечная слава достается следующим категориям граждан:

– красным гвардейцам, которые умудрились не погибнуть вследствие дезертирства из РККА или излишне «высокого» профессионального (боевого) опыта и дисциплины, что послужило причиной их изгнания их рядов красной гвардии – «белые вороны», нетипичные представители своего народа. Но обычно эти граждане подлежат всеобщему презрению и социальному оскоплению;

– красные гвардейцы, которым не повезло с «грамотными» командирами. Командиры не смогли поставить перед «лишним составом» заведомо невыполнимые задачи. Но в поведении этих выживших есть что-то подозрительное. Это безынициативная категория граждан, которая выполняла свою работу без огонька, спустя рукава – если не повезло с командиром, то будь ласков, прояви инициативу и сделай все сам. В общем, лодырям и бездельникам у нас памятники тоже не полагаются;

– противник, который подло не ставил перед собой задачу играть в поддавки – и соответственно выжил (одержал победу). Восславление собственного врага – оригинально, необычно и «попахивает» садо-мазохизмом;

– сторонние наблюдатели, не принимавшие участие в боевых действиях, а только наблюдавшие за ними. Восславление этой категории населения совсем не понятно! Эти сами себе памятник воздвигнут монументальный.

В игре рациональное мышление уступает место эмоциям, поэтому о логике в игре говорить не приходится. Именно это и нашло отражение в тексте песни.

Следует признать в ходе столкновения игровой и трудовой идеологий, победа, как правило, остается на стороне игры. Прежде всего, по той причине, что игра (практически любая) в своем развитии стремится перейти (и зачастую переходит) в роковую игру. Логика смены эмоционально-мотивационных состояний заставляет. Остановился игрок на этапе агона – значит, дал слабину, проиграл. Можно игрока и остракизму за это подвергнуть, но как минимум начнут третировать.

Работа стремится к стабилизации эмоциональных (эмоционально-мотивационных) состояний всех ее участников, поэтому в работе до смертоубийств практически не доходит, если не считать случаи психических отклонений/заболеваний. Смерть – крайне нежелательное явление в работе. Даже если это война (до какого-то момента у профессиональных военных большие потери живой силы были не в почете; было выгодно взять в плен). Поэтому труженик остановится на каком-то этапе, посчитает, что дальнейшее продолжение деятельности не выгодно, не имеет смысла. Игрок (настоящий) не остановится, пойдет, как говорится «до конца».

2.3. Лозунги периода гражданской войны в России 1918 – 1923 годов

Приведем еще один пример из истории нашей страны того же периода – периода гражданской войны 1918 – 1923 годов, – иллюстрирующий то, насколько эффективно использование эмоциональных состояний в мотивации различных видов активности. В данном случае нам интересен сам процесс мотивации, какие средства мотивации использовали противоборствующие стороны. По сути обе стороны осуществляли схожую деятельность. Однако в предыдущем параграфе мы отмечали, что белогвардейцы пытались реализовать трудовую деятельность, а красногвардейцы игровую.

Мы помним, в гражданской войне победу одержали красные, вернее РККА (рабоче-крестьянская красная армия под руководством партии большевиков и лично товарища В. И. Ленина). Возникает закономерный вопрос: Какие цели преследовали в ходе гражданской войны большевики36 и представители «Белого движения»?

Исторические документы свидетельствуют о том, что задачами «Белого движения» были:

– восстановление буржуазной законности,

– создание буржуазной республики.

задачами большевиков были:

– торжество социальной законности,

– царство социализма в мировом масштабе – большевики с первого дня революции строили социалистическую республику.

Получается, что с незначительными разночтениями большевики и «Белое движение» стремились к сходным целям: построение республики и установление законности. Кроме того методы достижения целей у обеих сторон были сходные. Другими словами, большевики и белые реализовывали сходные виды деятельности. Революционную и контрреволюционную агитацию и пропаганду можно рассматривать в качестве методов мотивации своих сторонников и приверженцев.

Давайте проанализируем основные лозунги большевиков и «белых».

Белые провозгласили создание буржуазной республики и восстановление буржуазной законности. Все очень понятно и рационально.

А большевики заявили, что они построят царство социализма в мировом масштабе, в котором будет торжествовать социальная законность. Все очень непонятно, но как за душу берет! Термин «царство» преимущественно употребляется в славянских странах. А значит, эмоционально близок менталитету простого русского народа. В отличие от иноземного термина «республика», который был понятен исключительно образованным слоям Российской империи. Кроме того, в православной России термин царство, должен был, ассоциироваться с «Царством небесным» в виде земной области, «предуготованной праведникам для пребывания в ней в эпоху 1000-летнего Царства»37 – эпоху торжества правды Божьей на земле. В этом контексте формула (фраза) «торжество социальной законности» очень напоминает формулу «торжество правды Божьей». То есть большевики умело задействовали религиозно-эмоциональный пласт общественного сознания российских граждан.

Помимо этого термин «торжество» обозначает некое эмоционально насыщенное событие38, в отличие от нейтрального «восстановление».

Таким образом, мотивацию «персонала» (манифестацию своих целей) белые строили на рациональных компонентах (доводы рассудка, понимание важности задачи, целесообразность действий и т.п.). А большевики в своей агитации (мотивации) задействовали эмоциональный пласт общественного сознания.

Идеологи (HR-менеджеры) «Белого движения» выдвинули лозунг «За великую и неделимую Россию!», но на фоне пролетарских лозунгов «Да здравствует мировая революция!», «Мир хижинам, война дворцам!» и «Смерть мировому капиталу!» он выглядит эмоционально нейтральным. Необходимость единого и мощного государства понимается только через рассудок, обремененный образованием. А рационально ничтожные лозунги «Да здравствует мировая революция!» и «Смерть мировому капиталу!» почти не несут никакой логической (рациональной, смысловой) нагрузки, за то формируют соответствующее эмоциональное отношение к революции и мировому капиталу – к нам революционерам-большевикам и всем остальным (всем кроме нас). Так буквально, двумя фразами общество делится на две части (мы и они).

Для того чтобы помочь сделать единственно правильный выбор – выдвигается лозунг «Мир хижинам, война дворцам!». Не в том смысле, что дворцам объявляется война; а в том, что каждый их тех, кто имеет отношение к капиталу (одним словом, не из наших, неправильный) не мог чувствовать себя в безопасности в этих самых дворцах.

Надо отдать должное, что идеологи «Белого движения» тоже сделали попытку задействовать эмоции в своей агитации и пропаганде.

Рассмотрим лозунг «Освободим Россию от „большевистского ига“!» В то время еще никто в полной мере не вкусил этого самого «большевистского ига». Получается, что лозунг пугает иллюзорным будущим. Если и пугать кого-либо, то пугать лучше прошлыми, лично пережитыми угрозами, чтобы было с чем сравнивать, чтобы было обращение к реальным переживаниям. На тему возможной будущей угрозы есть старый советский анекдот:

Еще раз обратим внимание на лозунги большевиков «Социалистическое отечество в опасности!» и белогвардейские «Лучше смерть, чем гибель России!», «Умрем за Родину!», «Отечество или смерть!» В белогвардейских лозунгах как-то все фатально.

«Лучше смерть, чем гибель России!» – в любом случае смерть: либо за Россию, либо вместе с Россией. Если все так безысходно, то зачем делать какой-либо выбор?

«Умрем за Родину!» – истеройдный суицид – умрем просто так из-за неразделенной любви к Родине. Вот «Выпьем за Родину!» звучит привлекательно и оптимистично. «Морду набьем за Родину!» – звучит героически.

«Отечество или смерть!» – выбор не очевиден, между какими альтернативами выбирать.

Лозунги «Белого движения» идут от рассудка, чтобы их понять, необходимо помнить их логическое обоснование, а на это способен не каждый (как минимум, нужна хорошая память и немного интеллекта).

Лозунг большевиков «Социалистическое отечество в опасности!» гениален в своей простоте. Он никого не запугивает и явно не подталкивает к каким-либо действиям. Это отечество в опасности, это отечеству угрожают злые люди – захватчики. А вот гражданам этого самого отечества ничего и никто не угрожает – поэтому можно рассчитывать на их добровольную и сознательную помощь. Ведь только человек, который находится в безопасности или считает, что ему ничто не угрожает, может прийти на помощь. В противном случае, он будет в первую очередь стремиться обезопасить себя. Воздействие этого лозунга было так велико, что он активно использовался и в начале Великой Отечественной войны.

Еще раз хотим отметить, что эмоциональная мотивация более характерна для игровых видов активности. Но при всей сложности подобной мотивация она в определенных условиях более эффективна, более стойка. Кроме того игровая активность имеет тенденцию к самомотивации. То есть, однажды запустив игровую активность, можно быть уверенным в том, что подобная активность будет продолжаться длительное время, без стимулирования из вне.

2.4. Размышления о подвиге

Так сложилось, что герой и подвиг – это два основных элемента игровой активности.

В истории нашей страны было огромное количество не только военных (боевых) и спортивных подвигов, для которых была предусмотрена иерархия наград (соответственно боевые и спортивные ордена и медали), так сказать, по мере значимости подвига. Но был период, когда граждане нашей необъятной страны совершали и трудовой подвиг39. Другими словами, подвиг и герой – это краеугольные камни нашей культуры эпохи социализма. Несмотря на то, что идеология СССР осталась в прошлом, некоторые «дальновидные» политики и руководители достают из пыльных сундуков истории атрибуты героя и подвига и адаптируют их современным условиям. Теперь у нас достаточно часто можно встретить стенды – отголоски Страны Советов – «Лучший по профессии», «Лучшие сотрудники компании», «Продавец года» и т. п.

Возможно, что герой и подвиг будут востребованы всегда и в любой культуре. В связи с этим попробуем разобраться в том, что же такое подвиг.

Существительное подвиг произошло от глагола подвизаться40. Согласно определению совершение подвига – это совершение не совсем обычного, неординарного поступка в состоянии некоторого душевного волнения (возбуждения) или смятения чувств (колебания), требующее при этом приложения усилий и старания (очевидно, что упражнения, тренировку в данном контексте следует рассматривать как множественные попытки совершения указанного деяния).

Все это очень похоже на аффект41. Можно усмотреть, что по ходу игры игрок провоцирует у себя возникновение аффектоподобного состояния, которое не перерастает в классический патологический или психологический аффект (а может быть и перерастает, только в спорте больших достижений об этом не принято говорить). Получается, что большой спорт – это попытка совершения некоторого формального (фиксированного, одинакового для всех участников) действия в состоянии аффекта. И спортсмена оценивают по двум критериям:

1) насколько формальное действие, выполненное спортсменом на соревновании, соответствует эталону;

2) насколько глубоко спортсмен, при выполнении упражнения, смог погрузиться в состояние аффекта, и смог ли самостоятельно и быстро выбраться из него.

А что такое подвиг в современных условиях42? Самоотверженный поступок, совершаемый в трудных условиях или вызванный каким-либо чувством. Правда, нам намекают, что такой поступок должен иметь важное значение (но, все таки, не совсем непонятно для кого – для самого субъекта или для окружающих). В современном определении есть привязка к условиям, среди которых значится время. В результате получается, что для совершения подвига герою выделяют некоторый отрезок времени – надо успеть в выделенное время мобилизоваться, самоотречься и совершить героический поступок (так сказать, выдать подвиг «на гора»). Затянувшееся душевное волнение (безумие) – это не подвиг, а мечта медиков, которые с радостью берутся этот «подвиг» вылечить. Выполненное вне «зачетного» времени героическое действие – это все равно, что бездействие, или того хуже – проступок. Подвиг, о котором не узнал народ – это повседневная, частная, никому не интересная жизнь чудака-отшельника.

Мы решили сравнить отношение к подвигу в царской России. В качестве основания для сравнения вы выбрали количество государственных наград (только ордена и медали) Российской империи и СССР. Чтобы сравнение было более сопоставимым во временном плане, мы добавили в таблицу медали, учрежденные тремя последними императорами России (Николая II, Александра III и Александра II; последние 70 лет империи).

Обобщим информацию о наградах.

Следует отметить, что в Российской империи одни и те же ордена использовались для награждения, как за военную, так и за гражданскую службу. Такие ордена мы отнесли к категории «универсальные» ордена. В СССР ордена разделились на две категории боевые (за боевые заслуги) и трудовые (за достижения на трудовом поприще).

Боевыми медалями в Российской империи награждались как военнослужащие, так и гражданские лица каким либо образом принимавшие участие в военных операциях.

В СССР значительно расширилась группа так называемых «песочных» наград. Если в Российской империи такими медалями награждались только сотрудники МВД, то в СССР подобные награды выдавались в МВД, вооруженных силах и в сфере производства. По факту подучается, что длительную и добросовестную службу можно приравнять к подвигу (в этой связи вспоминается фильм «Тот самый Мюнхгаузен». Где мэр говорит барону: «Я каждый день иду на работу в магистрат. Не хочу сказать, что это подвиг, но что-то героическое в этом есть»).

Отдельная категория наград «за подвиги в мирное время». В Российской империи из пяти подобных наград две медали получили очень ограниченное количество народа. Медалью «4 апреля 1866 года» был награждён один человек – Осип Иванович Комиссаров, спасший императора Александра II от выстрела террориста. И Медаль «За спасение», учреждённая в связи с покушением А. К. Соловьёва на Александра II, которое произошло 2 апреля 1879 года. Этой медалью награждались лица, участвовавшие в поимке А. К. Соловьёва, и было награждено всего шесть человек43.

Даже если учитывать только качественный состав наград, не анализируя количество награжденных; можно уверенно говорить о том, что в СССР было гораздо больше места для подвига – правительство уделяло громадное внимание пропаганде подвига (или героических усилий населения). Учитывая выше сказанное, напрашивается вывод, что подвиг имеет под собой игровую основу. Спорт (игра) превращает подвиг в зрелище. А планирование подвига превращает это действие в работу.

2.5. Трансформации идеологии на примере военной присяги

Это нормально, когда с течением времени что-то меняется, особенно если изменения позитивные. Меняется погода, объем знаний, мировоззрение граждан, идеология государств. Поскольку идеология – это основополагающие, наиболее общие принципы, задающие направления действия, поведения, они (принципы) находят отражение в тех или иных текстах своего времени. Проведя анализ текстов военной присяги, мы выявили интересные изменения точки зрения государства в вопросе подготовки специалистов военного дела. Данные нашего анализа свидетельствуют о том, что СССР, а затем и РФ по сравнению с Российской империей уменьшили набор квалификационных требований к военным. В результате этого, на наш взгляд, произошло увеличение доли игрового компонента в военном деле.

Рассмотрим этот вопрос более внимательно.

Мы уже говорили о том, что трудовая деятельность начинается задолго до того, как работник непосредственно приступает к выполнению трудовых операций. На наш взгляд это наше предположение находит свое отражение в военном деле. После призыва на службу новобранец не сразу становился солдатом, матросом и т. п. (военнослужащим). Сначала он должен овладеть неким профессиональным минимумом (усвоить минимальный набор профессиональных знаний и умений) – пройти «учебку». И только после принятия присяги стать военнослужащим.

После принятия присяги на новобранца распространяются права и обязанности военнослужащего, он становится субъектом не только гражданского, но и военного законодательства. Другими словами, человек переходит в профессиональную сферу – становится профессионалом-специалистом, выполняющим свои служебные обязанности в соответствии с профессиональными стандартами.

В данном разделе нас в большей степени интересует военная присяга, вернее ее текст. Присяга рассматривается не только как торжественное обещание верности и следованию каким-либо законам, но и в качестве некого стратегического плана поведения (метаплана, ментальная карта, инструкции), согласно, которому будет осуществляться профессиональная деятельность. В присяге отражается мировоззрение ее носителя, а, как известно, мировоззрение определяет особенности поведения человека в различных условиях.

К сожалению, действующая в настоящий момент военная присяга РФ представляется нам «кастрированной», какой-то неполноценной. Причину такого отношения читатель поймет из дальнейшего текста. Сейчас давайте обратимся к тексту присяги.

ВОЕННАЯ ПРИСЯГА

утверждена законом Российской Федерации «О воинской обязанности и военной службе» от 11 февраля 1993 года:

На наш взгляд, такая присяга мало чем отличается от присяги гражданина. И больше подходит не для профессиональной армии, а для народного ополчения – где нехватка профессиональных знаний и умений, компенсируется энтузиазмом, душевным порывом и готовностью к самопожертвованию44.

Сравним с текстом воинской присяги СССР45, действовавшей до 1992 года, утверждённой Президиумом Верховного Совета СССР 10 июня 1947 г.:

Напомним, что при анализе воинской присяги мы исходим из того, что присяга – это стратегический ментальный план, согласно которому осуществляется профессиональная активность.

Присяга начинается с того, что некий Фио Фиовович Фиов, сохраняя все имеющиеся у него гражданские права и обязанности, приступает к осуществлению, уже ставшей своей, новой профессиональной деятельности. То есть данный гражданин не только не поражен в своих гражданских правах, но еще и готов получить новые права и обязанности, но на сей раз профессиональные.

Далее указанный гражданин обязуется быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным Воином. Заметим не просто гражданином, а Воином47. Если такой Воин заметит какой-то непорядок – он не будет пальчиком грозить и призывать к порядку как обычный гражданин. А палицей своей богатырской, с присущей только ему военной опытностью, поправит мозг нарушителя порядка, дабы в этом мозге только правильные мысли нарождались.

Опять же, как Воин строго сохранит военную и государственную тайну, и беспрекословно выполнит все требования воинских уставов, а за одно, и приказы командиров и начальников – без лишнего словоблудия, прений и дебатов, – суровы и немногословны наши Воины. Сохранять тайну он будет с присущими только одним Воинам умениями, смекалкой и удалью (лихой). К примеру, у журналистов свое представление как надо хоронить (устар. хранить, прятать) тайну – они ее норовят на показ выставить, и враги сразу же после этого теряют к этим тайнам всякий интерес. А судебные приставы приказы выполняют только по решению суда – это сколько же времени надо, чтобы подать заявление в суд, выиграть дело, дождаться решение суда, на основании этого решения получить соответствующий судебный приказ, а потом со всем рвением приступить к его исполнению.

Во втором абзаце присяги Воин клянется добросовестно изучать военное дело, и всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Советскому Правительству. Здесь мы отмечаем профессиональный подход к выполнению своих служебных обязанностей – постоянно изучать военное дело – осваивать новые методы и формы ведения боевых действий. И, как любой профессионал, стремиться к экономии ресурсов, а не транжирить их направо и налево, как игрок. И все это стремление – изучать и беречь, – не самоцель, а включено в дальнейшие производственно-технологические цепи – для защиты интересов государства от явных и скрытых врагов, в небесах, в воде и на суше (как своей, так и вероятного противника), сейчас или потом, а может и никогда.

Если дело дошло до войны, то внимательно читай абзац третий. Там четко написано по чьему приказу и на защиту чего48 необходимо выступить. И защищать Родину необходимо не только мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами, но и с военным умением (как воин Вооруженных Сил), а не только словом.

Для игроков и нерадивых предусмотрен четвертый пункт присяги. Не можешь профессионально выполнять свое дело – жди суровую кару советского закона, всеобщую ненависть и презрение советского народа.

Давайте углубимся еще дальше в глубь веков нашей истории, и рассмотрим текст присяги Русской императорской армии, применявшийся с 1884 до 1917 года:

Прежде всего, бросается в глаза тот факт, что присяга приносится не абстрактному понятию (Родина, Отчизна), а конкретному человеку – Государю Императору. Одно дело предать абстрактную Родину и совсем другое дело конкретного человека. Возможно именно поэтому, в годы Советской власти понятие Родина принимало вполне конкретный образ – это либо всенародно известный и любимый товарищ Сталин, либо обобщенный, но тем не менее родной образ жещины-Матери (вспомните плакаты того времени). То есть целенаправленно формировалось подобие личных отношений с Родиной, и таким образом отношение к Родине переходило из разряда гражданских (социальных) в разряд личных.

Во-вторых, присяга давалась не просто гражданином (представителем социального сообщества), а человеком верующим. Таким образом, затрагивались более глубинные и наименее изменчивые убеждения военнослужащего.

Теперь давайте более подробно рассмотрим те обязательства, которые брал на себя военнослужащий русской армии.

«Верно и нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови». Обязательство служить не щадя собственной жизни и до последней капли крови встречается и в современных воинских присягах. А вот от нелицемерной50 службы попахивает некоторым архаизмом. Говоря современным языком, в данном случае речь может идти об игровой и трудовой мотивации. Военнослужащего фиксировали именно на трудовой мотивации.

«И все к Высокому ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Самодержавству, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности, исполнять», – тоже редкий и не получивший широкого распространения в настоящее время оборот. Здесь речь может идти о том, что любой военнослужащий является по мере своих сил и понимания представителем государственной власти, т.е. чиновником.

«ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА государства и земель Его врагов, телом и кровью, в поле и крепостях, водою и сухим путем, в баталиях, партиях, осадах и штурмах и в прочих воинских случаях храброе и сильное чинить сопротивление, и во всем стараться споспешествовать, что к ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА верной службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может», – фактически, в этом предложении речь идет о перечне профессиональных качеств, необходимых для военной службы. В поле и крепости – ведение боевых действий на оборудованных (подготовленных) и необорудованных позициях. Водою и сухим путем – навыки ведения боевых действий на территориях с однородным ландшафтом и с естественными или искусственными водными преградами (а то и только на воде). В баталиях, партиях, осадах и штурмах – навыки участия в военных операциях различного масштаба. От широкомасштабных операций до точечных (специальных) операций.

«Об ущербе же ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать», – заявляется активная позиция в отношении сохранения государственной собственности.

«И всякую вверенную тайность крепко хранить буду», – с этим все понятно без комментариев.

«А предпоставленным надо мной начальникам во всем, что к пользе и службе Государства касаться будет, надлежащим образом чинить послушание», – тоже неожиданный поворот. В советской традиции приоритет отдается беспрекословному выполнению всех воинских уставов и приказов. А при Государе Императоре подчинение только тем приказам, которые к пользе государственной. Как-то начинаешь наполняться уважением к уставу, который налагает обязательства и на командира, и на подчиненного. Командира обязывают «фильтровать» приказы, а если чересчур «попутает рамсы», народ его и поправить может. Другими словами, в уставе говориться, что командир может быть и не прав, а солдаты не «бараны безмозглые» – тоже кое-чего понимают.

«И всё по совести своей исправлять, и для своей корысти, свойства, дружбы и вражды против службы и присяги не поступать», – тоже необычно для современного человека. Если действовать только по совести, то карьеру можно и не построить, до неприличного много не обогатиться, и личные отношения на рабочем месте не повыяснять, и чувство собственного превосходства не вырастить. Получается, что на службе (работе) необходимо только честно работать, а эмоции оставить для другого места. Не просто это сделать. Ох, не просто. Но еще сложнее поиграть не выходя за рамки этих правил.

«От команды и знамя, где принадлежу, хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться, но за оным, пока жив, следовать буду, и во всем так себя вести и поступать, как честному, верному, послушному, храброму и расторопному (офицеру или солдату) надлежит», – кроме дополнения предыдущего предложения, данное положение ориентирует военнослужащего на выполнение задач в составе своего подразделения, в ущерб личной выгоде и личному первенству.

По результатам анализа текстов присяг можно сделать следующие выводы.

Во-первых, в каждой военной присяге (присяги Советской армии и Русской императорской армии) заложены критерии, позволяющие определять военную службу как профессиональную деятельность, а не как игру.

Во-вторых, с течением времени профессиональные стандарты стали размываться, а порой и подменяться игровыми. Это означает, что игровой компонент (игровая составляющая) в военном деле за последнее столетие увеличился.

Для примера приведем аналог присяги в спорте.

Как видно из клятвы спортсменов-олимпийцев, в ней заложены только процессуальные составляющие активности. Во-первых, это соблюдение правил – реализация активности едиными способами. Во-вторых, целью активности является получение некого идеального результата – прославление спорта и отстаивание чести своей команды. Как непечально это звучит – отстаивание собственной чести, возможно только одним способом – бесчестием (лишением чести) остальных участников. Как мы говорили ранее, цель любой игры – это изменение эмоционального состояния противника.

Не корысти ради, а порядка для, приведем клятвы других участников олимпийских игр.

В этих клятвах упор также сделан на процессуальные характеристики активности. И судьи, и тренеры в своей клятве так же отмечают решающую роль эмоций в игровой активности. Судьи заявляют о своей беспристрастности (отсутствию всяких эмоций), тренеры обязуются стабилизировать эмоциональное состояние своей команды.

Так в чем же разница между игрой и работой? Попробуем ответить на этот вопрос в иносказательном виде. В сказочной форме.

В охоте на зверя лесного в наших краях издавна повелось несколько способов его добычи.

Самые резвые соплеменники охотились за мелочью лесной (за зайками, за мышами и лягушками). Гнали охотники это зверье до полного его изнеможения, а потом, коли сами на ногах еще стояли, собирали добытое в корзины и волокли это в становище. А нередко, самих охотников в тех же корзинах волокли на погост – набегаются за день, да с голодовки-то и помрут.

А самые быстрые из числа резвых охотничков, и на более крупного зверя посягали. Заприметят оленя быстроногого. И пока тот размышляет на какие-то свои отвлеченные темы, набегут на него – настигнут, и в ухо ему чё-то гаркнут или ущипнут пребольно. Олень испугается, метнется в сторону, головой о ближайшее дерево приложиться – и дух из него долой. В степях правда такая охота не прижилась. Деревьев нет – получается, что оленю не обо что головой биться.

Самые могучие – в ближайшем бору выламывали дубину побольше. А затем с энтой самой дубиной накидывались на зверя лесного. И дубасили его со всей возможной мочи до полной контузии. Только вот незадача, нельзя было точно определить, у кого эта контузия раньше скажется. И стоят односельчане смотрют: кто кого одолеет. Если охотник зверя уконтрапупит, то его, зверя значит, в котел волокли. А если зверь охотника заломает, то мчались зеваки со всех ног подальше от места ристалищного. Мало ли, вдруг зверю неразумному добавка потребуется.

Были затейники, которые науськались зверя измором брати. Поделятся, добры молодцы на две дружины. В одной все борзые, голосистые, да на ногу быстрые. В другой, все как боровики в лесу, на подбор – крепкие, да нахальные. Эти-то дубиной наловчились махати, на дуболомов откликались. Борзые найдут зверя подходящего, обругают его словами обидными, раззадорят и бегут со всей мочи от него, и полдня носятся – зверя выматывают. А как заприметят, что у зверя отдышка появляется – предлагают ему отдохнуть на заветной поляне, отдышаться, под кустом в теньке понежиться. А затем кусточком дуболомы притаись, полдня дурью маялись. От безделья лютой злобой налились уже – набрасываются дуболомы на животину беззащитную и терзают ее, аки соколы.

Через некоторое время в те края гишпанцы повадились. То ли буконьерами, то ли браконьерами себя кликали. Так те изверги коварно зверя брать начали, без состязательности, да без чести – силками, да капканами весь лес заполонили. И по лесу, по запоганенному, нет больше ходу ни зверю лесному, ни люду (ни пешему, ни конному).

И народ с тем измелчилси, ни стало в тех краях людей быстрых, как заяц или олень-быстроног-о-восьми-ног, могучих, как медведь и выносливых, как лось. И боле не встретишь людей героических, носящих на себе, как знаки доблести, шкуры убиенных зверей вместо одежд, а вместо ожерелий когти и зубы поверженных чудовищ (медали и дипломы – это те же шкуры, зубы и когти).