Очки в уродливой оправе – большая беда для всех близоруких, особенно для подростков, и особенно для девочек-подростков. В 70-е годы в нашей стране, как известно, продавались очень некрасивые оправы. Очки я начала носить первая в нашем классе. Недалеко от военного городка находился биокомбинат, рядом с которым жили рабочие этого комбината. Этот поселок славился драками и пьянством. В пятом классе к нам присоединили нескольких учеников оттуда, в их школе было всего четыре класса. Так у нас появился двоечник Савочкин.
Учителей он никогда не слушал, занимался чем угодно, только не уроками. Те давно перестали обращать на него внимание и просто переводили из класса в класс. И вот у Савочкина появилась новая шутка. Сидел он впереди меня на другом ряду. Развернувшись к моей парте и согнувшись, чтобы его не увидела учительница, шепотом, нараспев он начинал меня дразнить: «Очка-арик! А-а очкарик!» Это издевательство могло продолжаться долго, могло быстро закончиться, но повторялось регулярно. Было в этом что-то подленькое, защититься я не могла, даже не знала, что сказать в свою защиту. Тем более сама очень переживала из-за очков. Один раз я в слезах пришла домой и в отчаянии разбила очки об пол.
После восьмого класса я поступила в музыкальное училище, закончила его и стала работать в музыкальной школе. Моего брата, военного, послали служить в Германию, оттуда он привез мне очень красивые очки. В жизни было много нового, интересного, и о Савочкине я, конечно, не вспоминала. И вдруг мы встретились. Он подрос, возмужал, но в общем-то остался Савочкиным. Мы обменялись парой слов, и я двинулась дальше. Но он, внимательно посмотрев на меня, спросил, куда я иду. А шла я на занятия с ребятами, в подготовительный класс. И вдруг он спрашивает:
– Можно пойти с тобой, посмотреть?
Я согласилась не задумываясь. Наша любимая директор школы разрешала присутствовать на уроке родственникам. Ну пусть посидит как родственник. Савочкин отсидел один урок, на сольфеджио для первого класса он побыл совсем немного и ушел. И с тех пор как часы приходил ко мне на урок с подготовишками. Он молча являлся и так же молча уходил, не сказав ни слова. Мы с малышами пели, играли, танцевали, я не обращала на него никакого внимания, было некогда. Лишь иногда, случайно взглянув в угол, где он сидел, я натыкалась на тяжелый, угрюмый взгляд, значения которого не понимала, да и неинтересно мне было разбираться. Так продолжалось, наверное, с полгода. Потом я спохватилась: чего-то не хватает! А это Савочкин перестал приходить, угол, в котором он сидел, опустел.
Больше я его не встречала, а скоро переехала в Москву.