Наш дом в военном городке снесли, а жильцов переселили в разные места. Моей семье не повезло, нас поселили на окраине, в маленьком поселке. Даже не поселке – всего несколько домов между военным аэродромом и железной дорогой. Так что если окна квартиры выходят в разные стороны, то с одной стороны они дрожат от взлетающих или идущих на посадку военных самолетов, а с другой – от проходящих поездов, днем больше пассажирских, ночью – товарных, с большим количеством вагонов. Приезжавшие к нам гости не верили, что к этому можно привыкнуть. Мы же давно перестали обращать внимание на эти звуки. Называется наше местечко просто: «41 км». Но что здесь действительно замечательно – это огромный сосновый бор, который начинается за железнодорожным полотном и тянется на десятки километров.
– Остановитесь, я нашел записку!
Мальчишки стоят совсем рядом со мной. Я сижу на корточках внутри большой пушистой елки. Елка не колючая, внизу широкая, и сидеть мне удобно, но я ужасно боюсь рассмеяться и выдать себя. Мы с ними играем в казаков-разбойников. Честно говоря, я не знаю, как правильно играть в этих разбойников, и по-простому развесила в разных местах нашего леса записки, в которых постаралась запутать мальчишек-казаков. Например, на одной сосне висит записка: «Ура! Вы у цели! Отсчитайте 15 шагов от этой сосны в сторону карьера и найдете то, что вы ищете». В другой записке предлагается сделать что-нибудь особенное, например, три раза перевернуться… Мне двадцать лет, и я играю очень серьезно, самозабвенно. (Отец Дмитрий говорил, что у меня с ребятами разница только в образовании.)