Ей опять снился тот самый сон.
Она приходит в школу танцев, дверь заперта, она стучится, ей открывает дверь красивый мужчина, невероятно похожий на молодого Джонни Деппа. Нора приглядывается повнимательней: это и есть Джонни Депп собственной персоной. Он говорит, что сегодня танцев нет, она перепутала день, а потом смотрит на неё пристальным взглядом и говорит, что он может дать ей индивидуальные уроки. Нора заходит в помещение, перед ней огромный танцевальный зал, «Джонни Депп» включает музыку, и они начинают красивый страстный танец, который заканчивается ещё более страстным сексом. Нора просыпается, протягивает руку, пытаясь нащупать мужа, но вспоминает, что Симоне в отъезде.
Нора отвезла дочку в школу и, пока ехала на работу, размышляла о том, что в последнее время они с Симоне слишком часто ссорятся. Например, в прошлый четверг Нора начала говорить о том, что было бы хорошо поехать куда-то на выходные, в театр сходить, в кино, может быть, поехать за город и показать дочке какую-нибудь достопримечательность. Симоне будто и не слышал её, а когда в пятницу она спросила его, подумал ли он об их досуге, он зевнул и сказал, что «голова другим забита, и сегодня будет Формула-1». Перед отъездом Нора жаловалась на то, что они ещё не забронировали рождественские каникулы, она очень хочет научить кататься дочку на лыжах, а Симоне произнёс что-то вроде «далеко же вроде до зимы».
– Что значит далеко, уже сентябрь, самое время, – возразила Нора.
Нормально ли то, что он не стремится что-то для них организовать, или то, что они не ходят вместе в театр, кино, на выставки? Не жить культурной жизнью, не заниматься страстным, да что страстным, хотя бы регулярным, сексом, работать, отвозить ребёнка, увозить ребёнка, ходить гулять с собакой, ездить в отпуск раз в год, который всегда бронирует она, – вот из чего состояла их жизнь. Впрочем, её жизнь была похожа на жизнь большинства семейных людей в этом городе и в этой стране.
Редко, но бывало, что Нора задумывалась, нужен ли ей вообще мужчина, если она всё может сама. Может сама себя обеспечить, может сама воспитывать ребёнка, даже удовлетворить себя тоже может. Тогда какой смысл нахождения в отношениях?
И что, если она больше его не любит и находится с ним просто по привычке? Просто потому, что ей удобно, быт налажен, вместе ипотеку выплачивать проще и, когда она идёт на фитнесс, есть с кем оставить ребёнка.
В аптеке у Норы было полтора часа обеденного перерыва, обычно она гуляла в парке Порте Венеция, но сегодня к ней зашла сестра, которая сразу же, как только они оказались на улице, выплеснула на неё свои последние новости.
– У меня, похоже, намечается роман с кондитером. – И сестра остановилась у кондитерской, показав на вывеску.
Нора посмотрела на вывеску:
– Он работает здесь?
– Не, – сестра помотала головой, – здесь продаются его круассаны. Мммм, – она облизнулась, – это что-то незабываемое. Давай зайдём. – И сестра толкнула стеклянную дверь.
В нос ударил соблазнительный аромат свежей выпечки и хорошего кофе.
Розовые стены в золотистых узорах в кафе шли как нельзя лучше к новой розовой шубке сестры.
– Это место просто крутейшее. – Элена достала свой айфон и начала делать сториз, приговаривая: «Дольче вита в самом центре Милана».
Нора закатила глаза и заняла место у окна, вчитываясь в меню и морща свой носик. Она не очень любила садиться за столик и переплачивать за капучино.
Сестра подошла к столику, сделала селфи, потом сфотографировала Нору, цветы на столике и наконец убрала телефон.
– Вот, смотри, – Элена указала в меню, – розовые круассаны – это его фишка, мммм, – причмокнула она. – Он называет круассаны в честь своих девушек.
– Судя по обширной коллекции выпечки, у него их было немало, – хмыкнула Нора.
Элена пожала плечами:
– Ну, я не ревнивая, мне же не семью с ним создавать, это так, джаст фор фан, я бы не отказалась быть увековеченной в каком-нибудь новом шедевре под названием «Элена».
– То есть я ещё долго не стану тётей? – нарочито грустным тоном сказала Нора и вздохнула.
Но Элена пропустила её вопрос мимо ушей, потому что ей пришло какое-то голосовое сообщение, и она принялась прослушивать его на скорости «два», а потом отвечать.
Элена не спешила стать мамой, а иногда она вообще говорила, что не хочет ею становиться, потому что в мире слишком много войн, глобальное потепление и всё то, что дико её пугает, и зачем свету ещё один страдающий человек. Нора, в отличии от их матери, не пыталась Элену переубедить. У неё самой были моменты, когда она думала о том, что намного легче быть без детей, чем с ними.