Нарочный от Гаврилова заявился рано утром, когда я еще спала. Пользуясь случаем, что не нужно вскакивать с утра пораньше и нестись на работу, я с чистой совестью выключила будильник и продолжила спать. Но даже толком уснуть не успела, как разбудил меня звонок в дверь.
Парнишка в красной кепке вручил мне запечатанный конверт. Я за это расписалась в его путевом листе. Ну и в конверте нашла неименную карточку и листок с пин-кодом. С этой картой мне сегодня нужно отправиться в магазин, где куплю себе вечернее платье и туфли. Ну а завтра состоится аукцион. И если раньше я как-то не очень хорошо осознавала, на что подвязалась, то сейчас, вертя в руке карточку, нервничала все сильнее.
Что если Гаврилов меня обманул, и завтра мне предстоит совершить что-то противоправное?
Кстати, уснула я раньше, чем дождалась от него инструкции. И, проводив курьера, первым делом я включила компьютер.
Инструкции были уже у меня в почте. Сопроводительное письмо было такое же лаконичное, как и наш вчерашний разговор с Гавриловым. В письме он сообщал адрес, по которому будет проводиться аукцион, время и советовал не скупиться при покупке вечернего туалета. Так и написал: «Сумма на карточке достаточная, чтобы выбрать платье в модном бутике, а не на рынке». Это звучало несколько обидно, на что я предпочла закрыть глаза. Это всего лишь работа, а я получила четкие инструкции от работодателя. Нужно купить шикарное платье, значит, я сделаю это. Велено не скупиться – последую и этому распоряжению. Ко всему я решила относиться философски, выключая эмоции. Один день. Мне предстоит выдержать один день, заработав большую сумму денег. По сути, даже не день, а вечер. Ну и вести себя я должна как заправский участник светских аукционов.
К письму прилагалось два файла. В первом был каталог с информацией о лотах. Нужный мне лот был под номером семнадцать. Картина как картина. На мой дилетантский взгляд ничего особенного она из себя не представляла. Дальше шло ее описание, какую культурную и историческую ценность она представляла, кто из известных коллекционеров выставил ее на аукцион. Эту информацию я если и просмотрела, то мельком.
А вот наличие неизвестных мне терминов немного напрягло. Пришлось воспользоваться интернетом, чтобы выяснить, что такое провенанс или эстимейт, к примеру. И даже выяснив это, намного умнее я себя чувствовать не стала.
Что-то голова уже шла кругом от всей той информации, что впитала в себя за короткое время. Не могла я больше читать ни про какие аукционы. Да и посвящать этому свою жизнь не собиралась, а значит, информации с меня достаточно. Отстреляюсь завтра вечером и заживу прежней жизнью. Правда, став немного богаче.
– Ты чего, фрилансером заделалась? – заглянул в мою комнату Тёмка.
– Да так… работу искала, – захлопнула я ноутбук раньше, чем он успел что-то увидеть. – Пошли завтракать.
Выглядел брат не ахти – бледный, с испариной на лбу. Плохо ему было, догадывалась, но пока он держался. Как же излечить его от этой дури? Как?! Что бы только ни отдала, лишь бы Артем стал прежним – любящим, внимательным, заботливым… Иногда я сомневалась, что смогу помочь ему, и тогда на меня накатывало отчаяние, опускались руки. Но разве же имела я право так себя вести? Кто, если не я? Больше никто! Только мы есть друг у друга с Тёмкой, и только друг на друга мы можем рассчитывать.
– Гель, у тебя бабки есть? – спросил Артем за завтраком.
– Откуда, Тём?..
Я ждала этого вопроса. Ждала и боялась. Боялась истерики брата, ведь денег у меня на самом деле не было, а из дома больше и выносить-то нечего. Все, что мог, он уже продал. У кого получилось, занял. От него все друзья и знакомые уже отвернулись, потому что всем им он был должен. Дурь завела его в тупик, и я боялась, что он может натворить что-то непоправимое.
– Тём, перетерпи…
– Да?! – закричал он, но сразу же взял себя в руки. – Думаешь, это так просто? – посмотрел на меня глазами побитой собаки. – Меня выкручивает изнутри. Сил терпеть нет… Все болит…
– Давай, съездим в наркологичку. Прокапают, легче станет.
На это я деньги найду, хоть и осталось их совсем мало. Но после капельницы какое-то время брат сможет существовать почти нормально.
В общем, мне удалось уговорить Артема. Я отвезла его в диспансер, а сама отправилась покупать платье. Настроение держалось дерьмовое, а мысли о завтрашнем аукционе еще сильнее его портили.
На покупку платья я решила не тратить не время, ни силы. Отправилась в ближайший бутик, где цены на одежду по моему скромному разумению просто зашкаливали. Но мне же велено было не скупиться, что я и собиралась сделать.
Как и посоветовал Гаврилов, платье я выбрала самое шикарное. На мой взгляд выглядело оно несколько кричаще с полностью открытой спиной. Но продавщица бутика заверила меня, что в этом голубом, струящемся до пола наряде я неотразима. Впрочем, собственное отражение в зеркале мне тоже нравилось, хоть видеть себя такой было непривычно. Я вдруг поняла, что никогда еще за всю свою жизнь никуда не ходила в таком платье. А это значило, что настало время сделать это впервые.
После бутика я отправилась в салон красоты, оформила и обновила свою прическу. Ничего особенного – попросила подстричь обсеченные концы и сделать укладку. Вряд ли от нее что-то сохранится до завтра, но волосы я и сама смогу забрать в прическу, открывая шею. Почему-то мне думалось, что с таким платьем шея и плечи должны быть открытыми.
Вечером, сидя в кровати, я прокручивала в голове, как буду действовать завтра. Вроде как к аукциону я была готова, но каждый раз при мысли о нем становилось страшно и не по себе.