Бекариус потёр свои красные и воспалившиеся глаза. Он уже вторые сутки не спал, пропадая в святая святых Службы Времени – седьмом секторе архива, где хранились самые засекреченные данные Службы.
Он решил начать расследование, ни много ни мало, а с поднятия материалов допросов руководителей радикальной группировки «Приверженцы Хроноса», о которых так усердно ему рассказывал Верховный Хранитель.
Спустившись вниз, Бекариус нажал на пульт и вызвал искусственного помощника.
– Доброго времени, уважаемый начальник службы безопасности Бекариус, – прозвучало приветствие электронного помощника, – чем могу быть Вам полезен?
– И я рад тебя видеть, Архивариус, – ответил он, – принеси мне материалы допроса руководителей группировки «Приверженцы Хроноса».
Дело было, как это ни странно бы не звучало, явно тонковато, исходя из резонансности события. Повертев его в руках и не веря своим глазам, Бекариус принялся за изучение материалов.
Выписка из протокола допроса организатора группировки «Приверженцы Хроноса» бывшего Главного Хранителя спутника-станции № 3 Амонариуса:
«Запрещено к распространению
Допуск – 2235
10:27:12. 12 день 3 оборота 78432 хрона
Ваше имя, место и год рождения?»
– Не то, не то, дальше, – бубнил себе под нос Бекариус, перелистывая дело, – а вот оно.
«…
Амонариус: Работа часового Механизма меня всегда впечатляла. Шестерёнки, пружинки, оси окружали меня с самого детства. Я знал, что когда-нибудь стану Хранителем.
Вопроситель: Мне не интересны Ваши эмоции. Ближе к делу. Как Вы перешли на сторону наших врагов?
Амонариус: Этот период я крайне плохо помню. Я находился в каком-то странном состоянии. Нет, я осознавал, что делаю, но было ощущение подконтрольности моих действий. Как будто некая сила направляла мои действия в нужном ей направлении. Но почему я ей не сопротивлялся, я и сам сейчас не понимаю.
Вопроситель: Подробности. Меня интересуют подробности. Кто вербовал? С кем встречался? Где собирались? Имена, адреса, связи…
Амонариус: Странно, но я ничего этого не помню. Меня назначили Главным Хранителем… Счастье… Радость… Любимая работа… А затем в голове эти странные мысли… Марево… Нет, не помню. Всё, мне нечего больше сказать.
Вопроситель: Я ещё раз спрашиваю, где и с кем Вы разрабатывали план совместных действий с другими своими сообщниками, порядок их координации?
Амонариус: Говорю же, ни с кем. Странно… Почему эта мысль мне ни пришла сама? Мне говорили, я делал… Каждый раз туман… Это был не я. Я не мог. Не-её-т. Это не я…
Служебная пометка.
Допрос прекращён. Подследственный в истерике. Поведение неадекватно».
Бекариус, оторвавшись от изучения материалов, призадумался. Опять фигурирует станция-спутник № 3. И Амонариус и Гринвальдерис – оба Хранители и оба на третьей станции. Совпадение? Нет. Тенденция? Может быть… Надо разбираться.
Отхлебнув энерготоника Бекариус продолжил.
«…
Вопроситель: Продолжим?
Амонариус: Ещё раз Вам повторяю. Это был я. Я действовал один. Сначала я специально не давал распоряжений на обслуживание отдельных частей Механизма, дабы замедлить их ход. Потом больше… пытался блокировать. Но, ни с кем, я повторяю, ни с кем не контактировал.
Вопроситель: А как же мысли в голове?
Амонариус: Мысли были. Я Вам уже говорил. Но Вам это не интересно. Вы что на меня давите… Не-её-ет. Я ничего не знаю.
Служебная пометка.
Допрос прекращён. Подследственный в истерике. Поведение неадекватно».
Так. А это уже что-то. Подсудимый каждый раз срывается при упоминании навязанных мыслей, команд извне. Притом мыслей чужих, не своих, а именно внушенных. Похоже на какой-то ментальный блок, не дающий ему ничего вспомнить. Ладно. Интересно это как-то связано с конкретным местом? Кабинет… Место проживания… Пункт управления?
Дорогой мой действующий Главный Хранитель станции-спутника № 3 Гринвальдерис – у меня есть, что Вам сказать и что спросить. Мы идём к Вам. Но сначала надо поискать ещё парочку зацепок.
Бекариуса нажал на пульт, вызвал искусственного помощника.
– Уважаемый начальник службы безопасности, – прозвучал голос электронного помощника, – Вы хотите теперь прослушать материалы допроса?
– Да, Архивариус, – озвучил свои требования Бекариус, – а затем подготовь и видео допроса.
– Я Вас понял. Выполняю, – также беспристрастно он услышал в ответ.
У Бекариуса была своя методика ознакомления с материалами следствия, выработанная им давно, ещё на заре его карьеры. И он её придерживался всегда. Сначала он изучал письменные материалы, углубляясь, так сказать, в суть вопроса. Далее прослушивал аудиозапись, чтобы понять эмоциональное состояние допрашиваемого. А затем со знанием дела, скрашенного эмоциональной подпиткой, полностью погружался в материалы дела, наблюдая видео.
Бекариус перечитал, переслушал и пересмотрел дело Амонариуса раз пять. Но первое впечатление не ушло. Было видно, что расследование проведено, мягко сказано, слабенько. Да, подследственный вину признал, но почему-то дальше никто не стал разбираться. Ощущалась поспешность и поверхностность расследования, а в Службе такого никогда ранее не наблюдалось.
Почему?
Новые вопросы, на которые требуются ответы.
Но ведь, несмотря на срочность Верховного, точных сроков окончания расследования ему не поставили. А просто спустя рукава его проводить он не собирался.
– Так, ладно, ещё одни материалы и можно отдохнуть, – про себя сказал Бекариус, а затем покричал Архивариусу, – тащи-ка ты всё, что есть по данному вопросу, на имя Икариус.
– Есть, уважаемый начальник службы безопасности. Выполняю. Материалы будут готовы через пять мигов.