Глава 21
Я смяла в кулак подол платья. Мне вдруг стало неуютно и страшно. Но я постаралась взять себя в руки.
Игла в сердце осталась.
Она никуда не делась.
Но теперь она трепыхалась при движении, причиняла слабость, неудобство и почти физическую боль.
Мучительно тянулись минуты. “Он скоро придет!”, – подумала я, глядя на книжную полку. “Зимние сказки”, “Чудеса праздника” “Все о магии зимы”, “Зимняя любовь”, – прочитала я корешки книг, которые должны были скрасить досуг скучающих пассажиров.
Внутри все дрожало. А при мыслях о том, что могло случиться, еще и сжималось. В этот момент пальцы становились холодными и чужими. Чтобы почувствовать их снова, я еще раз сжала платье.
Я подождала еще немного, зная, что светские рауты могли затянуться почти до утра. А потом расправила платье и направилась туда, не в силах вытерпеть мучительное ожидание.
Я прошла вдоль дверей, понимая, что еще чуть-чуть и привыкну к стуку колес.
Дойдя до вагона ресторана я удивилась тишине. Открыв красивые двери, я обнаружила, что вагон – ресторан пуст. В нем царит томный полумрак. Приглушенный свет создавал какую-то интимную атмосферу.
Я немного растерялась, глядя то на дверь, в которую я вошла, то на следующую.
Счастливая жена вернется в купе, а несчастная – будет дальше искать своего мужа! Что вы выбираете? Быть счастливой или несчастной?
Низкий голос с хрипотцой, разорвал тишину.
Он напугал меня своей внезапностью.
В роскошном вагоне – ресторане “Новогоднего экспресса” царил уютный полумрак. Бархатные красные шторы, плотно занавешивали окна.
Я была уверена, что здесь никого нет.
Праздник закончился, и все разошлись по своим купе.
Я в испуге обернулась на голос.
За лакированным столом из красного дерева на бархатном диване сидел красавец – герцог, которого я видела на перроне.
Он смотрел на меня пристально, пригубив глоток вина.
Это тебе не обычный мужчина “сойдешь под Мендельсона”. Это было нечто другое.
Герцог был настолько красив, что поневоле задумываешься, скольким женщинам он снится.
Его необыкновенные темные глаза в обрамлении длинных ресниц притягивали и порабощали.
Может, это свет так падал на его лицо, но он был довольно бледен, но при этом не выглядел изнеможенно. Скорее аристократично и даже утонченно. Я не знала, как можно выглядеть утонченно имея такую мощную фигуру атлета, но ему это удавалось!
Сейчас глаза, смотревшие на меня, были полуприкрыты, что придавало его взгляду томность соблазна. Взгляд словно шептал: “Иди ко мне, детка!”.
“Не переживай, он наверняка смотрит так на всех!”, – одернула я себя, когда вдруг допустила лестную мысль, что я ему понравилась.
Такая мысль польстила бы любой женщине.
Невольно вспомнилась фраза, случайно оброненная какой-то пассажиркой. “Все мужчины в семьи Вельзер бесстыже красивы и невероятно богаты. Наверное, потому что в их жилах течет древняя кровь дракона. Догадайся, кто будет сниться дамам этой ночью!”.
Темные прямые волосы до плеч выглядели слегка небрежно, словно их недавно потревожили рукой.
Бриллианты в каждой пуговке насмехались над бедностью. Вместе с ними насмехались над бедностью красивый синий камзол, дорогие украшения и запах изысканных духов, которые напоминали чуть подгоревшее варенье с табаком.
– Я ищу мужа, – негромко с достоинством произнесла я, стараясь не поддаваться чужим чарам.
Незамужние дамы ищут в красивых мужчинах достоинства, замужние – недостатки. Да, он очень красив, но и я замужем! Поэтому я стала выискивать недостатки с придирчивостью вредной тещи. Вот перед ним стоит бокал. Пьет, наверное, много.
– Я могу предложить вам себя, но …
Красавец окинул меня взглядом и сделал паузу.
– Но не стану. Вы не в моем вкусе. – заметил герцог с нахальной улыбкой, прикасаясь к ободку бокала. – У вас лицо кислое и судьба горькая. А я не люблю горько – кислый вкус. Мне больше нравится полусладкое.
Он рассмеялся, не сводя с меня взгляда. Нет, он не был пьян. За время разговора он сделал два глотка.
Самое сложное в этом мире пытаться соблюсти правила приличия и казаться леди, когда из тебя наружу рвется пьяный и красноречивый сантехник Валера, размахивая ключом и куском трубы.
Вот! Нахальная улыбка, на которую слетаются все женщины. Сразу видно, что бабник.
– Вы меня неправильно поняли, – с холодом в голосе произнесла я, словно отсекая от себя невидимые щупальца заигрываний. – Я ищу своего мужа!
Так и хочется быть настоящей, холодной, сдержанной леди, но еще немного и я буду чувствовать, что это ой, как не мое!
– Интересно, с чего ему от вас прятаться? Или вы играете в прятки? – рассмеялся он. – Другая леди уже давно бы вернулась в купе, но вы все еще здесь. Я смотрю, вы очень целеустремленная.
– Целеустремленный у нас только экспресс! – ответила я, позволяя себя толику грубости. – А я хочу знать, знать, где мой супруг. Я тревожусь за него.
Я уж было хотела заявить ему все, что я о нем думаю, но тут же вспомнила, что теперь я не торговый представитель с вечно подвисающим планшетом и штрафами за остатки и просрочку. Сейчас я нахожусь в молодом, красивом теле леди Хильдегард Эстерланд и должна вести себя как леди. Скромно, холодно и осмотрительно.
– Так вы не видели лорда Эстерланда? – спросила я, осматриваясь по сторонам.
Чем дольше продолжался разговор, тем больше я теряла весь аристократический лоск.
– Видел, – улыбнулся красавец. – И даже знаю, где он. Но вам, как добропорядочной жене стоит вернуться в свое купе. Можете почитать книгу. Это скрасит вам одиночество ожидания.
Он произнес эти слова так, словно делал какое-то неприличное, двусмысленное предложение.
– Прекратите разговаривать со мной снисходительным тоном, – произнесла я, чтобы разрушить очарование собеседника. – Лучше скажите, где мой муж!
Да он просто издевается! Я старалась держать рот на замке, но на моем лице уже отразились все неприличные субтитры.
– Ну что ж! Не хотите быть счастливой женой, придется быть несчастной. Ваш супруг находится в пятом вагоне, купе номер… четыре. Только я бы на вашем месте перед этим немного выпил. То, что вы увидите там, вам явно не понравится.
– Благодарю, – сухо произнесла я, направляясь в сторону дверей ведущих к четвертому вагону.
– И вот вы превратились в подозрительную жену, – лениво заметил красавец. – Но подозрительная жена пока еще куда лучше, чем несчастная, верно? Можно быть счастливой подозрительной женой. Почему бы и нет? Вам достаточно просто вовремя остановиться.
– Я сама решаю, какой женой мне быть! – резко произнесла я, решительно направляясь дальше.
– Примите мои соболезнования, – послышался голос за моей спиной, а я решительно вышла в переход между вагонами.
Держась за золотую ручку, я чувствовала, как под ногами стучит огромный металлический зацеп, как отбивают ритм колеса о заснеженные рельсы.
Для удобства все это было сделано как мостик с перилами, а я миновала его, чувствуя, как вагон немного заносит. Я ударилась плечом о стену. “Новогодний Экспресс” мчался с невероятной скоростью, заставляя меня повиснуть на двери следующего вагона.
Пустой коридор, устеленный алым ковром и украшенный к новому году выглядел так же роскошно, как и наш. Я шла по нему, чувствуя, что здесь почти не ощущается движение поезда.
Посмотрев в окно, я увидела, как метель собирается в женские фигуры, похожие не то на морозных русалок, не то на призраков, сотканных из снежинок. Они следовали за поездом, стучали в покрытые инеем окна, прикладывали полупрозрачные ладони, а их волосы струились по ветру. Одинаково красивые, похожие друг на друга девы гладили окна, а я подняла взгляд на золотую надпись: “Если вам дорога жизнь – окна не открывать!”.
Еще один вагон остался позади, а я выдохнула, подходя к четвертому купе. Дверь была закрыта, а я постучалась.
– Кто там? – спросил чуть охрипший женский голос.
– Ах, это, наверное, проводник, – послышался следом мужской.
Дверь открылась.
Я увидела на пороге полуобнаженного мужа, придерживающего простыню на бедрах. На роскошном диванчике алого цвета сидела перепуганная красавица, прижимая к груди покрывало с золотыми кисточками. От ее прически не осталось и следа.
На столике стояла открытая бутылка с шампанским и два недопитых бокала.
– Хильди? – дернулся муж, глядя на меня испуганными глазами. – Ты что здесь делаешь?
– Ровланд, – прошептала я. – Я … я подумала, что тебе опять стало плохо… Я испугалась, что болезнь вернулась… И…
Я чувствовала, что сердце застучало в такт колесам. Провела перед собой рукой, словно пытаясь отодвинуть странное видение. Но оно так и не отодвигалось. Я видела чужое купе, которое выглядело победнее, чем наше. Видела новогодние гирлянды. Ощущала запах чужих женских духов.
– Хильди, Хильди, – прошептал муж, а я стояла, словно ледяная статуя.
Он скользил по мне руками, не зная, обнять меня или не притрагиваться.
– Я прошу тебя, не надо истерик и слез. Вернись в наше купе, а я тебе все объясню, – произнес Ровланд. Он схватил меня за плечи, а я видела, как в купе мечется красавица, бросая на меня испуганные взгляды.
– Что ты мне объяснишь? – медленно прошептала я, видя, как девица пытается быстро привести себя в порядок.
– Хильди, – прошептал муж. Голос его смягчился. Он даже погладил меня по плечам. Но я ничего не чувствовала, кроме внутреннего холода.
Ровланд взял мое лицо в свои руки, пытаясь заглянуть мне в глаза.
– Хильди, милая, – произнес он мягким голосом. – Это – не то, что ты подумала.
– Разве тут не очевидно? – прошептала я, не в силах даже шевельнуться.
– Я всего лишь пытаюсь исполнить твое новогоднее желание, – произнес муж шепотом. – Это – мой тебе подарок на Новый Год.
Я вырвалась и направилась обратно в купе. Может, это сон? Просто сон?
Внутри царило смятение. Я не видела ничего перед собой, почти наощупь открывая двери и вываливаясь в переход между вагонами. Здесь стук колес казался оглушительным, а я увидела дверь перед собой и толкнула.
Этот вагон спал, а я чувствуя, как внутри меня что-то всхлипывает. Зажав рот рукой, чтобы не давать повода для сплетен, я быстрым шагом прошла по ковру, выходя в дверь. Прижавшись к ней, я пыталась прийти в себя.
“Первое правило настоящей леди. Что бы не случилось, никто не должен об этом догадаться!”, – пронеслось в голове. Я толкнула следующую дверь, оказываясь в вагоне – ресторане.
Я ускорила шаг, как вдруг почувствовала, как меня резко схватили за руку.