Глава 9

Они очутились в крохотном зальчике с тремя накрытыми бело-красными скатертями столиками. Лора сидела в углу и выглядела обыденно, на ней были джинсы и серый пуловер. Единственная официантка, полная блондинка лет сорока пяти, вытаращила глаза при виде разодетой в пух и прах парочки.

«А где гости?» – выдавила Наташа, ощущая себя весьма странно. «Я позвала только вас, – объяснила Фейн, – другими друзьями не обзавелась. Усаживайтесь, здесь отличная пицца». – «Пицца! – подскочила Ливанова. – Зачем тогда от нас потребовались особенные наряды, если праздник в забегаловке?» – «Тут вкусно, – пожала плечами Лора, – а насчет дресс-кода – это хохма, пошутила я. Думала, вы поймете». Наташа шлепнулась на стул, а Костик, изумленный не менее жены, протянул Фейн пакетик. Лора моментально содрала упаковку и не скрыла разочарования: «Кружка! На рынке купили? Страшного дизайна вещь!»

Ливанова взглянула на меня:

– Красиво вышло! Мы со всех сторон оказались в дураках!

– У Лоры не было кавалера? – уточнила я.

Наташа скривилась:

– Нет.

Я вынула из сумочки фотографию:

– Интересно, почему? Фейн – симпатичная шатенка с выразительными карими глазами и крупным ртом. Судя по снимку, у нее была прекрасная фигура. Наверное, Лора сидела на диете и посещала фитнес.

– Она питалась только самым вкусным и дорогим, – зло сказала Ливанова, – и не знала, где находится спортзал. Ей повезло с генетикой. Вот я постоянно себя во всем ограничиваю и расползаюсь. Лорка не хотела длительных отношений, знаете, она, похоже, была лесбиянкой! Избегала мужчин.

– Можете назвать ее сердечную подругу? – деловито спросила я.

– Никогда с ней не встречалась, – поморщилась Наташа, – да чего вы расспрашиваете? Жалко Лорку, но ее убили.

– Похоже, нет, – ответила я.

Лицо Ливановой вытянулось:

– Как нет? Вы чего? Я видела труп.

– Без головы и рук? Тело в платье Фейн? Знаете ее почерк? – насела я на Наталью. – Может, сохранились расписки Лоры? Или поздравительная открытка от нее?

– Три года такую ерунду не хранят, – дрожащим голосом ответила Наташа, – почерк у Фейн был аккуратный, каждая буковка отдельно выписана, у «р» высокая палочка, а «т» с завитушкой. Подписывалась она, как ребенок, просто ставила имя и фамилию, полностью. Да! Имелась у нее одна особенность, я ее просила в ведомостях так не делать, но разве ж она меня послушает. В графе «получил» она указывала так.

Наташа схватила листок и старательно воспроизвела «Лора. Фейн».

– Точку после имени ставила, говорила: «Это мой отличительный знак, не приставай. Ну и черт с ней, с финансовой отчетностью, мне плевать, как принято, я пишу, как хочу».

Я достала свой мобильный, в котором была фотография записки, и положила перед Ливановой.

– Прочтите.

Собеседница начала кусать губы, потом потерла щеки и просипела:

– Ее похитили?

– Вероятно. Узнаете почерк? – настаивала я.

– Ну, может, ее, – прошептала Ливанова. – Где Лорка?

– Пока неизвестно, – призналась я.

Ливанова шумно задышала:

– Вам нужна правда?

– Конечно, – подтвердила я, – все, что знаете. Это поможет ее спасти.

Наташа скрестила руки на груди:

– Лора жила с бабой и часто жаловалась на партнершу. Та в их паре исполняла роль мужчины, понимаете?

Я кивнула, Ливанова приободрилась:

– Грубая тетка, вульгарная, а поди же, понравилась Лоре. Она часто в синяках ходила, партнерша ее колотила, ревновала до жути. Наверное, она ее сейчас взаперти и держит.

– Почему вы не сообщали про сексуальную ориентацию Фейн три года назад? – укорила я Наташу.

– Никто не спрашивал, – после короткой паузы призналась собеседница, – и труп мне показали. Зачем было про чужие секреты откровенничать. Вы не ищите мужчину! Лора их ненавидела! Ни с одним дела не имела.

– Подскажите имя ее любовницы, – попросила я.

– Не знаю! Ей-богу! Она его не называла, – зачастила Наташа, – поверьте! Я никогда не вру! Фейн и мужчина? Ха! Пойдете по неверному следу! Извините, я скоро вернусь.

Зажав рот рукой, Наташа кинулась в глубь офиса. Я открыла сумочку, достала из нее крохотную черную пупочку, взяла телефон, лежавший на столе, быстро разобрала трубку, всунула внутрь «жучок» и стала ждать, когда Ливанова вернется из туалета. Неудобно уходить, не попрощавшись.

Нынешний июль радовал солнечной погодой. Я вышла на улицу и аккуратно всунула в левое ухо крохотное принимающее устройство. Макс молодец, не жалеет денег на техническое оснащение. Будем надеяться, что я не зря потратила «шпиона». Наташа сейчас непременно должна соединиться с тем самым мужчиной, которого упорно защищала, выдумав сказочку про злую ревнивую лесбиянку. Почему я решила, что Ливанова привирает? Слишком уж рьяно она твердила о своей честности и повторяла: «С мужчинами Фейн дел не имела».

В ухе запищало, я прижалась спиной к стене дома. У этого «жучка» есть один недостаток: радиус его действия невелик. Не следует думать, что Макс приобретает маломощную аппаратуру, в распоряжении агентства имеется целый минивэн, сидя в котором за пару кварталов от объекта вы хорошо услышите, о чем и с кем он воркует. Но у меня с собой простой, так сказать, одноразовый вариант, поэтому далеко отходить от офиса фирмы «Портрет» нельзя.

– Алло, – произнес красиво окрашенный тенор.

– Костя! Ты меня обманул! – перебил его голос Натальи.

– Солнышко! Ты опять наслушалась сплетен, которые злые люди придумывают про твоего мужа?

– Врун.

– Я тебя тоже люблю.

– Лора Фейн жива. Эй, не молчи! Где она? Ты к ней ездишь?

– Ну… это невозможно… ты же знаешь.

– Она написала письмо.

– Что?

– То! Записку! «Я похищена, помогите».

– Тусенька, успокойся. Откуда эта информация?

– Сволочь! Я тебе верила! Гордилась! Любила!

– Она умерла, ты видела тело.

– Ага! Без головы и рук.

– Верно, я не хотел, чтобы ее опознали! Зая, прими валерьянки. Кто тебе это рассказал?

– Из милиции приходили.

– Это невозможно. Дело закрыли.

– Значит, открыли.

Костя засмеялся:

– Никогда. Фейн похоронили, про нее все забыли. Кто-то решил тебя разыграть.

– Кто?

– Откуда мне знать? Какой-то идиот.

– Идиотка! – заорала Наташа. – Одна из твоих баб!

– Милая, не начинай.

Наташа зарыдала.

– Котенька, я люблю только тебя, – замурлыкал Константин, – ну какие мы ревнивые! Тигрица.

– Послушай, – вдруг успокоилась Наташа, – если меня решила напугать твоя очередная, тупая, страшная, идиотская пассия, то…

– Лапочка, глотни пустырника.

– …то она знает про тебя и Лору, – довершила Наташа, – понимаешь?

– Ты не выдумываешь? – с тревогой спросил Константин.

– Я что, дура? – взбеленилась жена.

– Нет, но может, ты решила слегка меня взбодрить, – заявил муж. – Лады, это разговор не телефонный. Когда домой приедешь?

– В восемь закрою офис, – всхлипнула Ливанова, – в девять заявлюсь. Встреть меня у метро.

– У какого? – уточнил муж. – У «Багратионовской»?

– Нет, лучше на «Филях», – попросила Наташа.

– От «Багратионовской» до нас ближе, – заспорил Костя.

– Ненамного, – заканючила Ливанова, – я хотела зайти в «Оранжевую свинью». Давай там поужинаем?

– Конечно, милая, – включил «обаяшку» муж, – любой твой каприз выполню. «Оранжевая свинья» хороший выбор. Значит, в девять на «Филях»? Не нервничай, это какая-то ерунда. Сейчас любого мента за сто баксов купить можно. Тебя разыграли.

– Мне бы твои нервы, – протянула Наташа, – толстокожий бегемот.

– Я тебя люблю, зая, – поспешил заверить Костя.

– И я тебя, – после короткой паузы ответила Наташа, – скажи, она правда подохла?

– Правдивее не бывает, – заверил Константин, – я непременно найду ту сволочь, что тебя сегодня напугала. Угадай, что я с ней сделаю? Ты ведь знаешь, как я расправляюсь с обидчиками жены! А?

– Да, – еле слышно ответила супруга и отсоединилась.

Я вынула наушник, аккуратно смотала провод, ведущий к диктофону, и набрала хорошо знакомый номер.

– Маврикова слушает, – звонко прозвучало из трубки.

– Добрый день, Рита, это Лампа Романова, – представилась я.

– О! Приветик, – обрадовалась подруга. – Ты где?

– Иду к машине. Помоги мне, пожалуйста.

Маргарита со вкусом чихнула.

– Аллергия разбушевалась? – предположила я. – Тебе же врач велел расстаться с кошкой! Но что-то мне подсказывает: Муська по-прежнему спит с хозяйкой.

Ритуся оглушительно высморкалась.

– Доктор – кретин. У меня от Никитиных проделок каждый выходной мигрень. Что теперь, в детдом сына сдать? Муська мне как дочь, я ее из пипетки с недельного возраста выкормила. Ничего, попью сиропчик, таблетки, авось пройдет. Ты могла бы от мопсов из-за золотухи избавиться?

– Собаки мои остались с Катюшей и остальными членами семьи, – грустно сказала я, – очень по ним скучаю. Хотела кого-нибудь с собой к Максу прихватить, Капу, Феню или Мулю с Адой, но поняла: стаю разрушать нельзя. Псам лучше в Мопсине, на свежем воздухе.

– Купи себе других, – посоветовала Маврикова.

Я лишь вздохнула. У Макса никогда не было животных дома, не знаю, как он отнесется к щенку, мы с ним на эту тему пока не беседовали.

– Ну, что тебе надо? – перешла к делу Рита.

– Необходима полная информация на сотрудницу фирмы «Портрет» Наталью Ливанову и ее мужа Константина, – попросила я.

– Срок? – уточнила Маргарита.

– Вчера, – заявила я.

Маврикова зашуршала бумагами:

– Значит, как обычно.

– Сделай одолжение. Получится до девяти вечера что-нибудь нарыть? У меня в двадцать один ноль-ноль с ними встреча, – сказала я.

– Сообщу все, что накопаю, – пообещала Рита.

Я положила мобильный в сумочку, села в машину, проехала несколько кварталов, вспомнила, что у меня нет наличных денег, и притормозила у банкомата.

Меня удивляют люди, которые буквально «повисают на чужой спине», когда незнакомый им человек хочет получить деньги из уличного банкомата. Неужели непонятно, что мало кто станет набирать пин-код под любопытным взором плохо воспитанного гражданина, дышащего в затылок. Поэтому я постаралась встать на значительном расстоянии от ребенка и мужчины, который совал кредитку в приемник.

– Пап, – звонко заговорил малыш, – пап!

– Уймись, – беззлобно велел отец.

Но мальчик продолжал:

– Бабушка говорила, что в ее молодости масло по карточкам было! Наверное, она придумала.

– Она всегда говорит правду, – отозвался мужчина.

– Масло по карточкам, – задумчиво повторил семилетка, – сливочное или оливковое?

– Ну, про оливковое тогда в России мало кто знал, – засмеялся отец, – да и «Вологодское» было редкостью. У нас и в перестройку сахар, водку, стиральный порошок так просто в магазине не продавали. Отлично помню, как принес домой трехлитровые баллоны с томатным соком, я их по карточке вместо рафинада получил. Скажи спасибо, что ты не жил тогда.

– Масло продают в пачках, – протянул малыш, – сахар в пакетах. Понимаю, как их в банкомат засовывали, через заднюю дверь. Открывали ее, продукты укладывали, люди подходили, карточку вставляли, и им еда выдавалась. Даже удобно без денег. Но большие банки с соком? Па, их же там мало поместится! И откуда они вылезали?

Я засмеялась, малыш заморгал, отец отошел от банкомата, на ходу пряча купюры в бумажник.

– Поколение некст, – сказал он мне, – карточки для них – это кредитки. Пошли, сын, купим тебе видеоигру.

Пацанчик вцепился в руку отца, я набрала код на клавиатуре. Хорошо, что нынешние дети не знают про продуктовые талоны, вещевые распродажи и многокилометровые очереди за любым товаром.

Кто-нибудь из вас пробовал переодевать узкие джинсы в машине? Не слишком комфортно даже для женщины весом сорок пять килограммов. Я потратила на это значительно больше времени, чем планировала, сломала один ноготь и запуталась в нарощенных волосах, но в конце концов преодолела все трудности и села за руль в образе богатой взбалмошной вдовушки. Надеюсь, Владимир Петрович Колосков сразу предложит Елене Кротовой полный спектр дорогих лечебных процедур.

Медцентр «Риал» выглядел намного проще, чем клиника Баринова. Полы тут покрывал не мрамор, а практичный линолеум, и бахилы не лежали свободно в корзинке, их следовало покупать у вахтера.

Я нацепила на ноги голубые мешочки, нашла кабинет Колоскова и без стука, бесцеремонно распахнула дверь. Увидела маленького лысого дядечку в белом халате и капризно спросила:

– Владимир Петрович? Я Елена Кротова, от Алины.

– Превосходно, – обрадовался доктор, – сядем в уголок, поговорим чуток. Что мы имеем? Чем болеем? Вот удобное креслице, я сяду рядышком. Ну, голубушка, начинайте.

От врача сильно пахло мятной жвачкой. Белки глаз у него были красными, а кончик носа бордовым. Я спела все ту же песню про бессонницу, отсутствие аппетита, головную боль и не преминула пожаловаться на Якова.

– Баринов обозвал меня здоровой! Представляете?

– Хам, – заявил Колосков, – вы больны, сразу видно. Кожа бледная, липкая, сердце работает слабо, снижена функция щитовидки.

– Как вы здорово ставите диагноз, – ахнула я, – без исследований!

– Зачем зря время терять на то, что и так понятно, – приосанился Владимир, – я вас непременно вылечу.

Мне не понравилась прыть врача. Колосову полагалось сначала найти у пациентки страшный, редкий недуг, пару дней таскать меня по кабинетам, объявить о моей скорой смерти. А потом появится Игорь Родионов. Но что-то в схеме сломалось: со мной намерены поступить иначе, чем с невестой Олега Вайнштейна.

– Ответим на вопросики? – азартно спросил Владимир Петрович. – Вы замужем?

– Вдова, – всхлипнула я.

– Сочувствую. Давно потеряли супруга?

– Год прошел, – прошептала я.

– Собираетесь снова замуж? – расплылся в улыбке Владимир Петрович.

– Нет, – отрезала я.

– А почему?

– Не хочу, – пожала я плечами.

– Не встретили достойного кандидата? – шел напролом Колосков. – Каким вы видите предполагаемого супруга?

Я поджала губы:

– Теоретически?

– Да, в стиле фэнтези, – согласился врач.

– Рост около метра девяносто, стройный, с чувством юмора, – описала я Макса, – волосы темные, глаза светлые. Материальное положение не имеет значения, моих денег хватит мужу, детям, внукам и правнукам.

– Слышу голос разума, – вкрадчиво произнес доктор. – Ну-ка, проверим, чего хочет ваше тело.

Я насторожилась:

– Каким образом?

– Вот аппаратик, сунем туда пальчик, – игриво попросил Колосков.

– Там иголка? – закокетничала я, рассматривая штуку, сильно смахивающую на мыльницу.

– Ни малейшей боли, – заверил Владимир, – мое ноу-хау. Измеритель либидо. Ну-с! Компьютер даст ответ. О! На самом деле вам идеально подходит другая личность. Рост до метра семидесяти, среднее телосложение, никаких кудрей.

– То есть лысый? – бестактно уточнила я, косясь на отполированную до блеска макушку доктора.

– Отсутствие волос говорит о повышенном содержании тестостерона! – воскликнул Колосков. – Что сие значит? Лысый в постели лев, тигр, гепард!

– Быстро бегает? – прикинулась я идиоткой.

– Неутомим в сексе! – возвестил Владимир. – Семь, восемь, десять раз за ночь для него не предел. И утром он будет в полной боевой готовности, и днем! Всегда на коне!

– Какой ужас! – испугалась я. – Ни на минуту не оставит меня в покое, выспаться не даст! Кофе спокойно не попьешь. Мне сексуальный монстр не нужен.

– Ладненько, он перестроится, – кивнул Владимир, – не хотите, не надо. Леночка, может, нам получше узнать друг друга? Сходим в ресторан? Кино? Цирк? Консерваторию? Вы любите фортепьяно? Флейту? Свирель? Скрипку?

В моем мозгу закопошилась какая-то важная мысль. Скрипка! Почему я сейчас сделала стойку?

Загрузка...