Основной инстинкт – инстинкт самосохранения. Главное для всего живущего – сохранить себя, свою жизнь. Наверное, это главный инстинкт всего живого. Если и есть в этой жизни что-то вечное, так это – страх. Ни красота, ни любовь: они недолговечны. Вечен только страх.
Люди не особо верят, что именно с ними что-то может случиться. Однако по закону Мерфи «если какая-нибудь неприятность может случиться, она случится». Говорят, что если вы достаточно долго рискуете, рано или поздно вам должно не повезти, даже если риск невелик. Все эти мысли пронеслись в голове, когда был принят сигнал SOS с канадского контейнеровоза.
Дело было в Северо-Западной Атлантике, да еще и зимой. Этот район давно зарекомендовал себя дурной славой. Среди моряков он назывался гнилым районом Атлантики. Здесь сталкивался Гольфстрим с холодным Лабрадорским течением, поэтому туманы здесь – постоянные гости. Да и ураганы здесь проносятся довольно часто, набирая силу у побережья Новой Шотландии и Ньюфаундленда. А еще северное течение приносит айсберги. В условиях тумана встреча с этим убийцей ничего хорошего не предвещает. Канадская служба безопасности на море почти ежесуточно сообщает координаты айсбергов, но гарантии, что можно избежать встречи с каким-то из них, нет. Видимо, именно это и произошло с канадским контейнеровозом.
Столкновение произошло ночью в тумане, да еще при минусовых температурах. Капитан дал SOS в эфир, а команда устремилась к спасательным шлюпкам, так как судно начало крениться и появилась угроза, что скоро вообще не будет возможности спустить шлюпки. Уж не знаю, что говорил капитан своей команде, но, к сожалению, от трусов трудно потребовать героизма – они к этому совершенно не готовы. Так вот, капитан остался на судне. Канадские спасатели слишком долго добирались к поврежденному судну. Во всяком случае, когда спустя 5 часов мы подошли в район бедствия, спасатели освободили нас от участия в спасательной операции. К этому моменту судно разломилось пополам, и на плаву была только носовая часть. К чести капитана, он поступил, как настоящий мореплаватель. Он не бросил судно.
Способность бороться за себя в любых условиях дана человеку с первого дня рождения. Как нам потом стало известно, этот случай был широко освещен в прессе, а королева Англии наградила капитана Крестом Мужества. А вот экипаж погиб. Их нашли, но они все замерзли. Иногда задаешься вопросом: а почему у моряков форма черная с золотом? Не вечный ли траур и вечный парад?!
Прошло несколько дней. Мы продолжали работать в Северной Атлантике. Устав требует от моряков точного выполнения своих обязанностей. Нам поступило следующее указание. В наш район должен был подойти другой научный корабль. Нужно было пересадить на него научных работников и передать секретную документацию, связанную с полетами космических кораблей. Капитаны судов оговорили минимальную дистанцию сближения и каналы связи между судами и мотоботом. Мне как старпому поручили безопасно осуществить эту операцию. Вроде бы все было оговорено, но погода оставляла желать лучшего. Видимость была нулевая, а зыбь довольно пологая, но под два-три метра. Для таких путешествий у нас был специальный поисково-спасательный мотобот. Научные работники и команда заняли свои места в мотоботе и начали спуск на воду. Как только коснулись воды, началась болтанка, но терпимая. Пока мотобот был прикрыт корпусом судна, все шло хорошо. Надо было пройти до соседнего судна около мили. Перед тем, как покинуть мостик, я уточнил точное положение другого судна по радару и каким курсом идти на него по шлюпочному магнитному компасу. Но как только мы вышли из-под защиты нашего судна на свободную воду, первая же волна хорошо нас накрыла. Да не просто накрыла так, что промокли насквозь, несмотря на штормробу, а беда в том, что остались без станции связи. Переносная станция УКВ была залита морской водой и вышла из строя. Поначалу показалось, что это не проблема и скоро мы подойдем к своей цели и высадим людей на НИС «Космонавт Владимир Комаров». Но время шло, а судна не было видно. Корабли, конечно, нас наблюдали по радару, но подкорректировать наш курс без связи не могли. Прошло полчаса, и стало ясно, что мы промахнулись и заблудились. Конечно, шлюпочный магнитный компас не дает точного курсового указания, а лишь приблизительное направление. В общем, ситуация складывалась, мягко говоря, безрадостная. При всех обстоятельствах одно остается неизменным в мореплавании: необходимость принимать ответственное решение и действовать в условиях неполной информации о ситуации. Было принято решение остановить двигатель мотобота и по звуку гудков, подаваемых с судов, определить направление движения. К несчастью, в тумане это определить точно довольно трудно. Но другого варианта просто не было.
Наши скитания продолжались около двух часов. Глядя на людей в мотоботе, на их посеревшие лица, я понимал, что холод и страх буквально их парализует. Хотя все молчали. Метод периодической остановки, прислушивания и выбора курса все-таки дал результат. Вскоре из тумана показалась какая-то черная стена. Это был корпус судна, на который мы так долго стремились попасть. Коллеги обогрели нас и снабдили запасной переносной станцией УКВ. Это дало нам возможность благополучно вернуться на свое судно «Космонавт Юрий Гагарин». А вот желание выходить на зимнюю рыбалку или на лед у меня отбило на всю оставшуюся жизнь.