– Куда ты меня везешь на этот раз?
– К доктору. Раз уж твой папаша так хочет внуков, пусть там тебя проверят. Не слишком доверяю заключениям из вашей Академии – им лишь бы сбыть товар.
Вот только вместо медицинского центра он привез меня к странному трехэтажному зданию, обнесенному строительным забором, часть которого была с пустыми окнами без рам и не крашенным фасадом.
– Что это?
– Тут частный медицинский кабинет.
И действительно, с торца висела выцветшая вывеска: «Гинеколог. Консультации и ведение беременности».
– Нормальным врачам я смотрю вы тоже не доверяете, – я понятия не имела, что там внутри, но учитывая внешний вид здания, представляла карательную медицину из фильмов ужасов, с окровавленными скальпелями и инструментами, больше напоминавшими орудия средневековой пытки.
– Я никому не доверяю, – он остановил машину у входа, однако парковаться не стал. – Выходи, я заеду за тобой через полтора часа. Надеюсь, ты к тому времени закончишь.
Из дверей уже показалась медсестра – миловидная блондинка в розовом халатике с голубыми прядями в волосах.
– Проходите, проходите, доктор Асприна вас уже ждет, – подхватив на выходе из машины под локоть, она потащила меня в клинику.
Впрочем, внутри все оказалось не так плохо. Свежий ремонт. На ресепшне сидела не слишком расторопная, но улыбчивая девушка с веснушчатым лицом. В холе стояли мягкие стулья, на которых ожидали своей очереди несколько вполне прилично выглядящих посетительниц.
Я немного успокоилась, и когда меня провели по длинному коридору в самый конец, даже с интересом пробежала глазами по висящему на двери кабинета плакату с рисунками внутриутробного развития. Поверх него был приклеен лист А4 с рекламой досрочного теста на совместимость с оборотнями.
«Хм… а вот это интересно»
– Подождите, пожалуйста, здесь, – улыбнулась мне медсестра и ушла.
Я принялась изучать информацию по тесту: «При досрочном тесте есть шанс попасть в Академию на два года раньше, ваша молодость – ваше преимущество перед обычными студентками. А в случае отрицательного результата у вас будет еще один шанс попасть в Академию при проведении теста в стандартное время…» Звучало так, будто априори все и каждая спали и видели, как бы только оказаться счастливицей.
– Эмма. Нет, это вы меня не поняли, – я вздрогнула от резкого звука, будто что-то тяжелое и громоздкое упало с высоты. – Вы будете делать так, как я вам сказал.
Если бы я не подошла вплотную к двери, то вряд ли бы расслышала слова.
– Но я… я не могу.
Мужской и женский голос.
– Мне плевать, что вы можете, а что нет, – мужчина рыкнул, не громко, но так, что я непроизвольно вжала голову в плечи. Там оборотень?
– Вы представляете, что будет со мной, если узнают? – а вот женщина, напротив, говорила тихо и жалобно, едва слышно. – Вы хоть знаете, что это за личности?
– Поверьте, моя личность гораздо для вас опаснее.
Заслышав шаги в коридоре, я отступила в сторону.
– Идемте, возьмем у вас анализ крови для начала, – махнула, не доходя до меня, медсестра.
Обернувшись на дверь, кивнула. Анализ взяли быстро. Пара минут – и меня снова подвели к кабинету доктора. Только на этот раз дверь была приоткрыта.
– Входите, входите, Иванна, – внутри была женщина в белом халате с коротким темным каре и в очках. Она нервно вертела в руках маленькую коробочку с мятными конфетками. – Я Эмма Асприна. Буду вашим врачом.
Кроме нее, в кабинете никого не было.
«Может быть, она по громкой связи по телефону с кем-то разговаривала?»
Осмотр прошел быстро. Можно было бы заупрямиться и отказаться – но у меня была другая цель.
– У вас на двери объявление о сдаче теста на совместимость, – произнесла, пока доктор вбивала данные об осмотре в компьютер.
– Вам он уже ни к чему, – меланхолично отозвалась Эмма.
– Да, но там говорится, что, если первый раз был отрицательный, тест можно пересдать. Я думала, тесты не ошибаются.
На самом деле хотелось верить, что ошибаются. Я ненавидела тот день, когда меня выбрали в Академию.
– Тесты не ошибаются.
Врач что-то печатала и не смотрела на меня, ее губы тронула грустная улыбка:
– …Но не отнимать же у наивных дурочек последнюю надежду, – тихо добавила она – Впрочем, всегда есть «человеческий фактор». Мало ли. Кто-то опечатался, пока заносил результаты в общереспубликанскую базу.
– Ну а если я все-таки захочу пересдать свой – это возможно?
Она посмотрела на меня как на полоумную.
– Если господин Ибусов одобрит эти траты, – развела руками, какбы говоря, «мне все равно, пока вы платите».
«Вот оно! – мгновенно пришла в голову мысль. – Анна сдаст тест вместо меня. Если у нее будет плюс, то, по крайней мере, никто не узнает. Если минус – можно списать на человеческий фактор и знать, что ей ничто не угрожает».
– Но это недешевое удовольствие. Очень недешевое, – разбила мои планы доктор. – Посидите немного. Я сейчас приду.
Когда она вышла, я встала с места и обошла стол, заглядывая в монитор: «Единая общереспубликанская информационная система альфа-совестимых женщин», – гласила надпись вверху открытой страницы.
В коридоре послышались шаги:
– Стойте, стойте. Девочка не должна пострадать, пообещайте, что вы ее не тронете – взволнованный тон докторши мне совсем не понравился. – Мне ее совсем скоро возвращать Ибусову.
– Профессия обязывает, дорогая Эмма. Я умею получать свое так, что следов не остается, – низкий мужской голос отозвался липким страхом пробежавшим по позвоночнику. Его обладатель неприятно усмехнулся собственной шутке.
– Что вы хотите с ней сделать?
«С кем это она говорит?»
Вот только узнавать ответ не было никакого желания. Внутри закопошилось неприятное предчувствие.
Бросила взгляд в сторону окна – и тут же распахнула его настежь. Первый этаж, вылезти труда не составляло. Однако если я чему и научилась благодаря своим неудачным побегам – так это тому, что оборотни быстрые. Слишком быстрые. Если мужчина за дверью – оборотень, то убежать шансов мало. В последний момент юркнула под стол и притаилась.
Скрипнула дверь.
– А вот это, моя дорогая Эмма, вас уже… – голос прервался на середине фразы, выругался.
Я лишь успела увидеть мелькнувшую спину, как некто вылез в окно.
По коже поползли предтельские мурашки. Точно оборотень. Только они умели так бесшумно и стремительно двигаться.
– Сбежала! Святая Республика! Сбежала… – голос докторши дрожал, она была близка к истерике. – Чтоб ее лобковые вши покусали…
Послышался веселый перестук, что-то мелкое рассыпали. Я повернула голову и увидела, как по полу катится множество мелких конфеток. Машинально взяла одну в руку.
Докторша хлопнула дверью, будто вымещала на ней злость.
Дверь закрылась, я вылезла из-под стола. Сердце стучало как сумасшедшее. Если бы эти двое постояли в кабинете чуть подольше, то услышали бы меня только по одному этому загнанному стуку.
От ужаса участилось дыхание, тянуло забиться в угол, накрыться одеялом, как в детстве, и молиться, чтобы никто больше никогда меня не нашёл. Но одеяло спасает только от нарисованных фантазией монстров, оборотень же был реален и крайне опасен, как и все они.
Я огляделась в поисках идей. Гинекологическое кресло, инструменты. Был бы среди них скальпель – хоть какая-то защита.
В этот момент дверь снова открылась, в проеме стояла Эмма, она прижимала к уху телефон:
– Ну давай же, бери трубку…
Договорить врач не успела – я схватила первое, что попало под руку, а это была жестяная утка, и швырнула её в голову раньше, чем успела подумать о последствиях.
Просто хотела задержать ее, а сама в это время сигануть в окно. Но врачиха распласталась на полу.
Я всерьёз опасалась, что могла её убить. «Причинение тяжких телесных…» – мысленно прокомментировала я, ужасаясь собственному поступку.
Удар пришёлся ровно по центру лба, а раздавшийся грохот способен был поднять из могилы мертвеца.
Святая республика, если неизвестный оборотень не услышал стука моего сердца под столом, то уж это без внимания точно не оставит.
Вцепилась в край халата и, поверив чутью, резко сдёрнула его с округлых плеч. Мне халат был безбожно велик, но это даже к лучшему – удастся прикрыть им одежду. В идеале, стоило ещё заволочь врачиху в кабинет и накрыть чем-нибудь. Если повезёт, меня примут за нее, но на подобный план уже не осталось времени. К тому же женщина весила не меньше центнера, а мне ещё детей рожать…
От этой мысли я нервно хохотнула.
Не то в кровь выбросился адреналин, не то я окончательно свихнулась, но смелости и наглости выйти из кабинета у меня хватило.
– Что там у вас? – крикнул из другого конца коридора санитар. – Помощь нужна?
Я замахала на него руками.
– Всё нормально. Пациентка показывает характер.
И не соврала, ведь именно это я сейчас и делала. Я схватила папку из кармана на двери, закрыла ею лицо и, типа занятая чтением документа, поспешила прочь.
План был выйти на улицу, за ворота, вот только едва я приблизилась к холлу, как увидела красный огонек магнитного замка с той стороны входной двери. Рядом была приклеена табличка «приложите пропуск».
Похлопала себя по карманам. Пусто.
Охраны нигде не было видно, не считая девушки на ресепшен, но она уткнулась в монитор и почти не смотрела по сторонам. Можно было подождать, пока кто-нибудь войдет или выйдет, но в любой момент могут заметить «моего» гинеколога, лежащего в коридоре без сознания…
Я не стала сбавлять шаг, чтобы все видели, как «врач» занята и спешит. Да что уж! Мне стоило огромных усилий не сорваться на бег! Замедлиться я не могла при всём желании. Мысли проносились в голове со скоростью света. Время словно замедлилось.
Набрав в грудь побольше воздуха, я скомандовала:
– Дверь!
Девушка оторвалась от монитора и задумчиво на меня посмотрела. Кажется, в ее голове заработал сложный мыслительный процесс. Пропуск был либо для сотрудников, либо для гостей – одноразовый. Моего же лица медсестра не видела вовсе и могла ориентироваться только на халат.
– А… Э-э-э… – замялась она.
– Ну?!
Скопировать грудной голос врачихи не получилось, зато истерические нотки удались мне на славу. По той только причине, что они были настоящими.
Девчушка подскочила и приложила карточку к замку. Тот пискнул, дверь, щелкнув, открылась.
В тридцати шагах от порога стоял мужчина. Я не была уверена с такого расстояния – но, кажется, он принюхивался. Взъерошенные черные волосы, помятая одежда, лицо заросло темной щетиной. Наши взгляды встретились на секунду. Один его глаз блеснул желтизной, на лице расплылась улыбка. А вот второй глаз оказался обычным человеческим. Как такое возможно?
Сердце ухнуло куда-то вниз, я замерла, не в силах пошевелиться. Он явно узнал меня, шагнув в сторону больницы. Спешно захлопнула дверь обратно. Последним, что увидела в щель, была его кровожадная улыбка.
Вперед по коридору, не разбирая дороги, лестница наверх. Мимо испуганных пациенток. Позади раздались крики. Не знаю, как он вошел, был ли у него пропуск, но, так или иначе с сидящей на ресепшен девушкой оборотень, судя по всему, не церемонился.
Я сбила с ног санитарку, катившую стол с лекарствами. Тележка перевернулась и полетела вниз по лестнице, а я, перепрыгнув через женщину, побежала наверх.
Свернув за угол, уперлась в дверь, на которой висела красная табличка «Закрыто». Я дернула ручку еще до того, как осознала надпись, от того брови взлетели вверх, когда замок, скрипнув, открылся.
Судя по всему, это был проход во вторую половину здания, в которой шел ремонт. Самое глупое, что можно придумать, спасаясь от оборотня – прятаться в пустом крыле больницы. Самое глупое, что можно придумать в принципе – вообще прятаться от оборотня. Но я это делала.
По ту сторону двери стояли шаткие строительные леса. Доски едва держались, сооружение вот-вот могло обрушиться, и я лишь ускорила этот процесс, тем самым перегородив вход.
Надежды на то, что это сможет остановить оборотня, не было – разве что задержать ненадолго.
Я снова побежала – возможно, с этой стороны тоже найдется выход. Если эта часть здания похожа на отремонтированную, то тут должна быть лестница, только теперь мне нужно вниз.
В крайнем случае, на первом этаже можно будет найти окно.
Но меня ждал очередной удар судьбы – коридор обрывался в пустоту. Теперь ясно, для чего нужен ремонт! Достраивали новое крыло, и лестницы между этажами были ещё не везде.
Дура, ну какая же я дура! Нужно было сразу бежать в окно. Но теперь уже поздно.
Послышался шум, а затем треск ломающихся досок. В пустом коридоре он казался оглушительным. Кажется, лесам, которыми я преградила путь, окончательно пришел конец.
По телу пробежала волна нервной дрожи. Я схватилась за голову. Что делать? Что делать? Что делать?! Прыгать через пустой пролет без перил и лестницы? Переломаю ноги. В окно? Тот же результат. Прятаться? Облиться чем-нибудь, чтобы не учуял?
– Иванна… – низкий смеющийся голос пролетел по пустому коридору. – Три-два-пять, оборотень идет искать.
Слова детской считалочки прозвучали в его устах как издевательство. Я слышала размеренные звуки шагов. Зверь не спешил. Теперь, когда понял, что добыча никуда не ускользнет, он явно хотел насладиться моментом.
Я юркнула в ближайший кабинет. Повсюду здесь была развешана строительная пленка, валялись банки с краской. Нужно было быть осторожной, чтобы не задеть их и не выдать себя. Рамы в окне не было. Высунулась наружу. Внизу голый асфальт. Хуже, чем газон или кусты, но лучше, чем если бы торчало или стояло что-то железное. Не слишком высоко – метра три, не больше. Если повезет и приземлюсь удачно, то смогу убежать. Но внутреннее чутье подсказывало, что это вряд ли, потому что обязательно что-то себе сломаю или вывихну.
При одной мысли о прыжке потели ладони, сердце подскакивало к горлу, а голова начинала кружиться. Я судорожно стиснула подоконник, словно, если бы не он, уже сиганула бы вниз.
Если приземлюсь неудачно, то оборотень меня тут же поймает. Вряд ли для него три метра такая уж серьезная высота.
– Выходи, не ломай комедию. Я пришел всего лишь поговорить с тобой.
Знала я таких «только поговорить» – мои три года свободной жизни кончились как раз потому, что я не доверяла собственному чутью, наивно веря в закон и справедливость, в то, что меня нельзя достать, ведь я вышла из-под юрисдикции республики. А сейчас мое чутье не просто шептало, оно кричало и вопило, что от нынешнего преследователя уж точно нужно держаться подальше.
– Тебе некуда бежать. Выйди сама, и обещаю, я не трону тебя и пальцем, – тон мужчины был обманчиво ласковым.
Я нахмурилась, еще раз просчитывая шансы остаться целой после падения.
Стоп! А если упаду… не я?
Размотанная плёнка, которой была наполнена комната, походила на липкую ленту для мух. Что ж, одна муха и правда попалась.
Шаги становились все ближе.
– Меня зовут Роберто Риарио, – он певуче прокатил на языке собственное имя, – слышала обо мне?
Оборотень был уже совсем близко. Я зажала ладонью рот, чтобы не выдать себя. Понятия не имела, кто это такой и что ему от меня нужно, но, кажется, у него ко мне имелся счет.
– А вот я слышу, как стучит твое сердце, мышка. Ибусов опередил меня совсем ненамного. Ты должна была принадлежать мне. И ты будешь принадлежать мне. Ты сама мне поможешь это осуществить.
Оборотень был уже за поворотом. Секунда, две – и конец. Пленка не помешает ему меня схватить. Да, так сразу, может, и не заметит, но этим тварям не нужны глаза, чтобы видеть. Под ногой у меня была банка с краской. Одним рывком я схватила ее и швырнула в окно. Грохот удара об асфальт совпал с тем моментом, когда оборотень завернул в комнату. Он тут же кинулся к окну, думая, что это я выпрыгнула. «Надо же. Второй раз попался».
У меня было всего несколько секунд форы, и медлить я не стала. Накинула на него сверху пленку, обматывая вокруг шеи и одновременно с этим всем телом налегая на мужчину.
Еще чуть-чуть, и я смогу его вытолкнуть в окно…
Но оборотень был сильнее. Он отшвырнул меня. Я отлетела в стену и больно ударилась головой. В глазах потемнело, легкие схватило спазмом – ни вдохнуть, ни выдохнуть.
«Вот и добегалась», – отрешенно подумала я, но сознание не желало сдаваться. Чернота отступила, явив недавно отштукатуренные стены, сорванную мной пленку и существо.
Я видела оборотней в обороте раньше. Не вживую, нет. На фотографиях, видеозаписях, в кино. Это были страшные мохнатые твари, стоящие на задних лапах, с горящими желтыми глазами, звериными мордами, гигантскими лапищами, увенчанными острыми и длинными, как кинжалы, когтями.
Но то существо, что приближалось ко мне, куда больше напоминало человека. И оттого казалось куда страшнее. Под два метра ростом, но практически без шерсти, мышцы бугрились под порвавшейся в нескольких местах рубашкой. Левую половину лица с ярко сияющим желтым взглядом перекосило из-за выступившей вперед надбровной дуги, вместе с тем правая, полностью человеческая, оставалась такой же, как и была.
Только взгляд был безумным.
Я попыталась отползти, но лишь вжалась в стену. Существо нависло надо мной, хватая за запястья, подминая под себя:
– У тебя кровь, – втянул он носом воздух, а затем вдруг приблизился, противно лизнув меня в висок. – Не хватало, чтобы тут еще сознание потеряла раньше времени.
К голове словно приложили холод.
«Выделения оборотней, в том числе слюна, являются целебными для альфа-совместимых женщин», – пронеслась в голове фраза с академических лекций.
Мне действительно стало чуть легче, но это было настолько мерзко, что я бы такому лечению предпочла потерять сознание здесь и сейчас.
– Мы не с того начали, Иванна. Я не хотел тебя пугать, – расплылся в улыбке оборотень.
– Но именно это вы и продолжаете делать. Отпустите.
Я попыталась вырваться, но бесполезно.
Он недобро прищурился, усмехнулся, а затем вдруг отпустил меня.
Я не шевелилась, наблюдая, как звериные черты сползают с него. Он несколько раз резко повернул голову, дернул плечами, словно вправляя их.
Не прошло и минуты, как передо мной снова был человек.
– Начнем сначала. Роберто Риарио. Некогда капитан службы безопасности республики, – он протянул мне ладонь, словно всерьез рассчитывал, что я ее пожму.
Главной пугалкой в академии были службисты. Казематы службы безопасности называли «застенками», и попасть туда – это худшее, что могло произойти. А еще говорят, именно эта служба тайно управляет республикой.
После того как меня поймали, меня много раз допрашивали именно эти сотрудники. Воспоминания были страшными и нечеткими. Меня держали под препаратами, чтобы я не сопротивлялась. Повезло, что поднялась шумиха в прессе и они были вынуждены отправить меня снова в академию.
Но до сих пор при воспоминаниях била крупная дрожь и мутило.
– Некогда капитан? Вас уволили? Впрочем, с привычкой нападать на чужих невест в общественных местах… о чем я спрашиваю, – я еле ворочала языком, но чем мне было страшнее, тем сложнее становилось контролировать словесный поток.
– Уволили, – на удивление спокойно отозвался бывший капитан. – Из-за твоего жениха. Но у меня есть план, как одним махом вернуть себе должность и отомстить Ибусову. Если будешь помогать мне добровольно, то получишь свободу для себя, своей сестры. А еще… я могу спасти твоего отца.
Сердце пропустило удар.
– Откуда вы знаете?
Я могла сколько угодно убеждать себя, что не желаю отцу ничего хорошего, но правда была в том, что он в любом случае оставался моим отцом. И, кажется, мой изменившийся тон сказал Риарио куда больше, чем я хотела бы, чтобы он узнал.
– Деточка, я лишился должности, но не связей. Запомни. Я все знаю. Мой дядя сенатор, и он может достать экспериментальное лекарство. Но не вздумай меня обмануть. Я чую, как пахнет ложь. В противном случае я тебя уничтожу вместе с твоим «женихом», – последнее слово он выплюнул как оскорбление – Итак, твое решение?
На периферию сознания ворвался далекий скрежет треснувших досок.
Рядом с моей рукой лежала еще одна банка с краской. Ответ пришел мгновенно. Я схватила ее и что было сил ударила оборотня по голове. Резко вскочила, кинувшись к выходу из комнаты:
– Помогите! – закричала что есть мочи.
Риарио обхватил меня за талию, поймав у самого выхода, как вдруг на него налетел черный вихрь и силой отшвырнул от меня. Должно быть, у меня на животе останутся синяки после хватки службиста.
Рядом со мной стоял Георг. В отличие от помятого капитана, он выглядел расслабленно и почти вальяжно.
– Тебе мало было позорного увольнения и волчьего билета? С первого раза не понимаешь? – Ибусов говорил медленно, растягивая слова, словно перед ним был не опасный службист со связями, желающий отомстить, а досаждающий школьник, у которого не выходит выучить урок.
В мою сторону он даже не смотрел.
Позади раздались тяжелые шаги, и через какое-то время в комнату зашла Эмма Асприна. Доктор прижимала к голове пакет с льдом. Под глазами наливался огромный синяк.
– Это частное учреждение. Вы наделали много шума. Пациенты уже несколько раз спросили. Пришлось врать про ремонт. Вам всем лучше уйти, – поджимая губы и стараясь не смотреть на меня, выдала женщина.
– Человечка напала на врача. Явно бешеная. Или с другими отклонениями, – хмыкнул Риарио. – Не один ты, Ибусов, умеешь сочинять сенсации. Я добьюсь того, чтобы ее забрали у тебя и изолировали.
Георг в ответ расплылся в улыбке:
– Я смотрю, ты после увольнения теряешь хватку. Доктор Асприна, подскажите, откуда у вас такой огромный синяк? Кто на вас напал?
Врач поджала губы, опустила голову, а потом друг подняла руку, указывая пальцем на службиста:
– Он.
– Она лжет, – утробный рыкнул разнесся по всему крылу.
Ибусов нравоучительно поцокал.
– Это я знаю, что она лжет. Ты знаешь. Но свои «предчувствия» к делу ты не пришьешь. Тем более теперь, когда ты никто для системы. Так что смирись. Ты проиграл. Оставь нас в покое.