Милан пластом лежал на кровати – не было сил даже подняться. Как ни странно, именно моральных сил, а не физических. В голове царил вакуум: маленький понятный мирок, в котором он жил всегда, переменился и стал вращаться вокруг одной точки под названием «омега»…
Он всегда считал себя обычным парнем. Как и все, мечтал, что, несмотря на слепоту, и у него будет девушка. В интернате для слепых была одна пара; Миша и Ксюша любили друг друга, и Милан немножко им завидовал. В выпускном классе они вовсю целовались, а Мишка говорил, что даже сексом занимались. Собирались после школы жить вместе…
Но теперь ничего этого не будет! Ничего не будет по-прежнему…
Он лежит неизвестно где, голый и беззащитный, ждёт своей участи… Он, Милан, оказался омегой! Может статься, что настоящий пол проявился только там, где он родился. Мерзко… Как всё это мерзко. А тот, кто приказал его украсть (для – страшно подумать! – «сношения» и последующего рождения детей) будет настаивать на сексе.
Послышались шаги, – кто-то приблизился к кровати – и он узнал Эрио по запаху: тот всегда пах одинаково и, нужно признать, очень привлекательно. Аромат каких-то цитрусовых – лимон или лайм – и ещё что-то, неизвестное Милану.
Присев рядом на кровать, Эрио погладил его по волосам, запуская в пряди пальцы, и это оказалось неожиданно приятно.
– Убедились, что я омега? – маг в ответ хмыкнул, и Милану захотелось огрызнуться, поэтому он резко произнес: – Теперь-то можно делать со мной всё что вздумается, правда?
– Да, не скрою, могу начать соблазнять тебя прямо сейчас, только настоящего соития между нами не будет. Я подожду, пока ты сам этого не захочешь, – ласково произнёс мужчина.
– С чего такие поблажки? – удивился Милан.
– Сущность омеги в тебе скрыта, магический экран защищает тебя от распознавания. Даже ваши земные приборы ничего не увидели. Но мне поведали, что можно снять этот щит. Мы вдвоём должны это сделать. Постепенно, не сразу…
– Захотели сладенького? – разозлился он. – А я не дам! Я жадный. Думаете, мне интересно этот магический щит ломать? Мне и с ним хорошо, – буркнул Милан и, не в силах сдерживаться от затопившего ноздри запаха, выпалил: – Как же вы вкусно пахнете!.. Ваши духи сбивают с толку.
***
Эрио сидел рядом и не знал, как завоевать его любовь. Балий прав, из-за того, что мальчишка – невишный, сделать подобное будет сложно. Неожиданное признание сбило с толку. Слово «духи» ассоциировалось скорее с потусторонним, с магией, но Эрио понял, о чем говорил омега. Вдруг Милан зачем-то перехватил его руку и понюхал ладонь.
– Ты имеешь в виду, что на мне ароматная вода? – мальчишка кивнул, и Эрио фыркнул. – Я не привык ничего наносить на кожу. И чем же я пахну?
Парень снова понюхал его ладонь.
– От руки слабый аромат. Это лимон или лайм и что-то сладкое. Знаете, будто ягода какая… Но я не все ягоды пробовал у нас, что уж говорить о ваших, – парень вздохнул и отпустил его руку.
– Я пахну альфой, Милан, – Эрио усмехнулся, рассматривая насторожившегося мальчишку. – Каждый альфа и омега имеет свой особый запах. Балий поведал, что во мне семьдесят процентов от альфы. По нынешним временам это очень много.
Он был поражён, – раньше ему никто не говорил, что он пользуется ароматной водой, – но решил утаить это от пленника.
«Получается, запах альфы проявился только тогда, когда я встретил омегу», – Эрио снова посмотрел на Милана. Захотелось лечь рядом и… Странное чувство, но противиться ему он не собирался. Он снял с себя одежду, чтобы не помять, и забрался под одеяло. Притянул омегу к себе, обнимая.
– Иди сюда. Не бойся, мы просто будем лежать, – ласково проворковал Эрио, и парень уткнулся носом его шею, пробубнив:
– Здесь запах очень сильный. Аромат альфы… Как всё… – он запнулся, но тут же продолжил: – Эрио, вы знаете, как всё произошло? Ну, когда была война и прочее.
– Разумеется. Я же изучал хроники. У нас также есть школы для детей, где учат истории. Ты не поверишь, но дети лордов и королей учатся с простолюдинами на равных, а потом каждый выбирает себе дело по нраву. Кто имеет магию, идёт в учиться в магистрат. Остальные – учениками мастеров, кузнецов, пекарей, овощеводов. Много есть работ, где нужны руки. Я не учился в магистрате. Меня обучали магии индивидуально.
– И у вас есть волшебная палочка, как у Гарри Поттера?
– Я не ведаю, кто это такой. А палочек у меня никаких нет. Кисти рук – вот что важно для мага. Отруби пальцы – магия не исчезнет, но колдовать больше не сможешь, – откровенно ответил Эрио.
– И вы вот так легко выдаёте этот важный секрет? Не боитесь? – Милан искренне удивился.
– Какой же это секрет? Об этом знает у нас каждый.
– Тогда расскажите о войне.
– Хорошо. Только давай для удобства ты будешь обращаться ко мне по-простому. Я бы хотел с тобой подружиться.
– Короли не дружат со своими пленниками, это… так не бывает, – тихо выдавил Милан.
– Не тебе решать, что должен делать король, – высокомерно проговорил Эрио и, тут же пожалев о своих словах, поспешил начать рассказ: – Я поведую тебе, что знаю сам из нашей истории…
Мальчишка попытался осторожно отстраниться, и Эрио не стал его удерживать. Парень устроился рядом, старательно держа дистанцию. «Я мало что понимаю в любви, но я не должен давить на него. Говорят, любовь рождается из доверия. А может, ещё из чего-то…»
В семье Эрио доверия никогда не было. Отец, насколько он помнил, постоянно ругался с мамой, подозревая ту в изменах. В семье сестры измена была доказана, но ей, кажется, всё равно.
Он рассказывал Милану о событиях, произошедших столетия назад, а сам думал о том, что в последнее время вокруг него слишком много секретов.
Наступил вечер, и светило ушло с небосвода. Эрио давно закончил говорить, и позвал Милана поесть. Запасов оставалось еще вдосталь, да и от Милана не хотелось уходить… Вообще из замка. Но у него еще были дела.
«Как ни печально, но домой всё равно нужно. Переночую и утреннюю трапезу приму дома, да и еды еще принести не помешает: мальчишка и без того худенький, нужно его немного откормить. А назавтра займусь поисками библиотеки и начну, пожалуй, с тронного зала».