Встреча с будущим мужем вышла немного не так, как Ниаль себе представляла.
Начать с того, что шахван торопился на какой-то важный прием, поэтому времени для новой айхи у него почти не было. И то скучающе-брезгливое выражение лица – заставляло Ниаль нервничать еще больше.
– Что вы с ней делали в дороге? – поинтересовался он. – Ее бы отмыть хорошенько, причесать. И чего она таращится на меня с таким ужасом? Что с ней не так?
Ниаль поспешно опустила глаза, а то за время дороги она успела столько всего насмотреться, что слегка забыла о том, чему учили. Да и успокоительного в нее влито столько, что сейчас слегка плыло перед глазами, шумело в голове и чуть ощутимо подрагивали руки.
– С ней все в порядке, господин! На нас напали по дороге, испугали ее, но сейчас скоро придет в норму.
– То есть, сейчас она не готова?
В голосе шахвана мелькнуло раздражение и угроза.
– Ей всего лишь надо отдохнуть, господин.
И брезгливости во взгляде стало еще больше.
Шахван возвышался над Ниаль страшной громадой, и от этого становилось еще больше не по себе. А под его взглядом – тем более, и так невыносимо хотелось спрятаться. Никакое успокоительное не помогало, слишком уж много всего случилось.
– То есть, она нервная и впечатлительная? Об этом меня не предупреждали.
Шахван был недоволен.
– Все в пределах нормы господин. Обстоятельства уж слишком неординарные… Даже человек начнет нервничать, а уж нежная айха тем более. Они ведь не привыкли к такому. Два нападения, господин и…
– Два нападения? И кто же на вас нападал?
Угроза в голосе все более отчетлива, так что пробирает дрожь и, хуже всего, что хочется глупо хихикать.
– Возможно, вам лучше знать? – смотритель Энро не собирался уступать ему.
– Мне?! Да что ты несешь?!
Вышло так страшно, что Ниаль даже захотелось пригнуться, втянуть голову в плечи.
Бросив на нее быстрый взгляд, шахван скривился еще больше.
– Я передумал ее брать. Хочу обменять на другую. Я там что-то присмотрел по каталогам, потом еще посмотрю и скажу. А эта, – он небрежно махнул в сторону Ниаль, – совсем не соответствует описаниям и плохого качества. Нервная, грязная, взгляд мутный. Чем вы ее накачали? Успокоительным? Она все равно трясется.
– Она немного пострадала в дороге…
– В дороге? – рявкнул шахван. – Вы не смогли ее нормально довезти? И кто должен платить за это? Уж точно не я! А я подам жалобу в Аюнхай.
Смотритель Энро даже переменился в лице, сам почти затрясся.
– Подождите! Не стоит так торопиться, господин! Оставьте ее пока у себя, пусть пару дней отдохнет, придет в себя, привыкнет. Вы увидите, как она изменится. Эта айха хорошего качества, одна из лучших. Ей нужно отдохнуть. Присмотритесь к ней. Не спешите… И если вы не измените своего решения, то мы обменяем на другую.
Вот где-то тут Ниаль действительно затрясло. Она уже не знала, что думать.
С одной стороны, слышать, что ее признали браком, плохой, негодной, что ее хотят вернуть – было обидно и стыдно, так ужасно, что лучше сквозь землю хотелось провалиться. Ниаль покраснела вся, до кончиков ушей, даже в глазах потемнело. Хотелось закрыть руками лицо, спрятаться… умереть. За что же ей это?
С другой стороны, где-то на краю сознания мелькнула мысль – шахван вернет ее, и она его больше никогда не увидит. Ее продадут другому. Возможно, как дешевый и второсортный товар, но для нее самой разве это будет иметь значение? Ее увезут отсюда.
Возможно, тот, другой, будет для нее хорошим и добрым хозяином.
Так может, это и к лучшему, если она шахвану не понравится?
* * *
Шахван Алисваро милостиво согласился подумать, и Ниаль пустили в дом.
Дали снадобий, чтобы никакой случайной беременности, пока шахван будет думать и пока не оплатит айху полностью – не случилось, чтобы ее можно было забрать и без последствий перепродать другому.
Неделя.
Ниаль даже начала думать – что бы сделать такое, чтобы шахвану точно не понравиться, и он решил ее вернуть? Немного страшно. Как же? Ее ведь учили наоборот. Но что-то в шахване так пугало ее, что оставаться с ним хотелось все меньше.
Это ведь выход?
Что она может сделать?
Ей выделили небольшую комнатку. Сказали, что если шахван, все же, захочет ее оставить, то комнату ей выделят получше этой, поудобнее, и что есть смысл постараться.
Стараться – точно, но что делать, Ниаль пока не решила. Да и будет ли? Это ведь неправильно, ее учили не так…
Комнатка была чуть темноватой, но вполне уютной, уж точно не хуже, чем та, где она жила в Аюнхае. Тем более, что это была только ее комната, не нужно ни с кем делить.
Потом ей принесли воду, чтобы помыться с дороги.
Здоровенный нук – корыто для купания, ведро с водой, девочка-служанка полотенце, мыло и свежей одежды. Тихо и молча. Нук поставил все посреди комнаты, не торопясь вылил в корыто воды… Девочка принялась по-деловому все раскладывать вещи… поджав губы, отворачиваясь.
Один глаз у нее был закрыт повязкой, на лице довольно свежие страшные шрамы, которые останутся навсегда.
– Что с тобой случилось? – спросила Ниаль.
Девочка вздрогнула, поджала губы. Хотела было сразу уйти.
– Подожди, – остановила Ниаль. Может быть и нехорошо так, но ей вдруг показалось, что это может быть важно. – Что случилось?
– Слушайся во всем господина, и с тобой такого не случится, – огрызнулась служанка.
– Что? – Ниаль стало совсем страшно. – Это шахван Алисваро сделал такое с тобой?
– Я ошиблась, – немного зло ответила она. – И сиятельный шахван наказал меня. Не ошибайся.
– Что… Это правда? – все еще не веря, Ниаль повернулась к нуку, обращаясь к нему.
Нук смотрел на нее пустыми безразличными глазами. Ведь то же лицо, но… совсем другое, другой взгляд, словно сквозь Ниаль, чуть приподняты брови, словно выражая удивление, приоткрытый рот, нижняя губа чуть отвисла вбок. Даже намека нет на щетину на подбородке, лицо детское, но одутловатое, немного несимметричное. Одного уха нет и двух пальцев на правой руке, и еще нук заметно подволакивает левую ногу. Тоже, наверно, отправили на хозяйственные работы, когда в бою он перестал приносить пользу.
Он ведь совсем другой…
– Ты что, совсем глупая? – фыркнула служанка. – Это нук, чего ты от него хочешь?
– Он не говорит? – неуверенно спросила Ниаль.
И служанка засмеялась, так обидно.
– Нуки не разговаривают, ты что! Не видела никогда?
– Видела, но… некоторые разговаривают.
Служанка смерила ее оценивающим взглядом.
– Странная ты, – сказала он. – Не удивительно, что хозяину не понравилась, – и тяжело вздохнула. – Глупая. Не зли господина, он это не любит. Лучше молчи и делай, как он говорит. А то и твое красивое личико пострадает. И… вымойся хорошенько!
* * *
– Ну-ка, иди сюда.
Шахван сидел, развалившись, в большом кресле, с бокалом в руке, поглядывая на Ниаль. Кажется, он уже слегка пьян.
Ниаль подошла. Остановилась в трех шагах, достаточно близко, чтобы хозяин мог хорошо разглядеть ее, и достаточно далеко, чтобы… чтобы не мог сразу дотронуться.
Шахван склонил голову на бок, разглядывая ее.
От его взгляда отчаянно колотилось сердце.
Ниаль смотрела в пол перед собой, чувствуя, как начинают краснеть щеки.
– Айха… – лениво произнес шахван. – Ты знаешь, для чего ты здесь?
Спокойно… Все так, как и должно быть. Он ее будущий муж. Немного смущало, что не было определенности. Возможно, если бы Ниаль сразу понимала, что должна остаться здесь, то принять это было бы проще. А так… Неопределенность, да. И она ничего не может с этим поделать. Надежда, что это не навсегда, что скоро она уедет отсюда.
Надежда смириться не дает.
Но ответить просто. Она ведь айха и цель у нее только одна.
– Да, мой господин. Я должна родить вам наследника.
Как можно более уверенно и твердо. Радостно… но с радостью не выходило, как ни старалась Ниаль.
Шахван засмеялся.
– Нет, сейчас ты никого не родишь. Пока я не выплачу полную стоимость за тебя, аюнхайцы не позволят тебе никого родить. Зачем ты здесь сейчас?
Это ведь тоже просто.
– Чтобы господин мог решить, хочет ли оставить меня.
Со всей покорностью.
– Ты бы хотела здесь остаться?
Ниаль вздрогнула, быстро подняла на него глаза, но тут же испугалась и опустила снова.
– Да, господин.
– Почему?
Легкая насмешка в голосе. Ему ведь неважно ее мнение, он просто хочет развлечься.
Но и этот ответ прост, с самого рождения Ниаль знает это.
– Меня создали для того, чтобы доставлять радость моему господину. Я хочу исполнить свой долг.
Быстрый взгляд на шахвана и снова в пол. Зачем он говорит это? Как понять? Ниаль успела заметить, как его губы презрительно кривятся.
– А для себя? – спросил он. – Чего бы ты хотела для себя?
Ниаль вздрогнула и едва удержалась, чтобы не попятиться. Для себя? Зачем он спрашивает такое? В чем он хочет упрекнуть ее?
Впрочем, ее желания просты.
– Я бы хотела стать матерью. Тихо жить, заботясь о детях и радуя своего господина.
Шахван немного презрительно хмыкнул.
– То есть, ничего не делать, но жить в большом хорошем доме, вкусно есть, носить красивые платья? И чем ты заслужила такое?
Ниаль растерялась. Все же попятилась. Не зная, что сказать, боясь, что любой ответ будет неверным и… Что тогда? Служанка с рассеченным лицом так живо встала перед глазами.
– Я сделаю все, что господин пожелает, – шепотом сказала она.
Он засмеялся, отпил вина.
– Раздевайся.
Хорошо. Это понятно и ничего сложного. Смущаться наготы айх не учили, для них в этом нет ничего такого. Он ее господин и он имеет полное право смотреть. И трогать. И делать с ней все, что захочет. Это не насилие, это естественный порядок вещей.
Ниаль легко сбросила платье, оставшись обнаженной перед ним.
– Подойди ближе, айха.
Она подошла.
Шахван чуть прищурился, разглядывая. Протянул руки, коснулся ее бедра, провел пальцами, затем притянул ближе, заставляя сделать еще шаг. Погладил второй рукой.
– Сядь ко мне на колени, айха.
Ниаль послушно села. И все же, чуть напряженно…
– Ты боишься? – спросил шахван. Легкое недовольство.
«Испугалась? Все уже хорошо»… Вдруг вспомнилось, как другие руки коснулись ее, пытаясь утешить… тогда – забота о ней, сейчас насмешка.
Боится.
Глупо врать тому, кто и сам может видеть правду. Нет, мысли читать шахван не может, но уловить эмоции и отрывочные образы – может вполне. Говорят, полноценно читать мысли может только император, он всевидящ и всезнающ, и это умение очень ревностно берегут, отбирая лучших айх, которые усиливают и передают дар наследникам. И никаких побочных ветвей, ведь в чужих руках такие умения могут быть опасны.
Но и таланты шахвана весьма ценны.
Сердце невольно замерло.
– Немного, – шепотом ответила Ниаль.
– Почему? Что тебе рассказывали про меня? – голос шахвана обманчиво мягкий, вкрадчивый, но от этого только хуже и страшнее.
– Мне говорили, господин, что вы жестоки к своим врагам. И что мне нужно быть осторожной.
Это ведь правда.
– Но ведь ты не враг мне, – шахван гладил ее по спине, по волосам, словно изучая. – Чего же ты боишься?
Его пальцы по ее позвоночнику, сверху вниз.
– Я не боюсь, – шепотом сказала Ниаль. – Просто волнуюсь немного.
Он потянулся к ней, словно принюхиваясь.
– Тебя обнимал другой мужчина совсем недавно? – и сам удивленно поднял бровь.
– Что? – Ниаль вздрогнула, испугалась. Но даже сама понять и поверить не могла. – Нет!
До паники почти. Что это? Что за мысли? Какой еще мужчина? Что господин с ней за это сделает?
Но ведь не было никакого мужчины!
Шахван присмотрелся еще внимательнее, потом усмехнулся даже, только в этой усмешке ничего доброго не было.
– Ничего не было, – признал он. – Ты плакала, он всего лишь пытался успокоить тебя. Я вижу, что никакого умысла в этом не было. Я не обвиняю тебя. Но и правды от меня не скрыть. Не стоит бояться, если твоя совесть чиста. Но если задумаешь что-то дурное – помни, я узнаю сразу.
Успокаивал? Только сейчас Ниаль поняла, о чем речь.
– Это был нук, – удивленно, сама только осознавая все, сказала она. – Не мужчина… он… На нас напали, и он защитил меня, чуть не погиб сам. Я очень испугалась.
– Я верю тебе, – шахван покачал головой так, словно совсем не верил, но сейчас был готов принять правила игры. – Вижу, что ты сама веришь. Но и впредь будь со мной честна, айха. Я не люблю, когда меня обманывают.
Он ухмыльнулся. Потом поднялся, держа Ниаль на руках, вместе с ней. Уложил на кровать, сначала на спину, разглядывая, лаская ладонью ее грудь и живот, словно пробуя наощупь. Задумчиво…
Ниаль не двигалась, боясь что-то сделать не так.
Попыталась расслабиться и даже улыбнуться, как ее учили, но что-то улыбаться не вышло.
– Хватит разговоров. И не смотри на меня с таким ужасом, – скривился он. Перевернул ее, ставя на четвереньки, поглаживая ее бока. – Не дергайся.
Он взял ее сзади, резко и сразу, так, что Ниаль вскрикнула, закусила губу. Нет, боли не было, айха не человек, и ее тело готово к такому изначально. Но и радости, о которой ей говорили, не было тоже. Было долго, неудобно, неприятно, немного разъезжались ноги, пальцами она, что есть силы, вцепилась в одеяло и терпела, ожидая, когда это закончится. Молча, только рвано и тяжело дыша.
А когда закончилось, шахван резко отшвырнул ее в сторону, на пол.
– Одевайся! – прорычал он. – И убирайся отсюда.