Первый день работы в клинике прошел для Ады на удивление незаметно. На неё никто не обращал внимания. Действия персонала были чётко расписаны и доведены до автоматизма. Никаких посторонних взглядов и эмоций. Сначала в длинном пятиэтажном здании клиники она, молча, выполняла указания: заполните это, подпишитесь здесь, ждите там, посидите в холле, ждите, вас позовут, можете выпить кофе. К концу дня она уже переоделась в салатового цвета униформу и стала еще незаметней.
Наконец, ее завели в отделение массажа и представили огромной негритянке грубо слепленной из грязной глины:
– Стажер Адель Валевска.
Та, молча, кивнула головой:
– Ладно, разберемся, – ткнула пальцем в кресло – садись.
После чего вышла из кабинета, оставив Аду в одиночестве и недоумении.
Перед тем, как отправить Аду в клинику Юлий Юрьевич долго объяснял, как себя следует там вести. Его длинное напутствие можно было выразить в нескольких словах: молчи, никуда не суйся, выполняй то, что говорят.
Ада была уверена, что без знания лечебного массажа, без беглого изъяснения по-французски, она вызовет подозрения. Но, пробыв целый день в клинике, поняла, что там вообще никому ни до кого дела нет. Среди медперсонала оказалось так много арабов, негров и азиатов, что она, глядя на них, совсем расслабилась. Поэтому, когда её новая знакомая вернулась в кабинет, Ада улыбнулась и сказала по-французски, не заботясь об акценте:
– Здорово тут у вас.
– Меня зовут Николь. Я сама из Дор де Франса. У нас там совсем другая жизнь.
– Это где?
– Мартиника. Когда приехала в Париж даже плакала. А сейчас, видишь, ведущий специалист. Поэтому слушай меня и ничего не бойся.