Таисия молча завела машину. Но напряжение не покидало ее. Как обычно в таких случаях девушка сосредоточилась на дороге.
Джезарет сделал несколько рабочих звонков, просмотрел криминальные сводки. Затем закинул в рот жвачку и искоса взглянул на Таисию:
– Что-то ты и правда бледненькая. Может, я сяду за руль?
– Я справляюсь. Не надо делать из меня больную, – проворчала Тая. Но тут же пожалела о своей редкости. – Все нормально со мной. Клянусь. Это всего лишь светлые зоны.
Джез не успокоился:
– Скоро мы выезжаем на Среднепешую. Прошу тебя, прими лекарство.
– Там зона узенькая, проскочим.
Таисия сжала изо всех сил руль. Руки онемели. Запахло бензином.
Девушка попыталась успокоиться. Ну, к чему эта нервозность? Минимум дважды в неделю она проезжает через светлые зоны. Да, к горлу подступает тошнота. Да, болит голова. Да, каждый раз она мечтает навсегда уехать из Верены. Но по сути ничего ужасного не происходит. Как только Тая покидает зону, к ней возвращается хорошее самочувствие.
Вот и церковь с серебряными куполами, построенная в XVI веке, чтобы защититься от древних цивилизаций. Тая рассматривает ее, стараясь запомнить каждую мелочь. Сегодня двенадцатое июля, праздник Петра и Павла, поэтому вокруг храма толпятся люди. Что-то с ними не так? Таисия притормаживает.
– Сосредоточься на дороге, – бросает Андрей. – Что это ты разглядываешь?
– Люди странные. Но я не пойму, в чем дело.
– Люди как люди. С руками и ногами. Я сейчас опоздаю на работу, любимая. Ты забыла, что мы в светлой зоне?
Таисия прислушивается к своим ощущениям. В голове тяжесть, а во рту металлический привкус, но в целом ничего критичного.
Еще немного, всего лишь пару километров, и зона закончится. Тая нажимает на газ.
– Ты сегодня на себя не похожа, Тась, – говорит Джезарет и включает радио. Несколько минут копошится, переключая разные волны.
– Ча-артова Дю-ю-южина, – раздается бодрый припев.
Затем диктор бодрым голосом сообщает, что группа Fleur с песней «Шелкопряд» вышла с третьего на второе место.
Тая немного расслабляется, прислушиваясь к знакомой мелодии.
«Мне бы только свой крошечный вклад внести, за короткую жизнь сплести хотя бы ниточку шелка».
Таисия с благодарностью улыбнулась Джезу:
– Это «Наше радио?» Как раз вовремя, а то я себя странно ощущаю.
– Не надо было тебе меня подвозить. Ты устала после вчерашнего чёса. Может, уйдешь пораньше с работы?
– Все же хорошо. Вот мы и миновали светлую зону. Даже без таблеток.
«Кто-то в паутину религий попался, кто-то бредит пришельцами с Марса, я пряду свою тонкую нить».
И тут Таисию накрыла волна боли.
«Мир безумный проносится мимо. А мы создаем своими руками невесомые тонкие ткани».
Девушка сжала руль так, что побелели костяшки пальцев. Ее спина стала каменной от напряжения.
– Таблетки…тдай.
– Что? Мы же проехали светлую зону!
– Дай, прошу… В бардачке.
Девушка сбавила скорость, чувствуя, что перед глазами все расплывается.
Андрей рылся в бардачке. Затем, не выдержав, бросил на пол влажные салфетки, тюбик с губной помадой и бутылку воды. Обезболивающего не было.
– Мать твою, дай мои таблетки! – взвилась Тая.
Она почувствовала, что задыхается.
– Тормози… Останавливайся! – крикнул Джезарет.
– Нет… Это светлая зона, я здесь погибну.
– Я вывезу тебя отсюда, – выдохнул Джез, сжимая плечо девушки.
Но та лишь крепче вцепилась в руль и нажала на газ.
– Должно же это кончиться…
– Да теперь никто не знает границ у светлых зон. Остановись, прошу.
Но Тая ехала вперед, балансируя на грани потери сознания. Рискуя впечататься в столб.
«А моря до краев наполнялись по каплям, и срослись по песчинкам камни. Вечность, это, наверное, так долго».
По щекам Таисии потекли слезы. «Сейчас дорожки появятся. Некрасиво», – мелькнула мысль.
И сразу стало легче. Картинка перед глазами перестала расплываться, а острая боль в голове превратилась в неприятную тяжесть».
Таисия включила аварийку и остановилась.
– Что за… Страшно-то как. Кажется, живы. Почему светлая зона так растянулась? И куда пропали таблетки?
Тая повернулась к Джезарету и увидела, что тот без сознания. Она в ужасе начала трясти его и бить по щекам. Бесполезно.
Девушка выбежала из машины и стала звать на помощь. Ей понадобилось несколько минут, чтобы осознать: на улицах нет людей. Лишь тишина и безветрие. Это было похоже на фильм ужасов в жанре постапокалипсиса.
Таисия упала на колени, не жалея новых дорогих колготок, и залилась слезами.
– Помогите! Человеку плохо!
«Вечность – это, наверное, так долго» – слова песни звучали снова и снова.
Таисия бросилась в машину и выключила радио.
Она вдруг забыла и о Джезарете, и светлой зоне, и об исчезновении людей, потому что в голове билась одна мысль: Песня «Шелкопряд» не может занять второго места в хит-параде, потому что она его уже заняла в две тысячи седьмом году. Никто не может вернуться в прошлое, никто не войдет в одну реку дважды!
Девушка села за руль и сконцентрировалась на своих руках. Еще на первом курсе учебы будущих психотерапевтов таким образом учили отличать сон от яви: пересчитать пальцы, отметить форму ногтей и цвет кожи. А потом вынырнуть в реальность.
Тонкие пальцы… Французский маникюр – единственный приемлемый для практикующего врача.
«Вечность…» – нет, радио молчит. Музыка звучит в голове у Таисии.
В этот момент в стекло машины постучали, и Тая увидела встревоженное лицо полицейского:
– Девушка, вам нужна помощь?
– Да, да, пожалуйста. Мой друг потерял сознание.
– Выходите из машины.
– И еще… Какой сейчас год?
– С утра был две тысячи девятнадцатый… Вы ничего не употребляли, Тая?
– Откуда…
Полицейский пощупал пульс у Джеза. Затем похлопал его по щекам:
– Андрюха, поднимайся! На работу пора.