4 Вера


Время 20.55, вот уже почти полчаса как Вера лежит в постели. Она даже не может вспомнить, когда в последний раз было такое, чтобы ей не удалось уснуть в половине девятого. Вера всегда вовремя ложится спать и не понимает тех, кто испытывает трудности с засыпанием. Для нее сон, как и многое другое в жизни, – это вопрос дисциплины и воли. Каждый вечер, обмазываясь многочисленными увлажняющим кремами, она говорит своему телу, что пришло время отдыхать, и оно никогда ее не подводит.

За исключением этой ночи. Вера лежит в темноте, неугомонно перебирая указательным и большим пальцами край одеяла. В шестой раз Вера делает глубокий, энергичный вдох и мысленно отдает мозгу приказ отключиться на ночь. Мозг, как трудный подросток, игнорирует ее и упорно отказывается засыпать.

Когда цифры на часах показывают 21.00, Вера оставляет попытки подчинить сознание и встает. Досадливо фыркает и плетется из спальни на кухню, где щелкает по выключателю и с непривычки жмурится. Когда глаза наконец привыкают к свету, Вера заваривает себе чашку вкусного чая с хризантемой и без кофеина. В процессе она ругает себя за собственную глупость. Да, она обнаружила тело посреди своего маленького магазина, но почему это напрочь лишило ее сна? Все-таки у нее отличная выдержка.

«Однако ведь, – произносит тонкий голос в голове, – дело не в мертвом теле, верно? Дело совсем в другом».

Вера вздыхает. Порой ей ненавистна собственная проницательность. Когда закипает чайник, она наливает кипяток в чашку и наблюдает, как распускается высушенный цветок хризантемы. Затем ковыляет к обеденому столу и садится, автоматически бросая взгляд на коробку салфеток в центре. В памяти самопроизвольно оживают события прошедшего дня.

* * *

К тому времени, как прибывает полиция, Вера уже относительно спокойна. Да, пульс немного учащенный, но с учетом, что в паре шагов от нее лежит мертвый мужчина, это вполне приемлемо. Вера подготовилась к приезду полиции: вскипятила воды на три полных чайника и насыпала в каждый по щепотке лунзцина с листьями гинкго – сочетание, известное своей способностью подстегнуть ум, что позволит офицерам проделать свою работу наилучшим образом. Всего один глоток ее волшебного чая обострит их разум, и возможно, результат настолько их впечатлит, что они заглянут к ней еще не раз. Может, слухи разойдутся и по другим отделениям, и скоро ей начнут оставлять заказы в департаментах полиции по всему Заливу[8].

Вера даже немного прибралась в магазине. Ну, вокруг тела, естественно. Вера посмотрела достаточно серий CSI и знает, что ей нельзя самой трогать тело, чтобы не затереть следы ДНК преступника. Но и впускать толпу офицеров в свой магазин, не приведя его немного в порядок, она не собирается. Поэтому Вера поднимается к себе в квартиру и приносит красивую вазу, и заодно свою фотографию в молодости, просто чтобы они знали, что в свое время она была очень даже ничего. Она едва не смела осколки перед входной дверью, но вовремя опомнилась, ведь, возможно, это улика. Вера чрезвычайно довольна местом преступления, которое у нее вышло; пожалуй, это самое прелестное место преступления, где доводилось бывать копам.

Когда прибывает полиция, Вера встречает их у порога с подносом свежезаваренного чая, но те отпихивают ее в сторону – конечно, вежливо, но все-таки:

– Пожалуйста, мэм, не стойте на пути.

– Но… – пока Вера собирается с мыслями, трое полицейских вваливаются в ее крошечный магазин. – Я приготовила вам чай. Лучше пить сейчас, а потом делать расследование. Это лунзцин и листья гинкго, делают ваш ум ясным.

Первый офицер, тот, который отпихнул ее как школьницу, бросает на нее мимолетный взгляд.

– Мы не собираемся что-либо пить или есть, мэм. Грей? – он окликает другого офицера и кивает на Веру.

Офицер Грей, смуглая девушка приятной наружности, примерно одного возраста с Тилли, подходит к Вере с вежливой улыбкой.

– Мэм, не могли бы вы пройти со мной на улицу? Мне нужно взять у вас показания.

– О, нет, благодарю, – без промедления отвечает Вера. – Я должна остаться и следить, чтобы ваши друзья ничего не упустили.

– Что за?.. – бормочет первый офицер. – Скажите, мэм, кто нарисовал контур вокруг тела?

– А, это я, – Веру распирает от гордости. Они заметили, до чего она предупредительна и находчива. – Сберегла ваше время.

Вера в курсе, как это бывает на месте преступления: полиция наносит контур вокруг тела при помощи скотча. К сожалению, у Веры его не оказалось, поэтому пришлось обойтись маркером. Она действовала очень осторожно, стараясь соблюдать расстояние в полдюйма между линией и телом, чтобы не коснуться его. Но результат, можно сказать прямо, великолепный: линия аккуратная и вместе с тем четкая. Следует сказать копам, чтобы отказались от скотча в пользу маркера.

Но не похоже, что офицеры под впечатлением. Более того, вид у них раздосадованный.

– Выведите ее, – говорит первый офицер.

– Пройдемте со мной, мэм, – предлагает офицер Грей.

Вера хмурится, но делает как ей говорят.

У двери Вера оборачивается на первого офицера и замечает:

– Я ничего не двигала, офицер. Все в таком виде, как было перед убийством.

Офицер Грей вскидывает бровь.

– Убийством? С чего вы взяли, что это убийство?

Вера со вздохом поворачивается к ней. К чему эти вопросы, если все очевидно?

– Ну… я просто чувствую ауру, а вы? Очень плохая аура. Ах, наверное, ваше поколение называет это «вайбами».

– От жертвы… плохие вайбы? – переспрашивает офицер Грей.

Вера подозревает, что офицер Грей не верит ей. Какой из тебя полицейский, если нельзя положиться на свое чутье? Вот поэтому полицейским нужен чай. Вера поднимает поднос повыше в надежде, что офицер Грей почувствует изысканный аромат.

– Выпейте моего чая. Вам не повредит. Сделает ум ясным и подстегнет память.

– Мэм, – вздыхает офицер Грей. – Хватит пихать нам свой чай. Поставьте поднос и выходите. Сейчас же.

Вера в замешательстве. В конце-то концов, она годится офицеру Грей в матери. Этой девушке не следует разговаривать со старшими в таком тоне. И все-таки это офицеры полиции, так что Вера должна следовать букве закона, но в знак протеста она выходит наружу с подносом в руках. Даже не верится, что ее прогнали из собственного магазина. Если мужчина умер у нее в магазине, она имеет право следить за ходом расследования и высказать свои соображения о причинах смерти. (Больше всего ей нравится гипотеза, согласно которой убитый и предполагаемый убийца захотели выпить чаю на ночь и пришли к ней, но магазин оказался заперт, и это их так расстроило, что один прикончил другого. В самом деле, если людей убивают даже в дорожных разборках, то чем хуже разборки в чайном магазине?)

Снаружи Вера, к своему разочарованию и удивлению, не обнаруживает подкрепления. Где же криминалисты? Где ребята в защитных костюмах и с громоздкими камерами в руках? А пестрая желто-черная лента и толпа любопытных, жаждущих увидеть жертву убийства? Где молодые пронырливые журналисты, которые прикидывались бы детективами, чтобы пробраться на место преступления?

Нет, на улице привычно тихо и безлюдно, и только – ух – Винифред выглядывает из своей кондитерской. Всякий раз, когда Вера называет ее лавку «кондитерской», Винифред спешит поправить ее.

– Французская пекарня, – заявляет она чопорно. – Утверждать, будто я не могу называть свое заведение французским только потому, что я не француженка, – это расизм, Вера.

– Дело не в том, что ты не француженка, Винифред. Ты просто не продаешь французских булочек. У тебя они китайские.

– И многие из них сделаны на французский манер!

– Называть булочки с таро petit pain au taro недостаточно, чтобы они стали французскими.

Как бы то ни было, Винифред выглядывает из своей определенно не французской пекарни, и Вера представляет, какие мысли вертятся у нее в голове. Ха! Пусть воображает что угодно. Человек предпочел умереть в чайном магазине Веры, а не в фальшивой пекарне Винифред.

– Мэм?

Вера не сразу понимает, что офицер Грей задала ей вопрос.

– Да?

– Я спрашиваю, не могли бы вы рассказать подробно, что произошло и как вы обнаружили тело?

– Да, конечно, – Вера готова к этому вопросу. – Итак, я проснулась, как обычно, в половине пятого. Без будильника. Я просыпаюсь в половине пятого каждое утро, это называется дисциплиной. А вы во сколько встаете?

Офицер Грей на секунду закрывает глаза.

– Мэм, сейчас не обо мне речь. Пожалуйста, продолжайте.

– Ха, – фыркает Вера. – Вы, молодые люди, всегда спите допоздна. Это плохо для здоровья.

– Итак, вы проснулись… – офицер Грей взмахивает рукой, на вкус Веры, с чрезмерным нетерпением.

– Я проснулась, умылась и так далее, потом пошла на кухню и первым делом выпила большой стакан воды. Я так делаю каждое утро. Это прочищает почки, а еще…

– Понятно, выпили стакан воды, а затем?

– Я надела козырек… знаете ли, в Калифорнии такое жаркое солнце, просто крема недостаточно, даже крема с фактором защиты девяносто. Нужно надевать головной убор с козырьком, понимаете? Защищайте кожу от солнца, иначе будет рак.

– Головной убор, принято. Так, дальше?

– Потом я спустилась вниз и увидела мертвое тело.

– Вы знакомы с умершим? – офицер Грей заносит ручку над блокнотом.

Вера мотает головой.

– Никогда раньше не видела. Но, судя по его лицу, могу сказать, что ему тридцать с небольшим, а может, и больше. Ведь у азиатов очень хорошая кожа. Да, ему чуть меньше сорока.

К безмерному неудовольствию Веры, офицер Грей не делает у себя никаких пометок.

– Вы не хотите это записать?

Офицер Грей оставляет вопрос без внимания.

– Итак, вы не знаете умершего, – это она записывает. Мудрые суждения Веры ее не интересуют, а вот факт, что Вера чего-то не знает, – пожалуйста. – Может, что-то бросилось вам в глаза?

– Да, пожалуй, – Вера до смерти хочет оказаться полезной.

Офицер Грей оживляется.

– Прежде всего, он был мертв, – рассудительно произносит Вера.

Офицер Грей с шумом выпускает воздух.

– Да, это… так, с этим ясно. Еще что-нибудь?

– Я не стала его трогать. Я знаю, что вы захотите взять отпечатки пальцев, следы ДНК и все такое, – не без гордости сообщает Вера. Она вытягивает шею и демонстративно озирается. – Кстати о ДНК, где ваша команда си-эс-ай?

Офицер Грей смыкает губы в тонкую линию.

– Боюсь, мы работаем несколько иначе, мэм. Боже, ненавижу эти сериалы, – бормочет она. – Сейчас мой коллега ищет признаки преступления, и, если такие найдутся, мы вызовем криминалистов.

– Что? – и вновь Вера в замешательстве. После всего, что ей доводилось смотреть по телевизору, она ждала маленькую армию из людей в защитных костюмах. – Есть явный признак преступления.

– Да?

Поднос в руках ограничивает движения, так что Вера кивает на входную дверь.

– Посмотрите, убийца разбил стекло!

Офицер Грей медленно кивает.

– Возможно, так и есть, но я бы не делала поспешных выводов. Стекло могло разбиться от чего угодно. Хотите рассказать о чем-то еще, что имело бы значение для расследования?

– Как насчет наркотиков? – залпом проговаривает Вера.

Офицер Грей смотрит на нее в упор.

– Наркотиков? В каком смысле? Мэм, вы точно не трогали жертву? Не осматривали его вещи?

«Очень аккуратно», – хочет выпалить Вера, но вовремя прикусывает язык.

– Конечно нет. Я просто подумала, что он похож на тех, у кого есть наркотики. Очень плохие.

Теперь офицер Грей смотрит с прищуром. Вера чувствует себя непослушным ребенком, которого отчитывает взрослый. Ох, как давно Вера не испытывала этого чувства, и ей оно совсем не нравится.

– Мы проверим, что там с наркотиками.

Где-то в животе зарождается сомнение, но Вера не дает ему воли. Она заглядывает сквозь пыльное окно в свой магазин. Внутри двое полицейских осматривают зал. И вновь Вера чувствует досаду. Эти двое, похоже, и не знают, что такое следственная работа, даже не снимают с поверхностей отпечатки пальцев. Разве им не следует вызвать подкрепление? Современная молодежь вообще способна делать что-то правильно? Неужели ей придется отдуваться за всех?

Ответ, само собой, однозначное «да». Собственно, поэтому Вера вздыхает и мотает головой.

– Больше ничего не припомню, – говорит она офицеру Грей.

Позднее, когда уезжает полиция и судмедэксперт забирает тело, Вера стоит в зловещей тишине магазина, глядя на участок пола, где лежал труп. Кроме разбитого стекла, ничто не напоминает о страшной находке. Конечно, есть еще контур, услужливо нарисованный Верой, но на этом точно все. Даже капельки крови, и той нет.

Судмедэксперт даже не смутился, когда прибыл за телом. Его люди также отказались от ее чая, однако ей удалось загнать в угол кое-кого из помощников и так запугать бедного парня, что ему пришлось объяснить, что они просто отвезут тело в морг, но на первый взгляд это похоже на сердечный приступ, никаких признаков преступления.

– Никаких признаков преступления? – рявкнула Вера. – Это явно убийство!

– Эм, нет, я так не думаю… хм… не похоже. Но мы не можем… эм… утверждать что-то… эм… до расследования, – проговорил молодой помощник, после чего удрал.

Да уж. Похоже, ей и впрямь придется все делать самой, в том числе разыскивать убийцу. Хотя, возможно, она несправедлива, думает Вера, потягивая нетронутый лунцзин с листьями гинкго. В конце концов, она-то пьет свой волшебный чай каждый день. Имеет ли она право винить других в том, что они не столь проницательны?

Конечно, возможно, Вера незаслуженно получила фору, когда взяла кое-что из протянутой руки убитого…

Но нет, скорее дело все-таки в чае.

* * *

И вот теперь, сидя на кухне, Вера достает эту вещицу из салфетницы. Это флешка, черная, с глянцевым отливом. Что заставило Веру взять ее из руки убитого? Следовало оставить ее для копов, и тогда они, возможно, отнеслись бы к делу более серьезно.

Но всем известно, до чего бесполезны эти копы, убеждает себя Вера. Достаточно посмотреть, как легкомысленно и пренебрежительно они вели себя сегодня. Вера знает, они ничего не предпримут. Ну да, она не может знать наверняка. При этом Вера убеждена, что справится лучше. В конце концов, кто раскроет преступление успешнее, чем мнительная китайская тетушка с уймой свободного времени? А времени у Веры хоть отбавляй, особенно теперь, когда Цзиньлона не стало, а Тилли занимается бог знает чем.

Да, она поступила правильно, забрав флешку. И конечно, Вера знает, что убийца вернется за этой флешкой. Более того, она разместит некролог в местной газете. И сделает пост в соцсетях. Можно не сомневаться, что убийца это увидит. Ему покажется странным, что некролог появился так скоро после смерти. Он увидит в этом послание. И когда он явится, Вера будет наготове.


Дело об убийстве. Ведет: Вера Вонг

Жертва
: Маршалл Чен, 29 лет

Причина смерти
: неизвестно

Особые приметы
:

1. Синяк на левой скуле (кто-то его ударил?)

2. Царапины на правой щеке (кто-то его поцарапал?)

3. Флешка в руке (

Что в ней
?! Коды к ядерному оружию? Он шпион? КГБ?)

4. Распухшие пальцы. Все тело распухшее. Как у меня на третьем триместре

5. При себе целый пакет

наркотиков
. Ясно? Должно быть, он очень плохой человек. Это не Голливуд, зачем ему таскать с собой наркотики?


Так ужасно!

Захватывающе
! Я беспомощная пожилая леди. Что же делать? Мой долг – разыскать убийцу прежде, чем он начнет бесчинствовать. Убийца обязательно вернется за флешкой. Я узнаю, кто это, и поймаю его / ее / их!

Загрузка...