13

«Не, мужик реально чокнутый», – думала Айрис, садясь в автобус возле церкви Всех Святых. Ей, конечно, доводилось иметь дело со всякими психами, но это был явно перебор.

– Спаркхилл, – бросила она водителю, который при виде ее руки неодобрительно нахмурился. Айрис ожгла его своим «специальным» взглядом, хорошо отработанным за тридцать три года пребывания в негостеприимном и враждебном окружении. Он сразу же отвел глаза, принял деньги за проезд. Она прошла в автобус и уселась рядом с каким-то дряхлым старикашкой, от которого отчетливо несло мочой.

Откинувшись на сиденье, ненадолго прикрыла глаза. Эндорфин на нуле. Пульсирующе гудело в голове, адски болела рука, ныли сиськи – коп основательно по ним ее приложил. Может, как раз поэтому и не удавалось мыслить связно. А может, потому, что вся эта история с деньгами слишком хороша, чтобы быть правдой. Да, пожалуй, дело в этом: все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

И все же…

Ей уже приходилось видеть подобную решимость в глазах мужчин, и обычно это не приводило ни к чему хорошему. Айрис ничуть не поверила всей этой фигне насчет торжества правосудия. Ему хотелось отомстить, и к гадалке не ходи. А месть – это как раз по ее части.

Как и все остальные в городе, она читала про Неона, больного на всю голову ублюдка, который украшал своих жертв огнями, словно рождественские елки. Хотя и не знала, что он убил еще и жену того копа. Полиция явно должна быть против того, чтобы впутывать в это дело кого-то вроде нее, подумала Айрис. Так что все понятно: работа исключительно неучтенная. Неофициальная. А из этого вытекало, что, если что-то пойдет наперекосяк, от нее всегда открестятся. В чем Айрис никак нельзя было упрекнуть, так это в излишней доверчивости – доверяла она по жизни лишь одному или двум людям. И точка. Можно ли довериться старшему детективу-инспектору Джексону?

Айрис шмыгнула носом, бросила взгляд в окно и увидела, что уже ее остановка. Как только она вышла из автобуса, то буквально кожей почувствовала перемену атмосферы. Сам воздух был здесь более колючим и густым. Да, не зря этот райончик называется Балти-Трайангл[18]. Самый что ни на есть иммигрантский централ. С недавних пор тут обосновались еще и сомалийцы, нашли себе тихую гавань. Насчет пиратов непонятно, хотя толкачей и сутенеров – хоть отбавляй.

Ее конечным пунктом был один из домов квартала сплошной ленточной застройки – с облупленным фасадом, увядшими кустиками у порога и наркотическим кумаром за ним. Еще даже не свернув за угол, Айрис услышала уханье пенджабского рэпа, пробивающегося сквозь кирпичные стены. Можно подумать, будто все обитатели квартала выползли на улицу и выплясывают бхангру[19] прямо посреди проезжей части.

Дойдя до номера восемьдесят три, она сжала пальцы здоровой руки в кулак и забарабанила в дверь. Кто-то, видать, некогда пытался отжечь с нее старую краску паяльной лампой, но бросил свое занятие на полпути.

Нет ответа. Еще одна попытка вызвала подобный же отклик. Шторы были задернуты, но грязноватое сдвижное окно – единственная дань антикварному стилю – было на дюйм приоткрыто, выпуская наружу запах травки и табачного дыма.

Присев на корточки, Айрис ухватилась за низ рамы, приподняла ее и протиснулась сквозь образовавшуюся щель в комнату, сразу же уткнувшись в плотную стену искусственного тепла от электрического камина.

От пятидесятидюймового экрана нехотя повернулись три головы, включая голову Джаспала.

– Айрис! – расплылся тот в широченной улыбке. Ее не совсем обычный способ проникнуть в дом никто комментировать не стал. Все были слишком обкурены.

Она не без труда пробралась мимо кофейного столика, заставленного пустыми картонками от фастфуда, бутылками газировки и переполненными пепельницами.

Джаспал встал, облапил ее своими мясистыми ручищами и крепко стиснул. Айрис зажмурилась. Ей и в лучшие-то времена не нравилось, когда до нее дотрагивались, а уж теперь-то тем более.

– Блин, полегче, Джаспал!.. Посмотри-ка лучше мою руку.

Он отодвинулся и опустил свои темные глаза на кровь, которая по-прежнему просачивалась сквозь самодельную повязку. Это произвело неожиданно отрезвляющий эффект.

– Опять подралась, – констатировал Джаспал с театральным вздохом. – Пошли.

Он махнул ей на дверь в прихожую, откуда повел ее наверх в хорошо известную в определенных кругах заднюю комнату, в которой выковыривал пули и латал пострадавшие в уличных недоразумениях организмы. Внутри помещение напоминало хирургическую операционную: кушетка, стойка для капельницы, кислородные баллоны и совершенно ужасающая выставка всяких докторских инструментов – Айрис даже думать не хотелось, для чего они могли предназначаться. Джаспал свое дело знал туго. У себя на родине он учился на хирурга, но из-за происков иммиграционной службы получить местный диплом не вышло. Слишком уж много сомнительных родственничков. Впрочем, это ничуть не помешало Джаспалу обосноваться в Бирмингеме и обустроить тут собственный травмпункт «для своих».

– Еще затылком здорово стукнулась, – сообщила ему Айрис.

– Садись. Давай посмотрим.

Она почувствовала, как он раздвигает ей волосы и пробегает пальцами по затылку, словно читая шрифт Брайля.

– Не слишком больно?

– Терпимо.

– Кожа рассечена, но срастется. Шишка тоже довольно большая, но опять-таки до свадьбы заживет. Ты не теряла сознание?

– Нет. – Ей не хотелось, чтобы он развил чересчур уж бурную деятельность.

– О’кей, сейчас промою, а потом посмотрим на твою руку.

Айрис послушно кивнула. Обкуренный Джаспал всяко лучше официального врача, который мог сдать ее полиции.

После того как он залатал ей голову, она позволила ему снять наложенную детективом временную повязку. Потом Джаспал помог ей стащить куртку. Рукав джемпера был в порезах.

– Это тоже надо снять, – произнес он, деликатно нахмурившись.

Айрис повиновалась. Если тело у нее украшено синяками, Джаспал наверняка разумно предпочтет воздержаться от комментариев и расспросов. Однако он обратил внимание на другое.

– Тебе надо лучше питаться.

Айрис ничего не ответила.

– Не высыпаешься? Вид у тебя усталый.

– Дел много.

С безграничной заботой Джаспал изучил ее руку.

– Что это было – мачете?

Она подняла взгляд, увидела, что он пытается ее развеселить. Но не развеселилась. Болело так, что охренеть.

– Слишком глубокий порез, чтобы заклеивать, – констатировал Джаспал.

И вдобавок длиннющий. От запястья до самого локтя. Черт, рабочая рука!

– Сначала промою, а потом нужно ввести анестетик, чтобы заморозить. Это самая неприятная часть. После уже ни фига не почувствуешь.

Почему-то Айрис не разделяла его оптимизма. Должно быть, это отразилось у нее на лице.

– Я дам тебе кое-что с собой.

У Джаспала «что-нибудь с собой» обычно означало сильные опиаты.

Айрис отказалась.

– Давай уже поскорей, – добавила она, когда Джаспал потянулся к столику на колесиках, на котором, словно тройняшки в коляске, покоились три одинаковых шприца.

Прикрыла глаза и стиснула зубы. Джаспал был прав. Больно, аж жуть. Хотя ладно – по крайней мере, еще одно напоминание, что она еще до сих пор жива.

Когда все было сделано, Джаспал вызвонил одного из своих дружков, чтобы тот отвез ее домой. Впрочем, скорее уж в сторону дома – Айрис никого и на милю не подпускала туда, где на самом деле обитала. Она немного подождала внизу, ожидая, пока мигнут фары – сигнал, что за ней приехали.

Выйдя на все видавшей и все знающей Хагли-роуд, остаток пути она преодолела пешком. Дыхание вырывалось изо рта колечками пара. Город на самом деле никогда не спал. Потоком текли машины. Сияли огни. Сирены различных чрезвычайных служб разрывали ночь.

Только в четвертом часу ночи Айрис наконец оказалась у себя. Слишком взвинченная, чтобы сразу лечь спать, она заварила себе крепкого чая, плеснула в чашку немного виски, добавила сахар и молоко, закинулась двумя сильными болеутоляющими таблетками и достала свой личный мобильник. На нем было три новых сообщения. Во всем мире существовали лишь два человека, которым был известен этот номер. Первому абоненту Айрис сразу ответила эсэмэской – второй мог подождать. Подписалась двумя косыми крестиками: «Чмоки-чмоки!»

«Его дом, его машина и его деньги», – подумала она, проваливаясь в сон на диване.

Загрузка...