1997 год 10 июня 15:30
Дворик, по которому Нойерома вела Зинаида Александровна, был по-летнему красив и уютен. Ивы, березки, каштаны раскинулись по обед стороны дорожки по которым неспешно прохаживались люди. Запах свежескошенной травы умиротворял.
Пешеходная дорожка по которой они шли, была выложена старой, изрядно потрепанной временем плиткой. В каких-то моментах она сменялась асфальтовым покрытием усеянной сколами и трещинами.
По обе стороны дорожки, на равном удалении друг от друга располагались скамейки. На каких-то из них сидели пациенты центра, на каких-то медицинский персонал.
В целом, то спокойствие, которое царило здесь, отдаленно напоминало ему условия в Святом Йоране, где пациенты так же спокойно передвигались между сосен и ясеней, отдыхая между процедурами.
– Мы пришли. Сейчас я уточню, какая комната свободна и принесу вам ключи. – сказала Зинаида Александровна оказавшись в тамбуре первого этажа общежития.
После этих слов Зинаида Александровна куда-то спешно удалилась, скрывшись за углом.
Нойером остался стоять в пустынном холе, разглядывая довольно скудный интерьер помещения.
У стены стоял небольшой зеленый диван, рядом с которым расположился деревянный книжный столик с разбросанными на нем газетами и журналами. Рядом с окном стояла не высокая тумба на которой величественно восседал ламповый телевизор, накрытой сверху кружевной салфеткой, на которую была водружена ваза с цветами.
Композиция в целом была для Нойерома необычной. Он не был приучен ставить на технику емкости с водой. Это представлялось ему не практичным и в здешних условиях мягко говоря не стабильной затеей.
– Вот и всё. Ваш номер 7, это вот туда в конец коридора. – мило улыбаясь ответила Зинаида Александровна, после чего, передав ключи в руки доктору добавила. – когда надо будет на ужин, Верочка вас позовет, я её предупредила, что вы у нас гость из Европы и это указание главного врача. Девочка хорошая, она проживает в комнате номер 5. Но на всякий случай, столовая у нас… пойдемте, покажу.
После этих слов Зинаида Александровна вышла на улицу увлекая за собой доктора и стала демонстративно жестикулировать правой рукой поворачивая ею то влево, то указывая прямо, куда-то вперед в проецируемую в её сознании столовую которая по итогу находилась «вот там».
– Вот там будет столовая. Там рядом будет написано Буфет.
– А надписи столовая нет? -спросил серьезно Нойером.
Сказанное доктором Зинаида Александровна расценила как тонкий юмор, которым изрядно её баловал Сергей Геннадьевич и рассмеявшись добавила.
– Нет. Надписи столовая нет. Но вы можете ориентироваться по пациентам. Куда в массе они идут, туда идите и вы. Кушать любят все. И здоровые и больные. Ладненько побежала я. Если будут вопросы, обращайтесь к Верочке, она знает как меня найти.
Попрощавшись Зинаида Александровна направилась к дорожке по которой ранее привела Нойерома к общежитию.
Сделав глубокий вдох чистого воздуха, Нойером вошел внутрь здания, направившись к своей комнате.
Открыв дверь помещения и войдя внутрь, доктор оказался внутри небольшого и довольно узкого коридорчика, стены которого были обклеены выцветшими, местами отклеивающимися обоями.
В нос сразу впился терпкий древесный запах, устоявшийся в давно непроветриваемом помещении.
Задержавшись в узком коридоре, Нойером мельком окинул взглядом небольшое помещение, рассматривая небогатое убранство одной единственной комнаты.
Деревянная кровать у стены, тумба у окна. На тумбе ламповый телевизор с очередной кружевной салфеткой и с горшком неизвестного Нойерому растения.
На стене висела картина «Бурлаки на Волге», а с верху свисала ничем непримечательная люстра, с тремя пыльными плафонами и как потом оказалось с одной работающей лампочкой.
Выйдя из небольшого ступора от увиденного, доктор направился к окну, чтобы его открыть и впустить свежий уличный аромат.
Ручки оконной рамы тяжело скрипя не сразу поддались на его усилия. Какие-то из них были замазаны белой краской, а единственная свободно ходившая, прокручивалась на 360 градусов. Упершись правой рукой об подоконник Нойером с силой дернул левой рукой ручку верхней створки. Ещё раз, потом ещё. Оконные стекла задребезжали, створка медленно стала сдвигаться со своего места.
За первой рамой, находилась вторая, открывавшееся на улицу. К счастью для Нойерома, вторая створка открылась без особых проблем.
Выдохнув после небольшого физического упражнения, Нойером ещё раз обежал взглядом комнату, в попытках найти телефонный аппарат.
Безрезультатно.
По опыту прошлых командировок он уяснил, что в здешних краях любят прятать телефоны внутрь небольших тумбочек. Однако и здесь его ожидало разочарование. Телефона обещанного Сергеем Геннадьевичем в помещении не оказалось.
Выйдя в коридор, он направился обратно по коридору в поисках комнаты в которой жила Вероника. Подойдя к двери с цифрой пять, доктор пару раз негромко постучался.
Через не продолжительное время ему открыла не высокого роста, упитанная девушка, держащая в руках бутерброд и с вопросительным взглядом устававшаяся на стоявшего перед её дверями незнакомого ей мужчину.
– Прошу простить. В моемо номере, нет телефонного аппарата, может у вас есть. Мне бы позвонить.
– А телефона тут в помещениях нигде нет, – ответила спокойно Вероника, быстро доживав кусок колбасы во рту, после чего немного выйдя в коридор указала в противоположное направление. -Идите вот по коридору в самый конец. Там будет столик, а на нем телефон. Только для межгорода набирайте восьмерку.
– Понял, спасибо. Вероника верно? – уточнил Нойером.
– Да. Зинаида Александровна говорила про вас. Вы не волнуйтесь. Я сегодня выходная, поэтому когда надо будет на ужин я вас позову и если будут вопросы я тоже буду тут. Но до 21:00, после надо будет уходить.
– Я понял, спасибо. Буду иметь ввиду. – улыбнувшись, учтиво ответил доктор.
После того как Вероника закрыла дверь, Нойером направился в противоположную часть здания, по тускло освещенному коридору, ступая по бордовой ковровой дорожке. По обе стороны коридора, на равном удалении друг от друга, располагались комнаты, между которыми на стенках висели настенные плафоны.
Дойдя до окна, Нойером увидел небольших размеров круглый столик, на котором кроме стоявшего с краю телефонного аппарата, были разбросаны несколько газет и журналов.
Присев на рядом стоявшую табуретку, Нойером достал из кармана клочок бумажки с записанным телефоном и положив её перед собой на стол, стал набирать да дисковом номеронабирателе цифры.
По началу сигнала долго не было, и Нойером уже начинало было волноваться, но вдруг послышались характерные гудки вызова.
– Алло. – раздался женский голос на другом конце провода.
– Здравствуйте. Скажите пожалуйста, а я могу поговорить с Сидоровской Анастасией Александровной?
– Да. Я вас слушаю.
– Добрый вечер, Анастасия Александровна. Меня зовут Нойером Зигмунд.
– Добрый. – ответила Анастасия в голосе которой появилось легкое удивление.
– Анастасия Александровна, я хотел с вами поговорить по поводу Вашей дочери которая проходит курс лечения в Республиканском научно-практическом центре психического здоровья.
В телефоне настала пауза сопровождавшееся гробовой тишиной. Нойером дожидался от собеседницы некой реакции, но вместо этого Анастасия Александровна молчала. Решив, что стоит продолжить говорить дальше, Нойером стал продолжать знакомство и рассказать о себе.
– Я работал в больнице Святого Йорана в Швеции. Сегодня я общался с главным врачом оздоровительного центра, он мне и порекомендовал созвониться с вами и получить от вас разрешение для начала работа с вашей дочерью.
– И что вы планируете делать? – голос женщины, как показалось доктору, слегка изменился. Стал более холодным.
– Я хочу провести курс лечения, при котором велика вероятность положительного исхода и возвращения вашей дочери к нормальной жизни. Конечно с оговорками, однако в Швеции я уже проводил данные работы над пациентом и в целом они были удачными.
– В целом?
– Да. Мне удалось вернуть к нормальной жизни мужчину с похожими симптомами. Однако из-за ряда бюрократических моментов, испытания пришлось свернуть, что привело, в конечном счете к возвращению ранее диагностированных симптомов.
– Это опасно? – уточнила женщина.
– Может быть побочные реакции. Головные боли, другие формы недомоганий, тошнота. Сама процедура безвредна для человека. Это не хирургическое вмешательство. Все воздействие будет проходить при помощи волн низких частот.
– Если честно я так уже устала… простите я не запомнила как ваше имя.
– Зигмунд.
– Да… Сергей Геннадьевич… – немного запинаясь, стала говорить женщина, – говорил, что шансов на то, что болезнь можно будет победить нет. Это хроническое заболевание и оно просто есть и от него никуда не деться. У неё это с детских лет, чтобы вы понимали. Она по многу спала с самого своего рождения. Мы списывали это на растущий организм. Да и врачи говорили, что хороший сон для ребенка это нормально. Тревогу стали бить, когда ребенок просто отключался во время дня. Нам звонили с детского сада и просили обратится к врачу. Дочь могла просто играться с игрушками и в какой-то момент уснуть. Но тогда это были короткие сны. Пол часа, час. Так до 12 лет. В 12 лет спать она стала ещё чаще. А после 17, все резко осложнилось. Если по началу дочь просто ощущала слабость, спонтанную сонливость, спала днем по 3-4 часа, то в последние пол года, могла и вовсе проспать день, два. Бывали недели, когда она бодрствовала может быть стуки при этом вела себя так словно пребывала в тумане. Не замечала меня, не узнавала. Бродила по комнате. Разглядывала все так словно не узнает ничего. Если у вас выйдет вернуть мне дочь…
– Анастасия Александровна, я не могу обещать. По прошлому опыту, можно допустить, что по крайне мере вы сможете общаться с ней.
– Что нужно от меня?
– Ваше письменное согласие.
– Хорошо. Если это поможет.
– Должно помочь. Если я подъеду сегодня, например. Будет нормально.
– Ой. Прям сегодня. Я даже не знаю. – взволнованное засуетилась Анастасия.
– Это только для подписания документа. Я вас не буду долго задерживать. Вы мне только сообщите адрес куда я могу подъехать и дальше ни о чем не беспокойтесь.
– Я далеко от Минска живу. В Барановичах. Улица Мельникова, 150, квартира 74. Но это же во сколько вы будете?
– Точно по времени не могу сориентировать, постараюсь побыстрее к вам добраться
– Ну что же, буду Вас ждать тогда.
– Договорились. Тогда до свидания.
– До свидания.
Попрощавшись, Нойером положил трубку телефонного аппарата, и пребывая в легком воодушевлении направился по коридору обратно к пятой комнате.
Постучавшись в дверь Нойером дождался пока ему в очередной раз откроет Вероника.
Рассказав ей о своих ближайших планах, профессор договорился о том, чтобы она спокойна занималась своими делами, не отвлекаясь на него.
Было видно, что девушку такой план вполне устраивал. Глаза наполнились нескрываемой радость.
Нойером понимал, что скорее всего просьба Зинаиды Александровны, для Вероники была бременем, от которой та была рада избавиться.
Сложнее было уговорить Сергея Геннадьевича, которого Нойером словил прямо у кабинета. Главный врач уже во всю занятый делами, планировал направится к пациенту в палату, держа в руках небольшую папочку с личным делом.
Очевидно, что профессор не был любителем быстрых действий и привык решать вопросы не торопясь. Поэтому прыткость приезжего гостя его слегка выбила из колеи, но обдумав детали вскоре решился помочь Нойерому.
Подойдя к столу, за которым сидела Зинаида Александровна, профессор набрал по телефону внутренний номер гаража и попросил своего водителя Михаила подвести иностранного гостя в Барановичи.
Немного пообщавшись по телефону, Сергей Геннадьевич положил телефонную трубку и снова обратился к Нойерому.
– Зигмунд я попрошу все же не спешить. Прежде всего – не навреди, помните. Даже если вы сегодня получите разрешение от матери, к пациентке раньше 12 июня я вас не пущу. Ещё не вышел на работу Юрий Викторович. Он как раз завтра должен появится, а Марина именно у него проходит курс лечения.
–Профессор, как скажите. Я просто хочу побыстрее уладить бумажные дела и планомерно начать приготовления к своей работе.
–Ну что же вот и решили. Зинаида, солнышко мое, пойдемте в 23 палату. А вам доктор удачной поездки и не забудьте – завтра в 19:00. Не опаздывайте.