С того памятного дня, когда его и Розу Линдсей, оставшихся в спасательном модуле в двенадцати тысячах световых лет от Солнца, подобрали космолётчики спейсера «Непобедимый» и доставили домой, Рудольф Маккена практически не изменился, даже не поседел. Зато сильно изменилась его личная жизнь.
Он сыграл свадьбу с Розой, после того, разумеется, как её вылечили, вырастив новое сердце, и женщина переехала к нему в дом, располагавшийся в кластер-штате Калифорния, на берег озера Моно.
Озеро располагалось на востоке Центральной Калифорнии, недалеко от Йосемитского национального парка, между горами Сьерра-Невада и Уайт Маунтинз.
Здесь никто не знал, что он служит в контрразведке и командует секретным космическим крейсером. Семья Маккены была убеждена, что он работает на транспортном терминале где-то в космосе, сам же он утверждал – на спутнике Юпитера Титане.
Роза Линдсей, являясь не только астрофизиком, но и сотрудницей Федеральной службы безопасности, экспертом в изучении аномальных явлений в космосе, также не изменила своей профессии. После всех событий, завертевшихся после запуска Суперструнника, она прошла реабилитацию и добилась перевода из Института астрофизики Земли на работу в космофлот Службы безопасности. Второй её специальностью была инконика.
После этого её включили в команду обновлённого, укомплектованного новым «Умником» и антивирусной системой «Фагоцит», снабжённого новейшим генератором хода на основе «суперструнных» технологий спейсера «Ра».
В экипаж космолёта, способного теперь, по расчётам специалистов, преодолевать сотни тысяч и даже миллионы световых лет, вошли бывший драйвер-секунда Вячеслав Терёшин и бортинженер Вильгельм Иванов. Место первого пилота Вацлава Хржички, погибшего год назад во время драматического рейда к звёздному скоплению Омега Кентавра, занял Артур Воеводин, сын Степана Воеводина, руководителя спецотряда «Сокол» внешней контрразведки.
Парень был ещё очень молод: ему исполнилось всего двадцать четыре года, – но проявил себя во время схватки с Вирусом с лучшей стороны, и даже Маккена не нашёл возражений после его назначения в экипаж «Ра».
При этом члены экипажа продолжали числиться сотрудниками разных транспортных компаний и исправно трудились на ниве перевозки грузов (Терёшин) и пассажиров (Иванов).
Сам Маккена консультировал молодых руководителей космических контор в международном Центре технического образования.
Роза Линдсей исправно посещала астрофизический институт в Мексике и работала экспертом в Службе безопасности Еврозоны. Документ о проведенной замене сердца позволял ей работать без твёрдой фиксации рабочего времени, чем она и пользовалась, если надо было выполнить работу, которую надо было скрыть.
Все были счастливы, особенно Маккена, влюбившийся на склоне лет в Розу как мальчишка. Впрочем, и она отвечала ему взаимностью, хотя выражать свои чувства на публике оба не хотели и вели себя сдержанно даже среди друзей и родственников. Лишь во времена интимной близости оба преображались и теряли головы, отдавая себя друг другу в порыве страсти, как в молодости. И страсть эта не проходила, заставляя их мечтать о встрече каждый день.
Двадцать четвёртого июля Маккена проводил Розу до метро, вернулся в бунгало на берегу озера и неожиданно получил приглашение от начальника базы «Сокол-14», располагавшейся на Умбриэле, спутнике Урана, прибыть на базу в режиме ЧС.
На вопрос: причина? – инк-секретарь начальника базы Сэмюэля Бильжо ответил: узнаете.
Маккена, собравшийся ехать в Центр образования, посмотрел на часы и принялся переодеваться. В Центр он ходил в обычном гражданском уник-костюме, в космос, за пределы Земли, следовало выходить в специальном унике или в «кокосе» – компенсационном костюме спасателя, имеющем все степени защиты. События на Суперструннике показали, что агентура Вируса, заинтересованная в исполнении задуманного, способна на любые преступления. Тем более что возможностей для похищения, программирования или уничтожения любого противника хватало, причём средства для этого не надо было доставлять в Солнечную систему из других галактик, люди сумели накопить гигантские арсеналы оружия и средств уничтожения себе подобных, в том числе на основе таких экзотических технологий, как психозомбирование, квантово-гравитационное воздействие, «суперструнное» сжатие и нанотехнологии.
В двенадцать часов дня по средне-солнечному времени, что соответствовало времени нулевого меридиана Земли, Маккена вышел из терминала метро Умбриэля, совершив за одну минуту два гиперпространственных прыжка: из метро Мичигана в Центро-СПАС под Рязанью – на восемь тысяч километров, где располагался один из самых закрытых транспортных узлов, а оттуда – к Урану, который от Земли отделяло расстояние в два миллиарда восемьсот миллионов километров. Двойной переход потребовался ему для того, чтобы системы контроля общественного метро Солнечной системы не могли зафиксировать код конечного пункта линии метро. СПАС-центр Управления аварийно-спасательной службы России имел более защищённые линии, исключающие возможность пеленгации и перехвата.
В ангаре метро базы было холодно, сила тяжести держалась на уровне лунной[13], но передвигаться по коридорам базы это не мешало, Маккена хорошо переносил и полную невесомость, и дикий космический холод.
Его встретил виф обслуживания базы, выглядевший как молодой человек в костюме техника.
– Прошу вас, мистер Маккена, я провожу.
– Сгинь, – проворчал Рудольф, – я знаю дорогу.
Видеофантом исчез.
Через минуту, встретив всего одного человека, дружески ему кивнувшего, Маккена вошёл в служебный модуль начальника базы.
Его ждал сюрприз: Сэмюэль Бильжо был не один. Кроме него в кабинете вокруг прозрачного столика сидели трое: хозяин модуля, коренастый, большеголовый, с пушистыми усами и баками, с крючковатым носом, а также руководитель «Сокола» генерал Воеводин и его ближайший помощник Иван Грымов.
– Добрый день, – поздоровался Маккена, не выдавая своего любопытства; ему это далось легко, лицо командира спейсера «Ра» редко отражало какие-либо эмоции.
– Садитесь, – пригласил его Бильжо.
Воеводин привстал, протягивая руку, что было признаком расположения: он уважал Маккену, и Рудольф это ценил.
Подал руку и Грымов, кажущийся совсем мальчишкой среди этих серьёзных сдержанных людей.
– Кажется, назревает поход? – хладнокровно сказал Маккена, ни к кому в особенности не обращаясь.
Руководители сверхсекретной службы человечества, призванной защищать людей от проявленного не один раз инозвёздного, а точнее – «завселенского» врага, переглянулись.
– Вы как всегда правы, Рудольф, – кивнул Воеводин. – Проявился Вирус.
– Где?
– Пока не у нас. Иван, введи полковника в курс дела.
Грымов вытянул руку, на запястье у него мигнул красным огоньком «Ролекс», объединявший в себе органайзер, мобильный виом и компьютер. В пирамидальном объёмчике передачи возник белый паучок, превратился в лист записи.
Маккена внимательно прочитал текст сообщения магелланцев, посмотрел на Воеводина.
– Вопрос можно?
– Валяйте.
– Что такое Бомба Хаоса? Не «нульхлоп»?
– Вряд ли, «нульхлоп» – это генератор банальной свёртки пространства, а тут, видимо, речь идёт о принципиально новом для нас явлении.
– Мы на ВВУ? – Речь шла об императиве «внезапно возникшая угроза».
– Пока на «ползучей змее», – сказал Грымов. – Не хотим поднимать панику.
– Что требуется от меня?
– Вы уже догадались – поход.
– Хорошо иметь дело с понимающим человеком, – благожелательно улыбнулся Сэмюэль Бильжо.
– Он профессионал, – пожал плечами Воеводин. – Рудольф, мы проверяем все возможные варианты нанесения удара по Солнечной системе. Наш консультант утверждает, что Вирус просчитал последствия запуска Дженворпа глубже нас.
– Кто консультант?
– Доктор физматнаук Шапиро. Он посоветовал сделать три быстрых и очень далёких рейда в космос. Первый – к Омеге Кентавра, где вы обнаружили Ось Зла.
– Я готов. Хотя экипаж надо доукомплектовать.
– Это не проблема. С вами полетит и сам Шапиро, и возможно, группа десанта.
– Как прикажете. Нужен оператор ЗУ[14].
– Плюс опытный инконик.
– В качестве инконика я хотел бы взять Розу Линдсей.
Воеводин и Грымов обменялись короткими взглядами.
– Но Роза пережила операцию по пересадке… – начал Грымов.
– Она в порядке, сердце не беспокоит, мы прошли все виды тестирования кардиосистемы. К тому же она специалист по КАЯ[15].
Воеводин побарабанил пальцами по мослатому колену, помолчал.
– Ей придётся пройти медкомиссию.
– Пройдёт. Если понадобится, мы подпишем медицинские обязательства СРАМ.
– Хорошо, закрыли тему.
– Сколько у меня времени на подготовку?
– Одни сутки.
Маккена кивнул, не меняя выражения коричневого, бугристого, твёрдого лица.
– Техническая упаковка?
– На базе заканчивается погрузка на борт «Ра» всего необходимого. На рейд вам отводится всего неделя, а лучше, если вы вернётесь раньше. Нужно нырнуть к Омеге, убедиться в том, что Ось Зла взорвалась, а скопление продолжает благополучно существовать.
– Или тоже взорвалось, – сморщился Грымов.
– Или тоже взорвалось, – согласился Воеводин. – После возвращения мы соберёмся на совет, а вы сделаете прыжок по вектору Кентавр – Паруса. В том направлении движется гигантская струя галактик, так называемый «тёмный поток», и мы подозреваем, что причина этого явления связана с деятельностью Вируса.
– Мне нужна полная картина происходящего, все гипотезы и анализ аномальных зон.
– Без проблем, пообщаетесь с нашим Стратегом.
Маккена кивнул: Стратегом называли огромной мощности инк Федеральной службы безопасности, хранящий все базы данных тревожных служб.
– Вы говорили о трёх рейдах, два понятны, куда третий?
– Идёт обсуждение, мы ещё не решили точно, однако скорее всего это будет поход к Аттрактору Крестовского под названием Стена.
– Три миллиарда световых лет, – добавил Грымов извиняющимся тоном.
– Ого! – удивился Маккена, глянув по очереди на руководителей контрразведки. – Далековато.
– Далеко, – сочувственно кивнул Воеводин. – Так глубоко в космос не прыгал ни один наш спейсер, мы будем первыми. Однако необходимость этого шага прямая, депеша магелланцев прямо указывает на угрозу, исходящую из этого района метадомена. Надо слетать и посмотреть, что там происходит.
– Далеко, – повторил Маккена, качнув головой; в данный момент он думал о жене – выдержит ли она такой далёкий прыжок, несмотря на заменённое сердце.
– До «дыры» между Кентавром и Парусами, – сказал Грымов, – куда течёт «тёмный поток», тоже примерно три миллиарда светолет.
– Дыры? Почему дыры?
– Шапиро подозревает, что в том районе расположен многомерный выход в наш космос чужого континуума – из соседнего Метагалактического «пузыря». Он назвал этот выход «big invisible hole» – «большая невидимая дыра». Предполагается, что этим выходом – «дырой» в космосе, так сказать, пользуются и Знающие-Дорогу.
– Очень интересно.
– Вы так полагаете?
Маккена никак не отреагировал на острый взгляд Воеводина.
– Я полагаю, что мы должны поторопиться.
– В этом я с вами солидарен. А как по-вашему, что такое Бомба Хаоса?
Маккена помолчал.
– Всякая бомба предполагает взрыв, поэтому к нам хотят доставить носитель этого взрыва, а носителем может быть что угодно. – Маккена подумал. – В том числе любой спейсер большого класса. Если Знающие захватят какой-нибудь наш корабль за пределами Солнечной системы, есть смысл ждать возвращения дальних экспедиций и проверять каждый космолёт.
Воеводин откинулся на спинку кресла, не сводя потемневших глаз с лица Рудольфа. В кабинете стало совсем тихо.
– Я тоже склонен… – шевельнулся Бильжо, взъерошив бакенбарды.
– Иван, – перебил его командир «Сокола», – список всех космолётов, находящихся за пределами Системы! Быстро! Даль-разведчики, пограничники, безопасники, частные фирмы – всё, что летает!
– Уже дал команду, – невозмутимо сказал Грымов, постоянно связанный мыслесвязью «спрута» со своими подчинёнными.
– Благодарю, Рудольф, вы подали ценную идею. Мы думали об астероидах из антиматерии и сгустках какого-то экзотического поля.
– Бомбой может стать и астероид, – меланхолично отозвался Маккена, – и генератор полей. Но искать надо именно способы доставки.
– Ещё раз спасибо, идите, готовьтесь к походу, сбор здесь же, на базе, через двадцать четыре часа.
Маккена встал, кивнул оставшимся и вышел.
Однако двинулся не к отсеку метро, а к транспортному терминалу базы, в одном из закрытых ангаров которого находился спейсер «Ра».
В первом ангаре было многолюдно, по затемнённому залу вдоль шеренги корветов медленно ползали всевозможные кибы, многорукий механизм что-то вытаскивал из чрева ближайшего корвета.
Кроме космолётов группы быстрого реагирования ангар вмещал с десяток катеров разного класса и фрегат «Миннесоту», способный ходить в космосе «беззвучно», в режиме «инкогнито». Это была на сегодняшний день одна из самых совершенных пространственных машин земного флота, принадлежащая контрразведке, но она ещё ни разу не стартовала с поверхности Умбриэля, даже во время известных событий на Суперструннике. Руководители контрразведки придерживали корабль для особых случаев, которые могли проявиться в любой момент.
Маккена подумал об этом мельком, на бегущей ленте добрался до самого дальнего угла ангара, остановился перед нишей со светящейся бледно-зелёной полосой с краю.
Мигнули лазерные нити, оконтурили лицо гостя. В нише бесшумно протаяла дверь, Маккена шагнул вперёд и оказался в почти такого же размера ангаре, в котором размещался только один космолёт – спейсер «Ра».
Маккена сделал несколько шагов и остановился. Несмотря на всю свою выдержку и хладнокровие, он почувствовал учащённое сердцебиение и трепет: этот корабль не раз спасал свой экипаж и не погиб во время памятного рейда к Оси Зла, несмотря на все ухищрения врага, запустившего в его недра мощнейший нановирус.
«Ра» был не первым и не единственным крейсером космического флота человечества, принадлежащим секретному подразделению для отражения возможных атак врагов, как внешних, так и внутренних. Около полусотни лет назад в экспедиции к ядру Млечного Пути участвовал спейсер такого же класса «Индра», а в ликвидации последнего оплота Лиги Ваххабитов на Марсе отличился фрегат «Либеро», также входящий в резерв Федеральной службы безопасности. Да и корветы «Варяг» и «Кенгуру», принадлежащие контрразведке, тоже поработали недавно при заварухе на Суперструннике. А семьдесят лет назад всему флоту ФСБ и контрразведки пришлось отражать атаки террористов во время Второго Террористического Кризиса. То есть флот тревожных служб цивилизации не застаивался. И всё-таки «Ра» был и оставался уникальным кораблём, надёжность которого была проверена неоднократно.
– Привет, амиго, – пробормотал Маккена подобревшим голосом, разглядывая правильный конус корабля, достигавший высоты в сто двадцать метров.
В настоящий момент спейсер, способный менять форму в широком диапазоне геометрических фигур – в зависимости от внешних условий и предполагаемых угроз, находился в режиме ожидания и казался отлитым из «хрусталя и ртути». При этом он после всех доработок и ремонтов превратился в квазиживой организм с высочайшим уровнем компьютерной обработки информации, вызывающий ощущение мощи и угрозы, и казалось, смотрел на человека со сдержанной подозрительностью.
Постояв несколько минут в глубокой прострации, Маккена поклонился и вышел из ангара. У него осталось ощущение, что космолёт его признал, хотя инк спейсера был заменён и не мог помнить прежнего командира.
Ровно сутки спустя Маккена и Роза Линдсей появились на базе Умбриэля вместе с бортинженером Вильгельмом Ивановым, который летел вместе с ними и сопровождал командира из рязанского метро СПАС-центра.
Их ждали в ангаре возле «Ра» остальные члены экипажа: драйвер-прима Вячеслав Терёшин, блондин с соломенными волосами, соломенными усиками и бледно-голубыми глазами, первый пилот Артур Воеводин, очень похожий на своего отца, в особенности кряжистой мощной фигурой и спокойным взглядом серых глаз, а также весьма симпатичная девушка с необычной причёской. Волосы у неё были заплетены сзади в косички, а спереди образовывали нечто вроде короны. У неё был курносый нос и внимательные карие глаза.
Кроме того, в ангаре присутствовали и ответственные за всё происходящее лица: Воеводин-старший, Грымов, Сэмюэль Бильжо и суровый седой джентльмен в белом официал-унике с эполетами. Это был директор ФСБ Солнечной системы Михал Вондлярский, заменивший ушедшего после событий на Суперструннике Алана Гута.
Возникла заминка, потому что Маккена, здороваясь со всеми, посмотрел на незнакомку и не обратил внимания на директора Службы безопасности.
Впрочем, тот сам вышел из положения.
– Знакомьтесь, полковник, это Вероника Солнышко, – улыбнулся он, – лучший специалист флота по защитным установкам. Она полетит с вами.
– Прошу прощения. – Маккена поискал глазами Воеводина. – Мои рекомендации не прошли?
– Она лучший оператор ЗУ, – мягко подчеркнул Воеводин. – Рудольф, мы все хотим, чтобы вы вернулись с победой.
– Хорошо, полагаюсь на вас. – Маккена подошёл к девушке с необычной фамилией Солнышко. – Один вопрос: вы работали с инком боя в режиме «один на один»?
– Не один раз, – очень серьёзно ответила Вероника.
– Она участвовала в шести военных конфликтах, – добавил Михал Вондлярский, – и сбила семнадцать машин террористов.
Маккена покосился на жену.
– Сработаемся, – улыбнулась Роза Линдсей.
– Где пассажир? – Он имел в виду Шапиро.
– Уже на борту, – сказал Грымов.
– Десант?
– Экспедиция разведывательная, десант не нужен.
– Пакуемся.
Космолётчики, одетые в серо-чёрные «кокосы», гурьбой потянулись к пандусу, открытому под кормой спейсера.
Воеводин взял Маккену под локоть, отвёл в сторону.
– Полковник, не буду напоминать вам об ответственности…
– Не надо, – согласился Рудольф.
– Вы получили всю доступную информацию о положении дел. В прошлый раз в планы Вируса не входила ликвидация цивилизации, теперь его планы изменились.
– Я понимаю.
– Дойдите до Оси Зла… и вернитесь! Вам предстоит ещё не раз летать за пределы Галактики.
– Вернусь! – пообещал Маккена железным голосом.
На борт спейсера он поднимался последним.
Оставшиеся в ангаре смотрели ему вслед с разноречивыми чувствами, но с одинаковым ожиданием.
– Он справится, – сказал Воеводин, отвечая на немой вопрос директора ФСБ. – Идёмте, здесь нельзя оставаться, посмотрим на старт из кабинета Сэмюэля, ждать ещё не меньше получаса.
Люди покинули ангар.
Рубка корабля встретила Маккену весёлым шумом: члены экипажа не скрывали своей радости по поводу нового похода «на край света». Заметив командира, они притихли, устраиваясь в своих кокон-креслах.
Маккена огляделся, отмечая, что рубка не изменилась, представляя собой особо защищённый отсек с креслами, позволяющими космолётчикам получать любую информацию из баз данных корабля и тревожных служб, держать связь с любым абонентом на Земле и в космосе и видеть всё вокруг космолёта в пределах действия его визуально-оптических и радарных систем.
Кресла стояли полукругом перед вогнутой стеной общего виома наблюдения, ничем не отличаясь друг от друга: три слева, три справа и одно, командирское – чуть впереди.
Без лишней суеты подключили «кокосы» к штуцерам медицинского и биоконтроля.
Маккена, исподтишка наблюдая за уверенными неторопливыми движениями оператора ЗУ, остался доволен. Он рекомендовал Воеводину включить в состав экипажа Стэнли Макгроу, с которым летал на других кораблях пару лет назад, но теперь подумал, что будет лучше, если в экипаже окажется ещё одна женщина, да ещё такая интересная. Шесть операций, семнадцать уничтоженных бортов с террористами… м-да! Это характеристика! Чтобы завоевать внимание такой дамы, парням придётся постараться.
Кресло спеленало его «лепестками» биосъёмов.
– Перекличка!
Экипаж отозвался бодрыми голосами.
Маккена подключился к пассажирскому отсеку, где в гордом одиночестве располагался единственный и главный пассажир – эксперт экспедиции Всеволод Шапиро.
– Всеволод Дмитриевич, Маккена: как устроились?
– Нормально, – ответил Шапиро, голова которого с буйной седой порослью торчала из кокон-кресла, как необычной формы одуванчик. – Знакомлюсь с вашим Умником.
Он имел в виду инк корабля.
– Его зовут Клиффорд.
– Очень хороший собеседник, я даже не предполагал.
– Я рад. Вылет через полчаса, я предупрежу. – Маккена перешёл на мыслесвязь: «Клиффорд, КФС[16]».
«Начал, – ответил инк управления космолётом мягким мысленным баритоном. – Дополнительные вводные?»
«Полётное задание по стандарту А. Старт штатный, на шпуге, до границ Системы, затем прыгнем по «струне» к Омеге Кентавра, точные координаты получишь после выхода за Нептун. Объект – Ось Зла».
«Принял».
Маккена послушал переговоры членов экипажа: голоса звучали спокойно, Терёшин даже пошутил насчёт существования «неземного рая», что если он и существует, то уж точно в другой Вселенной, – перешёл на звуковую связь:
– Прима, доверяю старт.
– Понял, командир, – спокойно ответил Артур, – я готов.
Всё складывалось хорошо, несмотря на тревожный подтекст нового похода к Оси Зла, и тем не менее защемило сердце.
«Ра» уже стартовал с поверхности Умбриэля год назад, и закончилось это весьма печально.
Маккена включил личный канал связи:
– Роза, ты как?
– Всё хорошо, родной, – ответила жена с понимающей улыбкой, – не волнуйся за меня, я выдержу.