Спустя еще четыре года
Москва
– Варь, ну ты где? – разносится по салону автомобиля недовольный голос Маринки. – Я второй стакан минералки пью, на меня уже официанты криво косятся.
– Они просто тобой любуются, Мариш. Закажи что-нибудь на своей вкус, – взглянув на смарт-часы, предлагаю я.
Блин, опаздываю почти на полчаса. Неудивительно, что Грызлова возмущенно бухтит, хотя сама не отличается пунктуальностью. Но когда она задерживается, я помалкиваю и терпеливо жду.
– Что у тебя опять стряслось?
– К свекрам Илюху пришлось завозить. У Влада какой-то форс-мажор на работе, – виновато объясняю причину задержки.
– В субботу? У него же выходной.
– Ага, выходной. Должен был быть, пока у какого-то супер-пупер важного пациента не возникли проблемы с имплантами. То ли десны воспалились, то ли костная ткань не прижилась. В общем, я не вникала, но ситуация серьезная.
– Грудинин, как всегда, – хмыкает Грызлова. – Мог бы и на понедельник своего супер-пупер пациента перенести. У Влада, как суббота, так сразу важные дела. Он дома, вообще, появляется?
– Не нагнетай, Марин. Мы недавно всей семьей в Турцию на две недели ездили, – поморщившись, припоминаю я.
Выгораживать мужа перед подругой вошло для меня в привычку. Но в целом Грызлова права. С семейным досугом у нас в последнее время не особо складывается. После окончания аспирантуры Влад получил степень доктора медицинских наук и возглавил крупный стоматологический центр. С тех пор его график расписан по часам на месяцы вперед, не считая регулярных научных конференций и курсов повышения квалификации, которые частенько проходят за пределами Москвы, а иногда и страны.
Не скажу, что я сильно тоскую во время его разъездов. Илюха не дает скучать. Он у меня активный парень, в садике воспитатели вешаются от его выкрутасов. Каждый день провожу воспитательные беседы, а толку ноль. Покивает, ресничками похлопает, а на следующий день снова за свое. Даже не знаю в кого он такой непоседа. Наверное, в меня. Я тоже ни в детском саду, ни в школе особой усидчивостью и послушанием не отличалась.
Помимо заботы о характерном сыне, на мне сеть цветочных салонов и капризные свекры, с которыми я тщетно пытаюсь найти общий язык, но за пять лет брака практически не сдвинулась с мертвой точки. С моей матерью они демонстративно не общаются, не объясняя причин, да и она не горит желанием. Но, слава богу, не обижается.
У мамы своя бурная жизнь. Шесть лет назад она расписалась с Сергеем. Недавно они купили дачу не далеко от Москвы. Теперь каждые выходные и летние месяцы проводят на грядках, к осени заваливая нас соленьями и свежими овощами. Илья любит у них бывать, гораздо больше, чем у Грудининых, но дача последних расположена намного ближе, и Владу не нравится, если я чаще оставляю Илью маме, чем его родителям.
На мой взгляд, это какая-то глупая ревность, не имеющая под собой никаких веских оснований. Мама давно не пьет и с внуком занимается с огромным удовольствием, в отличие от вечно жалующихся свекров на плохое воспитание и избалованность Илюши. Чтобы не усугублять конфликт, я стараюсь соблюдать золотую середину, как положено идеальной жене и матери, но иногда хочется встать на дыбы и показать характер. Держусь из последних сил, но чувствую, надолго меня не хватит.
– Недавно – это год назад? – продолжает бубнить Марина. – Что у тебя там трещит?
– Ты на громкой связи, – поясняю я, заезжая на подземный паркинг торгового центра. – Кстати, я на месте. Через пару минут буду.
– Супер, я тогда шампанское заказываю, – обрадованно восклицает Грызлова.
Сколько лет прошло, а она не меняется. Хлебом не корми, дай кого-нибудь споить и потусить на халяву. Некоторым просто не дано остепениться. Наверное, поэтому Грызлова до сих пор не замужем. Ее любимый Маратик обрюхатил коллегу с работы и благополучно женился, поставив Марину перед фактом за неделю до росписи. Она побушевала пару месяцев и смирилась, согласившись на статус постоянной любовницы. И даже находит положительные стороны в своем положении. Марат сейчас не бедствует, трудится в престижной айти-компании, оплачивает все Маринкины счета, балует подарками, по заграничным курортам возит.
«Страсти не стихают, каждая встреча, как праздник, отсутствие рутины и бытовухи, а главное – никаких детей» – примерно так рассуждает Грызлова, воспринимая в штыки все мои возражения.
Бог с ней, пусть живет, как хочет. Если ее всё устраивает, то я только рада.
– Стоп, мы же хотели по кофе накатить, а потом на шопинг, – торможу свою инициативную подругу.
– Мы совсем чуть-чуть, Варюх. Для настроения.
Помню я ее «чуть-чуть», очень хорошо помню. Ночь в вонючем обезьяннике мне до сих пор нет-нет, да снится.
– Я за рулем, Марин, – использую железобетонный аргумент.
– Ты совсем, Варь? Мы же договаривались! После шопинга к тебе, затем за Викой и вместе в СПА, а после в «Заварку». Ты в ночном клубе лимонад, что ли, пить собралась?
– Я же объясняю, что пришлось Илью везти к Грудининым. От них на такси больше часа, ты бы меня еще минут сорок ждала. Вика, кстати, не сможет, у нее что-то там не получается. И сына мне нужно забрать до десяти вечера. Так что, прости, но клуб отменяется.
– Птица обломинго. Вот ты кто, – сокрушенно вздыхает Марина. – Вечно у тебя какой-то геморрой, Богданова. Не понос, так золотуха.
– Мы с Владом пятилетний юбилей на днях отметили, а ты все Богданова… – смеюсь я в трубку, паркуя свой Солярис на свободное место.
В баре немноголюдно, играет негромкая музыка, приятный интерьер, улыбчивые официанты, вкусный кофе и обалденные чизкейки. Прихожу сюда исключительно ради них, ну и заодно поболтать с подругой. Заказываю себе сразу два: карамельный и со вкусом дыни. Маринка закатывает глаза, ковыряя свое несъедобное на вид желе и с тоскливым видом потягивает несладкий капучино.
– Куда в тебя столько сладостей лезет? Совсем о фигуре не думаешь, – с завистью комментирует Грызлова, бросая жадные взгляды на мои чизкейки.
Потом словно опомнившись проводит ладонями по своим бокам, обтянутым провокационным пурпурным платьем. За последние пару лет она набрала пять лишних килограмм и ровно столько же пытается от них избавиться.
– Я как раз думаю. Влад не против, если я чуть-чуть поправлюсь.
– Счастливая, мне бы так. Маратик не выносит жирных, – завистливо вздыхает подруга, тряхнув копной ярко-рыжих волос.
С тех пор как к нашему тандему присоединилась Вика, Марина решила кардинально сменить цвет волос и стиль одежды, откровенно подражая Красавиной. Вика делает вид, что не замечает, а меня порой охватывает испанский стыд. Грызлова не от огромной симпатии выбрала Вику в качестве иконы стиля. Все дело в Марате. Как-то он забирал Маринку из клуба, где мы втроем отдыхали и у него хватило наглости в открытую подкатывать к Вике прямо перед носом любовницы. Учитывая еще и наличие у него законной жены и сына, это выглядело, мягко говоря, зашкварно. Но Грызлова снова проглотила и провела масштабную работу над своей внешностью.
– Ты не жирная, – протестую я. – Тебя даже аппетитной нельзя назвать.
– Лучше бы я была такая же тощая, как ты, – еще сильнее мрачнеет Маринка. – У тебя хотя бы сиськи есть. А у меня только жопа и вот этот антисекс, – снова хлопает себя по бокам.
– Ты же говорила, что у вас с сексом полный порядок, – замечаю я, с наслаждением слизывая с ложки кусочек десерта.
Сахар и быстрые углеводы, конечно, зло, но настроение повышают мгновенно и на моей фигуре особо не сказываются. Маринка недоумевает, как мне удается столько есть сладкого и мучного и при этом не толстеть. Но весь фокус даже не в генетике, а в активном образе жизни. Я за день так убегаюсь, что к вечеру без сил падаю в кровать и вырубаюсь, едва коснувшись головой подушки.