– Это один из крупных функционеров местной ячейки, – говорил Рауль, осторожно выводя сумасшедшего из подвала. – Аркадио Мигель, кажется, так его звали. – Он потряс психа за локоть. – Аркадио, ты слышишь меня?
Тот только мычал и закатывал глаза.
– Я думаю, его надо отвести в нашу клинику. Может быть, там ему сумеют вправить мозги…
– Если честно, сомневаюсь. – Антон открыл дверь черного хода. – Судя по тому, как все произошло… Я вообще не уверен, что с этим можно что-то сделать.
– А кстати, как все произошло? – поинтересовался Ловега.
– Ну, про убийство я вам рассказывал. – Они вышли во дворик. Антон указал в сторону арки. – Нам туда. А вот что касается сумасшествия этого… Как вы сказали, Аркадио?
– Да-да…
– Так вот, с этим совсем странно. После выстрела мы скрутили его.
– Как-нибудь особенно гуманно? – с иронией спросил Рауль.
– Нет. – Ракушкин открыл скрипучую решетку и пропустил Аркадио и Рауля вперед. Кованые ворота с грохотом захлопнулись. Антон щелкнул ключом. – Совсем нет. Если вас интересуют подробности, я могу показать. Позже. Но предупреждаю, самбо нам преподавали очень толково.
– Надеюсь, не придется…
– В общем, он потерял сознание. Но это не могло быть поводом. Когда он очнулся… – Антон показал на Аркадио. – Вот что мы увидели.
– Сейчас должна подъехать машина. А там будет видно… – Рауль вздохнул. – Будет очень жаль, если не удастся вернуть его. Он мог бы кое-что рассказать…
– В принципе… – Ракушкин не договорил.
Аркадио Мигель, до того безучастно стоявший около стены, вдруг вздрогнул. Обернулся. Антон встретился с ним взглядом и мог бы поклясться, что в этот миг увидел глаза совершенно здорового человека.
Ракушкин опоздал буквально на секунду. Мигель, ни слова не говоря, кинулся вниз по улице. Следом несся Антон, выкладываясь на полную катушку. Где-то позади ковылял Рауль. Подъезжала машина. Ловега что-то крикнул, махнул рукой, старенький «Форд» коротко рыкнул и дернулся следом за убегающим. Но поздно…
Впереди уже маячила набережная канала.
Антон, понимая, что сейчас произойдет, ускорил бег, стараясь в броске дотянуться до одежды беглеца. Однако тот рывком преодолел оставшееся до ограды расстояние и легко, словно всю жизнь тренировался, перемахнул через нее. Взметнулись брызги.
Антон сорвал пиджак, сбросил туфли… Глубокий вдох он сделал уже в полете.
Вода была холодной и черной. Противно заливалась в уши.
Он погрузился глубоко и сразу принялся загребать руками, уходя еще глубже. Но Аркадио нигде не было. Когда легкие стали разрываться от недостатка воздуха, Антон вынырнул. Едва оказавшись на поверхности, он нырнул снова. И перед самым всплытием он увидел в мутной черноте светлое пятно…
На набережной шумел народ. Кто-то взволнованно метался у чугунной оградки, не зная, что делать, кто-то пристально всматривался в воду, некоторые особенно горячие личности уже стаскивали с себя одежду. Нырять, впрочем, никто не осмелился. И когда Антон показался на поверхности вместе с Аркадио Мигелем, в толпе раздались аплодисменты. Рауль и еще двое с ним уже суетились на лестнице, что вела к воде. Крепкие руки подхватили сначала Аркадио, а потом и Ракушкина. Кто-то перевернул Мигеля на живот, стараясь вылить воду из легких. Начали делать искусственное дыхание. Антон, тяжело дыша, наблюдал за этими действиями.
– Надо бы в больницу, – забеспокоился Ловега.
– Не надо… – тихо выдохнул Ракушкин.
– Почему?
– Он мертв… Совсем мертв.
– Но ведь еще можно откачать!..
– Нет, – Антон поднялся. Какой-то восторженный мужчина подал ему пиджак и туфли. – Нет. Он умер. Думаю, еще в полете. Вы можете отвезти его в больницу, чтобы удостовериться в моих словах.
Ни слова не говоря, Рауль махнул своим людям, и они потащили тело в «Форд». Следом залез и Ловега.
– А вы? – спросил он Ракушкина.
– Езжайте! – махнул тот. – А после больницы я буду ждать вас на улице Дефенса. Там есть замечательное кафе. Около Музея национальной истории…
– Хорошо!
Хлопнула дверца. Машина зарычала и уехала, оставив после себя мерзкий запах бензина.