Я хотел… А чего я хотел? Отомстить, унизить, сделать больно? Это клиника, Макс. Сдалась мне эта Аня. Ведь ничего особенного – мышь серая. Ну ладно, не серая – рыжая, но все равно мышь.
Нас посадили за одну парту в начале последней четверти прошлого учебного года. Классрук делала рокировку каждую четверть и любила сажать вместе разнополых подростков. В принципе, соседство обещало определенный профит: я был силен в точных предметах, а она, наоборот – чистый гуманитарий. По идее, при стандартном симбиозе, мы оба могли из хорошистов легко превратиться в отличников. Но Аня Зорина оказалась удивительно упрямой и не принимала никакой помощи. Сама, разумеется, русский списывать тоже не давала. Зараза.
Возможно, хмельной весенний воздух и шальные гормоны сделали свое дело, а может быть что-то другое, но мне пришла в голову идея. Я решил ее очаровать – даже не знаю зачем. По сути, четверок по русскому и литературе мне было выше крыши, но других причин оказывать ей знаки внимания я для себя не определил. Надо сказать, эта девочка была непопулярна у моих одноклассников: неброская внешность, угловатая фигура, душой компании не была, не пела, не танцевала. Правда, на язык была остра. На нее где сядешь, там и слезешь.
Я делал, по сути, какие-то мелочи: смотрел на нее, не пытаясь скрыть взгляд, иногда «случайно» касался, сыпал шутками, иногда делал все, чтобы ее немного позлить, а потом заглаживал свою вину конфетами. И, блин, мне это нравилось. Я сам не заметил, когда в своих действиях ушел от «так надо» до «хочу». Её реакция была забавной: вся радуга эмоций от фиолетового до красного, точнее от полного безразличия до смущения.
С каждым днем эта хрень меня затягивала всё больше и больше. К завершению последней четверти моё «хочу» и вовсе трансформировалось в «пи***ц как надо». И я решился.
Шла последняя декада мая, а жарко было словно в июле. Учиться в таких условиях было так же сложно, как пытаться справить нужду в Антарктиде при -65 по Цельсию.
День был выбран неслучайно: именно сегодня мы оставались дежурить по классу после урока истории. Мы – это я и Аня. Без лишних напоминаний я помог поднять стулья, принес ведро воды и стер с доски. Аня подметала пол. Я подошел к ней и попытался забрать швабру.
– Эй, ты чего? – Аня была явно удивлена и решила, как и всегда в непонятных ситуациях, сразу перейти в наступление.
– Ничего. Я просто помочь хотел, – всё, что собирался ей сказать, почему-то комом стояло в горле. А репетировал-то как перед зеркалом – от зубов отлетало!
– Справлюсь, не маленькая! – буркнула моя соседка по парте и продолжила выметать песок.
– Маленькая… – я сказал это как можно мягче и тише, но один недобрый взгляд в мою сторону и мне пришлось поднять руки и престать улыбаться. – Прости, я имел ввиду «миниатюрная».
– Ты, можно подумать, высокий!
– Я, вероятнее всего, вырасту еще, а ты – вряд ли… – тараканы в моей голове апплодировали стоя.
– Это почему это? – моего мнения явно не разделяли.
– Ты на биологии чем занимаешься? Обо мне мечтаешь? – почему-то захотелось в очередной раз ее поддеть и посмотреть на реакцию. Покраснела. А я продолжил. – Мальчики созревают позже девочек. Мы ровесники, а значит – у меня скачок роста еще впереди.
– Мне показалось, или кто-то намекает на то, что я остановилась в развитии?!
Приплыли. Обхожу девчонку с другой стороны и предпринимаю вторую попытку забрать швабру.
– Ань, мы сейчас договоримся до того, что ты мне этой шваброй между глаз завезешь. Как я на экзамены пойду? Отдай, пожалуйста!
Но куда там? Упертая! Вцепилась в палку и не думает сдаться! Одной рукой держу цель моего захвата, а другой – беру Аню за предплечье и тихонько подталкиваю назад, зажимая её между собой и стеной. Ощутив прикосновение твердой поверхности к своей пятой точке, Аня распахивает глаза и растерянно хлопает ресницами, но молчит – всегда бы так! Понимаю, что вот он: подходящий момент. Сейчас она мне скажет «да» и я поцелую эту занозу прямо здесь, под портретом Ключевского.
– Аня, я хочу, чтобы ты стала моей девушкой. – На какую-то секунду, которая потом будет казаться мне плодом моего воображения, она улыбается. Предвкушая ответ, я уже склоняюсь над ее лицом и убираю одной рукой прядь рыжих волос с её щеки. Ноздри щекочет уже знакомый приятный запах: не знаю чем, но так пахнет только от неё.
Я чуть прикрываю глаза, и в это время меня спускают с небес на землю. Точнее: швыряют.
– Нет.
– Что нет? – я был уверен, что неправильно понял. Черт возьми, я же чувствовал, что нравлюсь ей! Но, глядя в ее лицо, я понимаю, что это точно не «да».
– Всё нет. Ты предложил – я отказалась.
– Почему? – этот вопрос заставляет Аню прятать глаза, и я вижу, как она лихорадочно соображает, что сказать. Как будто она и сама не знает, почему.
– Потому что. Все, отдай мне швабру, я хочу закончить с уборкой и пойти домой, что непонятного?
– Все понятно, – такое ощущение, что это происходит не со мной, как будто мне сон снится. Не самый приятный, надо сказать. И досматривать его нет никакого желания. – Сама справишься?
– Да, – отвоевывает-таки у меня орудие уборки и отходит как можно дальше.
А я просто молча беру портфель и выхожу из кабинета. Ключевский не помог. Вот и вся история.