Я была уверена, что везение, как и беда, не приходит один раз, а продолжается вереницей чудесных событий. Вот и на этот раз, встретив Анатолия, прекрасно говорящего на французском языке, живущего во Франции и ко всему прочему обладающего приятной внешностью и манерами, я ничуть не удивилась, когда выяснилось, что наши места в самолете оказались рядом. Но на этом везение не кончилось. Анатолий летел из Москвы в Париж тем же рейсом, что и я.
Чтобы наверняка утвердиться в своем везении, я решила провести небольшое расследование.
– Анатолий, а почему в аэропорту вы именно мне решили оказать первую помощь, хотя было же очевидно, что я в ней не нуждаюсь? – начала я.
– Стройные блондинки со спортивной фигурой – моя слабость. А оригинальный повод для знакомства – это девяносто процентов успеха.
– И часто вы им пользуетесь?
– Сегодня впервые. – Анатолий смотрел на меня такими честными глазами, что я не выдержала и рассмеялась.
– А моя слабость – мужчины с хорошим чувством юмора.
– Вот и славно, – обрадовался Анатолий. – Я был уверен, что мы с вами подружимся.
– Надолго ли? – приступила я к сбору агентурных данных.
– Смотря в чем это долго измерять: в мартышках, в попугаях или в слонах?
– Обойдемся без экзотики. Дни вполне подойдут. – Я хотела получить конкретный ответ на неконкретный вопрос.
– В таком случае у нас будет достаточно времени, чтобы наша дружба переросла в нечто большее. – Он явно дурачился.
– Так мы что, даже чаю не успеем попить? – приняла я его игру.
– И чаю, и кофе, а если повезет, то и бокал шампанского. Потому что до пятницы я абсолютно свободен.
Пятница была завтра. Это меня несколько озадачило. «Иванова, не тупи! – проворчал мой внутренний голос. – Ты что, книжку про Винни-Пуха не читала?»
– Значит, дней десять-двенадцать? – настаивала я на точном ответе.
– Десять. Именно столько дней мне осталось до конца отпуска.
Замечательно! Мужчина в отпуске, судя по его репортажам из горячих точек, не робкого десятка и явно рассчитывает на романтическое приключение. Мне действительно окончательно и бесповоротно везло.
После недолгого размышления я отказалась от мысли использовать своего нового знакомого вслепую – то, что я буду его использовать, даже не ставилось под сомнение, – и рассказала Анатолию все, слегка изменив конец истории. В новой версии Алекс не умер, а бесследно исчез. И я, как настоящая подруга, еду в Париж, чтобы отыскать беглеца и вернуть его безутешной невесте.
– Таня, вы героическая девушка, – выслушав мой рассказ, сказал Анатолий.
– Героиней вы меня попытались сделать с помощью своего лекарства. На самом деле я обычная, и мне нужна помощь, – взяла быка за рога я.
– Считайте, что она у вас есть, – ничуть не колеблясь, отозвался журналист.
Париж встретил нас проливным дождем, который не прекращался ни на минуту, пока мы добирались из аэропорта в город. Анатолий предложил мне остановиться в его служебной квартире, которая находилась в самом центре Парижа, рядом с Триумфальной аркой. Но я решительно воспротивилась этому предложению, хотя определенное удобство в этом и было. Во-первых, я хотела сохранить независимость на тот случай, если всплывут истинные обстоятельства дела, а во‑вторых, Анатолий начинал мне нравиться все больше и больше, и я боялась, что слишком бурно развивающийся роман может помешать расследованию. Желание найти убийцу Алекса и отомстить ему по полной программе оказалось сильнее желания лечь с журналистом в постель и пережить в Париже, в этом городе влюбленных, незабываемое романтическое приключение. Поэтому я настояла на том, чтобы Анатолий отвез меня в небольшой отель за Периферик[5], где Ленка забронировала мне номер.
– Таня, может быть, вы передумаете, – сказал на прощание Анатолий.
– Может быть, но не сегодня, – тоном, не оставляющим никаких сомнений, ответила я. – До завтра.
«Какая же я дура», – подумала я, оказавшись в неуютном номере гостиницы, состоящем сплошь из одних углов. Но долго горевать о том, что уже прошло, я не умею, поэтому, приняв душ, устроилась на широкой кровати, поставила перед собой поднос с ужином, включила телевизор и под непонятное стрекотание французской речи принялась поглощать холодную отбивную, запивая ее красным вином. Мясо и вино сделали свое дело, и я ощутила потребность в немедленных действиях. Но часы показывали полночь, поэтому все откладывались до утра, а вот наметить план было самое время.
Итак, где мы можем что-нибудь узнать об Алексе? Во-первых, это брачное агентство «Alliance», а во‑вторых, лицей Людовика Великого, где среди его коллег имеется некий Жан Леблан, у которого в прошлом месяце был день рождения. Если расширить границы, то где-то на юге в городке Кассис на берегу Средиземного моря живет матушка Алекса. Ну, к матушке мы отправимся только в том случае, если ничего не сможем найти здесь, в Париже. Кто знает, в каком она возрасте и какое у нее здоровье. Нет, старушку мы оставим на самый крайний случай. А вот с Жаном Лебланом или с кем-нибудь из его коллег поговорить надо в первую очередь. Надо же, в конце концов, выяснить, что за дела были у Алекса в далеком русском городе Тарасове и почему ему не сиделось в славном городе Париже.
Звонок раздался ровно в 8.00. Как договаривались. Спросонья я не сразу нашла свой телефон, но он терпеливо звонил, пока я не сообразила, что со вчерашнего вечера он так и лежал в моей сумке.
– Через полчаса я жду вас в кафе справа от отеля. Не опаздывайте, а то кофе остынет, – услышала я в телефоне голос Анатолия.
Полчаса на утренний туалет в походных условиях – это нормально. Поэтому в кафе я оказалась ровно в половине девятого при полном параде: кроссовки, джинсы, ветровка, волосы забраны под бейсболку. Анатолий тоже времени зря не терял – на столе стояли две большие чашки кофе, поджаристые круассаны и мандариновый джем.
– Мммм, – чуть не промурлыкала я, садясь за стол и вдыхая запах кофе. – Вы маг и волшебник!
– Таня, у меня к вам первое деловое предложение.
– О делах позже. Ну, пожалуйста! – начала я канючить. Мне так хотелось насладиться этим утром, вкусным кофе и такими аппетитными круассанами.
– Я думаю, что оно не терпит отлагательств, – настаивал Анатолий.
– Хорошо. Валяйте, – отодвинув чашку с кофе, со вздохом сказала я.
– Давайте перейдем на ты.
– А давайте, – легко согласилась я.
– А как же старый добрый обычай?
– Вы про что?
– Я про брудершафт.
– Я не пью. Тем более с утра.
– Я в курсе, – улыбнулся Анатолий, явно намекая на вчерашний утренний «Camus».
– Это вы про вчерашнее? Так сами же говорили, что это было лекарство.
– Сегодня никакого лекарства. Только ваш любимый напиток.
– Вы уже и про мой любимый напиток знаете?
– Так, как вы смотрите на кофе, может смотреть только заядлый кофеман. Поэтому предлагаю поднять бокалы, – он поднял чашку, – и чокнуться.
Мы чокнулись, переплели руки и сделали по глотку. Я поставила чашку на стол.
– А поцеловаться? Обряды надо соблюдать точно, иначе…
– Что иначе?
Не ответив на заданный вопрос, Анатолий наклонился и поцеловал меня.
– Иначе я бы еще долго мучился, придумывая способ, как вас, то есть тебя поцеловать.
«Я бы тоже долго мучилась», – сказала я про себя. А вслух: – Ну, раз официальная часть закончена, предлагаю приступить к банкету.
Круассаны были восхитительными. А в сочетании с мандариновым джемом и горячим кофе – это была пища богов, которой я с удовольствием воздавала должное, оставляя на столе множество крошек.
– Таня, а знаешь, как французы едят круассаны, чтобы они не крошились?
– Но это же невозможно! Они такие хрупкие!
– Перед тем как откусить кусочек, они опускают круассан в кофе. Попробуй!
Я сделала так, как сказал Анатолий. Действительно круассан перестал крошиться, но есть его стало не так весело. «Ну их, этих французов», – подумала я и откусила не размоченный в кофе круассан.