Глава четвертая

Лия

– Тот самый день настал сегодня! – напеваю я, пробираясь через квартиру Брейкера прямиком в его спальню, где шторы задернуты, а он все еще валяется в постели. Просто тело, распростертое на матрасе. – Утречка!

– Гр-р-р! – рычит он в подушку.

– Время вставать, солнце, пора сиять! – восклицаю я, распахивая шторы и позволяя ослепительно яркому калифорнийскому солнцу залить пространство его спальни. – Сегодня день двойного свидания.

– Оно будет только вечером, так почему ты приперлась сюда в такой час? – стонет он, накрывая голову подушкой.

Я поворачиваюсь к нему и замечаю часть его ягодицы, выставленную на всеобщее обозрение.

– Боже мой! – говорю я, прикрывая глаза. – Солнце, ты светишь своим задом.

– Эта тебе награда за нежданный визит. Ты же знаешь, что я сплю голым. – С этими словами он поправляет одеяло.

– Откуда мне это знать?

– Ты же моя лучшая подруга. Ты должна знать обо мне все. – Его голос звучит придушенно из-за подушки, но я все равно могу разобрать, что он говорит. – Как, например, я знаю, что если бы убрал эту подушку с лица, то обнаружил бы тебя в паре велосипедок, какой-то случайной футболке с надписью «Zelda», с аккуратно убранными наверх волосами, потому что нельзя допускать, чтобы они касались твоей шеи ранним утром. – Он сдвигает подушку в сторону, чтобы взглянуть на меня, и когда понимает, что полностью прав, ухмыляется и кладет подушку обратно.

– Это была удачная догадка.

– Не догадка. – Он качает головой. – Ты предсказуема. Дай-ка угадаю, ты также заказала завтрак, чтобы смягчить последствия того, что разбудила меня, и он будет здесь через пять минут. Заказала блинчики, потому что очень хотела их. Но ты не стала заказывать их в своем излюбленном заведении, потому что знаешь, что я предпочитаю буррито из «Солтис». Поэтому уступила и заказала завтрак оттуда, несмотря на то, что у них нет кленово-орехового сиропа, который ты обожаешь.

– Знаешь, очень нелестно принимать комментарии от всезнайки.

Он разражается безудержным смехом.

– А я и не пытаюсь тебе льстить, так что не вижу никаких проблем. – С громким вздохом он поднимает руки над головой и говорит: – Брось мне мои шорты.

Я подхожу к комоду, где лежат шорты, беру их и подаю ему. Он засовывает их под одеяло, а я наблюдаю, как он в них влезает, не оголяя ни дюйма кожи. Затем он стягивает с себя одеяло и садится на край кровати. Рукой он трет один глаз, пытаясь окончательно проснуться.

Я же просто стою и тупо пялюсь. Брейкер – уже далеко не тот парень, которого я когда-то повстречала.

В том коридоре общежития он был высоким, неуклюжим, и у него была копна взлохмаченных волос на макушке, что делало его похожим на йоркширского терьера. Сейчас он уже не такой. Широкие плечи, бицепсы, испещренные дорожками вен, накаченные, но в меру. Он сильный, подтянутый, с развитыми грудными мышцами и прессом, которому я откровенно завидую. И его волосы больше не взлохмачены, скорее идеально подстрижены, с намеком на легкую всклокоченность, остающуюся идеальной. И вместо бледного цвета от непрерывной учебы его кожа приобрела бронзовый оттенок от бега на улице без рубашки.

Я никогда не любовалась своим лучшим другом, но… Не могу не признать, что у него действительно красивое тело. В смысле… очень хорошее.

– Этот буррито должен быть просто потрясающим, – ворчит Брейкер, вставая, совершенно не обращая внимания на то, что я только что бесцеремонно его разглядывала. Слава богу.

Он направляется в ванную, закрывая за собой дверь. Я оставляю его заниматься утренним туалетом, а сама отправляюсь на кухню, чтобы приготовить для нас кофе. У него всегда есть кофе с малиной в темном шоколаде, который я просто обожаю. Он говорит, что не чувствует вкуса, только запах, но я ощущаю малиновое послевкусие, поэтому это мой любимый сорт.

– Я чую запах малины отсюда, – хмыкает Брейкер, стоя на пороге кухни и почесывая грудь, а на его губах играет кривая улыбочка.

Мой взгляд следует вниз по его груди, к V-образным линиям на прессе, которые демонстрируют его шорты с низкой посадкой.

Ладно… у него и правда очень красивое тело. Не уверена, увеличил ли он в последнее время количество тренировок или предпринял другие действия, но он… он хорошо выглядит.

Я отворачиваюсь, пряча предательский легкий румянец на своих щеках, и быстро подхватываю тему:

– Он такой насыщенный, потому что я давно его не открывала.

– Когда в последний раз ты завтракала здесь со мной? – спрашивает он, присаживаясь на стойку.

– Не знаю, в последнее время мы стали чаще устраивать ужины.

– Да, потому что ты проводишь много вечеров в выходные у Брайана, а я обычно мечусь по утрам в будние дни, торопясь на работу. У меня нет времени на то, чтобы спокойно позавтракать.

Я поворачиваюсь к нему лицом и прислоняюсь к стойке.

– Ну, теперь ты в неожиданном творческом отпуске, и у тебя есть все время в мире.

– Может быть, представившееся время даст мне возможность ближе узнать… Берди.

Говоря это, он играет бровями, отчего я разражаюсь хохотом.

– Знаешь, я вчера вечером устроила за ней слежку на просторах киберпространства.

– Правда? И что ты нарыла?

– А ты правда хочешь знать?

– Да, хотелось бы. – Он кивает на меня. – Давай выкладывай. Расскажи мне, на что я подписался, согласившись на сегодняшнее свидание.

Я беру свой телефон со стойки и, пока варится кофе, показываю Брейкеру скриншоты, которые сделала прошлой ночью именно с этой целью – поделиться с ним.

– Ладно, во-первых, она очень хорошенькая.

– Внешность – это еще не главное, просто приятный бонус. Дай мне посмотреть.

Я показываю ему фотографию, на которой она изображена в облегающем светло-розовом платье на фоне заката. У нее длинные вьющиеся волосы, а в руках – бокал с шампанским. Удивительно, но я вижу, как расширяются его глаза.

– Вау, хорошенькая, да. Она просто прекрасна.

Я делаю паузу и говорю:

– Но она блондинка.

– Ну, думаю, я смогу с этим смириться. – Он шутливо вздыхает. – Что еще у тебя на нее есть?

Ощущая себя несколько странно от его неожиданной реакции, я возвращаюсь к скриншотам на телефоне. Не знаю, я предполагала, что он посчитает ее красивой, потому что это очевидно как день, но то, как он реагирует, указывает на его искреннюю заинтересованность.

Почему мне кажется, что это плохо? Так не должно быть.

Думаю, вся эта ситуация сама по себе странная, вот и все объяснение. Брейкер не так уж часто ходит на свидания. Он, конечно, приглашал девушек в кафе, у него были встречи на одну ночь, но настоящих отношений у него так и не появилось.

– Итак, она очень любит бейсбол. Она фанатка «Чикаго Рибелс». Не знаю точно, кто это, но у нее в профиле есть ссылка на фан-страницу пятой точки какого-то бейсболиста.

– Это значит, что ей нравятся задницы. Что мне только в плюс, так как у меня хорошая задница.

– Правда?

– Ой, не начинай, – усмехается он. – Тебе не хуже меня известно, что это правда, и даже не пытайся это отрицать. Что еще у тебя есть на нее?

Не то чтобы я часто пялилась, но он прав. У него раздражающе красивая задница.

– Ей нравятся… вот… романтические комедии.

– А что в этом плохого?

Я изучаю его реакцию буквально под микроскопом.

– Брейкер, это банальщина.

– И не просто так, – подмечает он. – Они приносят людям радость. Я знаю, что Келси и Лотти просто без ума от них, и они повлияли на мое мнение. Теперь я понимаю, почему им так нравятся ромкомы. Что-то в этом есть: ты знаешь, что все закончится хорошо, ты надеешься на хеппи-энд, и от этого становится очень тепло где-то в глубине души.

Я кладу телефон, скрещиваю руки на груди и спрашиваю:

– Кто ты и что ты сделал с моим лучшим другом? Ты ненавидишь романтические комедии.

Брейкер спрыгивает со стойки и говорит:

– Людям свойственно менять свое мнение, Лия. Все в порядке. Мир не рухнет в одночасье. – Он обнимает меня. – Ты просто ревнуешь, что я встречаюсь с этой девушкой сегодня вечером?

– Что? – Я отстраняюсь. – С какой стати мне тебя ревновать?

Он отпускает меня как раз в тот момент, когда раздается стук в дверь. Принесли еду.

– Потому что ты должна быть единственной женщиной в моей жизни, так?

– Ну, да. Естественно.

Он смеется и быстро чмокает меня в макушку, прежде чем пойти забрать еду.

– Не волнуйся, Лия, ты всегда будешь моей лучшей подругой. – Он поворачивается ко мне, а затем добавляет: – Но ты не можешь предложить мне ничего большего, а у парней, знаешь ли, есть потребности. – Его хитрый взгляд заставляет меня поверить в то, что он шутит.

Я толкаю его прямо в грудь.

– Фу, мерзость. Не будь таким.

– Лия, я всегда был таким, просто ты этого не замечала, иначе вела бы себя со мной иначе.

Он ставит еду на стол, а я продолжаю:

– Так ты считаешь, она тебе понравится? Будешь встречаться с ней? – Наклоняюсь и заговорщически шепчу: – Будешь заниматься с ней сексом?

– Ты немного торопишься, но я открыт к предложениям. То есть она очень красивая. Кто знает, может, я возьму ее с собой на твою свадьбу. Может, она принесет букет, может, я получу подвязку и у нас с ней случится бурный роман, в котором вымышленные Берта, Бернард и Барабас обрастут плотью.

– Все из-за Брайана. Ты можешь себе это представить?

– По правде говоря, не могу, но сейчас я решил просто плыть по течению.

– И почему это? – спрашиваю я, открывая контейнер с блинчиками.

Он смотрит на меня из-за стойки, где освобождает буррито из фольги.

– Потому что я хочу быть уверен, что ты счастлива, Лия. Я знаю, как ты переживаешь из-за всего этого, и если я могу снять часть этого стресса, то я сделаю это ради тебя.

– Тебе не нужно снимать мой стресс, встречаясь с Берди.

– Это всего одно свидание, оно больше для успокоения Брайана и вряд ли перерастет в нечто большее.

Я подозрительно пялюсь на него.

– И с каких это пор ты начал делать что-то для Брайана?

– С тех самых, как он вознамерился стать твоим мужем… А я не хочу потерять тебя, – тихо произносит он.

Я делаю паузу, наклонив голову к плечу. Он что, серьезно? Когда я мгновение изучаю его, то замечаю, как у него вжаты плечи, и могу с уверенностью сказать, что он серьезен.

– Что? Брейкер, ты меня не потеряешь.

Он откладывает буррито и поворачивается ко мне лицом.

– Лия, нам стоит смотреть правде в глаза. Через пять недель все изменится. Ты больше не будешь жить по соседству. Ты будешь поглощена заботами новой жизни в новом статусе, и, конечно, я знаю, что ты не забудешь меня, но я не хочу, чтобы что-то стояло между нами, не считая расстояния. Не хочу давать Брайану повод вбить клин между нами.

– Я бы не позволила ему этого сделать, – выдавливаю я.

– Знаю, но если я не найду с ним общий язык, это может негативно отразиться на вашем браке. Он может обидеться, так что да, я собираюсь сделать что-то и для него. И сделаю, поскольку понимаю: если пойду на этот компромисс отчасти и с самим собой, это позволит нам с тобой беспрепятственно видеться в будущем.

Брейкер много работает, поэтому мы с ним не можем видеться ежедневно. Но с тех пор, как я встречаюсь с Брайаном, мы всегда проводили достаточное количество времени вместе. Сама мысль о том, что мы не сможем видеться друг с другом, преодолев расстояние в каких-то пару шагов до соседней квартиры, кажется пугающей.

– Ты правда думаешь, что жизнь так сильно изменится? Я имею в виду… Ты всегда можешь переехать поближе. – Я улыбаюсь. – Твои братья живут через дорогу. Ты тоже можешь переехать через дорогу от нас с Брайаном.

Он наклоняет голову набок.

– Ты просишь меня переехать вслед за тобой?

Я закатываю глаза от его поддразнивающего тона. Беру сироп, который прилагался к порции блинчиков, и обильно их поливаю.

– Нет – если ты планируешь вести себя как несносный мальчишка, и да в том плане, что нам не обязательно обрывать наше общение, когда я выйду замуж. Брайан понимает, как дорога мне наша дружба, и кто знает, если у тебя все выгорит с Берди, может быть, мы сможем продолжать ходить на двойные свидания. И на этих двойных свиданиях мы сможем раздражать их своими историями, рассказывая о бурной молодости в колледже. А им останется только сидеть и пялиться на нас.

– Упоминая «бурную молодость в колледже», ты имеешь в виду все те занудные и вгоняющие в краску вещи, которые мы продолжаем проделывать до сих пор?

Я отправляю в рот кусочек блинчика.

– Именно.

* * *

– Лия, ты готова? – спрашивает Брейкер, стуча в дверь.

Я еще раз смотрюсь в зеркало, чтобы убедиться, что ничего не забыла.

Давайте говорить начистоту. Я не из тех, кто готов проводить часы перед зеркалом, выбирая наряд. Предпочитаю минимальный макияж, потому что мне не нравится, как он отпечатывается на моих очках. Не часто делаю прически и локоны, и если у меня есть выбор между джинсовыми шортами и платьем, делаю выбор в пользу первых, но сегодня вечером я почувствовала потребность добавить пикантности в образ.

Знаю, что вы подумаете. Все потому, что Берди красавица, да?

Ну, тут вы ошибаетесь. Она здесь ни при чем. Я просто подумала, что должна соответствовать огромному камню у меня на пальце. Знаю, вы не поверите, но все дело в кольце. Не в Берди с ее прекрасными белокурыми локонами, угольно-черными длинными ресницами и даже не в том факте, что у нее настолько роскошные буфера, что моя грудь в сравнении с ее смотрится как сморщенные кукурузные шарики.

Все дело в кольце.

Расправляю свое фиолетовое платье-свитер, которое, так уж получилось, идеально сочетается с оправой моих очков. Оно также подчеркивает мои изгибы. Хоть их и надо подчеркивать, но они есть. Я целый час завивала волосы, а потом расчесала кудри, потому что так советовала одна блогерша с популярного YouTube-канала о красоте. И она оказалась права. От этого мои волосы легли красивыми волнами. Что касается макияжа, то я постаралась подчеркнуть глаза тушью, а затем накрасила губы неяркой помадой, которая бы не бросалась в глаза и смещала акцент на платье. Уверена, Брайан меня не узнает. Может, это и к лучшему: освежить отношения перед свадьбой и показать, какую красотку он получает.

Беря клатч, я открываю входную дверь и чуть не захлебываюсь собственной слюной, когда Брейкер оказывается в поле моего зрения.

С таким Брейкером я не знакома. Старый знакомый Брейкер носит старые драные футболки с Джеком Скеллингтоном и бейсболки задом наперед, потому что ему лень расчесывать волосы.

Нет, нынешний Брейкер выглядит иначе.

Изысканно.

Это версия Брейкера для свиданий.

На нем серый костюм в полоску и рубашка угольно-черного цвета с расстегнутыми верхними пуговицами. Он выглядит сногсшибательно, как если бы сошел прямо со страниц модного журнала. Брюки облегают бедра, но струятся по икрам и лодыжкам. На ногах – мокасины без носков, а волосы хаотично зачесаны набок. В целом он выглядит сексуально, чего я от него совсем не ожидала. А загорелая мускулистая грудь, проглядывающая сквозь пуговицы рубашки, позволяет предположить, что он немало времени проводит в спортзале.

Костюм сидит на нем как влитой.

Красивый.

Сексуальный.

Будоражащий воображение.

Вот какие прилагательные приходят на ум.

– Ух ты, Лия! – восклицает он, обнимая меня и поглаживая по затылку. – Черт, ты прекрасно выглядишь!

Я возвращаюсь в реальность, когда опускаю взгляд на свое платье и черные туфли на высоких каблуках, а затем снова перевожу взгляд на него.

– О, спасибо. Я… эм-м… подумала, что должна соответствовать изысканности моего кольца. – Я протягиваю ладонь, чтобы показать его ему, как будто он не видел его раньше. – Видишь? Изысканное. И я изысканная. Мы все изысканные.

Он удивленно выгибает бровь.

– Ты в порядке?

– Все отлично, спасибо. Просто убеждаю себя, что я достаточно хорошо выгляжу.

Брейкер хихикает.

– Хорошо, рад, что мы это выяснили. – Он протягивает мне руку. – Готова выдвигаться?

– Да, конечно. Готова. Никогда не была так готова. Готова, как никто другой, так что давай уже начнем это шоу.

– Ты ведешь себя странно, – недоуменно произносит он, когда я закрываю дверь, а затем иду с ним рука об руку к лифту.

Может быть, потому, что ты действительно хорошо выглядишь. И от тебя приятно пахнет. И мне кажется, что ты ведешь себя со мной очень по-джентльменски. К такому я явно не была готова.

– Нет, вовсе нет. Разве один друг не может просто сказать другому другу, что тот ему нравится? Разве это преступление?

– Насколько я знаю, нет, но могу загуглить, если хочешь.

Делаю глубокий вдох и вхожу в лифт вместе с ним. Аромат его одеколона такой насыщенный, что у меня странным, сбивающим с толку образом начинает кружиться голова.

Никогда не видела его таким, потому что он всегда скрывал, с кем встречается, с кем ходит на свидания, да и вообще не распространялся о своей личной жизни. Всякий раз, когда я расспрашивала его об этом раньше, он отвечал отстраненно, не углублялся в подробности, никогда не проявлял интереса к теме. Но сейчас, когда вижу его таким, все кажется очень странным.

– Почему ты скрывал это от меня?! – почти переходя на крик, наконец спрашиваю я.

– Э-э-э, что? – удивляется он, отпуская мою руку и поворачиваясь ко мне лицом, пока мы спускаемся в главный вестибюль нашего жилого комплекса.

– Я про свидания. Ты никогда их не обсуждал. Ты никогда ничего не рассказывал мне о женщинах, с которыми встречаешься. Почему?

– Ты о чем, собственно? – уточняет он, когда дверцы лифта разъезжаются. Машина Брейкера ждет у входа, парковщик с ключами наготове.

Я указываю на его костюм:

– Я про это… это не тот Брейкер, которого я привыкла видеть. Я не замечала, чтобы ты так одевался. Чтобы ты был таким обходительным и, знаешь… привлекательным.

Я сглатываю. Он отвечает с глупой ухмылочкой:

– Да, ну, я тоже никогда не видел тебя такой. – Он указывает на меня и говорит: – Разодетой в пух и прах и очень… красивой. Обычно я тусуюсь с леди-троллем, которая живет по соседству и любит поедать зеленые оливки прямо из жестяной банки.

Выпучиваю глаза и отталкиваю его в сторону, заставляя рассмеяться.

– Для протокола, я не леди-тролль. А что касается оливок – да, грешна, и что ты мне сделаешь?

– Твои спутанные лохмы на днях свидетельствовали об обратном. – Он дает чаевые парковщику, а затем открывает мне дверь, но когда я сажусь, он не закрывает ее сразу, а кладет руки на крышу и говорит: – Я не особо распространяюсь о том, как одеваюсь и с кем встречаюсь, потому что говорить особо не о чем. И я не из тех парней, которые бегают к своим лучшим друзьям, чтобы похвастать, как накануне вечером уложили на лопатки прекрасную мисс. Но если хочешь, могу начать.

– И многих удалось уложить?

– Да уж побольше, чем ты можешь представить, но раз уж ты все равно от меня не отстанешь, пока не расскажу, то отвечу, что в последнее время у меня на личном фронте небольшое затишье. Времени не было. Думаю, что в последний раз у меня было с твоей подругой Чариз. Ну, с той, с которой ты познакомила меня на свадьбе Хаксли.

– Подожди, серьезно? – спрашиваю я. – Ты переспал с Чариз?

– Пару раз точно было.

Он подмигивает, а затем закрывает мою дверь, оставляя меня сидеть в ступоре.

Когда он садится на водительское сиденье, я уточняю:

– Пару раз? То есть… больше одного раза?

– Как правило, пару раз значит «несколько раз».

Он заводит машину и отъезжает от дома.

– Но она никогда мне ничего не рассказывала. Ты никогда ничего мне не рассказывал. Откуда мне было знать, что ты встречаешься с моей подругой? И что из этого вышло?

– Появились тройняшки. Не люди, собаки. У нее есть право опеки, а у меня – право на свидания с ними.

– Я серьезно, Брейкер. – Толкаю его в плечо, заставляя рассмеяться.

– Нет, это был просто секс. Ни она, ни я не были настроены на серьезные отношения, к тому же сказать, что нас связывало нечто большее, чем плотские утехи, нельзя. – Он картинно играет бровями.

– Фу, только не произноси слово «плотские». – Я складываю руки на груди и откидываюсь на спинку сиденья, пока Брейкер ведет машину к ресторану в центре города, где Брайан забронировал для нас столик. – Значит, ты просто встречаешься с девушками, хорошо проводишь время и не рассказываешь мне об этом?

– Зачем мне тебе рассказывать? Для того, чтобы ты могла немного потолкать меня и пофукать? – спрашивает он, поддразнивая.

– Ну, да.

Он хихикает.

– Спасибо, но я, пожалуй, откажусь.

– То есть сегодня вечером ты собираешься дуться… обижаться, чтобы сорвать свидание, да?

– Если ты все это время будешь смотреть на меня задрав нос, то нет. Не уверен, что смогу пошевелиться, если твой осуждающий взгляд будет направлен в мою сторону.

– Осуждающий? Ни капли осуждения.

– Ха! – Он хохочет. – Лия, ты осуждала Берди сегодня утром, когда увидела в ее анкете, что ей нравится смотреть романтические комедии.

– Э-э-э, раньше и ты посмеивался над теми, кто их смотрит. По-видимому, благодаря своим невесткам ты поменял свое мнение. Вопрос на самом деле состоит в том, знаю ли я тебя вообще, Брейкер?

– Это ты мне скажи.

Он держит руль одной рукой, вторая лежит на подлокотнике, и на одно мгновение я думаю о том, как он будет возить Берди. Положит ли он ладонь ей на бедро? Переплетут ли они пальцы? Поднесет ли он их сплетенные пальцы к своим губам и нежно поцелует идеальную кожу на ее костяшках, смазанных кремом для рук? Не могла представить, что Брейкер сделает что-то из того, что я нафантазировала, но как выяснилось, я никогда и не знала его с этой стороны. За все годы, что мы знакомы, я никогда не видела его с женщиной.

– Назови, чего я больше всего боюсь?

– Нам нет нужды этим заниматься, – вздыхаю я.

– Нет, нужно. – Он тычет меня в ногу. – Ну же, мой самый сильный страх? Ты единственная, кто об этом знает.

– Что дом загорится, а ты не сможешь вовремя спасти из огня памятные вещи из фильма «Властелин колец» с автографами звезд. Ты боишься их потерять.

Он поморщился и похлопал себя по сердцу.

– Я до сих пор думаю об этом. Моя очередь. Ты задаешь мне вопрос о себе.

– Зачем мы этим занимаемся?

– Чтобы доказать тебе, что мы знаем друг друга лучше, чем любой другой человек из нашего окружения, и что это навсегда останется неизменным. Так что давай, задавай мне вопрос.

– Хорошо. Мое самое нелюбимое воспоминание из детства?

– День, когда у тебя впервые начались месячные. Ты была у подруги с ночевкой, и у тебя начались месячные посреди ночи на спальном мешке, который ты одолжила у подруги. Вместо того, чтобы помочь, она высмеяла тебя, потому что ты испачкала ее спальный мешок, а потом тебе пришлось ждать, пока мама заберет тебя. Кортни – настоящая сука, которая, надеюсь, будет гореть в аду.

Услышав его замечание, я расплываюсь в улыбке.

– Ей не следовало дразнить меня из-за пятна, это точно.

– Ну да, надеюсь, провидение послало ей большую, болючую мозоль на подошву. Эта болячка доставляет максимальный дискомфорт.

– Остается только надеяться.

– Хорошо, а какое мое не самое любимое воспоминание из детства? – спрашивает он.

Это легко. Я помню день, когда мы говорили об этом. Это был наш выпускной год в колледже. Мы пошли на вечеринку братства, но в итоге проболтали всю ночь на крыльце. Мы немного выпили, но не настолько, чтобы вести бессвязные речи. Тогда-то он и рассказал мне о том дне, когда умер его папа.

– Когда умер твой отец, – мягко отвечаю я. – И как ты жалеешь, что не сказал ему, что любишь его больше, чем он мог бы себе представить. Как ты сожалеешь о том, что нечасто признавался ему в любви. Я помню, как будто это было вчера, потому что я учла твой опыт и после этого при каждой удобной возможности говорила своим родителям о том, как сильно я их люблю.

Он медленно кивает.

– И ты единственный человек, который это знает. Я никогда не говорил своим братьям. Никогда не говорил ни одной живой душе об этом. Поэтому я могу не говорить о таких мелочах, как девушки, с которыми я сплю или встречаюсь, потому что это никоим образом не скажется на нашей с тобой дружбе. Это не касается по-настоящему важных вещей, поняла? Я рассказываю тебе только о значимых событиях.

– Почему ты пытаешься вывести меня на эмоции?

– Я не пытаюсь. – Он протягивает руку и берет мою ладонь. – Просто хочу донести до тебя простую вещь: что бы ни случилось, ты всегда останешься той, кто знает меня лучше всех, и на это есть причина. Ты – мой лучший друг, Лия. Ничто не может встать между ними. Я не позволю этому случиться. А теперь едем в центр города на двойное свидание.

– Ты по-настоящему хороший парень. Тебе ведь это известно, Брейкер?

– Стараюсь. – Он расплывается в широченной улыбке. – А теперь позволь мне включить тебе новую песню, под которую я теперь дурачусь.

– Боже мой, не говори «дурачусь». Это не про тебя.

– Кто сказал? – спросил он с притворной обидой.

– Я.

– А кто решил, что ты имеешь больший вес?

– Я.

– Эх, справедливо.

Он небрежно пожимает плечами. Я смеюсь, когда он включает свою новую любимую песню. Брейкер прав. Ничто не может встать между нами. Абсолютно ничто.

Загрузка...