Осень 1960
В приюте было две лестничных клетки, и они были на разных концах коридора – одна была женской, и вела на второй этаж, где жили девочки. Можно было подняться и выше, на третий и четвертый, но это не имела смысла, всё равно с женской стороны двери на этажи мальчишек были заперты. На мужской же лестничной клетке была закрыта дверь второго этажа, но открыты третий и четвертый. Ходить друг к другу на этажи девочкам и мальчикам строго запрещалось – боялись нежелательных беременностей, а такое уже имело место быть, и приходилось делать аборты. Но часто этот запрет нарушался с помощью обычной веревки, которая привязывалась к перилам балкона. Верёвок было две, – одна хранилась у мальчишек на четвертом этаже, другая на третьем. Они достались мальчишкам от их предшественников, которые каким-то чудом стащили их у мистера Лейка, их берегли, и держали в шкафу под грудой старой рухляди, чтобы Сэм на них не наткнулся. Мистер Лейк был распорядителем псарни – он ухаживал за гончими, ходил с ними на охоту, и поставлял на кухню зайчатину, диких уток, дупелей, рябчиков, правда детям ничего из этого не перепадало – только персоналу. Именно он спускал на детей собак и преследовал их при попытке побега. Также Лейк обслуживал котельную, конечно, ни один, в личные кочегары он брал мальчишек по крепче, которые таскали в топку уголь, чистили эту самую топку и поддувало, в общем выполняли всю грязную работу и выходили оттуда до невозможности чумазыми и после по часу отмывались от сажи. Лейк имел привычку напиваться со своим другом Стэном – сторожем, который денно и нощно нёс вахту, вёл журнал выдачи ключей, и следил, чтобы мальчишки не ходили к девочкам и наоборот. С последним он справлялся из рук вон плохо, и часто на рабочем месте он спал, так что ночное общение детей было обычным делом. В восемь часов вечера он закрывал приют на ключ, чтобы никто из воспитанников не шлялся ночью по территории – таков был комендантский час, но так представители мужской половины приюта имели вышеупомянутые верёвки – это мало кого волновало.
Маленькая тонкая фигурка сестры, ведомая властной рукой, удалялась, становилась все меньше и меньше, превращаясь в черное размытое пятно. Ее уводили от него, и Тео замер, опустив руки, не в силах что-либо сделать и просто смотрел, как исчезает в неизвестность его младшая сестра.
«Она будет рядом, просто на другом этаже. Совсем скоро ты сможешь ее увидеть», – мысленно попытался убедить себя Тео, но все равно никак не мог избавиться от опустошающего чувства потери. От липкого первобытного страха, что она покинет его так же, как отец, оставит совершенно одиноким.
Сам того не желая, он снова вспомнил последние минуты, проведенные с отцом: его бледное перекошенное от боли лицо, затуманенные серые глаза, смотрящие на своих детей с любовью, кровь, просачивающаяся сквозь его пальцы, зажимающие рану на животе. В ушах звенел собственный отчаянный крик. Тео почувствовал, как внутри его живота что-то неприятно скрутило, а к горлу подступил ком. Он не мог принять того, что всего лишь за одну ночь их с Габби жизнь сделала крутой поворот, и теперь только они остались друг у друга. Он ведь даже не подозревал о подобном. Собирался пойти с приятелем Биллом на пустырь, там они курили в тайне от родителей и обсуждали девчонок. Думал, что с утра немного подразнит Габби, а она смешно наморщит свой маленький носик и обзовет его дураком. Отец спросит, как дела у него в школе, а он, как всегда, что-нибудь ему соврет, состроив невинный вид. Все было бы по-старому.
Он как-то слышал, как друг его отца, мистер Уотсон, высокий красивый мужчина солидного вида, носивший очки в черной оправе, который был довольно неплохим адвокатом, делился с отцом историей одного своего подзащитного. Тот, кажется, застрелил молодого парня, изнасиловавшего его дочь. Мистер Уотсон сказал тогда одну фразу и Тео надолго ее запомнил: «Чтобы сойти с ума, хватит всего лишь одного плохого дня». Тео считал, что она сейчас подходит ему как нельзя кстати. Он кажется действительно сошел с ума.
– Чего замер?! – пробасил вдруг недовольный Сэм, который не заметил состояния Тео и, думая, что мальчик идет за ним, успел дойти до конца коридора.
Тео вздрогнул от звука его голоса, провел пятерней по волосам, убирая мешающие пряди, упавшие на глаза и, не моргая, посмотрел на воспитателя. Всем своим видом тот вызывал у мальчика чувство брезгливого отвращения. Тео было противно даже просто смотреть на него, чего уж говорить об остальном. Но, тем не менее, он поплелся за воспитателем. Сэм привел паренька к кладовке. Позвякивая связкой ключей, Сэм отпер дверь, и в нос Тео тут же ударил запах затхлости, пыли, давно не стираных вещей и старости. В комнате, прямо на грязном полу лежали старые, изъеденные молью, матрасы, подушки и постельное бельё, в которых наверняка жили клопы.
– Ты у нас будешь двенадцатым номером. Не стой столбом! – Сэм толкнул Тео в спину, да так, что тот чуть не упал, – Бери матрас, бельё, и иди за мной.
Тео смерил его презрительным взглядом, с усилием подавляя в себе желание врезать кулаком в уродливое жирное лицо воспитателя. Он понимал, что этим скорее всего нарвется на неприятности и не увидит Габби, а он не сможет жить если с ней что-то без него случится.
Мальчик прошелся по кладовке и, водрузив себе на спину более-менее пригодные для использования вещи, слегка согнувшись под их тяжестью, двинулся за воспитателем. Этот урод наверняка весил как несколько Тео вместе взятых, и мог бы и сам донести вещи. Но ему больше нравится, когда мучаются дети. Сраный мудак! Как же все-таки хотелось его ударить. Вымести на нем всю ту злость, которая копилась в Тео и с каждой минутой приумножалась.
Они поднялись по шаткой скрипучей лестнице на третий этаж и зашагали по очередному пустынному коридору. Из закрытых дверей доносились взрослые и детские голоса. Кто-то грубо ругался, слышался детский плач. Тео, тянувший груду вещей, заметно отстал от бодро идущего вразвалочку Сэма. На мгновение мальчик остановился, желая передохнуть, спину ужасно ломило от давящей тяжести и хотелось просто плюнуть на все, сбросить вещи и сбежать отсюда как можно дальше, чтобы не видеть уродливую рожу этого ублюдка, но он не мог. По крайней мере пока.
Тео потер рукой лоб. Он отчетливо понимал, что им с Габби нужно будет как-то выбраться отсюда, плевать что там говорил Тайлер. Они с Габби не останутся в приюте, не будут ходить под началом мерзких воспитателей, слушать их приказы и смотреть как других детей отправляют в рабство. Они выберутся, и он узнает, что за тварь заказала его отца. Он обязан узнать.
Тео напрягся, он ощутил вдруг на себе чей-то прожигающий внимательный взор. Мальчик немного повернул голову влево и встретился взглядом с насмешливыми блеклыми глазами. На подоконнике, у раскрытого окна, скрестив на груди жилистые руки, сидел неприятного вида крупный пацан. Он выглядел явно старше Тео. Отросшие соломенные волосы, падали на его близко посаженные глазки, щеку пересекал уродливый розовый шрам, а тонкие губы кривились в противной ухмылке. Он смотрел на Тео так пристально, что создавалось чувство, будто что он знает всю подноготную Тео, все его тайны и секреты.
Тео скривился. Что-то ему подсказывало, этот пацан один из тех отбросов, кто любит считать себя самым главным. Всегда ходит, задрав кверху голову, и ждет, что его будут бояться и беспрекословно слушаться. Очередной моральный урод. Тео уже встречал таких, и ему было абсолютно плевать. В его классе учился один такой пацан, Стив Эванс. Тупорылый придурок, который окружил себя компанией таких же тупых дружков. Однажды, еще в начальной школе, когда они сидели в столовой, Стив Эванс, решив, что Тео легкая добыча, обозвал его лягушачьей мордой и попытался отобрать его обед. Только Тео, будучи довольно вспыльчивым, даже не побоявшись, что на тот момент он был ниже и мельче Эванса, схватил со стола железный поднос и со всей силы врезал им по лицу того мелкого ублюдка, разбив ему нос и выбив зуб. Это был первый случай, из-за которого его отстранили от занятий, и он ни капельки не жалел.
Тео тряхнул головой и, не обращая никакого внимания на того парня, зашагал дальше. Но мальчишке видимо не понравилось такое игнорирование. Он соскочил с подоконника, быстро догнал Тео, подбежал к нему сзади, и зацепил его ногой так, что Тео со своим не маленьким ростом упал на живот. Тело болезненно заныло. Сверху его придавили матрас и простыни, добавляя еще неприятных ощущений. Мальчик, морщась от боли спихнул с себя вещи и перевернулся, упираясь локтями в пол.
– Смотри куда прёшь, чудила! – злобно сказал пацан. Он грозно навис над Тео, засунув руки в карманы своих грязных штанов. Смотрел, не моргая и в глазах его отчетливо читалось неприкрытое самодовольство.
Тео вдруг почувствовал такой прилив ярости, что перед глазами возникла красная пелена, ладони автоматически сжались в кулаки, и ему нестерпимо захотелось ударить, начисто стереть с этого злобного лица самодовольное выражение. Весь гнев, который он копил в себе, сдерживал, не желая неприятностей, в этот момент вырвался наружу.
– Сука! – проорал Тео.
Мальчик мигом вскочил и с размаха ударил пацана кулаком в лицо. Костяшки его рук словно загорелись, настолько сильным оказался удар, но Тео, обуреваемый яростью, этого даже не заметил. Затем он одной рукой схватил парня за футболку, а второй замахнулся для еще одного удара. Пацан, поначалу растерявшийся от такого напора, быстро пришел в себя. Глаза его полыхнули злостью, он перехватил кулак Тео и тоже было замахнулся. Но в этот момент Сэм, наконец заметив, что Тео давно за ним не следует, пыхтя от быстрых шагов, вернулся назад, на ходу подтягивая сползающие штаны.
– А ну-ка прекратили оба! – гаркнул он, лицо его раскраснелось, на лбу выступили капельки пота, – Пошел отсюда, Том! А ты – быстро поднял всё это. – указал он своим толстым, похожим на сосиску, пальцем на Тео
Вдруг одна из дверей открылась, и Сэма окликнул какой-то бледный мужчина, бросивший равнодушный взгляд на мальчишек. Сэм пошагал к нему, что-то торопливо заговорил.
Пацан, выпустив руку Тео из своей цепкой хватки, отошел на пару шагов назад и склонил голову. На лице его появилась кривая ухмылка, которая теперь выглядела не только противной, но и жуткой. Своим ударом Тео разбил ему губу и, кажется, выбил зуб. Рот Тома был весь в крови, она стекала ему на подбородок. Он вдруг потянулся к Тео, сильно схватил его за запястье.
– Я уничтожу тебя чудила. Ты здесь и дня не протянешь, – прошипел он, его маленькие водянистые глазки были полны ненависти.
И Тео, смотря на него и слушая эти дурацкие угрозы, сам от себя такого не ожидав, громко рассмеялся, откинув голову назад. Пацан решил его уничтожить? Да, пожалуйста. Несколько часов назад двое ублюдков убили его отца. У него ничего не осталось, кроме огромного чувства вины перед сестрой и отцом. Он ничего не смог сделать. Не помог. И какие-то угрозы от ублюдочного пацана? Это просто пустой звук. Тео продолжал хохотать, не в силах остановиться, от этого на его глазах выступили слезы. Теперь он точно выглядит сумасшедшим, но ему на это совершенно плевать.
– Да что за херня тут творится? – гневно крикнул вернувшийся Сэм. Он переводил недовольный взгляд с Тео на пацана, – Я тебе что сказал, Том?
Пацан взглянул на Сэма и примирительным жестом, поднял руки вверх.
– Всё, всё, ухожу.
Медленно он начал отходить назад, но при этом успел в последний раз посмотреть на Тео, и провести угрожающе пальцем поперек шеи, словно повторяя: «Ты не жилец, чудила».
Тео хмыкнул, понемногу он приходил в себя. С мрачным видом мальчик принялся собирать вещи. Пацан его не впечатлил. Пусть делает что хочет, Тео не из пугливых. Ему даже, наоборот, хотелось нарваться на еще одну драку. Хоть на ком-то выместить всю свою злость, почувствовать немного облегчения.
– Только приехал малец, а уже врагов нажил? – фыркнул Сэм, подошел вплотную к Тео так, что мальчик чувствовал его гнилостное дыхание, – Несладко тебе тут придётся.
Толстяк похлопал мальчика по плечу, изображая на лице улыбку. Тео с отвращением дернулся от Сэма в сторону. Только от одного его касания мальчика уже начало тошнить. Как же его бесил этотурод. Впрочем, как и все, кого он успел здесь встретить. Внутри Тео просыпалась ранее не знакомая, испепеляющая ненависть ко всему на свете. Она разъедала его мозг, заставляла чувствовать небывалую злость ко всем людям. И только мысли о Габби давали ему держаться.
– Посмотрим, – буркнул Тео. Он так просто не сдастся.
Воспитатель привёл Тео в большую залу, где вдоль стен в ряд стояли старенькие деревянные кровати. Со стороны казалось, что, если ты только сядешь на одну из них, так она сразу развалится, не выдержав массы тела. Кровати были заправлены грязным постельным бельем, которое в былые времена возможно и было белоснежным, но сейчас выглядело застиранным и серым. Дышать в этом зале было просто невозможно. Тео сразу же ударил в нос резкий запах затхлой мебели, смешанный с удушающим запахом пота, старых, не стираных носков, мочи и других мерзких запахов.
Мальчик брезгливо поморщился, с трудом сдерживаясь, чтобы не зажать рукой нос, только бы не чувствовать этот запах. К горлу подступил резкий приступ рвоты, и Тео на мгновение задержал дыхание, приказывая себе успокоиться. Он ведь не неженка какая-нибудь, чтобы его всего лишь от неприятных запахов тянуло блевать.
Мальчик медленно осмотрелся. В зале двое ребят драили грязный пол, правда без особого результата. Грязь была настолько давней, что не смывалась, а от действий мальчишек оставались только грязные разводы. Взгляд Тео почти сразу же привлек третий мальчик. И при его виде Тео ощутил резкий приступ жалости. Он лежал на кровати, вытянув ноги и руки, покрытые фиолетовыми синяками, по швам и тихонько постанывал. Лицо мальчика было опухшим, сломанный нос посинел, в уголках рта запеклась кровь, а глаза настолько сильно заплыли, что казалось, они и вовсе отсутствуют на этом несчастном лице. Никогда еще в своей жизни Тео не видел настолько сильно избитого человека и не мог определиться чего ему хочется больше: сбежать чтобы больше никогда не видеть его побитое изможденное лицо или узнать кто это сделал и за что. У Тео, впрочем, подозреваемый уже был. Избитый мальчик выглядел даже младше Габби, и Тео был уверен, случись подобное с его сестрой, он, не задумываясь, был бы готов совершить убийство.
Двое других мальчишек, заметив вошедших в зал Тео и воспитателя, тут же прекратили свое занятие. Не скрывая своего любопытства, они уставились на новенького. Особенно тот, что был пониже. Круглолицый и розовощекий, с пухлыми конечностями. Он имел смешной курносый нос и плохо расчесанные русые волосы, топорщившиеся на затылке. Толстяк аж рот раскрыл и выронил швабру, во все глаза рассматривая Тео. Глаза его чуть расширились, когда он, видимо, понял, что пятна на пижаме – это следы засохшей крови.
Тео мрачно взглянул на толстого мальчишку, подавляя внутри себя желание дать ему крепкий подзатыльник, чтоб только престал пялиться. Он не мог передать словами, как же сильно его бесили взгляды, которые кидали на него в этом месте, слово с нетерпением желали залезть внутрь его головы, узнать что-нибудь интересное и поскорее растрепать другим. «Да пошли все нахуй, – раздраженно подумал Тео, – пусть даже не пытаются».
Второй пацан, словно прочитав его мысли, пихнул толстяка в бок и что-то ему прошептал, после чего тот резко отвернулся и принялся поднимать швабру. С превеликим интересом, будто видит что-то необычное, он начал ее рассматривать, а его слегка оттопыренные уши густо покраснели.
– Чего застыли, уроды? – гаркнул Сэм, заметив, что они больше не драят пол, а вместо этого пялятся на Тео. Сэм сощурил глаза, окинув обоих мальчишек раздраженным взглядом, сжал крупную ладонь в кулак и угрожающе замахнулся. Мальчишки, испуганно вздрогнув, тут же судорожно принялись за свою работу, но при этом оба успели еще раз заинтересовано взглянуть на Тео. Он подозревал, что как только этот громила уйдет, они накинутся на него со своими дурацкими вопросами.
– Занимай свободную кровать – рявкнул Сэм, посмотрев Тео, – и жди меня здесь, я принесу тебе какое-нибудь тряпье.
Он развернулся. На миг взгляд его остановился на избитом мальчике, который, кажется, впал в беспамятство: лоб его покрылся испариной, голова слегка дергалась на подушке, и он что-то неразборчиво шептал. Кажется, звал маму. Сэм брезгливо поморщился, покачал головой и, принявшись что-то насвистывать, вразвалочку вышел из зала.
– Жирная тварь, – еле слышно сказал Тео, провожая его ненавистным взглядом. Он все бы отдал, чтобы вместо неизвестного мальчишки на кровати, корчась от боли, мучался Сэм
Тео занял самую дальнюю пустующую кровать. Он кое-как ее застелил, наконец, избавившись от груза, который тащил, и присел на самый краешек, разминая ноющее запястье. Костяшки его пальцев покраснели от столкновения с челюстью ублюдочного пацана. На него тут же налетели мальчишки, побросав швабры на пол. Как он и подозревал, наперебой они начали задавать кучу вопросов: «Кто он такой? Почему он в пижаме? Почему она вся в крови? Кто тот странный человек, что привез его сюда?».
Тео, слушая их вполуха и стараясь не морщиться от их настырности и надоедливости, отвечал следуя легенде придуманной Тайлером, надеясь, что после его рассказа, умерив свое любопытство, они от отстанут. По лицу толстяка было видно, что он слегка разочаровался: после такого эффектного появления в столовой, он явно ждал грандиозной истории. Второму же мальчишке, видимо, было все равно. Он протянул маленькую ладонь для рукопожатия и, улыбнувшись по девчачьи, звонким голосом громко представился:
– Я Оливер, а это Ник, – кивком головы указал на толстяка, и тот неуверенно помахал пухлой рукой.
Тео хмуро молчал, не спеша пожимать протянутую ему руку. Он убрал упавшие на глаза волосы и впервые внимательно посмотрел на второго мальчишку. На вид он был ровесником Тео, может чуть младше. На первый взгляд он сразу создавал впечатление, одного из тех, кого всегда выбирают на роль груши для битья: долговязый, худенький, с тонкими, даже каким-то изящными руками, которые следовало бы иметь хорошенькой пианистке, и острыми коленками, покрытыми синяками и царапинами. Внешне он очень напоминал недоедающую смазливую девчонку: аккуратное миловидное бледное лицо с веснушками на маленьком носу, большие любопытные глаза и волосы пшеничного цвета, густой челкой падающие на глаза, растрепанные, словно он постоянно их ерошил. Протянутую ладонь он так и не убрал, совсем не задетый неприветливостью Тео, только слегка наклонил голову, выжидающе на него смотря.
Тео неуютно поежился, поймав вдруг себя на мысли, что отчего-то этот неизвестный мальчишка вызвал у него слабый прилив симпатии. Наверняка, все из-за того, что он никак не смутился мрачного настроя Тео, и уверенно продолжал настаивать на своем.
– Я Генри, – немного помедлив, представился наконец Тео еще непривычным для себя именем. Взял чужую маленькую ладонь в свою, слегка ее встряхнул, и быстро, словно боясь обжечься, выпустил из своей руки.
Оливер одарил его еще одной широкой улыбкой, а Тео, сам того не желая, снова взглянул на избитого мальчишку. Он больше не бормотал, просто тяжело прерывисто дышал и тихонько постанывал, явно нуждаясь в хорошем докторе и нормальном больничном уходе.
– За что его так? – спросил Тео, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Недержание. Его побили шестерки Тома, а потом он упал с лестницы. Правда, не думаю, что случайно, – ответил Оливер, нахмурившись, сжимая маленькие ладони в кулаки. На его лице появилось злобное выражение, светлые брови сошлись на переносице.
– Том? – Тео посмотрел на мальчишку, от чего-то отмечая, что злобное выражение на его лице выглядело забавно, – Это такой здоровый придурок? У него ещё шрам на щеке, да?
Он вспомнил как врезал по лицу тому ублюдку, и почувствовал некоторое удовлетворение, а вместе с тем ему захотелось снова его ударить. Выбить из него всю дурь, выпустить наружу свою ярость.
– Ты уже успел с ним познакомиться? – вопросительно воскликнул Ник, вклинившись в диалог. Он смотрел на Тео с настороженностью, словно до конца еще не определился, как к нему относиться.
– Я заехал ему по лицу и он, по-моему, сказал, что уничтожит меня, – равнодушно произнес Тео, дернув плечами.
С неким удивлением он заметил, как сильно вытянулись лица Оливера и Ника при его словах. Они быстро переглянулись и во все глаза уставились на Тео, словно увидели перед собой сумасшедшего. В глазах их с легкостью читалось удивление, и недоверие, смешанное с испугом. И даже капелька восхищения.
– Жесть! – воскликнули они в один голос.
– Э… – Тео почесал затылок, растерянно переводя взгляд с одного мальчишки на другого, не до конца понимая их реакцию, – Он тут типа главный что ли?
Оливер быстро закивал головой. Он не сводил своего взгляда с Тео, внимательно рассматривая его словно загипнотизированный. «И чего он так уставился?», – слегка раздраженно подумал Тео. Его ужасно бесило, когда люди смотрят вот так в упор, пытаясь разгадать его или его мысли
– Том и его дружки – Шкаф и Донован, – заговорил Оливер, отводя взгляд от Тео, к радости последнего, и ероша свои светлые волосы, – Называют себя командирами и поддерживают «ПОРЯДОК».
При слове «порядок» Оливер изобразил жестом кавычки, слегка скривив лицо.
– На деле это просто кучка злобных уродов, которые издеваются над теми, кто слабее их, – добавил Ник.
– Шкаф?
– Настоящее имя Гарри, но все называют его Шкаф.
Не успел Тео задать следующий вопрос, ребята тут же начали наперебой рассказывать, как построена иерархия в приюте. Внимательно слушая их, Тео выяснил, что во главе всего стояли командиры: ублюдочные пацаны, которые были старше остальных ребят и являлись настоящими отморозками. Самым главным для них было издевательство над ребятами послабее, интриги и, конечно же, подставы. Будучи настоящими говнюками, они никогда не проявляли сочувствия. С удовольствием наблюдали за мучениями других. Следом за ними шли шестерки или же, если по-другому, дятлы – верные прихлебатели командиров, узнающие и докладывающие все про всех. Они были своего рода прислугой, выполняли любые поручения: от обычной стирки одежды «главарей» до участия в драках, в которых им говорили участвовать. Втайне, пояснил Оливер, состроив рожицу, они надеялись стать следующими командирами. Присутствовали в этой иерархии и бунтари, не согласные со всеми установками и борющиеся против них, и обычная серая масса, молча наблюдавшая со стороны. Немного помедлив и неуверенно переглянувшись, словно не уверенные, стоит ли говорить, Оливер и Ник поведали, что был еще один тип – отбросы. Мальчишки и девчонки, которым доставалась, наверное, хуже всего. В основном ими становились самые смазливые и слабые. Те, кто был не в силах дать достойный отпор. По ночам, когда считалось, что все остальные давно уже спят, их забирал в свою комнату ублюдок Сэм, где со своими мудаками дружками, такими же воспитателями, здорово отрывался, а с утра другие ребята обходили стороной очередного «опущенного», скорчившегося на кровати и тихонько плачущего в подушку.
Тео слушал их, и чувствовал, как внутри него закипает злость. Неужели мудак Тайлер, зная, что здесь твориться, все равно решил запихнуть их с Габби в этот грёбаный приют? Хотя, ему наверняка было плевать, лишь бы поскорее избавиться от ненужных деток. Мальчик глубоко вздохнул, призывая себя держаться. С этим вопросом он непременно еще разберется.
– Так… А вы кто, получается? – он посмотрел на Оливера и Ника, которые после своего рассказа явно ждали от него новых вопросов.
Ребята ехидно улыбнулись. Оливер чуть приосанился, снова взлохматил свою пшеничную шевелюру.
– Мы бунтари, – гордо сказал он, – Вступаемся за слабых, поэтому и ходим постоянно в синяках. Плевали мы на всех этих шакалов с их понятиями, да и на командиров тоже.
– Эти отморозки нас жутко ненавидят, – улыбнулся Ник, отчего на его пухлых розовых щеках появились ямочки.
Оливер согласно покивал. Он наклонил голову и очень серьезным взглядом посмотрел на Тео.
– Сегодня туго придется, – с тревогой сказал он, – Том слов на ветер не бросает. И уж он точно не спустит тебе, что ты ему врезал.
Тео потер лоб, посмотрел на свои ноги, избегая взглядов Оливера и Ника. Он не собирался говорить это вслух, однако же, все равно ни капельки не жалел о том, что врезал ублюдочному пацану. Тот слишком сильно его выбесил, а Тео безумно хотелось на ком-то сорваться. И сейчас, если честно, тоже хочется. Злость никуда не делась, она подпитывала его, давила на мозг, заставляла желать возмездия. Он ничего не мог с собой поделать, стоило только вспомнить вчерашнюю ночь, лицо отца, испуганную Габби…
Мысли о сестре здорово его отрезвили. Он должен держаться ради Габби. Если он попадет в неприятности, кто о ней позаботиться? Полностью ослеплённый он совсем об этом не подумал.
– Что он обычно делает с теми, кто ему перешел дорогу? – спросил Тео. Мысленно он начал обдумывать, что ему делать. Нужно попытаться как-то снова обставить пацана. Ради Габби он должен держаться подальше от неприятностей, а не уверенным шагом направляться к ним.
Оливер и Ник озабоченно переглянулись. Ник опустил голову, придирчиво рассматривая свои ботинки, а Оливер закусил губу. Рука его дернулась, словно он хотел положить ее на ладонь Тео, но вместо этого опустилась на собственное колено. Длинные тонкие пальцы начали отбивать незнакомый ритм. Лицо мальчишки как-то разом побледнело, от чего веснушки рыжими пятнами на носу выделялись еще сильнее, он тяжело вздохнул.
– Обычно он с Шкафом, Донованом и несколькими шестерками избивают беднягу до полусмерти, – произнес Оливер. И не глядя на Тео, добавил, – И еще, они могут отправить в отбросы.
Смысл сказанного не сразу дошел до Тео, в этот момент обдумывающего, как ему обезопасить Габби, чтобы говнюк Том или Сэм или любой другой отморозок даже не смотрели в ее сторону, а когда дошел, его словно обухом по голове ударили, он почувствовал новый еще более яростный прилив злости. Не сдерживаясь, со всей силы ударил кулаком по спинке кровати, от чего она угрожающе заскрипела, а Оливер и Ник вздрогнули.
– Сука! – гневно воскликнул Тео, – Ни хрена у него со мной не выйдет!
Мальчик в этом не сомневался, он собственными руками, из-за всех своих сил придушит Тома или мерзкого Сэма, если эти отморозки только попытаются его хоть как-то тронуть.
– Скорее всего, они будут разбираться с тобой после отбоя, – быстро протараторил Оливер, – Надо подготовиться – найти палки потяжелее, или железки какие-нибудь.
Ник согласно кивнул и решившись, потянулся, ободряюще хлопнув Тео по плечу. Словно говоря: «Не дрейфь, мы с тобой, приятель».
Тео удивленно замер, смотря по очереди на мальчишек. Он никак не ожидал, что они, едва зная его, кажется, собирались ему помочь. Даже несмотря на то, что сам он вел себя с ними не самым лучшим образом, желая поскорей от них отделаться. Со всем, что с ним случилось за такое короткое время, он как-то совсем забыл о таких вещах как поддержка и взаимопомощь, решив, что во всем будет полагаться только на себя в попытках защитить свою сестру и выбраться из этого места.
– Так, вы поможете мне? – решил уточнить он.
Но тут, не дав его новым приятелям ответить, вернулся воспитатель, неся кипу какой-то серой дырявой одежды и что-то напевая. Оливер с Ником тут же кинулись к брошенным ими швабрам и с троекратным усердием вернулись к мойке полов. Однако Тео заметил, как они тихонько ему кивнули, мол, «конечно поможем» и почувствовал внутри расцветающее чувство теплоты.
Сэм объявил о том, что сейчас начнется урок, на который им стоит поспешить, и вручил Тео старую заношенную одежду: огромный бордовый вылинявший свитер, изъеденный молью и серые брюки, которые на несколько размеров были больше, чем мальчик. Они висели мешком на его тощем теле, и делали его похожим на одного из тех бродяг, что он видел, когда однажды поспорил с Биллом, и в одиночку бродил по пугающим трущобам.
– Ты не сможешь, – покачал головой тогда Билл – папа говорит, что ходить там равноценно смерти. Тебя сразу же обворуют и изобьют.
– Смогу! – уверенно заявил ему Тео, из чистого упрямства.
На самом деле он боялся, хоть и пытался это отрицать. Трущобы представлялись ему чем-то неизведанным и даже страшным. Они были той частью Эн-Си, которую все местные жители пытались укрыть от любопытных посторонних глаз. Они были той частью, где царило беззаконие и несправедливость, где люди умирали в нищете от голода и безденежья, забытые и никому не нужные. Но Биллу в своем страхе Тео ни за что бы не признался. Он ненавидел, когда его обвиняли в слабости, а потому всегда стремился доказать обратное.
Он помнил, как шагал по серым злачным улочкам, слегка сутулился и старался не смотреть по сторонам. Он помнил, как на глаза попадались старые полуразрушенные дома с разбитыми окнами и стенами, разрисованными граффити. В огромных мусорных баках копались бродяги в поисках съестного, мяукали бродячие тощие коты, а изнуренного вида женщины, сидящие на порожках своих домов, провожали его любопытными взглядами.
«Эй, малыш, сигаретки не найдется?», – доносилось ему вслед, но он не обращал на это внимание, молчаливо шел вперед и думал лишь о том, чтобы поскорей успеть домой, пока не вернулся отец, и не узнал куда занесло Тео. Мог ли он тогда подумать, что еще немного и сам он будет ничем не лучше их?
– Мне нужно к сестре, – сказал Тео, когда через некоторое время после ухода Сэма Оливер и Ник вели его к кабинету, где у них должен был проходить урок.
– Не советую пропускать занятия, – сказал Ник, убирая с глаз русую челку. Они свернули в узкий неприметный полутемный коридорчик с обшарпанными стенами, на которых ножом были вырезаны различные ругательства, – Воспитатели следят за этим и ведут журнал, где отмечают, кто был, а кто нет.
– Им нравится издеваться над нами, – усмехнулся Оливер, покачивая головой, – за малейшую провинность следует наказание – могут оставить без еды на весь день, могут заставить мыть туалеты, а могут просто закрыть в «темной комнате» и заставить всю ночь читать молитвы, а то и…
Он резко замолчал и нахмурился, словно вспомнил что-то не очень приятное.
– В общем, лучше не нарываться, – бодро закончил мальчишка, будто бы рассказывал шутку, а не то, с какой жестокостью с ними здесь обращались.
– Только командиры могут прогуливать занятия, или гулять, когда им вздумается, – добавил Ник. Из-за своей полноты он страдал отдышкой, с трудом подстраивался под быстрые шаги Тео и Оливера, и, слегка раскрасневшись, тяжело дышал.
Тео посмотрел на него и нахмурился:
– Неужели нет никаких проверок? Почему им всё это сходит с рук? – спросил он.
– Потому, что всем на нас наплевать, Генри, – равнодушно произнес Оливер. Он остановился, посмотрел на Тео, словно бы спрашивая: «Ты разве этого еще не понял?».
Было в этот момент в его лице что-то необъяснимо грустное и серьезное. Он вдруг разом стал казаться старше своих лет, и Тео неожиданно подумал, что он, вероятно, тоже испытал в своей жизни что-то кошмарное. Что-то, что мог так же тщательно скрывать, как и Тео, их с Габби болезненную тайну. Может быть, он и Тео даже немного похожи.
– После занятий будет прогулка, там ты встретишься с сестрой, – сказал Оливер, быстро сменив тему. Он отвернулся, указал тонкой рукой на дверь, где проходило занятие, и первым вошел внутрь, – Нам сюда.
Они оказались в просторной круглой комнате, где не было ни стульев, ни школьных парт. Все мальчишки сидели прямо на грязном полу и дружно повернули головы, когда Тео, Оливер и Ник вошли. Воспитатель, которого, как пояснил Ник, звали Освальд, тощий высокий мужчина среднего возраста с тоненькими усиками и большими передними зубами, внешне очень напоминавший крысу, заверещал на ребят за то, что они опоздали. Под его крики они пробрались в самый дальний угол и приготовились ждать продолжения прерванного урока.
«Ну и чушь!» – подумал Тео, когда понял, что весь урок крысы-воспитателя был посвящен промывке мозгов и убеждению тому, как всем мальчишкам будет хорошо, когда их отправят в другие страны. В новые семьи и счастливую жизнь.
Он с трудом слушал монотонный голос воспитателя. Бессонная нервная ночь в автомобиле давала о себе знать. Глаза его начали слипаться, а голова медленно клониться, пока не упала на плечо сидящего рядом Оливера. Тот взглянул на Тео, но ничего не сказал, позволив мальчишке задремать и наконец провалиться в так нужное ему в этот момент беспамятство.
Самый бессмысленный урок в жизни Тео вскоре закончился. Большую его часть он проспал и теперь чувствовал себя слегка неловко от того, что проснулся, уткнувшись лицом в шею Оливера. Тео, Ник и Оливер шли по переполненному гогочущими ребятами коридору. Было время перерыва, и каждый хотел хоть немного отвлечься и отдохнуть. Тео рассеянно моргал, он не до конца проснулся и отдохнувшим себя совсем не чувствовал. Он пытался слушать оживленный разговор приятелей и краем глаза замечал, как на него недоверчиво поглядывали другие мальчишки.
Неужели уже все были в курсе о его стычке с Томом? Если так, то он надеялся, что до Габби эти новости еще не дошли. Меньше всего он хотел, чтобы она начала за него переживать.
– Как же я хочу, чтобы меня поскорее отправили в другую страну, – мечтательно говорил в этот момент Ник, – Я буду ездить в школу на лошадях, есть манго и у меня будет семья.
Он широко улыбнулся и его розовощекое лицо радостно засияло.
– Вот бы нас вместе отправили, – Оливер тоже улыбнулся и легонько пихнул Ника в плечо.
Тео недоверчиво уставился на них, не уверенный, не послышалось ли ему все сказанное спросонья. Почему-то он считал, что уж Оливер и Ник на тупые рассказы ублюдка воспитателя точно не поведутся.
– Вы серьезно верите в эту херню? – спросил он их, и остановился посередине коридора, – Да они просто лапшу вам на уши вешают!
Последняя фраза прозвучала слишком громко, и многие проходящие мимо ребята оглянулись на их компанию. Оливер и Ник удивленно переглянулись, оттеснили его к стене, когда высокий пацан грубо прокричал, чтобы они не мешались на дороге.
– С чего это ты взял? – нахмурившись тихо спросил Оливер,
– Да. Откуда ты знаешь, что это враньё? – Ник насупился, сдвинул брови на переносице и плотно сжал губы в тонкую полоску. В глазах его застыло неверие и полное убеждение в своей правоте. Точно также выглядела Габби, когда, разозлившись на нее за то, что она разбила его виниловой проигрыватель, Тео в отместку рассказал, что Санты-Клауса не существует. Только вот ситуация сейчас была намного серьезней.
– Я… Я слышал, как директор говорил, что на самом деле они продают детей в рабство, – заговорил он. Оливер и Ник были неплохими ребятами, и поэтому он считал, что им стоит знать всю правду, – Вы же сами сказали, что здесь всем плевать на нас. Не думаю, что они проявят такую заботу и отправят вас в семьи кушать манго.
– Может ты что-то не так понял? – с недоверием посмотрел на него Оливер и скрестил руки на груди.
– Да вы сами подумайте! – Тео рассерженно взмахнул рукой, – Этот мистер Киллиган, или как там его, настоящий работорговец – и вот это всё его бизнес. А эти все сказки про лучшую жизнь нужны только для того, чтобы удерживать вас в узде.
Лицо Ника покрылось красными пятнами, в серо-голубых глазах заблестели слезы. Он шмыгнул носом, топнул ногой. Ну точно маленький ребенок, у которого отобрали конфету.
– Нет! Это не может быть правдой! – громко воскликнул он, привлекая еще больше к ним внимания. Оливер на него шикнул, призывая не шуметь и уже хотел что-то сказать, но Ник круто развернулся, и побежал прочь, расталкивая идущих ему навстречу ребят.
– Чёрт, Ник! – Тео с досадой смотрел ему вслед. Реакция мальчишки оказалась намного хуже, чем он думал. Он то решил, что они будут благодарны за то, что он раскрыл им правду. Наверное, не нужно было вываливать так резко, – Подожди, я…
Он уже хотел броситься догонять Ника, но Оливер схватил его за запястье, удерживая на месте.
– Оставь, ему надо побыть одному… – тихо сказал он. Взглянув на Тео, Оливер засунул руки в карманы и переступил с пятки на носок, – Ты… Ты уверен, что это так?
В голосе Оливера слышалась надежда на то, что Тео сейчас посмеется и с улыбкой скажет: «это просто шутка, друг». Он до последнего не мог так просто отказаться от своих желаний. И Тео отчасти даже мог его понять. Как от такого отказаться? Когда ты постоянно находишься в таком убогом месте, в окружении настоящих отморозков, поддерживать будет только мысль, что однажды тебя увезут отсюда, в место, где наконец появится семья, люди, любящие тебя просто за то, что ты есть. А тут вдруг появляется какой-то неизвестный мальчишка и заявляет, что все твои мечты обычная фикция. На месте Оливера, Тео, наверное, себя бы ударил.
– Оливер… – позвал мальчишку Тео. Тот замер, смотря перед собой, не моргая, даже почти не дыша, будто мысленно был вовсе не здесь. Лицо его стало свинцово-серым, губы беззвучно шевелились, он вдруг закашлялся, полез в карман брюк и, вынув ингалятор, пустил себе в рот мощную струю. Тео осторожно положил руку на его плечо, – Мне жаль…
– Блядь! – воскликнул Оливер, дернулся из-под руки Тео, на мгновение зажмурил глаза, – Отсюда даже убежать нереально!
Он осел на пол около стены, выронив ингалятор, опустил голову на колени и запустил тонкие руки в свои волосы.
– Прости, что я…
Тео не договорил, растерянно смотря на мальчишку. Хрупкое, худенькое тело Оливера начало мелко подрагивать, тонкие пальцы дергали светлые волосы, будто бы с корнями желая их выдрать. В этот момент он выглядел таким беззащитным и отчаявшимся, что Тео вдруг поймал себя на странном желании обнять его покрепче и успокоить. Соврать, что все будет хорошо. Ничего не говоря, он сел на пол рядом с Оливером и вытянул длинные ноги. Задумчиво опустил голову. Пытался понять, почему вообще у него возникло подобное чувство. Наверное, Оливер в этот момент напомнил ему Габби.
– Тебе не за что извиняться, – сказал вдруг мальчишка, легонько пихнул Тео в плечо, и они посмотрели друг на друга.
Тео отчего-то вдруг заметил, что глаза Оливера были ярко-зелеными и очень серьезными, длинные светлые ресницы, мелко подрагивали, а на переносице, у него виднелся маленький, едва заметный шрам. Наверное, когда-то его ударили прямо в нос. Оливер слабо улыбнулся. Глаза его, такие огромные, внимательно смотрели на Тео, выискивали что-то важное в его лице. Они так и замерли, ничего не говоря, рассматривая друг друга, изучая. Словно каждый из них желал узнать, что творилось в голове второго. Тео первым отвел взгляд, чувствуя некоторую неловкость.
– Но почему отсюда нереально сбежать? – спросил он, не глядя на Оливера, слегка нахмурившись. Он рассчитывал, что вместе с Габби ему удастся выбраться из этого приюта.
Оливер пожал плечами:
– Некоторые ребята пытались, – сказал он, – За ними спускали собак. После этого некоторых притаскивали обратно, – выглядели они ужасно, – израненные, в укусах. Уэнди, наша медсестра, их выхаживала.
Он на мгновение замолчал, нахмурился и потянулся за ингалятором, пшикнул еще немного в рот, а затем спрятал его обратно в карман.
– Другие не возвращались. Может им удалось сбежать, может они умерли. Ходят слухи, что они попадают к какой-то банде наркоторговцев.
Тео почесал голову. Он не хотел верить, что это был единственный вариант. «Мы с Габби выберемся отсюда, – подумал он, – возможно не сразу, но мы это сделаем. Обязаны сделать…и, может быть, мы будем не одни». Он посмотрел на Оливера. В его лице он начал видеть союзника, того, кто может ему помочь.
– Слушай, – Тео положил ладонь на плечо мальчишки. Его глаза, темно-карие, внимательно смотрели в зеленые глаза Оливера, словно призывали прямо сейчас начать действовать, – Мы можем что-то придумать.
Оливер тяжело вздохнул, закусил губу и провел рукой по волосам, лицо его приняло слегка озабоченный вид.
– Так… – произнес он, встал, и отряхнул свои брюки, – Я пойду поищу Ника, а ты иди к сестре. Позже тогда встретимся.
И с этими словами он побежал по коридору, оставив слегка растерянно Тео смотреть ему вслед.
Габби он нашел не сразу. Долго бродил по двору, вглядываясь в лицо каждой темноволосой девчонки и разочарованно вздыхал, когда понимал, что это не она. Другие ребята, мимо которых он проходил, продолжали на него странно подглядывать. Они перешептывались, улыбались и тыкали пальцами, но ему на это было абсолютно плевать. «Пусть пялятся сколько влезет. Они решили, что я легкая добыча для их «великого» командира? Отлично, но я так просто не сдамся. Ни на того напали».
Сейчас, о предстоящих разборках с говнюком Томом, Тео особо не думал. Единственное, что так сильно желал мальчик, это найти свою сестренку. И уже понемногу начинал тревожиться, потому что ее нигде не было видно.
А что, если ее все-таки обидели? Что если ее кто-то ударил? Или может быть, ее заперли в какой-нибудь жуткой комнате, и теперь она не может выбраться? Сидит в ней тихонько, такая одинокая и маленькая, такая напуганная, и ждет, когда он придет за ней.
– С ней все хорошо. Она в порядке, – мысленно пытался убедить он себя, – Она не даст себя так просто в обиду.
Но как же все-таки сложно в это поверить. Вера вообще дрянная штука, подумалось Тео, в один момент, ты действительно веришь, что все будет хорошо: тебя ждет отличная жизнь, учеба в престижном месте, придурки друзья, с которыми весело кутить, поддерживающая семья. А в другой момент все это лопается как мыльный пузырь. И ничего не остается.
Жизнь резко переворачивается, делится на две части: что было, и чего уже нет. И ты отчаянно хочешь вернуть былое, пытаешься цепляться за него изо всех сил в надежде, что все сейчас происходящие простой кошмарный сон. Но только в прошлом одна пустота и воспоминания, которые со временем медленно сотрутся. А ты остаешься лицом к лицу с настоящим, где нет место всему, что было. Где нужно бороться с мудаком, возомнившим себя самым главным. Где нужно защитить от всех сестру, и пытаться как-то жить дальше. Жить, превозмогая ноющую боль, зная, что любящего отца, который раньше решал все твои проблемы, рядом больше нет. Теперь ты сам себе взрослый и сам должен все решать. И вера здесь уже никак не поможет.
Тео остановился. Закрыл глаза, сжимая ладони в кулаки. Почувствовал, как к горлу подступил ком и его вдруг резко затошнило. Он слышал голоса детей, шелест листьев, опадающих с деревьев, чьи-то быстрые шаги, но для него все это как будто бы доносилось издалека. Он находился в вакууме, окруженный своей собственной болью. Он не знал, что делать.
– Генри!!! – раздался вдруг громкий девчачий крик.
Он распахнул глаза и увидел ее. Габби. Она бежала к нему со всех ног, длинные волосы развевались за ее спиной, бледное личико казалось каким-то изнуренным, под глазами залегли большие мешки, а губы ее были обкусаны до крови. Но, не смотря на все это, она выглядела в порядке. С ней все было в порядке. Ее никто не тронул.
– Габби, – одними губами прошептал Тео, когда ее тоненькие ручки сомкнулись за его спиной. Она обняла его, со всей силой, что находилось в ее маленьком тельце, уткнулась ему головой куда-то в грудь и тихонько всхлипнула. «Она теперь со мной».
Тео прижал ее к себе как можно крепче, опустил голову на ее макушку, чувствуя запах дешевого мыла. Волосы ее были слегка влажными, но следов крови их отца больше не оставалось. На ней было простенькое клетчатое платьице, чуть коротковатое ей в рукавах и старенькие потертые ботиночки. Плечи ее слегка подрагивали, она зажмурилась, слегка нахмурила лоб и медленно тяжело дышала.
До того как обнял ее, Тео даже не представлял, насколько сильно ему ее не хватало в эти несколько часов, каким одиноким он чувствовал себя без Габби, без ее родного голоса, без недоверчивого взгляда. Без Габби он словно бы терял любой ориентир, оставался один, не имея какой-либо цели и не понимал куда ему повернуть дальше. Теперь, только она одна могла удерживать его от опрометчивых решений. Только она была его семьей.
«Я так сильно ее люблю, – подумал Тео, не желая разжимать объятий, отпускать ее от себя, – Я сделаю все. Только пусть она не тревожится так сильно, пусть живёт спокойно»
Он заметил, как заинтересованно, с нескрываемым любопытством, на них смотрели другие ребята. Никто из не должен был узнать его и Габби тайну.
– Пойдём вон туда, подальше от всех, – шепнул Тео сестренке, украдкой указав на уродливую статую с детским черепом.
Она кивнула, и, взявшись за руки, они медленно дошли до статуи. За ней можно было присесть прямо на землю, стать невидимым для остальных. То, что им было так нужно в этот момент.
– Как ты, Габби? – осторожно спросил Тео, когда они уселись поудобней. Он – вытянув ноги, она – поджав колени к груди. – Рассказывай.
– Я… Я… – Габби посмотрела на него большими глазами, медленно моргнула. Губы ее задрожали, она всхлипнула, потерла рукой нос, и не выдержав, заплакала, от чего слезы, крупными каплями, покатились по ее щекам.
Сердце Тео ухнуло куда-то вниз. Он не мог спокойно смотреть на сестренку в таком состоянии. Видеть, как она плачет и понимать, что он не может ничего исправить. Не может повернуть время вспять, сделать так, чтобы к ним не врывалось в дом двое убийц, чтобы папа был сейчас жив.
– Иди ко мне, – хриплым голосом произнес он, раскинув руки в стороны, и Габби тут же ринулась в его объятия, уткнулась личиком ему в плечо, всхлипывая, не в силах сдерживаться.
Тео успокаивающим жестом погладил ее по мягким волосам. Отстраненным взглядом он смотрел перед собой, и с неким удивлением отмечал, что у него слез больше осталось.
В этот момент, лютая, холодная ненависть охватила его с ног до головы. «Когда-нибудь я найду того сукина сына, который заказал моего отца, – с мрачной уверенностью подумал мальчик, – это займет много времени, и мне потребуется много сил, но я это сделаю. И тогда… я разрушу всю его жизнь, точно так же, как он мою».
– Я хочу домой, – прошептала Габби, чуть отстранившись, она посмотрела на Тео, – Я хочу к папе.
– Я тоже, – ответил он ей.
Габби шмыгнула носом. Лицо ее раскраснелось и опухло, синяки под глазами будто бы потемнели и стали еще больше. Она так не была похожа на себя прежнюю. На ту любопытную девочку, обожающую детективы, громкую и говорливую, слегка подозрительную, умеющую лишь одной улыбкой заворожить многих людей.
«Она больше никогда не будет такой. – с отчаянием понял Тео, – Мы больше не будем прежними».
Так они и сидели. Вспоминали папу, каждый проведенный с ним момент: то, как он двигался с уверенной спокойной грацией. Как улыбался одним уголком губ, отчего возле его серых глаз, не доставшихся ни одному его ребенку, разбегались маленькие морщинки. То, как он смеялся, слегка откинув голову, или забавно хмурился, когда выслушивал жалобы учителей на сына. Он всегда был сосредоточенным и очень серьезным. Казалось, что ничто не может его потревожить.
По утрам он пил черный кофе без сахара, поправлял галстук, целовал Габби в лоб и просил Тео хотя бы один день провести без неприятностей, на что мальчик кривился и обещал попробовать.
А когда он иногда гулял с Тео и Габби по парку, шагал бодрым шагом по зеленым улочкам, что-то оживленно рассказывая им, женщины всех возрастов заинтересовано провожали его глазами, кокетливо улыбались, поправляли прически, завороженные его спокойной уверенностью. Он был замечательным. Самым лучшим.
– Тео, – тихонько позвала его Габби, через некоторое время, – Ты же никогда не оставишь меня?
Он посмотрел в ее слегка испуганное лицо.
– Конечно, я не оставлю тебя, – пообещал он, взял ее ладошку в свою, нежно сжимая, – Я люблю тебя, Габби.
Она замерла, окинула его долгим серьезным взглядом, словно что-то решала в своей голове.
– Поклянись, что ты не умрёшь как папа, – произнесла девочка твердо.
Тео сглотнул. Вспомнил, что вообще-то у него сегодня разборка с ублюдком Томом, и порадовался, что Габби ничего еще об этом не знала.
– Обещаю, – не глядя ей в глаза сказал он.
Габби прищурилась, недоверчиво смотря на брата. Она уже было хотела что-то ему сказать, как из здания приюта вышла строгая женщина с колокольчиком в руках, зазвонила в него и громко объявила:
– Дети, прогулка закончена!
Тео тут же подскочил, отчасти обрадованный, что их разговор с Габби прервали, и ему не нужно перед ней оправдываться или что-то выдумывать, желая ее успокоить.
– Пора идти, Габби, – Тео потянул сестренку за ладошку, поднимая с земли. Глаза Габби расширились.
– Нет! Я не хочу! Пожалуйста, давай не пойдем, мне… Мне страшно без тебя.
Он положил ладонь на плечо сестры, легонько его сжал, попытался выдавить улыбку.
– Габби, помнишь, что сказал тебе папа, перед тем как… – Тео осекся, он не мог сказать «перед тем как умер». Ему казалось, что если он это скажет, то последняя нить, связывающая его с отцом, оборвется навсегда, не останется больше ничего, – Ты помнишь, что он сказал тебе на прощание?
Габби растерянно покачала головой и Тео продолжил:
– Он сказал: «ничего не бойся». Помнишь, как тебя закрыл в гараже этот придурок Бен, когда ты играла в Нэнси Дрю? И ведь ты даже не испугалась, не проронила ни одной слезинки. Ты самая храбрая девочка, которую я знаю! – Габби неуверенно улыбнулась, она вспомнила, как Тео надрал задницу этому Бену.
– Ну вот! – обрадованно воскликнул мальчик. – Вот ты и улыбнулась! Все будет, хорошо Габби. Я тебе обещаю. И мы встретимся на следующей прогулке.
Тео наклонился, поцеловал сестренку в лоб, и она крепко обняла его. Они замерли на мгновение, желая продлить этот момент как можно дольше. Понимая, что сейчас снова придется провести несколько болезненных часов врозь. Мальчик повернул голову и заметил, как своими злобными маленькими глазками на него смотрел Том.
Он стоял совсем недалеко от них, возле небольшого домика, где хранились садовые принадлежности и прочий хлам. Скрестил на груди руки и кривил тонкие губы в ухмылке. На одно мгновение Тео и Том встретились глазами, ухмылка пацана стала шире, он вскинул брови, и провел рукой по шее.
– Тебе конец – прошептал одними губами.
Тео хмыкнул, не удержавшись, показал пацану средний палец и, взяв ничего не заметившую Габби за руку, повел ее к приюту.
«Мы еще посмотрим кто кого», – подумал он, зная, что даже если сегодня ему не выйти победителем из драки, он найдет способ ответить.
– Тео… – позвала вдруг его Габби, она задумчиво нахмурилась, смотрела перед собой, закусив губу, – А этот человек, который привез нас сюда, он еще вернется?
Мальчик пожал плечами. Думать о Тайлере ему совсем не хотелось. Перед глазами сразу возникало воспоминание о том, как Тайлер с силой толкал его к стене, как яростно кривилось его лицо и взлетал большой кулак с желанием ударить со всей дури. То, как сам Тео зажмурился, приготовился ощутить болезненный удар.
– Я надеюсь, что мы его больше не увидим, – ответил Тео, искренне веря, что так все и будет.
Он хотел думать, что они сбегут отсюда, и ни Тайлер, никто либо еще никогда не смогут их найти.
– Ты ведь никому не говорила, как мы оказались здесь на самом деле? – спросил мальчик, посмотрев на сестру.
Габби кивнула:
– Да. Я сказала так, как он нам велел говорить.
– Молодец, – Тео потрепал ее по голове.
Они зашли в приют, подошли к висевшей в холле доске с расписанием, и, внимательно его изучив, договорились встретится на следующем перерыве. Он должен был начаться только в четыре часа дня. Еще так долго!
Тео напоследок обнял сестренку, а после замер, смотря как она идет к позвавшей ее воспитательнице. Он так бы, наверное, и стоял, провожая ее взглядом и борясь с желанием броситься за ней следом, схватить ее за руку, и никуда не отпускать, если бы в этот момент его вдруг кто-то не хлопнул по плечу:
– Эй, Генри!
Тео вздрогнул. Быстро развернулся, еще никак не привыкший, что теперь стоит откликаться на это имя, и увидел перед собой Оливера. Он засунул руки в карманы брюк и внимательно смотрел на Тео, слегка наклонив голову, отчего челка падала ему на глаза. За его спиной неуверенно переминался Ник. Лицо его было слегка опухшим и покрасневшим от слез, но, заметив взгляд Тео, он ему дружелюбно улыбнулся и помахал рукой.
– Всё нормально? – осторожно спросил его Тео. Он чувствовал себя немного виноватым перед Ником, хотя вовсе не жалел, что открыл ему правду.
– Более-менее, – с грустной улыбкой ответил Оливер, – И, если честно, спасибо, что ты нам это рассказал.
Он вдруг схватил Тео за руку, своей маленькой теплой ладонью, осторожно ее сжал, а затем, словно устыдившись своего порыва, быстро выпустил его ладонь из своей, и спрятал руку за спину.
Тео удивленно на него взглянул, и Оливер ему улыбнулся, но как-то робко, его щеки слегка порозовели, и он неловко переступил с ноги на ногу. А затем быстро отвернулся, уставившись в окно.
Мальчик нахмурился. Он не совсем понимал его реакции. «Он меня боится, что ли?» – подумал Тео. «Да нет, конечно, он бы тогда и разговаривать со мной не стал… наверное». Тео тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли, решив, что этому не стоит придавать особого значения. К тому же, у него было множество других важных проблем, о которых стоило подумать.
– Да, спасибо тебе большое, – пылко воскликнул Ник, – А то бы мы до сих пор думали, что…
Он вдруг резко замолчал, не договорив, и о чем-то задумался. Лицо его приняло серьезный вид, брови сошлись на переносице, он сжал ладони в кулаки, и вскинул голову. Он долго смотрел на Тео и Оливера.
– А знаете что? – громко заговорил он, словно в этот момент внезапно стал оратором, призывающим возглавить восстание, – Я не собираюсь сидеть в приюте и ждать, когда из нас сделают рабов! Нам нужен план, как сбежать отсюда!
Зеленые глаза Оливера расширились от испуга, он подскочил к Нику, зажал ладонью ему рот, быстро огляделся по сторонам.
– Тшш… Ты чего так разорался?! – рассерженно зашипел он.
Две светловолосые пухленькие девочки, проходившие мимо них в этот момент, удивленно на него посмотрели, и Оливер широко им улыбнулся, заиграл бровями, а затем подмигнул, махнув свободной рукой. Девочки странно переглянулись, снова покосились на него и, перешептываясь, поспешили скорее уйти.
Тео громко фыркнул, с трудом подавляя рвущийся наружу смех. И сам себе удивился. Ему то до этого казалось, что он уже никогда не сможет искренне развеселиться после того, что с ним случилось. Но лица Оливера и Ника в этот момент, были по-настоящему забавны и, вероятно, кого угодно могли бы развеселить.
– Не вздумай ещё что-нибудь сказать! – произнес Оливер, строго смотря на Ника, от чего тот виновато опустил голову, а его уши густо покраснели.
Оливер прошелся по холлу, внимательно оглядываясь по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху и, убедившись, что в ближайшую минуту из-за угла никто не вывернет, вернулся. Наклонившись к Тео, произнес он шепотом:
– Сейчас дежурные накрывают столы, и мы в это время можем шататься, где угодно. Давайте найдем место потише, и хорошенько все обсудим.
Тео, немного подумав, согласно ему кивнул. Он вдруг порадовался тому, что нашел общий язык с Оливером и Ником, и они не рассердились на него за то, что он открыл им правду. «Они действительно неплохие ребята, – подумалось Тео, – и наверняка хорошо знают приют и помогут мне и Габби сбежать отсюда».
– Я знаю куда мы можем пойти, – осторожно сказал Ник посмотрев по очереди на мальчишек, поманил их рукой и двинулся по коридору. Переглянувшись, Тео и Оливер последовали за ним.
Ник привел их в маленькую тесную каморку для швабр, куда они с трудом втроем втиснулись, едва при этом, не повалив на грязный пол все швабры. Но Ник успел их вовремя подхватить. Правда случайно толкнул Оливера и тот, не удержавшись, непременно бы упал, если бы не Тео, вовремя успевший схватить мальчишку за запястье и дернуть на себя. От неожиданности Оливер уткнулся макушкой ему в грудь, и тут же быстро отстранился.
– Спасибо, – шепнул он Тео, смущенно взъерошивая свои волосы и стараясь на него не смотреть.
Тео пожал плечами, будто бы говоря: «Да ладно, чего уж там», дождался пока Ник заново расставит швабры, а после, внимательно посмотрев на приятелей, наконец решил спросить то, что его интересовало больше всего:
– И, когда вы собираетесь бежать?
Ник, задумчиво почесав затылок, кинул вопросительный взгляд на Оливера, а тот дернул одним плечом, опустил голову, внимательным взглядом рассматривая шнурки своих ботинок.
– Точно не в ближайшее время, – сказал он рассудительным тоном, – Сейчас осень, потом зима… мы не выживем на улице в холод, так что лучше весной.
Тео нахмурился. Был еще один момент который его интересовал. Он знал, что если Тайлер их не обманет, его с Габби никуда не отправят, но он не мог гарантировать, что такая участь не постигнет Оливера и Ника, и с удивлением понимал, что не хотел бы с ними распрощаться. «Все потому, что, тогда мне придется искать кого-то нового на роль помощников» – мысленно сказал он себе.
– А когда всех увозят из приюта? – спросил мальчик уже вслух.
– Каждые три месяца, – мрачно ответил Оливер, – Они вывозят ребят из приюта небольшими группами, и думаю таких приютов очень много. Затем на их месте появляются новые. Какой – то грёбаный круговорот, – Оливер почесал голову, затем посмотрел на своих друзей выпученными глазами и воскликнул, – Выходит меня пронесло два раза, а Ника один, но в следующий раз так может не повезти. Из воспитанников не меняются только командиры, они остаются одни и те же несколько лет подряд для поддержания порядка.
Тео задумчиво кивнул, не подавая вида, насколько его поразило то, что рассказал Оливер, что поставки детей идут с такой регулярностью: «Да уж, похоже бизнес у Киллигана процветает».
– Значит, будем надеется на удачу, и нам нужно придумать план. – произнес он, – Вот только…
Мальчик взглянул на Оливера и Ника. Те, в ответ, смотрели на него сосредоточенными лицами, – Если мы сбежим, то куда идти? Нас могут отловить, как бродяг, и снова засунуть в приют.
Ник и Оливер озабоченно переглянулись, вероятно об этом они совсем не думали. Тео же молчаливо за ними наблюдал. Он и сам не представлял, что делать дальше, после побега. Знал только, что домой уже больше никогда не вернуться. Его дом остался в том счастливом прошлом, которое навсегда исчезло. Теперь есть только настоящее и как им распоряжаться, он пока не представлял. Лицо Оливера вдруг просветлело, он щелкнул пальцами и возбужденно горящими глазами уставился на Тео.
– Помнишь, я говорил, что ходят слухи, будто бы ребята попадают в банду к торговцам наркотиками… – быстро протараторил он, – Я думаю, можно податься туда.
Заметив, как сильно вытянулось лицо Тео в этот момент, он тут же добавил:
– По крайней мере, это уже не рабство.
– Ты это серьезно?! – воскликнул Тео так громко, что на него зашикал побледневший Ник испугавшийся, что их обнаружат.
– Послушай, – тихо заговорил он, – Пока меня сюда не забрали, я жил на улице потому, что родители меня выгнали, они были теми еще алкашами, которым было плевать на все кроме выпивки. Я воровал еду, спал в ночлежках, и у меня был друг…
Оливер вдруг на мгновение запнулся и как-то разом побледнел, отчего черты его лица будто бы заострились, а глаза стали казаться еще больше.
– Он занимался проституцией, – еле слышным голосом продолжил он, – И знаешь это было мерзко, но ему за это хоть что-то перепадало, он пытался выжить. Так вот, по-моему, лучше наркота.
Мальчишка резко отвернулся, сильно закашлялся, потянувшись за ингалятором, вставил его себе в рот и нажал на клапан. Его худенькие плечи начали мелко подрагивать, он тяжело и хрипло дышал, усердно стараясь ни на кого не смотреть.
Тео же, наоборот, не мог отвести от него взгляда. В его голове никак не укладывалось, что хрупкому, похожему на девчонку Оливеру приходилось бродяжничать, воровать и видеть такие вещи как торговля собственным телом. А ведь это, наверняка, не единственное, с чем он сталкивался. Просто не хотел сейчас говорить.
«Да, – думал Тео, смотря как быстро вздымается и опускается грудь Оливера, – действительно уж лучше торговать наркотиками, чем самому столкнуться с подобным».
– Может пойдем в столовую? – подал голос Ник, неуверенно поглядывая на мальчишек, – Пока нас не хватились.
Оливер быстро кивнул головой и первым выскочил из каморки. В полном молчании, Тео и Ник последовали за ним.
В столовой им подали непонятного вида жижу, лишь отдаленно напоминавшую суп. Тео так и не смог себя пересилить и попробовать это. После обеда был тихий час, на котором, к большой радости Ника и Оливера, Том не присутствовал.
– Он и его дружки наверняка сейчас обсуждают, что сделают с тобой вечером, – шепотом пояснил Оливер Тео, и Ник согласно покивал. Оба мальчишки казались взволнованными и слегка напуганными. Но когда Тео сообщил им, что они не обязаны ему помогать, и он вовсе не обидится на них за это, тут же без колебаний заверили, что они его не бросят.
– Нам не впервой, – преувеличенно бодрым голосом добавил Оливер. Всем своим видом он показывал, что недавно случившийся разговор в кладовке его совсем не задел, будто бы его и вовсе не было, и Тео тактично решил на эту тему ничего у него не спрашивать. Отчасти, потому что сам он ни за что не собирался рассказывать Оливеру или Нику свою настоящую причину попадания в приют.
Смолчал Тео и о том, что чувствовал искреннюю благодарность к новым приятелям. Ведь не каждый человек полезет в драку, чтобы помочь едва знакомому мальчишке. Сам того не желая, Тео подумал вдруг о Билле. Вспомнил его улыбку и веселые светло-карие глаза, и резко ощутил, как ему сейчас не хватает друга.
Они подружились в начальных классах, когда обоих одновременно вызвали в кабинет директора для выговора. Тео тогда сорвал урок. Он получил сильно заниженную отметку, а все потому, что учитель, мистер Эванс, был отцом тупого придурка Стива, и не мог простить Тео того, что он ударил его сыночка подносом по лицу. Тео же, смотря на свою оценку, почувствовал небывалую злость. Он вспоминал как долго ему пришлось готовиться. Отец тогда ему пригрозил, что заберет все подаренные мамой виниловые пластинки, если он не подготовится к уроку. Тео спихнул учебники прямо на пол и залез на стол, обозвав мистера Эванса мудилой, а Билл громко засмеялся и начал ему аплодировать.
И, конечно, они сразу же нашли общий язык, хоть и находились, как любила иногда говорить хорошая подруга отца миссис Эллингтон, в разных социальных классах.
Отец Билла был простым водителем у одного богатого предпринимателя, владеющего несколькими кабаре. По выходным, если он находился в хорошем расположении духа, иногда катал Тео и Билла по городу. Показывал им элитные кабаре, чьи вывески даже при свете дня ярко сияли, заманивая к себе прохожих, или ночные клубы, в которые стремилась веселая молодежь. Одним словом, все то, что хотел скрыть от Тео его отец, считавший сына слишком юным.
«Теперь, Билл, наверное считает, что я мертв, – подумал Тео, – Все теперь так считают». От этой мысли стало невыносимо тоскливо, захотелось вскочить и закричать во все горло, чтобы каждый его услышал, но Тео держался, ничего другого ему не оставалось.
Когда закончился тихий час, снова объявился Сэм, кажущийся еще более мерзким чем раньше. Он поделил мальчишек на несколько групп для выполнения грязной работы. Тео, Оливера, Ника и еще нескольких ребят отправили в прачечную, находившуюся в неприглядном подвальном помещении, где стоял спертый запах плесени и сырости. Стиральные машины здесь отсутствовали, и поэтому им пришлось самостоятельно замачивать замызганное вонючее белье, а после, онемевшими из-за ледяной воды руками, долго тереть его на железных стиральных досках.
Тео даже не пытался стараться, то и дело нетерпеливо поглядывал на часы, ожидая, когда пробьет четыре и у него снова появится возможность увидеть Габби. Но время тянулось невыносимо долго. Мальчику казалось, что прошла целая вечность, прежде чем наконец пришел Сэм и объявил о начале перерыва.
Вместе с Оливером и Ником, которых Тео решил познакомить с сестренкой, он довольно быстро нашел Габби. Она ждала его на их прежнем месте, возле статуи с черепом, взволновано оглядывалась, переступая с ноги на ногу и накручивая на тоненький пальчик длинный локон своих волос. Поначалу Габби растерялась, когда Тео пришел не один, испуганно поглядывала на новых приятелей брата, но Ник и Оливер очень быстро подкупили ее своим дружелюбием и добротой. Уже через пару минут она весело с ними болтала, будто бы обоих мальчишек знала всю жизнь.
– Сначала меня начали доставать Крис и Роза – оживленно рассказывала Габби, когда ребята поудобнее уселись за статуей и Тео спросил, как прошел ее день, – Они всех задевают, но я была храброй, как ты мне и сказал.
Она улыбнулась брату и потянувшись взяла его за руку.
– Я сказала им, чтоб они отстали, и Роза меня толкнула, но потом мне помогла Джейн.
– Что за Джейн? – спросил он у сестренки.
Личико Габби засияло, она снова улыбнулась, показывая ямочки на щеках, и вдруг напомнила себя прежнюю, ту солнечную девочку, которая, возбужденно размахивая руками рассказывала Тео или отцу о своей любимой Нэнси Дрю, о том, как сама Габби хотела бы быть похожей на нее. Быть такой же крутой и храброй, ничего не бояться и всегда следовать за своим сердцем. Отец на это обычно громко смеялся, а затем целовал Габби в лоб и с нежностью в голосе говорил: «Ты уже храбрее любой Нэнси Дрю, Габби, ты самая лучшая, и вот увидишь, люди будут тебя обожать».
– Ей уже тринадцать лет, и она почти как ты. Тео. А еще у неё такие красивые рыжие волосы! – Габби вдруг нахмурилась, отчего на ее лбу появилась маленькая морщинка. – Только другие девочки её не любят и называют «хреногрызкой». Что это значит?
Оливер и Ник одновременно закашлялись, а затем, увидев, как внимательно посмотрела на них Габби своими большими любопытными глазами ожидая их ответа, неловко переглянулись и покраснели. Тео кажется, начал догадываться что могло означать это прозвище.
– Ну…это значит… – медленно начал Ник, почесав затылок, но тут Оливер резко ткнул его локтем в бок, и предупреждающе покачал головой.
– Мы понятия не имеем, что это значит, – широко улыбнулся он Габби, на что она нахмурилась, и не верящим взглядом осмотрела мальчишку. Она всегда была очень проницательной, довольно часто могла раскусить любую ложь, и только Тео удавалось ее обмануть. Хотя и он иногда прокалывался.
– А как она тебе помогла? – спросил Тео сестру, решив поменять тему, пока она не успела докопаться до правды.
– У нас бегала толстая крыса, просто огромная, – Габби вытянула перед собой руки, показывая примерный размер, – Вот такая. Джейн поймала её, взяла в руки, и сказала, что если они от меня не отстанут, то эта крыса полетит в них. Так мы и познакомились, только она сказала, что мне от неё лучше держаться подальше.
На последних словах Габби как-то погрустнела, опустила голову и посмотрела на свои колени. А Тео внезапно вспомнил рыжую девчонку, которая так нагло пялилась на них с утра в столовой. Может она и была той самой Джейн? Сам того не желая, он почувствовал к ней прилив уважения.
– Видно, эта Джейн очень смелая, – сказал он Габби, а затем щелкнул пальцами по ее маленькому носу, желая ее немного подбодрить. Габби смешно сморщилась, легонько ударила ладошкой по его руке и покивала головой.
– Она крутая, я бы хотела с ней дружить.
Ник опять закашлялся, выпучил глаза и затряс головой, всем своим видом выражая, что делать этого не стоит. А Оливер, взглянул на него тем взглядом, каким обычно смотрят взрослые на маленьких детей, когда те совершают глупость, и тяжело вздохнул и перевёл взгляд на Габби.
– Лучше поищи другую подругу.
Габби чуть качнула головой, потерла рукой нос и сжала губы в тонкую полоску, на ее лице возникло упрямое выражение, так знакомое Тео и он сразу же понял: она ни за что не отступится, сделает все возможное, чтобы подружиться с так впечатлившей ее Джейн.
– О! – воскликнул Ник, привлекая к себе их внимание. Он вдруг поднялся, отряхнул брюки и подошел к растущему неподалеку кусту, – Это нам понадобится.
Мальчишка поднял тяжелую ржавую железную трубу, потряс ею, улыбаясь во весь рот, по очереди смотря на Тео и Оливера.
Габби нахмурилась, сощурила глаза, обвела внимательным придирчивым взглядом каждого мальчишку, остановившись на Тео. Скрестила руки на груди и наклонила голову, отчего-то вдруг напомнила отца, в тот момент, когда он собирался отчитывать Тео.
– А зачем вам эта железка? – подозрительным тоном спросила она.
Оливер, издал странный сдавленный звук и со всей силы хлопнул себя по лбу, а Тео замер, открывая и закрывая рот как выброшенная на берег рыба. В голову ни шла ни одна дельная мысль.
«А ведь я до последнего хотел от нее все скрывать. Спасибо, Ник, что не дал мне этого сделать», – раздраженно подумал он, и уже было собрался попросить Габби не беспокоиться, как Ник нашелся и громко произнес:
– Мы строим модель подводной лодки, как у капитана Немо.
Габби на мгновение задумалась, затем недоверчиво ему кивнула, принимая подобное объяснение. Но в ее пристальном взгляде, обращенном на Тео, мальчик ясно мог прочитать: «Я знаю, ты что-то от меня скрываешь». Тео послал ей невинную, как он надеялся, улыбку. «С этим я разберусь позже, – решил для себя он, – главное, чтобы сейчас она ни о чем не волновалась».
Дальнейшее время прогулки прошло без осложнений, они разговаривали о разной ерунде, и Тео радовался, когда видел, как приободрилась Габби, и как внимательно она слушала Ника, когда он рассказывал ей об историях, в которые влипал, а затем оживленно отвечала на его вопросы. Возможно, для нее еще не все потеряно? Может Габби сможет стать прежней? Если он очень над этим постарается.
Когда прогулка была закончена, и Габби ушла, мальчишки медленно возвращались на свой третий этаж, чтобы получить очередное задание от ублюдка воспитателя.
– А ловко ты выкрутился с этим капитаном Немо! – хлопнул Тео Ника по плечу, – Ты правда читал?
– Что читал? – непонимающе посмотрел на него Ник.
– Ну, «двадцать тысяч лье под водой» Жюля Верна, – тут на Тео и Оливер уставился так же непонимающе.
– Так, понятно… А откуда ты тогда знаешь про подводную лодку и капитана Немо?
– Ааа, – протянул Ник, – Просто напротив места, где я жил, был бар «Капитан Немо». И как-то я спросил, кто такой этот капитан, а мне сказали, что это известный капитан подводной лодки, – Тео рассмеялся от непосредственности приятеля так по-доброму, что Ник и не вздумал обидеться. Даже улыбнулся в ответ.
Мальчишки шли и болтали о всякой ерунде, и Тео все-таки решил спросить у них поподробнее про Джейн.
– Кто такая Джейн, и почему её называют «хреногрызкой»?
Его новые приятели резко замолчали. Уши Ника слегка порозовели, и он смущенно посмотрел на свои ноги, а Оливер недовольно скривил лицо.
– Слухи о ней ходят разные… – сказал он пренебрежительным тоном, – Одни говорят, что она путается с Томом. Другие, что со всей троицей.
Тео помрачнел, – «Габби ни в коем случае нельзя с ней общаться», – подумал он, – «Кто знает, может сейчас, эта Джейн строит из себя добрую милашку, участливо помогает и защищает, а затем за руку приведет его сестру прямо к Тому? Ну уж нет! Я ни за что подобного не допущу!».
Остаток дня пролетел как-то даже слишком быстро. Они сходили на ужин, где Тео опять ничего не съел, несмотря все на уговоры Оливера и Ника, утверждающих, что на голодный желудок он будет слабее отморозка Тома. Затем в молчании вернулись в залу и уселись на кровать Тео. Ник прижимал к груди найденную им ранее железную трубу, которую после прогулки он предусмотрительно притащил в зал и спрятал под кровать. Оливер, выпрямив спину, рассеянным взглядом рассматривал трещинки на стене, а Тео в напряжении прислушивался к каждому шороху и звуку.
До него доносилось, как другие мальчишки тихо разговаривали между собой, украдкой поглядывая на него. Казалось, что каждый из них с нетерпением дожидался, когда уже начнется драка, обрывки их фраз долетали до Тео: «ему не жить», «жалко парня», «хочу посмотреть как отделает его Том». Малолетние придурки.
Тео нервно затряс ногой, невидящим взором смотря перед собой. Ожидание его убивало, и хотелось уже самому вскочить и бросится на поиски Тома, поскорее с ним разобраться. Мысль о том, что, вероятно, ему сегодня действительно не повезет прочно засела в голове мальчика, но даже несмотря на это, он собирался постараться как можно сильнее задеть Тома. Он знал, Том обязательно еще пожалеет, что связался с Тео.
Мальчик вдруг ощутил, как на его подрагивающее колено легла теплая ладонь. Он вздрогнул и повернулся, встретившись глазами с Оливером. Тот обеспокоено смотрел на Тео и как будто одними глазами пытался ему сказать: «Все будет хорошо».
Тео постарался ему улыбнуться. На самом деле он вовсе не боялся Тома, и куда больше тревожился за Габби, о том, что с ней будет, когда она обо всем узнает. Однако чувствовать поддержку Оливера было все равно приятно.
Внезапно, двери зала с громким хлопком распахнулись, и внутрь пулей влетел какой-то мелкий тощий мальчишка с позеленевшим от страха лицом.
– Он идет! – заорал паренек так громко, что их наверняка услышали и на других этажах.
Тео резко напрягся.
Началось.