Весна 1964
Поезд прибыл на платформу вокзала Сент-Кросс. Невысокий сутулый проводник, с закрученными кверху усами, открыл дверь вагона, выпуская на перрон уставшую от долгой поездки толпу. Повсюду забегали носильщики, которые катили багаж пассажиров.
Одна из прибывших, уже немолодая тучная дама, откинула с лица вуаль и громко заголосила, призывая своего мужа проконтролировать, чтобы носильщик ненароком не потерял их многочисленные пожитки.
Ричард с легким раздражением наблюдал за этой женщиной. Отчасти она напомнила ему его мать. Такая же громкая и требовательная, заставлявшая всех вокруг слушать только ее, и выполнять все установленные правила. Ее бедный муж устало протер платочком свою залысину и, тяжело вздохнув, направился к носильщику. Женщина же принялась поглаживать толстыми пальцами, каждое из которых было украшено массивным кольцом, по холке своего маленького пса:
– Ну ка, поцелуй мамочку, мистер Пинки.
Собака тявкнула и принялась облизывать ее круглое лицо, слегка вспотевшее от непривычной для этого времени года духоты. Ричард поморщился, подавляя, внезапно возникший приступ тошноты. Эта женщина вызывала у него отторжение: ее короткая, практически отсутствующая шея была увешена жемчугами, большой слой косметики никак не скрывал дряблое лицо, а пигментные пятна на руках выдавали, что, как бы она не старалась, а свой немолодой возраст уже не скрыть.
Женщина в этот момент снова что-то визгливо прокричала своему мужу, растерянно замершему возле подсчитывающего их багаж носильщика. Продолжая поглаживать пса, она на мгновение повернула голову, и ее маленькие глубоко посаженные глазки встретились с глазами Ричарда. Она кокетливо ему улыбнулась, растягивая тонкие губы, жирно подведённые красной помадой в не очень привлекательной улыбке, кажется, польщённая, что такой молодой человек ею заинтересовался. Ричард тут же поспешил отвернуться. Еще не хватало чтобы она подошла к нему с желанием поближе познакомиться.
После пяти часов, проведенных в плацкартном вагоне, у него слегка кружилась голова, и он считал, что неплохим способом попытаться избавиться от недуга будет небольшая прогулка по городу, в который он так давно хотел приехать. Юноша перехватил правой рукой сумку, и двинулся с платформы к выходу. Ему не верилось, что сейчас, наконец, начинается его настоящая жизнь, где не будет деспотичной матери и ее правил. Он сможет сам принимать решения, и, может быть, наконец, даже напишет собственную книгу.
Он представил, как станет популярным автором, его всюду будут печатать. Мать, наконец, поймет, что он чего-то стоит, может быть, у него даже появятся друзья, и он влюбится в красивую девушку. Ричард так замечтался, что не заметил, как успел отойти от вокзала на достаточно приличное расстояние, попав на незнакомую безлюдную улицу. Навстречу ему на бешеной скорости несся рыжеволосый мальчик на серебристом велосипеде, на раме которого красивыми золотыми буквами было выведено «Молния». К рулю велика была прикреплена небольшая корзинка, а в ней лежали свежие газеты, шелестящие на легком ветерке страницами.
– Вертай с дороги! – крикнул мальчишка, но Ричард растерялся от неожиданности и от того, что просто не понял мальчика. Он встал как вкопанный, во все глаза смотря на него. В следующую секунду произошло столкновение.
Юноша, не удержавшись на ногах, отлетел к разрисованной граффити стене. Больно ударившись спиной, он упал на землю, чувствуя, как по всему телу разливается глухая боль. Мальчик громко закричал, от сильного толчка он свалился с велосипеда, ударившись коленками об асфальт, а все его газеты разлетелись по широкой дороге.
– Ты что, оглох?! Я ж грил вертай! – гневно воскликнул мальчик, с досадой рассматривая свои разбитые колени.
– С тобой всё в порядке? – взволнованно спросил его Ричард, он никак не мог понять речь мальчишки, и кое-как поднявшись, не обращая внимания на боль в ногах и в спине, слегка прихрамывая, он подбежал к мальчику, протягивая руку. – Давай помогу встать.
Юноша чувствовал себя ужасно виноватым. Еще в детстве, мать часто ругала его, за то, что он постоянно витал в облаках, из-за этого забывал все ее поручения, которые следовало выполнить.
– Не над, – буркнул мальчишка, шмыгая курносым носом, в его глазах выступили слезы, – из-за тебя я не спею вовремя разнести эти чертовы газеты, и мне не заплатят. Вот так-то. А мне очень нужны деньги! Но ты не вбирай в голову. Какое тебе дело? Уходь, это не твои заботы.
Ричарда охватило невероятное чувство сожаления. «Ну какой же я дурак!», мысленно начал корить он себя. «Это же надо было, растеряться! Не пробыл в городе и часа, а уже успел кому-то навредить!»
– Прости меня, пожалуйста, мне очень жаль. – Выпалил юноша, и принялся собирать, валявшиеся кругом газеты. Ричард понимал, что должен сделать или сказать что-нибудь еще, но не очень-то умел утешать людей.
Когда он был совсем ребенком, его мать считала, что Ричард слишком слабый и болезненный, и поэтому держала его подле себя, контролируя каждый его шаг. Он рос необщительным боязливым ребенком, которому казалось, что его непременно обидят по любой причине. Вот, например, из-за того, что волосы у него были слишком длинными, почти как у девчонок, или потому что выпали передние молочные зубы и он сильно шепелявил, или же за то, что он любил читать, и чтение приключенческих историй предпочитал довольно многим играм.
Однако, Ричард все равно мечтал о лучшем друге. Они бы понимали друг друга с полуслова, и Ричард мог бы доверить ему все свои самые сокровенные мечты, он мог бы поделиться с ним всем на свете, и в ответ не услышать гору насмешек или осуждений. В школе Ричард познакомился с Максом Кингсли, и Ричард действительно думал, что это тот самый человек – друг, которого он рисовал в своих мечтах. Вот только дружба их быстро сошла на нет. Макс всё реже виделся с Ричардом – он под любыми отговорками старался избегать его общества. Они отдалились друг от друга, и Ричард не понимал почему. Это потом он узнал, что у Макса появился новый друг Стив, и когда Ричард видел их вдвоём, они начинали подтрунивать над ним, отчего на душе становилось совсем гадко: «Эй, зануда, а мамочка не заругает за то, что куришь?» – словно наяву, он снова слышал громкий голос Макса, видел его хитрое лицо и кривоватую улыбку – «Скажи-ка Ричи, а это правда что ты спишь в одной кровати со своей мамашей?».
Да, их дружба быстро сошла нет. А потом он встретил Роджера и Дэнни, и лучше бы этого никогда не происходило. Он не знал почему так держался за них, наверное, от того, что боялся остаться один, или от того, что считал уже насмешки в свою сторону нормой, что он заслуживает этого.
– Прости! – фыркнул мальчишка. – Ты значится серьезно?! – Он вырвал юношу из плена болезненных воспоминаний, – Я и моя малая еле перебиваемся, а теперь… – мальчик не договорил, и опустил голову.
Ричард почувствовал себя еще более виноватым, неожиданная мысль мелькнула в его голове.
– Я куплю у тебя все эти газеты! Сколько они стоят?
Мальчишка назвал сумму, и хоть юноше и показалось, что мальчик слишком загнул цену, он был не против переплатить.
Ричард вытащил из-за пазухи деньги, туго закрученные в трубочку и перевязанные тонкой веревкой. И только парень хотел дать несколько купюр мальчику, как вдруг кто-то резко вырвал у него из рук все деньги – это был второй мальчишка, такой же рыжий, и как две капли воды похожий на первого. Возникший, словно из воздуха, сжимая в кулаке чужие деньги, он быстро закрутил педали велосипеда, только Ричард его и видел.
А ещё недавно вытиравший рукавом слёзы первый мальчик вскочил на свой велик, засмеялся таким озорным смехом, как будто совершил невинную шалость, и стремглав помчался вслед за мальчишкой, укравшим деньги.
– Стойте! Это мои последние деньги! – Ричард, на мгновения опешивший от подобной наглости, спотыкаясь, бегом устремился за юными воришками, – Кто-нибудь остановите их!
Мальчишки свернули в переулок, решив затеряться среди многочисленных покосившихся зданий, которые в беспорядочном скоплении вырастали перед прохожими. Ричард повернул следом. Непривыкший к долгому бегу, он начал задыхаться, в боку его закололо, а ноги словно налились свинцом. Он сильно отставал от двух воришек. С паникой парень обдумывал, что же ему делать, если не догонит их. Он никогда не был в большом городе, каким был Найтмер-сити, и не мог ориентироваться в лабиринте маленьких узких улочек.
Осознавая собственное бессилие, Ричард плюхнулся на скамейку, положив голову на колени, и предался не самым утешительным размышлениям: «Что теперь делать? У меня нет денег даже на еду. Уже темнеет, а мне некуда идти. Ну какой же я наивный болван!».
Он снова подумал о своей матери. Она родила его в довольно позднем возрасте, и он был единственным ее ребенком. Сразу после его рождения умер отец, которого он никогда не знал, и мать окружила маленького Ричарда своей заботой. Юноша вспомнил одну из их последних ссор. Голубые глаза матери, такие же как у Ричарда, гневно сверкали.
«Ты прибежишь ко мне обратно Ричи! – кричала она. – Ты и недели там не протянешь!»
Неужели его мать права? Он пробыл здесь меньше дня, а уже потерял все деньги и оказался в безвыходном положении. Ричард застонал, взъерошил волосы и зажмурился. Он не знал, сколько уже времени просидел на этой скамейке, ругая себя самыми последними словами, но тут над его головой раздался мужской бархатистый голос.
– Эй, это у тебя украли деньги?
Ричард вздрогнул и вскинул голову, смотря на подошедшего к нему молодого человека. На вид он был не старше самого Ричарда. Высокий и худой. На нем было серое пальто, выглаженная белая рубашка и брюки в тонкую меловую полоску. Волосы у юноши были русыми, растрепанная челка была зачёсана наверх. Он носил очки в роговой оправе, за линзами которых поблескивали хитрые зеленые глаза. Парень слегка наклонил голову и прищурился, внимательно изучая Ричарда.
– Судя по твоему саквояжу, ты только что приехал, – добавил он.
– Да, я недавно приехал, – растерянно произнес Ричард и быстро встрепенулся, – Откуда ты знаешь, что у меня украли деньги? – он устремил недоверчивый взгляд на своего собеседника. Но тот, добродушно улыбаясь, достал из кармана те самые свёрнутые в трубочку деньги, что украли начинающие воришки, и помахал ими перед носом юноши.
Ричард вскочил, не веря своим глазам. Перевел взгляд с молодого человека на свои деньги. Он почувствовал, как сердце быстро застучало в груди.
– Но как? Как ты их догнал, и почему решил, что я тот самый человек, у которого украли деньги? – Ричард недоумевающе посмотрел на парня, который продолжал так же добродушно, сочувствующе улыбаться.
– Очень просто. Я встретил их в подворотне, и они мне сами всё рассказали!
– Так ты знаешь их?
– Конечно! Эти малолетние разбойники моя семья.
Ричард во все глаза уставился на молодого человека. «Семья?!» – этого он никак не ожидал. Лицо Ричарда приняло враждебно-растерянное выражение. Меньше всего на свете Ричард хотел влипнуть в очередную передрягу. Но молодой человек, как ни в чём не бывало, продолжил свой рассказ, не обращая внимания на враждебность Ричарда.
– Когда я с ними столкнулся, то сразу понял, что тут дело нечисто. В общем, они во всем сознались, уж я постарался, – хрустнув пальцами, загадочно улыбнулся незнакомец.
– Ты побил их? – насторожился Ричард.
– Нет, – парень рассмеялся, покачав головой, его очки слегка сдвинулись на бок, но одним легким, даже изящным движением, он поправил их, – Я как следует оттаскал их за уши. Ох уж эти близнецы! Они сказали, что на парне, у которого они украли деньги, был дурацкий черный шарф в огромную белую клетку. Собственно, по нему я тебя и нашел. Вот деньги. Они хорошие ребята, но, бывает, совершают глупости.
Ричарду вдруг показалось, что он заснул сидя, на этой лавочке и сейчас ему снится сон. Чистая недоверчивая радость затопила его сердце. Ему вернули его деньги! А значит, не придется спать где-нибудь в подворотне, или, еще того хуже, возвращаться домой.
– Спасибо тебе большое! – пылко воскликнул Ричард, – Я не знаю, чтобы я делал! – Он с благодарностью протянул руку незнакомцу, который начал вызывать у него симпатию. – Меня зовут Ричард Уайт.
– Я Калеб Мэйсон, – пожал руку парень, его зеленые глаза весело сверкнули.
Ричард вдруг подумал, что он мог бы попробовать подружится с Калебом. Тот помог ему, и, кажется, был неплохим парнем, несмотря на то что имел в родстве двух воришек.
– Ричард, я собирался пойти перекусить, – заговорил юноша, он продолжал улыбаться и с неким любопытством разглядывал Ричарда, – Тут не далеко есть отличный паб «Мэд Хорс», ты не составишь мне компанию?
Интуиция Ричарда подсказывала ему не задумываясь соглашаться на столь заманчивое предложение, но голос разума, так похожий на голос его матери, не дал ему этого сделать: «А что, если он тебя обманет? Что если это такой способ вытрясти твои деньги?» Ричард нахмурился. Глупости! Он тогда бы их и вовсе не возвращал. К тому же… Неуверенная робкая надежда, что Калеб может стать его другом, затеплилась в сердце юноши.
«А что если все будет как тогда, с Роджером и Дэнни, что, если… Нет. Не будет. С ним больше никогда ничего подобного не произойдет. А если он не понравится Калебу? Или он сочтет его скучным? Но ведь если не попробовать, то так этого и не узнать. К тому же, Калеб был местным, знал город, совсем неплохо иметь такого друга».
Словно прочитав мысли Ричарда, Калеб вдруг кашлянул и вопросительно вскинул брови, все еще ожидая ответа. Ричард кивнул. «В конце концов, я ведь совершенно ничего не теряю, так чего же отказываться?»
Они двинулись вдоль многолюдных улиц. Ричард вертел головой во все стороны, с неподдельным интересом рассматривая старые дома, у многих из которых, как он отметил, были заколочены окна. Его взгляд привлекла молодая темноволосая девушка, которая звонко хохотала, пока ее спутник с недовольным видом что-то говорил. До чего красивый у нее был смех, Ричард замер на мгновение, вслушиваясь, но Калеб потянул его за рукав. Юноши прошли еще одну улицу, на углу которой Ричард нос к носу столкнулся с массивной, разбухшей от регулярной выпивки, фигурой мужчины. Дыша на Ричарда отвратным запахом перегара, смешанным с запахом помоев, мужчина начал орать что-то нечленораздельное, и молодые люди поспешили убраться от него подальше, свернули в переулок, и оказались перед входом в небольшой, слегка покосившийся паб, фасад которого украшала ярко-алая вывеска с лошадью, вставшей на дыбы.
– Заходи! – Калеб улыбнулся Ричарду и легонько подтолкнул его вперед.
Внутри паб оказался на удивление уютным – одна большая зала с длинной стойкой из темного дерева, на которой располагалась шеренга из десятка ручных пивных насосов. Сквозь дымчатые окна невозможно было рассмотреть, что происходит снаружи, у стен находились дубовые скамьи и столы. Весь интерьер был выполнен в красно-коричневых тонах. Молодым людям повезло – очереди к бармену не было. Из посетителей здесь были всего лишь несколько мужчин, которые громко спорили, прихлебывая пиво, да девушка, сидящая за столиком у окна. С усталым видом, она помешивала маленькой ложечкой чай, но сразу оживилась, когда увидела Калеба, послала ему улыбку, которую он не заметил, или, сделав вид, что не заметил, подвел Ричарда к барной стойке. Девушка с досадой отвернулась, и Ричард, отчего-то почувствовал к ней жалость, правда быстро про нее забыл, когда Калеб заговорил с барменом, делая заказ.
Молодые люди сами не заметили, как быстро пролетело время. Они курили, потягивая эль, и болтали обо всём, как будто знали друг друга всю жизнь. Ричи слегка захмелел, его щеки порозовели, а глаза возбужденно горели. Он подпер кулаком потяжелевшую голову, медленно моргая, смотрел на болтающего Калеба. Он вспомнил, как непонятно изъяснялся тот рыжий мальчишка и решил спросить об этом у своего нового знакомого.
– Когда я говорил с твоим братом, то мало, что понял из его речи. Как будто он говорит на совсем другом языке.
Калеб усмехнулся, глотнул ещё эля и поправил очки, сползавшие с переносицы.
– Это Кин-Дин.
– Что? – Ричард уставился на парня, а тот с самым умным видом приготовился разъяснять молодому человеку, такие вроде бы очевидные вещи для жителей Эн-Си.
– Так высшие слои общества называют здесь рабочий класс. Фред, Майк, вся моя семья и друзья – Кин-Дин, и мы говорим на этом диалекте. Это нормально, что ты ни черта не понял. Мне пришлось несколько недель к этому привыкать, потом я втянулся.
– В смысле, подожди. Ты же тоже Кин-Дин. Почему тебе пришлось привыкать?
– Потому, что раньше я им не был. – Парень прокрутил колесико зажигалки и уставился на огонёк. – Я позже тебе расскажу.
Какое-то время они сидели молча, Ричард поглядывал на Калеба, но тот, как будто не замечал юношу. Его лицо стало необычно серьезным и задумчивым. Он наклонил голову, постучал длинными тонкими пальцами по столешнице. Глаза его затуманились. Сейчас, он словно находился не здесь, в пабе, а совсем в другом месте, словно вспоминал что-то очень важное. Ричард хотел уже было потрясти парня за руку и напомнить о своём существовании, но тот тряхнул головой и с расстановкой заговорил.
– Ричи, этот город поглощает всех, кто сюда приезжает. Люди впитывают его необузданность, равнодушие, жестокость и никогда уже не становятся прежними. Но, знаешь, я никогда бы не хотел уехать отсюда – здесь мой дом.
– А мой город меня душил, – осторожно начал Ричард, – и я всегда хотел уехать оттуда, я понимал, что мне там не место, ведь до того, как я сбежал от своей матери и сел на поезд, я не жил – это была иллюзия жизни. – Юноша на мгновение замолчал, заметив заинтересованный взгляд Калеба, он тут же продолжил говорить. – Для меня это город возможностей. Я пишу стихи, короткие рассказы, но самая сокровенная мечта – это написать роман, начав читать который люди бы не смогли оторваться.
Закурив, Калеб посмотрел на Ричарда тем взглядом, которым обычно смотрят на наивных, неискушенных жизнью людей. В этом взгляде была и доля насмешки, и сочувствия, и некоторая толика досады, наверное, от того, что такой окрыленности, Калеб сам не испытывал слишком давно.
– Что ты так странно на меня смотришь? – спросил Ричард, нервно улыбнувшись.
Калеб помолчал, сделав затяжку, он стряхнул пепел сигареты прямо на барную стойку, не обращая внимания на недовольный взгляд, который кинул на него бармен.
– Мой тебе совет, Ричи, – наконец произнес он – держи ухо востро, не доверяй здесь никому, особенно женщинам. С такой милой мордашкой тебя любая может окрутить. – Калеб наклонился к юноше, едва не столкнувшись с ним лбом, от чего Ричард вдруг заметил на его носу пару бледных веснушек, и потрепал по щеке.
– Милая мордашка?! А как тебе это? – с притворной злостью воскликнул Ричард. Он толкнул Калеба, отчего тот чуть не упал со стула, при этом пролив на себя немного эля.
Калеб затряс головой, в его глазах мелькнул опасный блеск.
– Ну, держись! – выпалил он.
Вскочив со стула, он набросился на Ричарда, схватив его за воротник рубашки. Ричард от неожиданности пошатнулся на стуле, не удержавшись, потерял равновесие, и схватившись за Калеба, грохнулся вместе с ним на пол. Парни катались по грязному полу, подтрунивая друг над другом и смеясь, пока их не разнял бармен, которого судя по бейджику на его рубашке, звали Фрэнк.
– Придурок! – фыркнул Ричард.
– Тебе повезло, Ричи, что вмешался Фрэнк, а то…
– А ну-ка пошли вон отсюда! – перебил Калеба Фрэнк, переводя суровый взгляд с одного юноши на другого.
– Не злись, Фрэнки, – Калеб похлопал его по плечу, – Уже уходим.
Бармен покраснел от злости, с негодованием он смотрел на молодых людей, сжимая и разжимая большие ладони в кулаки, словно сам был готов наброситься на них. Девушка возле окна тоже бросала на них любопытные взгляды.
Переглянувшись, Ричард и Калеб снова засмеялись и побежали к выходу, не обращая внимания на крики бармена.
– Знаешь, это было самое веселое, что я делал в жизни! – выпалил Ричард, когда они уже находились далеко от бара.
Они шли по незнакомой Ричарду улице, тут и там загорались фонари, освещая тусклым светом дорогу. Проезжающих мимо машин становилось всё меньше. Компании молодых людей, которые наводнили улицу, переговариваясь и смеясь, готовились начать веселую ночную жизнь.
– В этом городе ты за месяц можешь получить столько новых ощущений, что хватит на всю жизнь! – подмигнул Калеб юноше, когда они обошли двух хихикающих девушек в мини-юбках. Одна из них подмигнула Ричарду.
Юноша почувствовал, как запылали его щеки, опустил голову, смущенно смотря на свои новенькие ботинки.
– В пабе ты сказал, что нельзя никому доверять… – спросил он, чтобы как-то отвлечься от мыслей о той девушке и ее невероятно длинных ногах. – Тебе тоже?
Калеб не ответил. Он засунул руки в карманы своего пальто, задумчиво смотря перед собой. На лбу его появилась хмурая морщинка. Юноша вытащил из кармана пачку сигарет и прикурил. Подняв голову, он уставился на темное небо без единой звезды.
– В этом городе из-за высоких многоэтажек, постоянных строек и громких машин, никогда не бывает видно звезд. – задумчиво произнёс Калеб. – Послушай, Ричи, я снимаю комнату в доме в паре кварталах отсюда, мой сосед съехал, и если ты хочешь…
– Ты предлагаешь жить вместе? – перебил его Ричард, настороженно взглянув на парня.
Ему казалось, что из них с Калебом действительно могли выйти хорошие друзья. Но жить вместе? Познакомившись совсем недавно? Даже толком не зная привычек друг друга? Его это немного настораживало.
– Но ведь ты знаешь меня только несколько часов! – у Ричарда, хоть он этого и не видел, был вид распушившегося воробья, как будто ему только что сделали самое непристойное предложение в жизни.
– Лично я в этом, не вижу никакой проблемы, а ты принцесса? – Калеб легонько пихнул плечом плечо Ричарда и улыбнулся.
– Ещё раз назовешь меня принцессой, я тебя…
Но Калеб не дал ему договорить:
– Успокойся, Ричи, я же просто шучу.
Ричард хмуро потер лоб. Начало холодать, и его ладони слегка порозовели, руки даже под слоем одежды покрылись мурашками. Предложение Калеба было очень заманчивым, и юноша очень хотел согласиться, но что-то продолжало его останавливать.
– Прежде чем мы пойдем к тебе, скажи, почему ты мне помогаешь? – спросил, наконец, Ричард.
Калеб помолчал, обдумывая какой же дать ответ. Он не готов был рассказать всю свою историю, но Ричард пытливо смотрел, ожидая ответа.
– Несколько лет назад я попал в похожую ситуацию, – медленно, словно нехотя произнес Калеб, – Меня вышвырнули из дома. На деньги, что я нашел у себя в кармане, хотел купить еду, но и их у меня отобрали, хорошенько поколотив в подворотне. Я думал, что сдохну там среди помоев, но меня подобрал один человек, мистер Беннет. Он тогда сказал: «Неплохо тебя отделали, парень! Вставай-ка, чой это ты разлегся? Чай не на отдыхе» и подал мне руку.
Калеб слабо улыбнулся, вспоминая себя, еще совсем зеленого, но очень самоуверенного придурка.
– Я рассказал ему, что случилось, он внимательно слушал меня, не перебивая, и когда я закончил, позвал меня жить к себе. Представляешь? Совсем незнакомого мальчишку позвал к себе, когда у самого денег едва хватало, – Калеб на мгновение замолчал, качая головой, он и сейчас с трудом верил, что ему бескорыстно помогли, – Потом уже я устроился работать в еженедельник Геральд’с Газетт фотографом, и стал жить отдельно. Я удовлетворил твоё любопытство?
Он посмотрел на Ричарда, и юноша вдруг пожалел, что вообще задал этот вопрос. Он и представить не мог, что Калеб когда-то оказался в настолько безвыходном положении. Ричард почувствовал глубокое уважение к нему потому, что сам юноша вряд ли выбрался бы из подобного.
– Ну, так, где же находится наша комната? – как можно более веселым голосом спросил Ричард.
Калеб улыбнулся, и они двинулись вперед по Мейпл-стрит к дому 8/16.