Арестантская повозка, скрипя на колдобинах, с раннего утра тащилась по дороге. Снаружи всё чаще доносились голоса и ржание лошадей. Людный портовый Гунт приближался, а с ним и неизвестный, зловещий приют.
Не зря конюх Ян говорил: судьба, кривая пряха, любит посмеяться над человеком. Подбросит блестящую игрушку, мечту – ты потянулся за ней, а она дёрнет за нитку да и вырвет из рук.
Так и есть. Ланек до боли стиснул кулаки. Что ж, сам и виноват! Потому что не мечтай, живи как живётся… Ты кто, сын купца, знатный наследник? Чёрта с два… Бездомный и безработный сирота, пустое место! Захотел, дурень, стать учеником, механиком!
Ланек забился в угол, уткнулся лицом в колени. Он еле сдерживал слёзы обиды – на мастера Дарена, капитана Кермика, Равновесие… на весь мир! Сердитые мысли отгоняли сон, но голова кружилась, и глаза слипались. Прикорнуть в караулке на жёсткой лавке так и не удалось. Стражники всю ночь играли в карты и громко ругались. А теперь, как и тогда, в хижине охотника, спать не давали корявые сучья и змеиный немигающий взгляд, которые выплывали из тумана, как только Ланек закрывал глаза.
Тарантас резко остановился, дверь распахнулась, и в короб влетел паренёк.
– Не вздумай шуметь, поганец! А будешь кусаться, зубы выбью! – крикнул красный от злости стражник, захлопывая створку. Ржаво скрипнул засов, щёлкнули вожжи, и тюрьма на колёсах снова тронулась.
– Укусишь тебя, как же! Перчатки кожаные надел!
Мальчишка был невысокий, щуплый, огненно-рыжий, весь в веснушках. По виду ровесник. Он уселся посреди пола и, потирая плечо, показал дверям язык. Потом заметил попутчика, подполз к нему и несильно толкнул кулаком:
– Привет! Как звать?
– Зачем тебе?
– Как зачем, нас же обоих в приют везут! Давай вместе держаться. Я вот Вик.
– Пакля.
– Это погонялка, моя – Рыжий, а имя-то?
– Ну Ланек.
– Чего такой скучный, «ну Ланек»?
– А чему радоваться? Что я тут в клетке?
– Что, первый раз вляпался? Правда?
– Ну первый.
– И забрать тебя некому?
Ланек отвернулся, ответил не сразу:
– Я один. Тётка отдала на конюшню служить да и забыла… А мастер…
– Какой мастер? – сосед почему-то перешёл на шёпот. – Из тайных?
– Нет, механик. Вчера встретил, думал, в ученики меня возьмёт…
– Ну и плюнь, взрослые все такие. Им на нас плевать, так и нам тоже.
– А мне нет! Всё равно его найду и спрошу, почему он меня бросил!
– Ладно, ладно, не кипятись. – Рыжий снова перешёл на многозначительный шёпот: – Могу тебя пристроить в тайную гильдию. Я там мастер Викториус!
Кто же не слышал про тайную гильдию – союз бродяг, воров и циркачей! Баек про неё ходило немало, но и правды никто не знал. Потому всякий выдумывал что хотел.
– Мастер! – Ланек прыснул от смеха, забыв про свои обиды. – Тоже мне, Викториус! Здоров заливать! Так чего ж ты тут сидишь? Тебе сам чёрт велел замки одним взглядом открывать…
– Тут видишь какое дело… с пустым брюхом колдовать не выходит.
– Лучше сразу скажи – не умеешь! – добродушно поддразнил Ланек.
– Всё я умею…
Рыжий насупился и замолчал. Но продержался недолго.
– Ладно, не хочешь – не верь… Ты сам откуда?
– Из Ригля.
– Не из восточных? Больно нос у тебя длинный… – Рыжий толкнул плечом и зашептал в самое ухо: – Слушай, а ты удрать не пробовал?
– Нет. И не буду, вдруг мастер за мной вернётся?
– Вот завёл шарманку… Слушай, не будь остолопом! Если нас сдадут на Колесо, поздно будет.
– Какое ещё колесо?
– Приют на скале, там колесо водяное, большущее. Оттуда не смоешься. Давай сейчас?
– Слушай, чего прилип, отвяжись!
Вик уселся напротив, обхватил колени, изрёк многозначительно:
– Учти, Пакля, попадёшь в приют – колдуны из тебя все соки выпьют. Ещё и спину гнуть на них будешь целый день. Давай лучше дёрнем!
– Хочешь – беги. Я останусь.
– Ну так мне подсоби, а сам тут кисни, раз такой баран…
– Ладно, только чтоб ты отстал.
Ланек огляделся. Крошечное зарешёченное окошко им не поможет. Стены у тарантаса тонкие, но, если выбивать доски, шум сразу услышат. Пол крепкий. На дверях надёжный засов… зато петли… Вытолкнуть ось, она и соскочит! Темновато тут, правда, но можно попробовать…
– Неужто придумал? – догадался Рыжий. Он еле сдерживал восторг.
– Нож или железка есть?
– А то. Держи.
Из подошвы растоптанного башмака появился заточенный гвоздь, похожий на сапожное шило.
Возиться с петлями пришлось почти на ощупь. Только у самых городских ворот Ланеку удалось наконец раскачать и вытащить штырь.
– Готово! Если толкнуть ногами…
– Погоди, – шепнул Вик, прильнув к щели в стене короба. – Сейчас к рынку подъедем, тогда и дёрнем. Всё, пора, давай!
Створку лягнули вместе, она слетела и повисла на одной петле. Рыжий соскользнул в щель, дёрнул Ланека за ногу, и тот вывалился из повозки спиной на мостовую. В нос ему ударила густая смесь ароматов овощей и фруктов, специй и вездесущей рыбы. Ланек вскочил, потирая ушибленный бок.
– Эй, паршивцы, а ну стой!
Повозка стала, с козел спрыгнул охранник и замахнулся плёткой. Витой кожаный конец свистнул у самых глаз, но сзади рванули за куртку, и Ланек очутился между торговыми палатками.
– Ты чего замер? – крикнул Вик. – Давай за мной!
Вокруг визжали торговки, ругались носильщики. Ланек мчался вслед за приятелем по извилистому проулку, стараясь не задеть стоящие повсюду кувшины и бочки.
Куда больший переполох производил стражник, грубо расталкивая встречных. Он отставал всего на пару мгновений. Вскоре приятели выскочили на площадь у крепостной стены среднего города. Его кварталы раскинулись на скалах гораздо выше порта. Желающие туда подняться выстроились перед аркой в стене круглой башни. Ланек слышал про эти колдовские подъёмники, где замурованные в стены амулеты поднимали людей и грузы прямо по воздуху. Правда, их подъёмная сила была невелика, подниматься можно было по одному, и людям приходилось ждать своей очереди. Но Вик уже тянул приятеля в обход терпеливых горожан – нахально оттеснил сначала щуплого старичка, потом тётку в зелёной накидке…
– Прыгай за мной! – крикнул он, протискиваясь в арку, оттолкнулся и взмыл вверх по каменной трубе.
– Ни за что не пущу, и не думай, дармоед! – В рукав вцепилась тётка в зелёном. – Я битый час на жаре пекусь, а эта шелупонь… Люди, да помогите!
Ланек оглянулся, увидел сердитую толпу и перекошенную от бешенства физиономию стражника. Медлить нельзя. Он с треском вырвал рукав и шагнул в жёлтый стеклянный круг на полу колодца. Тело вдруг стало совершенно невесомым. Сильный толчок ногами – и он взлетел вверх следом за Рыжим. Однако стремительный полёт скоро начал замедляться. Пришлось, подражая Вику, цепляться за неровные камни кладки, отталкиваясь руками и снова набирая скорость, чтобы не отстать. Вдогонку им неслись угрозы, но броситься в погоню никто не решился. Когда парни прыгнули внутрь, над входом уже горел красный кристалл, показывая, что подъёмник занят. Если силы заклятья не хватит, все рухнут вниз с высоты городской стены.
– Пакля, берегись!
Ланек глянул вверх, но было поздно. Они стремительно приближались к горожанке, плывущей к вершине узкой башни неспешно, словно грозовая туча. Коричневая юбка вздулась колоколом, заполнив всё пространство колодца, так что свободной осталась только щель по краю.
– К стене прижмись! – крикнул Вик приятелю, врезаясь в ничего не подозревающую торговку.
Девица взвизгнула, поджала ноги, подтянула юбку. С корзины соскользнула крышка, и изнутри потекла, сверкая чешуёй, солёная селёдка. Рыжий сумел наконец проскользнуть мимо, пнул корзину, отчего горожанка и вовсе повисла на месте. Ланек прижался к самой стене и тоже миновал затор. При этом одна из рыбин, холодная и скользкая, попала за шиворот и, ускользая от пальцев, поползла по спине всё ниже.
Вик ухватился за перила верхних мостков, подтянул к себе приятеля и, вытолкнув его наружу, прыгнул следом. Оба покатились по гладким плитам мостовой среднего города.
Старик попрошайка испуганно шарахнулся в сторону. Прохожие глазели с недоумением на двух оборванцев, а те хохотали, сидя на камнях.
Из колодца раздался рёв стражника. Видно, он всё-таки решился на прыжок и только теперь увидел перед собой облако чешуи и девицу.
Парни бросились наутёк. Через полквартала они свернули в узкий проулок и остановились.
– Этот болван в её юбке надолго запутается! Давай здесь переждём.
Ланек выудил наконец из-под рубахи рыбину, исцарапавшую плавниками спину, и хотел зашвырнуть её куда подальше, но Рыжий перехватил руку.
– Ты чего? Еду выбрасывать? Не нужна – мне отдай!
– Она же чужая. – Ланек повёл носом. – И, похоже, несвежая.
– Не хочешь – не ешь, а я буду!
Вик вытащил из рукавов ещё две тушки и сунул в свои необъятные карманы, а ту, что отобрал, принялся пожирать, урча от удовольствия. Он был похож теперь на тощего уличного кота. Один такой как раз алчно следил за чужаками со старой повозки у стены.
– Как ты можешь! – скривился Ланек. – Брось, плохо станет.
– Погоди, сначала доем…
Рыжий не спеша закончил трапезу и швырнул в кусты обглоданный хребет. Кот тут же бросился за ним и, схватив добычу, исчез за углом.
– Ну, теперь к нам в берлогу! Или ты сам по себе?
Ланек заглянул за угол. Мимо шли по своим делам незнакомые люди.
«Куда идти? Искать тётку? А вдруг она уже здесь не живёт? Ещё и стража за мной гоняется. К механикам? А если Дарена там нет? Кто мне поверит?»
– Ладно, я пока с тобой, – вздохнул он.
– Вот и правильно! Надо вместе держаться. Ты мне сразу приглянулся. Пошли, не отставай!
Они направились вверх по узкой улочке. Порт и шумный рыбный рынок остались под стеной, локтей на тридцать ниже мостовых среднего города. За башнями виднелась только серая даль моря да мачты кораблей, пришвартованных в устье Рены. Здесь тоже шла торговля, но неторопливая и степенная. Хозяева старались завлечь покупателей не криками, а красотой витрин. Даже уличные лотки сияли чистотой. Между ними прогуливались моряки со всех концов света, белокожие купцы с севера и смуглые – с жаркого юга.
Мальчишки старались держаться в тени, у стен, хотя никому до них не было дела. Ланек остановился, засмотревшись на изящные музыкальные шкатулки, но Вик потащил его дальше.
– Здесь ничего не тягай! – прошептал на ухо.
– Я и не собирался! – оторопел Ланек. – Просто посмотреть хотел.
– Ну-ну, – усмехнулся Рыжий.
Башни гильдий – механиков и аптекарей, оружейников и магов, мечников и мореходов – были совсем рядом, они выстроились вдоль стены верхнего города. А за стеной, на самой вершине холма, красовались дворцы знати.
Парни свернули в узкий проход между трёхэтажными домами. Черепичные крыши почти сомкнулись над ними, оставив лишь узкую полоску серого неба. Вик ловко влез на карниз по торчащим из белёной стены балкам, три раза стукнул по кирпичу, махнул приятелю.
– Чего встал? Поднимайся, пока никто не увидел.
Можно было поклясться, что стена сплошная, но Рыжий нырнул в неё, словно в воду. Ланек осторожно вскарабкался следом. Прямо из облупленной штукатурки появилась рука и втащила внутрь. По лицу прошлась грубая пыльная ткань. Вслед за Рыжим Ланек покатился по каким-то доскам и рухнул на огромную кучу тряпок. Рядом, валяясь на спине, хохотал Вик.
– Это что, морок был? – ошарашенно спросил Ланек.
– Понравилось? Рядом пройдёшь и не заметишь. Эту обманку я ещё в ту зиму в лавке на Аптекарской стащил.
Над дырой в стене, задёрнутой грубой занавеской, мерцало ожерелье из зелёных камешков.
Это и была «берлога» – чердак с крошечным слуховым окошком. Слабый свет пасмурного дня едва пробивался сквозь пыльные стёкла. У дальней стены громоздились ящики. Между балками кровли висели гамаки и верёвочные лестницы, ниже раскачивались корзины. Напротив окна переливались связки блестящих кристаллов, зеркалец и жестянок, перебрасывались солнечными зайчиками, загоняя их даже в самые тёмные углы.
– Красиво, да? – кивнул на блестящие гирлянды Вик. – Пузырь сделал, он у нас мастер на такие штуки. Даже на базаре их продаёт. Эй, чего притихли, слазьте!
По верёвкам скатились двое чумазых мальчишек: один – худой и смуглый, на вид лет семи, другой – круглолицый, чуть младше Ланека. Наверно, тот самый Пузырь.
– А это дружок мой Пакля, сбежать мне помог. Пока у нас спрячется.
Младший недовольно скривился:
– Ещё и его кормить? У нас самих шаром покати!
– Не пыхти, Воробей. Вот, добыл по пути.
Вик выложил на ящик две солёные рыбины и, к немалому удивлению Ланека, три яблока. Когда только Рыжий ухитрился их стянуть?
– Маловато, – проворчал младший.
– У меня тоже есть.
Ланек вытащил из-за пазухи и положил на ящик большой кусок лепёшки с сыром, оставшийся у него со вчерашнего вечера.
Расправившись с едой, все по очереди напились воды из кувшина и уселись в кружок.
– Смотри, как я могу, – обратился младший мальчик к Ланеку.
Он сложил руки перед лицом лодочкой, дунул в них и вдруг поднялся над лежанкой и перекувырнулся в воздухе. Потом раскинул руки, растянул рот в щербатой улыбке и рухнул назад на лежанку. Все подпрыгнули и раскатились в стороны с хохотом. Наверху зазвенели, вторя им, блестящие стекляшки. Вик выбрался из складок пыльного полога, сел, глядя на Ланека.
– Твой черёд. Показывай, что умеешь.
Теперь все трое выжидательно смотрели на новичка.
«Что я умею? Чинить разное? Не пойдёт. Они ведь думают, будто я тоже местный, а здесь в почёте колдуны. Узнают, что я заозёрский, могут и прогнать. И про оберег говорить нельзя…»
– Да я просто на конюшне работал… – пробормотал он. Но, увидев разочарование в глазах новых знакомых, не выдержал: – Хочу механиком стать…
И замер, испугавшись, что выдал свою тайну. Но Пузырь неожиданно расплылся в улыбке:
– О, здорово! А можешь одну штуку починить? Мелкий, тащи ящик.
Воробей вскочил, порылся среди хлама и приволок старую сломанную шарманку.
– Погляжу. – Ланек повертел ящик в руках. – Нужно открыть. Вик, дай какую-нибудь железку.
Ему протянули сразу шило, гвоздь и кривой ржавый штырь. Стоило немного поковыряться в защёлке, и крышка подалась. Поломка оказалась несложной: валу не давал вращаться согнутый рычаг молоточка. Ланек разогнул его, поставил на место пружинку, крутанул ручку – и из коробки полилась красивая печальная мелодия.
– Ух ты! – подпрыгнул на кровати Воробей.
Вдруг край покрывала зашевелился. Из-под него показалась меховая рожица с кулак величиной, с круглым чёрным носом и большими кошачьими глазами.
Ланек уставился на уродца и перестал играть.
– Красиво, – проскрипел карлик. – Ещё дай!
– Он музыки просит! – догадался Пузырь.
Под нежный перезвон шарманки мохнатый выбрался наверх и улёгся, сложив ручки с острыми когтями под голову и прикрыв жёлтые глаза с вертикальным зрачком. Он весь был покрыт шерстью и напоминал большого кота, но с круглым, как репа, тельцем в бурой жилетке и без хвоста.
– Красиво, – снова промяукал он, тронув пальцами колено гостя. – Друг.
– Кто это? – прошептал Ланек.
– Мохмик, наш чердачник. Не бойся, он добрый. Я думал, он теперь долго не покажется, не любит чужих. Но ты ему приглянулся, похоже… из-за шарманки. Он и до нас тут жил – прятался, когда домовиков стали отлавливать. Почти всех вывели.
– Зачем?
– Кто это Равновесие поймёт!
Шарманку слушали дотемна. От зеленоватых камней входной завесы шло мягкое сияние. Стеклянные кристаллы дробили его на сотни зайчиков, и потолок становился похожим на звёздное ночное небо.
Ланек лежал в гамаке, чуть покачиваясь, пока глаза не закрылись сами. На этот раз ему снились звёзды, небо и ветер, и среди них не было ни белой маски, ни змеиных глаз.