Глава 1 в которой мы совершаем крайне неприятное открытие
Замерев перед домом 10 по улице Тийоль, Асия переживала один из тех моментов, когда все может измениться. Сердце билось слишком быстро. Не то чтобы она не решалась сделать шаг, нет: она была в ужасе.
Элегантный фасад, устремляющийся вверх, строго смотрел на нее округлыми глазами окон. Асия остановилась перед крыльцом, защищающим вход от брызг. За ним виднелась дверь с точеными деревянными ручками. Спадающая с крыши ветка увядшей глицинии заслоняла завитками окно, не позволяя открыть его.
То, что простое растение навязывает свою волю ее матери и тете, удивило Асию, но в тот момент это беспокоило меньше всего. Нервно облизнув пересохшие губы и набравшись смелости, Асия поднялась по крыльцу и постучала в парадную дверь.
Спустя целую вечность она услышала шаги за дверью. Это не были ни ее мать, ни тетя. Дверь открылась, и на пороге показался неизвестный пожилой мужчина.
– Асия? – спросил он скрипучим голосом, глядя так же удивленно. – Асия Рэйвен?
Плохое предчувствие каменной глыбой упало на и без того сведенный тревогой живот Асии. Она просто кивнула. Собеседник отодвинулся в сторону, чтобы дать ей пройти в узкий вестибюль. Асия вошла в гостиную; как она мечтала о моменте, когда окажется дома, там, где она выросла и где ее семья жила с незапамятных времен!
Воспоминаний об этом месте почти не сохранилось, поэтому Асия внимательно разглядывала комнату с лепными сундуками, подпиравшими высокие стены. Справа от нее, между двумя окнами, обрамленными тяжелыми портьерами цвета слоновой кости, стояли старинные деревянные часы. Кушетка перед ней располагала к тихому отдыху – семейным беседам, вечерней чашке чая и чтению. Всю заднюю стену занимал книжный шкаф, полки которого заполняли книги по искусству, поэтические сборники и руководства по садоводству.
Прекрасное место, наполненное воздухом и светом. Опасения Асии уменьшились.
Однако она заметила, что стекло часов нужно хорошенько протереть, что диван не такой белоснежный, как ей показалось вначале, а всего лишь накрыт чехлом, защищающим от пыли… Дом казался оставленным людьми.
В комнате не было никого, кроме нее и старика, который стоял рядом, уважая ее молчание. Никого не было в пустынном доме, где тишина наполняла каждую комнату зловещим и враждебным духом. Никто не встретил Асию на вокзале, несмотря на письмо, отправленное из школы… Никто не ответил ни на одно из ее писем за восемь лет. Никто.
Голосом, который показался ей незнакомым, Асия спросила:
– Где они? Моя мать, моя тетя?
Мужчина выглядел ужасно смущенным. Во второй раз с тех пор, как он открыл дверь, у Асии возникло дурное, очень дурное предчувствие. Он указал на стулья, окружавшие стол, но она не воспользовалась приглашением и продолжила стоять.
– Простите, Асия, – сказал мужчина. – Они погибли. Я Анри Арлан, душеприказчик вашей семьи. Именно я оплачивал ваше обучение в те годы, когда…
Сознание Асии наполнил невыносимый гул, мешая услышать больше.
«Погибли. Погибли?»
– Что случилось? – прервала она его. – Как это произошло?
– Автомобильная авария… через несколько дней после того, как вы отправились в школу-интернат восемь лет назад.
Гул усилился. Мелькнула мысль: не падает ли она в обморок. Может быть, все-таки стоило сесть.
Асия уехала из школы, чтобы найти семью и получить ответы на вопросы: почему в начале шестого класса тетя подвела ее к входу в это заведение? Школа была, безусловно, шикарной и престижной, но располагалась в нескольких сотнях миль от дома. В городе Исман хватало школ; был даже небольшой университет, черт возьми!
– Это невозможно, – сказала Асия, качая головой. – Я должна обсудить с ними, какой факультет выбрать в начале учебного года: бизнес или инженерное дело? Сейчас июнь, и я должна решить до сентября. Это не бесплатно, нужно…
Она не могла продолжать – слова мужчины все еще звенели в ушах. Масштаб потери обезоружил, как резкий удар в лицо, и слезы навернулись на глаза. Останавливал ее только стыд плакать перед совершенно незнакомым человеком.
– Да, деньги, – ответил он тихим, внезапно показавшимся Асие невыносимым голосом. – Видите ли, школа у вас была очень дорогая, и все, что осталось от вашей семьи, ваше наследство, конечно, пошло на оплату этого обучения. На данный момент, к сожалению…
Асия широко раскрыла глаза. У нее ничего не осталось? Но на что она будет жить? В сумочке было несколько купюр – последние карманные деньги, больше ничего. Когда и они закончатся…
Она посмотрела на незнакомого мужчину, стоявшего перед ней, и почувствовала, что плотина, сдерживающая слезы, вот-вот рухнет. Тогда из глубины души начал ползти к свету маленький побег злости. Все лучше, чем утонуть в горе, и Асия ухватилась за него. Она вспомнила все дни, когда приходила почта, и как напрасно она ждала, что кто-нибудь назовет ее имя. Она вспомнила все ночи, когда не могла заснуть, потому что снова и снова задавалась вопросом, что же она могла сделать не так, что тетя решила сослать ее в это место, так далеко от дома. Правда, она испачкала платье за два дня до того, как ее туда отправили, но ни мать, ни тетя тогда ничего не сказали…
Они никогда не ругали Асию за мелкие глупости. Только понимающе переглядывались, будто вспоминая шалости гораздо серьезнее, которые они вытворяли в ее возрасте.
Асия не сделала ничего плохого. Она окончила школу с отличием. И все же… семья бросила ее. Конец оправданиям их молчания, которые Асия привыкла искать снова и снова. Смерть – наивысшее из них. Оправдание, которое невозможно принять.
Разрастающийся корень гнева оттеснил горе. Асия подняла голову. Мсье Арлан съежился. Она вздрогнула от удовольствия и понимания, что смогла напугать его. Сейчас ей нужна эта сила. Если Асия только теперь узнала правду, то, вероятно, это вина мсье Арлана. Ах, он, наверное, думал, что так лучше. Когда она вырастет, сможет относиться ко всему философски. «Мы не собирались обременять эту маленькую сироту плохими новостями…» Мсье Арлан думал, что поступил правильно, но он не знал ее. Он ничего о ней не знал.
– Уходите, – сказала Асия. – Уходите немедленно.
На красивом старом лице Анри Арлана отразилась тревога, и он указал на скомканные бумаги на столе – банкноты. Теперь он подавал ей милостыню!
Асия сжала кулаки, чтобы не вцепиться ему в горло. Он открыл было рот, собираясь что-то добавить, но потом, казалось, решил, что ему добавить нечего. Когда за ним закрылась дверь, Асия почувствовала, что солнце скрылось. Вся вселенная померкла.
Ошеломленная, она стояла, глядя в пустоту.
Как жить с такими новостями?
Молчание снова оказалось единственным ответом, который получила Асия. У нее не было никакого желания осматривать дом и тем более оставаться в нем. Но куда же ей идти в этом городе, где она никого не знает?
В голову пришла мысль позвонить Вик, ее лучшей и единственной подруге. Они вместе прошли через школьные годы, наполненные бесконечными уроками и тоннами непосильной домашней работы. Вик была самой необычной девушкой-готом, которую когда-либо встречала Асия. Обычно готы подчеркивали макияжем свою естественную бледность. Черный цвет их одежды и аксессуаров разрезал эту мраморную бледность, как идеально заточенное лезвие. Вик действовала ровно наоборот. Она усиливала цвет своей темной кожи, надевая белые одежды с серебряными или золотыми украшениями, белые кожаные ботильоны со шнуровкой, доходившие до бедер, белые и золотые жемчужины в заплетенных в косу волосах и тонны белых кружев. Проходя мимо нее на улице, невозможно было не обернуться!
Мысли о Вик, как всегда, подействовали на Асию успокаивающе. Только подруга теперь жила в четырехстах километрах от нее. Вик ничем не могла помочь.
Асия снова оглядела комнату. Такая красивая, такая белая… и такая холодная. Нет, определенно, она не могла оставаться здесь. Ей нужно выйти, проветрить голову… Пробежаться. Да, хорошая идея.
Первое, что нужно сделать, – это найти коробки с одеждой. Поднимаясь по лестнице, Асия поняла, что вся дрожит. Шок начал охватывать ее. Она должна действовать, пока еще оставалось время. Все вещи, присланные из школы, должны быть где-то наверху, может, в ее старой комнате. «При условии, что посылка прибыла в целости и сохранности!» – искренне пожелала Асия. В противном случае это был бы смертельный удар.
На лестничной площадке у стены дожидалась дюжина коробок. Осталось только найти шорты и кроссовки.
Конечно, заполняя коробки, Асия намеревалась записать, что складывала в каждую. Но она не смогла удержаться; упаковка казалась ей равносильной интенсивному трансу или состоянию бешеного энтузиазма. Вик сначала предложила помощь, а потом, увидев мечущуюся Асию, сказала:
– Тебе кто-нибудь говорил, какая ты жуткая в таком состоянии? Думаю, разумнее и безопаснее тебе не мешать. Не хотела бы я по ошибке оказаться запертой в одной из твоих коробок.
Как жаль! Сейчас ей бы очень хотелось, чтобы Вик выскочила из какой-нибудь коробки.
Старик оставил ключи у входной двери. Обычно Асия не спешила выйти из дома, тщательно проверяя, все ли необходимое взяла, но не сегодня. Ей нужно как можно скорее выбраться из дома, словно она надеялась оставить все горе позади…
Спускаясь по ступенькам, ведущим к калитке, Асия проверяла, взяла ли самое важное – телефон, в котором был необходимый в незнакомом городе навигатор. Увлеченная поиском, она не услышала шагов и вздрогнула, почувствовав прикосновение чьей-то руки.
– Извините, – сказал мужской голос. – Я не хотел вас тревожить, но вы были поглощены мыслями, и наше столкновение оказалось неизбежным.
Асия посмотрела на незнакомца. На мгновение мозг перестал работать. Он был… красивым?
Красивых мужчин Асия, конечно, видела и раньше. Она даже встречалась с двумя мальчиками-близнецами (не одновременно), которые вызывали бесконечный шепот восторга у девочек.
У молодого человека перед Асией были синие глаза, такие темные, что казались черными, двухдневная щетина, тонко очерченный прямой нос, губы… «Губы, на которые нужно прекратить пялиться», – мысленно одернула она себя во внезапном приступе паники.
Асия снова подняла взгляд на раздражающе неотразимый ансамбль красоты и мужественности, увенчанный легкой улыбкой. Ее лицо оказалось так близко к незнакомцу, чтобы почувствовать теплоту дыхания и тонкий аромат одеколона. Асия поняла, что встретила совершенство.
Наконец-то хоть что-то хорошее в этот дерьмовый день!
– Вы не мсье Арлан и тем не менее вы покидаете этот необитаемый дом? – заметило совершенство, улыбаясь.
Мужчина грациозно махнул рукой, демонстрируя заброшенность дома, и Асия резко вернулась с небес на землю.
«Что ж».
– Как видите. Я Асия Рэйвен, и, похоже, этот необитаемый дом теперь принадлежит мне.
Она удивилась, насколько мрачным оказался ее тон. Первый шок прошел, и Асия обнаружила, что может не обращать внимания на красоту мужчины. Она хотела лишь, чтобы он ушел и позволил ей вернуться к размышлениям – точнее, к планам на будущее.
– Асия Рэйвен…
Многое было в двух словах совершенно незнакомого ей человека. Слишком многое. Асия инстинктивно сделала шаг назад, словно почувствовав в нем угрозу.
Улыбка незнакомца дрогнула.
– Извините, я не хотел вас пугать. Я Алек Дивалло, работаю в агентстве недвижимости на этой же улице. Ваш великолепный дом заинтересовал одного из моих клиентов. Он попросил присмотреть за ним на случай, если вы вернетесь в город и решите не оставлять его себе.
«В случае, если вы посчитаете его слишком большим для вас одной, – вот что он действительно имел в виду. – У вас больше нет семьи».
Асия вздернула подбородок.
– Сейчас не лучшее время, я думаю, – добавил он снова с той добротой, которая делала его совершенство еще более пронзительным. – Я оставлю вам свою визитку. Не торопитесь. Если вы когда-нибудь захотите это обсудить…
Асия взяла карточку и отвернулась. Она не хотела, чтобы он видел бурлящую внутри нее смесь эмоций: шок от его красоты и осознания, что ее здесь знают и чего-то от нее ждут – продать дом, – когда она не хочет ничего, кроме как зарыться в яму, чтобы выплакать все слезы…
Она ускорила шаг и, вопреки здравому смыслу, побежала.
Но в этот день ничего не имело значения.
Асия не могла сказать, куда бежала. Она смотрела направо и налево, когда нужно было перейти дорогу, останавливалась, чтобы подождать зеленый свет. В остальном она не знала, куда двигалась, и ее это не волновало.
Все, что имело значение, – это ее быстрые широкие шаги и мысли только о дыхании.
Воздух насыщали морские брызги, запах розмарина и скошенной травы. Солнце светило высоко, согревая, несмотря на царивший в душе холод. Асия почти забыла, что ее родной город расположен у моря, и теперь быстрым шагом шла вдоль утеса, казавшегося бесконечным.
Вот, чего она хотела, – бежать без остановки.
Несмотря на растущую усталость, Асия не сбавляла темп. Она знала, что за этим кроется отчаяние. Если она сломается, оно победит, а потом…
Асия могла лечь на дорогу и неподвижно ждать, пока жизнь не покинет ее. Какой смысл продолжать, когда ты потерял все?
И Асия снова побежала. Она надеялась в конце концов исчерпать само отчаяние. С трудом, но упорно она преодолевала километры, но все же оставалась далека от достижения цели.
Асия пожалела, что не прихватила с собой шоколадный батончик. Но где бы она его взяла? В ящиках дома вряд ли нашлось бы хоть что-то съедобное. Иначе и не могло быть, потому что после восьми лет ее отсутствия еда, должно быть, превратилась в нечто, едва поддающееся описанию. Асия даже не взяла денег, чтобы зайти в магазин. Сама мысль о том, чтобы использовать деньги мсье Арлана, приводила в ужас, но выбора не оставалось, ей нужно было подкрепиться.
Деньги.
Она найдет работу, и что дальше? Это позволит ей выжить, но не платить за учебу, а без учебы нет хорошей работы. За что ее сослали в дорогую школу с высокими требованиями, если в итоге придется устроиться официанткой или кассиром? Почему бы не позволить ей расти в семейном доме, ее доме, записав в ближайшую и гораздо более дешевую школу?
В свой первый год в школе Асия, взбунтовавшись, ничего не делала, почти не училась. Она хотела домой, и точка. Если ее результаты окажутся плохими, семья обязательно поймет, что отправлять ее туда не стоило. Поэтому Асия обрадовалась, когда ей сказали, что она должна остаться на второй год.
Вот только никто не пришел забрать ее, и она оказалась в классе, где все ученики смотрели на нее свысока, потому что ее неудача запятнала репутацию школы. Тогда Асия поняла, что если повторный год обучения не заставил ее семью пересмотреть решение об изгнании, то ничто не заставит. Она никогда не вернется.
Но нужно оставить прошлое и сосредоточиться на будущем. Что Асия знала об университете в своем городе? Ничего, кроме того, что она не нашла его достаточно престижным, чтобы заслужить ее кандидатуру. Сегодня Асия была бы счастлива поступить туда.
Рука в сотый раз коснулась карточки Алека Дивалло.
Разве он не говорил, что у него есть клиент, заинтересованный в ее доме? Вдруг это и было решением: продать огромный дом, чтобы снять в аренду маленькую квартиру. Асия положит деньги от продажи в банк, чтобы оплатить регистрационный взнос в престижный университет…
Впервые за день отчаяние отступило, когда в голове сформировался план.
Асия замедлила бег, чтобы обдумать детали своих действий. Перейдя на прогулочный шаг, чтобы восстановить дыхание, она вытащила из шорт телефон: пробежка заняла почти два часа. Новый рекорд, но она сейчас очень далеко от дома…
Остановившись передохнуть, Асия обернулась, поражаясь красоте пейзажа. Атлантический океан внизу выглядел изумрудно-зеленым на контрасте с жемчужно-белыми скалами. Волны создавали завитки пены, чайки выкрикивали что-то на птичьем языке, рассекая потоки ветра. Вдалеке виднелись парусники, чьи мачты стремились вверх к идеальному голубому небу.
Можно было подумать, что сегодня восхитительный день, если бы не пара назойливых деталей. Асия решила не обращать на них внимания, и теперь, когда ее дыхание успокоилось, она набрала номер Алека, вытирая следы слез.
Конечно же, Алек приехал за ней на мотоцикле. Он привез запасной шлем, и Асия надела его, несмотря на неудобство: волосы были влажными от пота. И не только волосы: она промокла почти с ног до головы, но все это меркло по сравнению с возможностью прижаться к спине Алека. Обычная техника безопасности, не так ли? Она ведь не собиралась рисковать и падать с мотоцикла.
Алек ехал уверенно, тормозил перед лежачими полицейскими и останавливался, чтобы пропустить старушек. Асия от природы отличалась осторожностью, но на этот раз ей хотелось отдаться скорости. Забыть обо всем, кроме мотоцикла и двух тел.
Когда они остановились, Алек поднял забрало, чтобы спросить, не хочет ли она перекусить. Асия поколебалась, держа в голове, что у нее недостаточно денег, чтобы где-то платить. Алек улыбнулся, словно угадав ее мысли, и дал понять, что приглашает. Она согласилась только потому, что знала, что продажа дома принесет ему в карман хорошую комиссию. Коммерческий жест, не более.
Пока Алек наблюдал, как она ест без особого аппетита, потому что на вкус все было как пепел, Асия задумалась, сколько ему лет. На первый взгляд он казался старше ее лет на десять, потому что обычно выражение его лица оставалось серьезным, почти суровым. Но когда он улыбался, то выглядел намного моложе, года на двадцать три – двадцать четыре. К тому же Алек был просто восхитителен. Все женщины в кафе поглядывали на него, и Асия подметила это с удовлетворением. Приятно, что он сидел именно с ней.
– Я полагаю, вы хотите посетить дом? Мсье Арлан, должно быть, не согласился показать его вам.
– Именно. Когда бы я ни спрашивал, он просто отвечал: «Дом не на продажу. Вот увидите, Асия вернется».
Асия почувствовала намек на раздражение. Как мог старик, не знавший ее, решать, что она захочет делать, когда вернется? Что он сделал для нее, кроме как сказал банку оплатить обучение?
Просто чтобы досадить ему, она с удовольствием предложит Алеку осмотреть дом на улице Тийоль, от подвала до чердака. И вовсе не ради того, чтобы побыть рядом с ним подольше.
Асия пошла в туалет кафе, чтобы освежиться. Лицо все еще было раскрасневшимся от усилий, но хвостик не слишком пострадал от длительного бега и поездки в шлеме. Лишь белокурые завитки взбунтовались на шее и висках.
Можно было бы подумать, что она просто драматизирует, но Асия встретилась в отражении со своими глазами. Они… изменились.
Ей никогда не нравился оттенок ее глаз. Это был не чистый цвет, как небо снаружи. Нет, ее голубой цвет, который один из ее учителей назвал «промозгло-синим», был серым. Как будто, когда ее зачали, фея-крестная или унаследованные от родителей гены так колебались между двумя оттенками, что не смогли сделать выбор.
Сегодня не цвет привлек внимание Асии. Свечение, которое всегда подчеркивало ее глаза, исчезло, словно задули свечу. Теперь их наполняла печаль. Печаль, которой суждено остаться там навеки.
До сих пор Асия страдала от разлуки с семьей, но сохраняла надежду, что их воссоединение все объяснит: почему мать и тетя не сообщали никаких новостей, почему они не приезжали. Асия придумала десятки тайных серьезных причин своего одиночества. Мать и тетя не хотели расставаться с ней, их заставили.
«Романтично, не так ли?»
Ответ оказался бесконечно прямолинейнее и проще, чем все сложные объяснения.
Была причина. Обычная автомобильная авария. Глупая, подлая и случайная автомобильная авария. Простейшее объяснение смертью.
Еще мгновение Асия глядела в усталые голубые глаза перед собой. Она не могла бесконечно откладывать возвращение в собственный дом, который был ей чужим. Она почувствовала облегчение, что Алек идет с ней: перспектива снова остаться одной в этом месте пронизывала до глубины души.
Сидя позади Алека, Асия наслаждалась скоростью, но как же мотоцикл шумел! Непрерывный гул мешал расслабиться. Вновь пробудившаяся потребность в пробежках по городу заставила Асию запланировать археологические раскопки коробок в поисках роликов.
Прощай, машина, надежды на которую она лелеяла до того, как узнала о своем финансовом положении. Сейчас она может довольствоваться только экотранспортом.
Когда Асия спустилась с мотоцикла, на нее нахлынула волна усталости. Пришлось немного пройтись, чтобы стряхнуть ее. Хотелось телепортироваться на диван и погрузиться в вечный сон.
Визит Алека показался теперь выше ее сил, но Асия не могла отступить. Он приехал за ней, бросив свои занятия, чтобы помочь. Позволить ему осмотреть дом казалось меньшим, что она могла сделать…
Асия поднялась по ступенькам и открыла дверь. Изнутри донесся слабый травяной запах, что удивило ее. В простоявшем пустым все эти годы доме еще сохранялись отголоски жизни? «Должно быть, это чистящие средства нанятых мсье Арланом профессионалов по уборке», – решила она.
– Лавровый лист, – сообщил Алек, словно читая мысли. – Моя мама держала небольшой сад, я много знаю о растениях.
– Держала? Она сменила работу?
– Она умерла, когда мне было тринадцать, – спокойно произнес он. – Извините, сегодня неподходящий день, чтобы говорить об этом.
Асия удивленно посмотрела на Алека. Чтобы так говорить, он должен уже знать о ее утрате. Было очень неприятно думать, что люди, о которых она никогда не слышала, могут знать о ее жизни больше, чем она сама.
– Мне жаль, – ответила она тем же тоном. – Вы не могли бы сами осмотреть дом? После пробежки я чувствую себя совершенно разбитой.
– Без проблем. Так, пожалуй, будет даже лучше. Вам не придется слушать мое бормотание о возрасте деревянных конструкций и необходимости что-либо перекрашивать.
Асия нашла в себе силы улыбнуться и присела у подножия лестницы; в таком ракурсе она казалась Эверестом. Алек спросил:
– Вы хотите, чтобы…
Он не договорил, но Асия поняла его. Алек предложил донести ее до «вершины». Предложение столь же заманчивое, сколь и неосуществимое. Во-первых, Асия не бросалась вот так просто в объятия незнакомцев, во-вторых, не хотела, чтобы он прикасался к еще мокрой от пота одежде.
Она больше не могла смотреть ему в глаза. Вообще-то у них была сделка по продаже дома.
– Нет, спасибо, – отказалась Асия. – Я не хочу, чтобы ваша смерть была на моей совести.
Она схватилась за светлые резные деревянные перила и подтянулась к ним. Первый шаг дался с трудом, остальные – намного хуже. Но наконец, шаг за шагом, Асия поднялась по лестнице. Прямо за собой она чувствовала Алека, готового помочь, если она споткнется.
В любой другой день Асия бы испытала благодарность, но не сегодня. Сегодня она хотела быть сильной. Хотела пройти испытание с гордо поднятой головой. Вместо этого, утомленная затянувшейся пробежкой, она позвонила Алеку с просьбой о помощи. Теперь Асия изо всех сил пыталась одолеть двадцать одну ступень.
Какой позор!
Оказавшись наверху, она вздохнула с облегчением и исчезла в ванной. Пустые кафельные поверхности сверкали чистотой – можно было увидеть свое отражение. Растерянно оглядевшись, Асия поняла, что не взяла с собой ни полотенца, ни косметички.
Выругавшись, она вернулась к открытым коробкам. Из кухни послышались шаги Алека, и этот слабый звук почему-то подействовал успокаивающе.
В конце концов Асия нашла сумку с туалетными принадлежностями, украшенную золотыми лягушками. Они очень рассмешили ее и Вик, когда они наткнулись на сумку в магазине во время школьной поездки. К счастью, Алек не видел ее. Асия не была уверена, что переживет такое унижение.
Асия терпеливо переносила боль, пока Алек осматривал дом. Перспектива остаться одной заставляла сердце биться болезненно чаще, но в то же время ей не терпелось принять душ.
Уходя, Алек сообщил, что его клиент скоро сделает ей предложение. Когда она вышла из душа, ощущение чистой одежды на коже оставалось почти таким же приятным, как горячая вода. Асия расчесала влажные светлые, почти белые, волосы и дала им высохнуть. Потом она спустилась вниз и рухнула на диван с подушками, украшенными вышивкой с розами.
Сознание отключилось.
Когда Асия очнулась, она не поняла, где находится. Комната ничего не объясняла – это была не ее комната в школьном общежитии. Асия погладила подушку выцветшего бледно-розового оттенка. Ткань была теплая и мягкая, почти гладкая после сна. Проявив немного фантазии, можно даже почувствовать знакомый запах духов.
Постепенно Асия осознала свою ошибку: эта подушка никак не связана с матерью. Хотя мамины щеки, кажется, были такими же гладкими, когда Асия подбегала в детстве поцеловать ее. Единственное, что хранила подушка, – это фабричный запах ткани и оставшееся после дневного сна тепло лица.
Внезапно Асие стало трудно дышать – грудь словно зажали в тиски. В панике она села, но лучше не стало. Асия не могла набрать воздух в легкие. Боль продолжала нарастать, и тогда она поняла, что это душащее горе.
Мысли назойливыми мухами кружили в голове: она никогда не узнает свою мать и свою тетю, никто в жизни не будет любить ее, как любили они. Она останется одна. Навсегда.
Асия считала, что знала боль и раньше, в школьные годы, когда рухнула ее надежда увидеть семью. Она ошибалась. Эта пропасть бездонна, а падение бесконечно.
Асие хотелось выйти из прострации, пробить кулаками дорогу на волю, но у нее уже не осталось сил. Она чувствовала себя опустошенной. Асия взяла с журнального столика мобильный телефон. Было почти десять часов вечера.
Немного поздно звонить мсье Арлану, но у нее нет выбора. Ей нужно двигаться дальше хотя бы для того, чтобы занять мысли. Он ответил почти сразу, и Асия извинилась за то, как отреагировала днем, а также за поздний звонок. Она заставляла его работать сверхурочно.
– Я на пенсии, – сказал мсье Арлан, – сверхурочной работы для меня больше не существует. Я продолжал заниматься делами вашей семьи, потому что являюсь ее давним другом. И, учитывая все обстоятельства, я думаю, вы отреагировали довольно хорошо.
Асия вспомнила свою холодность и то, как она его выгнала, и удивилась реакции старика. Казалось, он имел в виду, что она вправе чуть ли не ударить его? Асия предпочла не думать о словах и сказала, что кто-то хочет купить дом.
– Мне кажется, это лучшее решение. Это место действительно слишком большое для меня. Поскольку у меня нет денег, я не смогу содержать его должным образом. Я полагаю, что трубы, картины, да все что угодно, должно быть, состарилось за восемь лет…
Наступило долгое молчание. Асия приготовилась к новой порции плохих новостей.
– Я полагаю, – сказал мсье Арлан, – ваша семья хотела, чтобы вы жили в этом доме. Конечно, вы можете думать, что это всего лишь сентиментальные соображения и что они на самом деле несовместимы с вашей ситуацией. Тем не менее вы не можете продать его.
Асия почувствовала, как в районе желудка начала подниматься паника.
– Что вы имеете в виду? Как так я не могу продать дом? Он принадлежит мне, верно?
– Он будет ваш, как только мы вместе пойдем к нотариусу. Я заморозил процедуру, пока вы были в школе. Я отвезу вас туда, это всего лишь формальность.
– Значит, дом скоро будет моим. Раз я совершеннолетняя, то могу выставить его на продажу.
– Ваш возраст – не проблема, – продолжил мсье Арлан. – Дело не в этом.
– Ой! – воскликнула Асия, когда в голову пришла обнадеживающая мысль. – Вы имеете в виду, что кто-то еще имеет на него право? Что я не единственная наследница? Это правда? Этот кто-то – мой отец, да? Моя мать так и не сказала мне внятно, кто он такой и почему они расстались, но…
– Нет, Асия, вы заблуждаетесь. Ваш отец… никогда не был частью этой семьи. Во всяком случае, он не отсюда; это единственная деталь, которую однажды при мне упомянула ваша мама. Видите ли, сестры Рэйвен всегда жили очень независимо…
– Но вы, вы были их другом?
– Да, конечно. Но я бы никогда не позволил себе указывать им, что делать.
Асия вдруг поняла, что за нежностью, которая отчетливо слышалась в голосе мсье Арлана, когда он говорил о ее матери и тете, скрывалось что-то еще… Своего рода уважение, граничащее со… страхом?
Он боялся ее матери и тети? Асия могла винить их во многом, но она никогда их не боялась. Оглядываясь назад, можно даже сказать, что они были слишком снисходительными к ее детским шалостям…
Она не помнила, чтобы ее хоть раз наказывали. Ей объясняли, почему то, что она делала, было неправильным, да. Но Асия всегда понимала, что для семьи ее смех или улыбка были самым важным.
А дальше – переход в школу со всеми ее писаными и неписаными правилами…
Асия отмахнулась от мыслей о прошлом.
– Но тогда, если мой отец не в счет, я смогу продать дом, верно? Есть ли у меня братья, сестры, другие родственники, о которых мне не сказали?
– Нет, нет, вы единственная наследница дома и, боюсь, всей семьи Рэйвен. Вы знаете, как далеко уходит родословная вашей семьи?
Асия воздержалась от того, чтобы сказать, что ее интересует только здесь и сейчас. До этого она никогда не искала в интернете статьи с упоминанием матери или тети. Сначала она слишком злилась, а потом боялась обнаружить фотографии семьи, улыбающейся, как будто мир не застыл, когда они бросили ее. Наконец она прошла фазу отрицания… и научилась принимать боль.
Что, если бы она искала – действительно искала – хоть что-то в интернете? Теперь она знала. О двух людях, умерших восемь лет назад, ничего не удалось бы найти, кроме абзаца в разделе «Разное» вместе с еще одной автокатастрофой.
Итак, «посмотреть» на предков, которые на века обратились в прах…
Мсье Арлан не мог увидеть, как она пожала плечами. Асия озвучила:
– Нет, я не знаю своего генеалогического древа.
– Видите ли, этот город основан несколькими купеческими семьями недалеко от рыбацкой деревни триста восемнадцать лет назад. Это было идеальное место с океаном с одной стороны и холмами с видом на внутренние земли с другой.
Среди основателей была и Вера Рэйвен, первая пришедшая на эти земли. Ее приданое состояло из драгоценных камней – сапфиров, если я правильно помню. Она так и не вышла замуж, к великому отчаянию ее родственников, которые тем не менее не переставали представлять ей женихов. Вместо замужества она посвятила себя строительству города, продавая свои драгоценности. На вырученные деньги удалось построить церковь, школу для девочек и библиотеку.
В конце жизни у нее родился ребенок, хотя она так и не назвала имя человека, который был ее возлюбленным, – ходили слухи, что он был женат. Поскольку она очень много сделала для города, скандал оставался относительно… сдержанным. Этот дом принадлежал только ей, что в то время было исключительным явлением для незамужней женщины. Чтобы почтить ее память, город Исман постановил, что этот дом останется в семье Рэйвен: пока жива наследница, продать его нельзя. Если род прервется, город воспользуется правом покупки дома и преобразует его в социальное учреждение – дом престарелых или что-то подобное. Поэтому, Асия, вы не можете продать этот дом, каковы бы ни были причины.
Асие потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Она и представить себе не могла, что ее семья может играть такую роль в местной истории. Она просто знала, что тетя работала воспитательницей в детском саду, а мать организовывала свадьбы. Она хорошо зарабатывала на жизнь: именно ее деньги, в большом количестве, нежели чем скромные сбережения тети, пошли на обучение Асии.
Прекрасный, едва намеченный план финансирования учебы уже разваливался.
Асия почувствовала, как приступ мигрени сжимает виски, и закрыла глаза. Она должна устроиться на работу как можно скорее, по возможности на следующий день. Работа ее не пугала; два лета подряд, после того как Асия достигла совершеннолетия и за ней не приехал никто из семьи, она занималась уходом за попугаями, черепахами, котятами и прочей живностью в зоомагазине, а также продажей шляп и свадебных аксессуаров – тщетная попытка быть ближе к матери.
– Спасибо, мсье Арлан, – вежливо сказала она. В конце концов, он не обязан был продолжать на нее работать. – Буду думать обо всем этом и искать работу.
Асия повесила трубку, решив, что должна немедленно сообщить новости Алеку. Он будет очень разочарован. Хорошее начало их сотрудничества – дружбой пока это называть слишком рано. Он почувствует себя обманутым из-за выгодной сделки, ушедшей у него из-под носа. И так он шаг за шагом начнет исчезать из ее жизни. Но она всегда знала, что такой парень не может быть с ней рядом: слишком красивый, слишком милый…
Вздохнув, Асия нашла в себе силы встать с удобного дивана. Было уже поздно, но вдруг она сможет найти круглосуточный магазин дальше по улице? Нужно купить хоть какую-то еду, так как она не могла продолжать рассчитывать на щедрость, пусть даже корыстную, со стороны Алека.
Асия неохотно взяла купюры, оставленные мсье Арланом, и вышла из дома. Шагая по тротуару, ведущему в город, она думала, что с нетерпением ждет, когда этот день закончится.
– Привет, Вик. Я не отвлекаю?
С сумкой под мышкой и прижатым к уху телефоном Асия шла по улице. Следующие несколько дней она будет есть макароны на завтрак, обед и ужин. Еще она купила четыре банки соуса, пачку печенья и кофе на утро.
Было уже больше одиннадцати вечера, но Асия знала, что Вик не спит. Подруга усердно готовилась к вступительным испытаниям на программу двойного диплома юриста в лучшем французском университете.
– Нет, – ответила Вик, – спасибо, что отвлекла меня от книг. Ты как?
Асия вдохнула ночной воздух, насыщенный солью и ароматом цветов, и начала. Она ничего не упустила – даже красавчика Алека.
Когда она закончила, Вик сказала:
– Напомни мне никогда больше не жаловаться на учебу. Ну, если я правильно подытожу, ты разорена, без семьи и не можешь продать дом, содержание которого обойдется тебе очень дорого. Такая себе ситуация, бывало и получше… Ой! И просто чтобы прояснить ситуацию, успокой меня и скажи, что у этого Алека нет гитары.
Асия почувствовала, как сжалось сердце. Она знала, что это глупо, прошло больше года, но…
– Не знаю, я не подумала его спросить.
Она знала следующий вопрос Вик еще до того, как та задала его:
– Он любит рассказывать о тысяче и одном кругосветном путешествии?
– Вик, это не Филипп. Алек показался мне… милым.
– Ой! Филипп тоже не был неприятным, вовсе нет, я бы так не сказала. Совсем наоборот. Кстати, напомни, что ты говорила про парней, которые всегда следуют определенной стратегии…
– Я не собираюсь влюбляться, обещаю. Алек просто милый, вот и все.
– Ты же знаешь, что, даже если ты сломаешься, я буду рядом, да?
Ком в горле Асии расширился. Именно Вик собирала ее по осколкам, когда Филипп ушел не оглядываясь.
– Вот и славно, – продолжила Вик, – дашь мне знать. А если нет, то напомни мне, сколько спален в вашем доме?
– Я полагаю, что четыре. Комнаты моей матери, тети, моя спальня и комната для гостей.
Асия села, или, вернее, обессиленная, позволила себе упасть на ступень у входа в ожидании долгой ночи в тихом мертвом доме. Можно было сказать, что район, в котором он находился, даже слишком безмолвный. Время от времени мог пробежать соседский кот или проехать одинокая машина. И все.
– Четыре спальни. Красиво жить не запретишь. Если ты не можешь продать его, вдруг получится сдать в аренду?
Асия подняла голову. Вик продолжила:
– Если повезет, арендная плата покроет траты на собственную квартиру и питание на месяц. Что думаешь?
– Звучит просто потрясающе. Я должна все обдумать.
– Бедняжка, у тебя выдался трудный день. Я уверена, что, если б можно было прямо сейчас увидеть твой мозг под микроскопом, мы обнаружили бы, что все твои маленькие нейроны полностью сбиты с толку…
– Ты имеешь в виду мои три с половиной нейрона?
Вик всегда дразнила Асию за то, что ее IQ ниже. Асия парировала, что она, по крайней мере, может пробежать двести метров, не потеряв сознание на финише.
– Точно, твои три с половиной нейрона – я даю тебе на один больше, чем обычно, потому что у меня сегодня щедрое настроение. Так ты пришлешь мне это свидетельство о собственности, где указано, что ваш дом не подлежит продаже? Я никогда не слышала о таком. Умру от любопытства, если не взгляну на этот артефакт.
– Мсье Арлан должен прислать его по электронной почте, я перешлю тебе с телефона.
– С телефона? Потому что дома нет интернета? Логично, какой смысл платить за обслуживание роутера, которым уже восемь лет никто не пользуется… Бедняжка, совсем разорилась.
– Спасибо, ты мне уже достаточно подняла настроение, – поспешно сказала Асия.
Она знала, что Вик, вероятно, искала способ вывести разговор на приглашение в гости, но Асия ни за что не позволит ей пропустить из-за нее ни одного часа учебы. Теперь, когда Асию саму лишили высшего образования, она собиралась сделать все, чтобы Вик не постигла та же участь.
– Мне надо идти, – сказала Асия, вставая. – Буду держать тебя в курсе.
– Это в твоих же интересах, дорогая моя, поверь. Потому что, если ты этого не сделаешь, я сама приду и надеру тебе задницу. – Асия слышала, как Вик улыбнулась в трубку. Все-таки ухитрилась напроситься в гости. Но Асия умела быть такой же упрямой, как Вик, если это нужно.
– Поняла. Спокойной ночи, Мегамозг.
– Спокойной ночи, Блонди. Скажи себе, что отныне все будет только лучше. Это логично. И ты знаешь, что я никогда не ошибаюсь в таких вещах.
Асия снова улыбнулась. Она открыла дверь и вернулась в постель.
Мигрень точно будет ужасной.