Глава 5

Мэди


Подхожу к зданию университета только ко второй паре, держа в руках ледяную ладонь Анны. Солнцезащитные очки на нас смотрятся комично, учитывая пасмурную погоду, а балахоны из одежды Мэйса – это что-то с чем-то. Хоть Анна и предлагала сегодня пропустить, тем более пол университета, что вчера были вместе с нами в доме братства, скорее всего так и сделают. Но я так поступить не могу. Если ректор позвонит родителям, отец устроит мне двойную взбучку: за ночь, которую я провела вне дома, и за прогул. А наш ректор был именно таким типом, но по какой-то причине это относилось только к людям с фамилией Картер. Он буквально ненавидел нас. Поэтому чуть что, сразу жаловался отцу. Если бы я не знала о наличии у него жены и детей, то подумала, что он просто запал на моего папу.

– Не хочу видеть их лица. Готова поспорить, что они умрут со смеху, увидев нас. Я не помню вчерашний день, а значит я делала много ужасного, очень много. Мой мозг просто решил избавиться от этой информации. И от меня тоже, – выдохнула я с раздражением, держась за дверную ручку. Входить в аудиторию не хотелось. Тем более мы опоздали на пару минут, а значит профессор уже там и не упустит возможности испортить всем настроение в незапланированный рабочий субботний день.

Анна накидывает капюшон толстовки Мэйсона и скрипучим голосом говорит:

– Пусть хоть обмочатся в припадке. Сейчас это мало меня волнует. Мое желание сдохнуть сильнее. Тем более там сидит половина таких же, как мы.

– Думаешь, кто-то вчера также накурился? – с иронией в голосе, спрашиваю я.

Анна отмахивается.

– Сто процентов.

– Тогда с Богом.

Я открыла дверь, и мы вместе протиснулись в аудиторию.

Монотонный голос профессора и шёпот задних рядов тут же смолк, как только мы закрыли за собой дверь. Переглянувшись с Анной, синхронно опускаем головы вниз, пряча веселый взгляд. Секунды тянутся дольше положенного, и каждая из них дёргает мои нервы. Слышу тихий стук каблуков, и быстро смотрю исподлобья. Мужчина примерно тридцатилетнего возраста, яркими желтоватыми глазами, скрытыми за модными очками, хищно смотрит на нас с Анной, медленно приближаясь. На первом курсе он преподавал у нас не так часто – в основном заменял. Но в этом, я уже знаю, что практически каждый день у нас стоит его лекция. Именно его предмет в этом году профилирующий.

– Анна Баттерфилд и мисс Картер, – низким, чуть хрипящим голосом, говорит мистер Витман.

Признаться честно, он выглядит очень эффектно, тем более учитывая тот факт, что он единственный молодой профессор. Именно поэтому, когда он впервые заменял у нас, мы посчитали, что сможем тихо отсидеться и уйти, но мы ошибались. Витман буквально уничтожал нас каждый семинар своим вечным отстойным поведением и кучей требований. Но нас с Анной он не любил больше всех: в первый же день мы спутали его с новым студентом и пошутили над ним, встретившись в холле, что в университет в смокинге ходят только идиоты. Идиотками оказались мы.

– Извините за опоздание, профессор Витман, мы… – начинаю я, смущённо улыбнувшись и совсем чуть-чуть поглядывая на него. От этого взгляда становится не по себе.

– Я знаю, что вы, – перебивает он, как будто бы отрезает мне голову словами. – Снимите очки в помещении.

– Но, по правилам этикета, женщины…

– Это касается только головных уборов, Картер, если вы хотели блеснуть знаниями, то, для начала, обзаведитесь ими, – злость накрывает меня с головой.

Я попытаюсь дотянуться до руки Анны, чтобы сжать ее от нервов, но она одёргивает и снимает очки. Её красные глаза смотрят прямо на профессора, а рыжая бровь иронично изгибается.

– Теперь я могу сесть? – я почти визжу от гордости.

Витман хмурится и смотрит на меня. Я тут же снимаю свои и попытаюсь смотреть тем же взглядом, что и Анна. Но как только вижу в его зрачках недобрый огонь, тут же теряюсь. Проблемы с ним не нужны.

– Садитесь, – рявкает он. Анна фыркает, и первая проходит в аудиторию. Когда она равняется с ним, он шипит: – Надень очки, Баттерфилд.

Но подруга игнорирует и идёт в конец рядов, и я тут же мчусь за ней.

Тара смотрит на нас, как на приведения: с огромными испуганными глазами и открытым ртом в немом крике.

– Вы выглядите, как ожившие мертвецы, – шепчет она, оглядывая нас. – А ещё я слышу чей-то урчащий живот.

Обычно меня заботил внешний вид: я стараюсь выглядеть как может лучше, скрывая разруху внутри себя. Люди видят только оболочки, и если она великолепна, то у тебя нет проблем, во всяком случае, так думают многие. Но сегодня у меня не было сил делать что-то с собой. Я буквально чувствую, как у меня скручиваются кости, забились мышцы ног, будто я оббежала всю планету, а в висках давит головная боль. Ещё меня жутко тошнит, и я молюсь не разложить вчерашний рацион на полу в экспрессионисткой картине.

Мэйс убедил меня, что сегодня никому не будет до этого дела, ведь все так же, как и я вчера, провели день довольно хорошо. Он пообещал закрыть рты всем, кто хоть раз посмеет пустит смешок в мою сторону. И я верю ему, как и всегда. Брат всегда защищал меня: от родителей, от незнакомцев, от несправедливостей жизни и от самой меня. И теперь его опека перешла на новый уровень, но я не виню его.

– Чувствую, как мой живот съедает сам себя, но не могу взять в рот ничего, – ворчит Анна.

Парень, что сидит впереди, поворачивается к нам.

– Ты можешь взять в рот мой член. Уверен, он не вызовет у тебя отвращения.

Анна суёт два пальца в рот и закатывает глаза.

– Молодые люди! – достаточно громко рявкает Витман. Уверена, он прекрасно слышал то, что тот парень сказал Анне.

Парень отворачивается, покраснев.

– Мэйс хорошо позаботился о вас? – продолжает допрос Тара.

– Конечно. Особенно хорошо он позаботился об Анне, так ведь? – легонько пихаю подругу в плечо.

Она со стоном падает лицом на стол и бубнит:

– Не напоминай.

Тара выразительно смотрит на меня.

– Что я не знаю?

– Давай, Анна, скажи ей, в чьей кровати ты проснулась и в каком виде.

– Мэдисон, иди на хрен. Это было помутнение рассудка, – бурчит она.

Голос Тары сходит на писк:

– Анна Баттерфилд, ты переспала с Мэйсом? Тем Мэйсом, что брат Мэди и которого ты так ненавидишь.

Анна косится на неё, все ещё находясь лицом в поверхности стола, и шипит:

– Спасибо.

Буквально вся аудитория смотрит на нас, и я мгновенно заливаюсь краской.

Витман раздраженно бьет ладонью по столу.

– Внимания на меня, а не на развивающуюся интеллектуальную дискуссию очень целомудренных особ.

Его взгляд обращается в параллельную нам сторону.

– Картер, вам смешно?

Мэйс жмёт плечами.

– А почему нет?

– Это вы мне объясните.

– Не понимаю вашего возмущения, профессор. Вам не нравится, когда люди смеются, или вам не нравлюсь я, потому что именно я стал предметом дискуссии? К счастью, это абсолютная ложь. Но это ведь не ваше собачье дело, так?

– Выйдите вон, Картер!

Брат с секунду сидит на месте, а затем поднимается и спускается по лестнице, ведущей через ряды, нарочито медленно.

Я чувствую металлический вкус крови и только сейчас обращаю внимание, что закусила губу.

– Что это с ним сегодня? – бормочет Анна.

Кого она имеет ввиду?

Тара пожимает плечами.

– Понятия не имею. Но вчера он был злее, чем сегодня. Особенно, когда Ди вручил ему тебя в руки, – Тара видимо подумала, что Анна имеет ввиду Мэйса. Хотя я уверена, что та беспокоится за профессора. Я видела взгляды, которыми они награждают друг друга.

Я поперхнулась и с ужасом посмотрела на неё.

– Что? Ди вручил меня ему в руки? Что это значит?

– Ты не знала? – спрашивает подруга. – Ди забрал тебя у той кучки растаманов. Потом нашёл у кого-то номер Мэйса и сказал ему приезжать. Он даже на руках вынес тебя на улицу, к его машине и положил на заднее сиденье. У Анны тогда как раз начались глюки, и ей мерещилось, что Ди засовывает тебя в пасть монстру. Ты бы слышала ее крики. Мэйс еле как заткнул ее, запихав вместе с тобой в машину. Мэйс увёз вас к себе.

– Как стыдно, – мычит Анна. – Больше никакого алкоголя и травки. Никогда.

Подпрыгиваю на месте, швыряю вещи в сумку и бегу по лестнице, перепрыгивая ступени.

– Мэди!? – недоуменно зовут девочки.

– Картер, куда вы? Разве я вас отпускал? – холодно обращается Витман.

Пошёл ты.

Я демонстративно надеваю очки и прохожу мимо, напоследок решив ответить:

– Вы выгнали одного Картера, тем самым, выгнали другого. До свидания, профессор.

Витман что-то говорит в спину, но я хлопаю дверью. Никто не смеет так говорить с ним, с нами.

Спина Мэйсона как раз скрывается за поворотом, поэтому не теряю времени и бегу за ним, с подрыгивающим рюкзаком на спине, который Мэйс мне любезно одолжил, впрочем, как и толстовку. Слава богу, что я однажды оставила у него чёрные обтягивающие джинсы и кеды. Иначе я не знаю, в чем могла идти на лекции. Точно не во вчерашнем прикиде.

– Мэйс! – шиплю, когда он начинает ускоряться. Я точно знаю, что говнюк делает это специально.

Брат смеётся, останавливается и оборачивается, разведя руки. Он с самодовольным лицом изгибает бровь.

– Разве ты сейчас не должна обсуждать меня со своими подружками?

Пыхтя, наконец дохожу до него и фыркаю.

– Мы говорили не о тебе.

– Ну, конечно, – один уголок его губ поднимается вверх, создавая фирменную ухмылку. Есть два типа людей, реагирующие на неё: первые – те, кто хочет сразу стереть её с его лица, а вторые – те, что визжит и млеет. Я отношусь к первым.

– Даже не собираюсь тебе ничего доказывать. Подвезёшь меня домой?

– Даже не знаю. Смотря, что ты можешь мне предложить взамен на это.

– Картер, – я зло сощуриваю глаза и скрещиваю руки под грудью. Он специально выводит меня из себя.

– Ты тоже Картер. И разве ты не хочешь остаться на остальные лекции?

– Нет. Я вообще жалею, что пришла. Лучше бы приехала домой, послушала папины нотации, но зато выспалась, – закусываю нижнюю губу и отвожу глаза: – А ещё я узнала, что…

– Что? – спрашивает Мэйс, когда я долго тяну.

Надеюсь, он ничего не подумает. Хотя его горящие любопытные глаза настораживают меня.

– Что это Ди позвонил тебе, чтобы ты забрал меня.

Мэйс безразлично пожимает плечами.

– Ну, да, и что?

– Это хороший поступок, – киваю я.

– И что это значит? – Мэйс смотрит на меня испытывающим взглядом. Возможно, не следовало начинать разговор об этом.

Ковыряю носком плиточный пол.

– Ты не мог бы отблагодарить его за меня?

– Мог бы. Хотя. Ты не можешь сделать это сама или я похож на почтового голубя?

Я могла бы, но боюсь, что он не заговорит со мной.

Снимаю очки и распахиваю глаза, надеясь, что при этом свете они выглядят кристально голубыми, и долго смотрю на брата. Он смотрит на меня точно также в ответ, но это не длится слишком долго.

Мэйс закатывает глаза и страдальчески вздыхает.

– Ладно, ты победила. Я передам ему. Тем более сам хотел, но не так, как это делаешь ты. Я мог бы предложить ему заниматься в нашем зале. Он вроде всё ещё занимается боксом.

– Да? Отлично, ты супер.

Подскакиваю к брату и стискиваю его огромное тело в объятиях. Обнимать Эйдена куда удобнее, чем этого громилу. И чем мама его вообще кормит? Удобрениями или стимуляторами роста? Или же я просто стаптываюсь с каждым днём все больше и больше.

– Ты давишь на меня своими костями, секунда – и нахрен зарежешь. И кто в этом случае повезёт тебя домой?

– Так значит ты отвезёшь меня? – поднимаю на него глаза. – А как же услуга?

– Я понял, что давно не ел мамину стряпню. А ещё хочу послушать, как отец будет ворчать на тебя, узнав, что ты та ещё пьяница.

Возмущённо хлопаю его по руке.

– Это было всего раз. Ты теперь до конца жизни вспоминать будешь?

Пляшущие дьяволята в его глазах отвечают за него.

Мэйс просит меня подождать, пока сходит отлить, и я прислоняюсь спиной к мраморной ледяной стене, уткнувшись в телефон. Открываю соцесети и листаю ленту, доходя до рекомендаций. Брови взлетают вверх, когда я вижу там аккаунт Ди. Мой палец сам нажимает на него, и следующее, что вижу, это логин Анны, написанный жирным шрифтом. Она, черт возьми, даже подписалась на него. Интересно, когда успела?

Внезапно, гул студентов, которых, похоже, досрочно выпустили с лекции, наполняет холл университета. Убираю телефон в сумку и сверлю стену впереди, практически пыхтя от недовольства. Какое мне вообще до него дело? Тут море парней, кто мечтает хотя бы постоять со мной рядом, даже просто почувствовать мои духи. А эта заносчивая задница не достойна даже сломанного ногтя. Неожиданно впереди появляется свора, состоящая из парня, что лез к Анне на лекции, двух его друзей и их подружек, с которыми я бы даже не стала дышать одним воздухом в случае выбора.

Изгибаю вопросительно бровь и равнодушно спрашиваю у парня по центру, который стоит с лицом альфа-самца:

– Что?

Тупоголовые девицы тут же начинают хихикать.

– Ну что, Картер. Какого это стать за одну ночь главной шлюхой университета? Хотя, кто тебя знает, может, ты только притворялась стервой-недотрогой?

Сжимаю кулаки и зло смотрю на придурка.

– Шлюха из нас двоих только ты.

– Придержи язык, – шипит этот кусок мяса. – Не я отсасывал парням за травку, так кто из нас ещё шлюха?

– Ты идиот? Это с рождения или можно подцепить в воздухе?

Он цокает.

– Думаешь, мы не видели, как ты под кайфом танцевала на столе? А те, что дали тебе косяк, поведали нам о твоих навыках.

Прихожу в ужас от стыда и гнева. Неужели, я правда танцевала на столе? Что ещё я делала?

Остальные приближаются ближе, вслед за этим ублюдком. Компания буквально окружает меня со всех сторон и начинает смеяться. И в другом случае я бы нашла, что сказать, но сейчас слишком стыдно и паршиво от того, что Ди тоже видел всё, что происходило на вечеринке. И почему мой извращённый мозг снова вспомнил его?

– Твой брат вообще знает, что сестра раздвигает ноги направо и налево? Знаешь, он ведёт себя, будто вы выше других, а на деле вы та ещё падаль, – парень сплёвывает мне под ноги, и я дёргаюсь.

Кажется, вокруг нас собрались ещё студенты, потому что смешки стали громче. И никто не собирается помочь мне. Анна и Тара скорее всего на обеде, который в другом крыле, Мэйс в туалете, и помощи ждать больше не от кого.

Делаю резкий вдох сквозь зубы и медленный выдох, закрыв глаза. В ушах звенит от ярости, и я пытаюсь прийти в себя, чтобы не упасть в грязь лицом. Я сильнее этого, – говорю себе и открываю глаза, с вызовом смотря на всех этих людей. На моем лице нет ни унции прежнего смятения или страха. Теперь всем своим видом я показываю, что мне наплевать на все их слова: полуопущенные веки придают моему взгляду ленивого высокомерия, немного вздёрнутый подбородок, но ни для того, чтобы казаться выше – я итак выше всех них вместе взятых. Ни один человек, позволивший себе оскорбить девушку, назвать ее шлюхой, не стоит чего-либо.

Склоняю голову набок и тихо спрашиваю. Наплевать, что меня может быть не слышно из-за смешков и болтовни вокруг нас. Я не буду подстраиваться под них. Ни за что.

– А ты, похоже, чертовски жалок. Раз вымещаешь свою обиду на девушке. Если мой брат так сильно однажды задел твоё самолюбие и гордость, может, ты не будешь тратить силы и жертвовать остатками своего достоинства? Потому что я разнесу тебя.

Все замолкают. Я ликую, когда вижу в его глазах непонимание. Конечно, он думал, что если подойдёт ко мне со своей сворой, то легко сможет запугать. Жаль расстраивать, но это представление даже близко не стоит с тем, что я когда-то пережила. Сейчас я запросто могу сломать ему шею сталью своего характера.

На него начинают коситься, откровенно насмехаясь, из-за чего парень краснеет.

– Тебя уделала девчонка! – взвизгнул кто-то. Этот идиот смотрит на толпу, но его взгляд тупого щенка выдаёт состояние.

– Тупая сука…

Дёрнув бровью, выставляю ладонь вперёд и толкаю его в грудь.

– Это все, что ты можешь? – театрально вздыхаю и строю гримасу жалости: – Бедненький, думал, что раз я девушка, то тебе будет легче. Никогда не стоит недооценивать людей и распускать сплетни. Этот урок тебе в подарок, надеюсь, твой хлюпенький мозг что-то поймёт.

– Ты такая же, как и твой брат, – выплевывает придурок, считая это оскорблением.

– Может, потому что мы родственники? Более того, близнецы. Ну, это так, на случай, если ты настолько тупой, что даже такую мелочь не можешь сообразить. Тебя не смущает, что у нас одна фамилия и возраст?

– Гордишься тем, что ты Картер? Вас тут знают, как жалких богатеньких детишек своих родителей, – то, с каким пренебрежением он говорит о моих родителях, заставляет меня почти кричать.

Приставляю к его груди указательный палец, с ярко красным длинным ногтем, и предупреждаю:

– Ещё раз ты скажешь что-либо про моих родителей…

Он мерзко усмехается.

– То, что?

Я не успеваю ему ответить.

Мой мир останавливается и начинает крутиться быстрее в сто раз, когда из толпы выходит Ди, хватает парня передо мной за шею и припечатывает к стене. Студенты замолкают, отходя назад. Ди излучает неведомую силу, одновременно пугая и вызывая восхищение.

– Иди, куда шёл, парень, – говорит себе под нос мой обидчик, боязливо глядя на Ди. Он смотрит на него снизу-вверх, как смотрю на него я, но в его взгляде больше страха, чем когда-либо было в моих.

Ди игнорирует и продолжает сжимать его горло. До этой секунды я не видела его лицо, потому что он стоял ко мне спиной, нависая над парнем. Но, когда он обернулся, обжигающим взглядом исследовал толпу и нашёл меня, что-то странное промелькнуло в его глазах, обращённых ко мне, и лишь на мгновение в них исчезла жёсткость.

– Все в порядке? – низким голосом спрашивает Ди.

Я ошеломлённо моргаю.

– Да.

Я могла бы справиться с ним, но радость от того, как защищает Ди, заставляет меня взорваться. Иногда только парни могут объяснить, особенно в таких тяжёлых случаях. Как бы я не выступала против насилия, этот человек заслужил парочку хороших взбучек.

– Да кто ты на хрен вообще такой? – орет мой обидчик. – Защищаешь ее? Ты вообще знаешь, что она…

Ди лениво качает головой и выдыхает.

– Оставь своё больное мнение при себе и послушай меня, – он наклонился ниже, приближаясь к его уху, и все замерли, не издавая ни звука. Ди говорит угрожающим низким голосом: – Если я ещё раз увижу тебя рядом с ней, тебя даже опознать не смогут.

Парень краснеет от злости и попытается вырваться, когда сквозь толпу проходит Мэйс. Выглядит он далеко не милым братом, а машинкой для разрушений. Это очень плохо. Ему никогда не нужен повод.

Ди выпускает парня из своих тисков и отходит назад. Парень облегченно скатывается по стене, и брат со звериным оскалом ловит его, прижимая обратно. Передо мной тут же возникает толпа, которая окружает их. Теперь все внимание отдано не мне, чему я несказанно рада. Глазами ищу Ди, даже не слушая, что происходит внутри кольца из студентов, но вижу только удаляющуюся спину. Он выходит из здания университета. Я знаю, что должна остановить Мэйса, пока он не натворил глупостей, но ноги приросли к полу, а в голове далеко не мысли о том, как вытащить брата из очередной передряги.

Сердце подпрыгивает и умоляет мозг, чтобы я побежала за Ди, но тот отчаянно сопротивляется. Нельзя, – говорю себе. И тут же отмахиваюсь: «На всё нельзя, я отвечаю – можно». И бегу за ним, пробираясь через толпу зевак.

Вылетаю на улицу, тяжело дыша и кричу ему:

– Подожди! – мой голос звучит как детский визг, и на мгновение вообще хочется перестать говорить.

Ди оборачивается и с неохотой останавливается.

Мы стоим прямо по среди тротуара, недалеко от университета. Я едва достаю ему до ключиц, но задирать голову вверх не хочу, поэтому поднимаю глаза настолько, насколько позволительно. Пытаюсь сделать лицо максимально безразличным. Надеюсь, он не слышит мое бешеное сердце, которое так и рвётся прыгнуть на него и дать по морде за все эти ощущения, которые я испытываю даже когда просто смотрю на него. Я представила эту картинку и захохотала. Это всё от нервов.

Ди в недоумении смотрит на меня, нахмурив брови. Пытаюсь держать себя в руках, но это выходит плохо, и только внезапно злой взгляд Ди успокаивает. Более того, я чувствую, что меня словно окатили ведром холодной воды.

– Ты. Что-то. Хотела? – цедит он.

Щеки заливаются румянцем.

– Да. Я хотела сказать спасибо за то…

– Это все? – перебивает он.

Вот же хам. У меня складывается неприятное ощущение, что я переехала его собаку, съела последнее любимое пирожное или хлопнула бабушку. И дедушку, видимо, тоже.

– Ну… нет, я бы ещё, – начинаю мямлить, на ходу придумывая, что делать. Сдаваться нельзя – в этом я точно уверена. Набираю побольше воздуха в лёгкие и быстро говорю: – Спасибо за то, что спас меня от жутких вещей, которые я могла сделать под кайфом, и за то, что позвонил Мэйсу. Не знаю, что бы со мной было в другом случае. А ещё спасибо за то, что вступился.

Ди усмехнулся, но быстро сделал вид, что ничего такого он не делал, и мне вообще послышалось.

– Каждый поступил бы так.

– Но никто, кроме тебя, этого не сделал, поэтому я хочу что-то сделать для тебя. В конце концов, не каждый день встречаешь своего спасителя. Тем более, такого… симпатичного, – я подмигиваю и надеюсь, что это не выглядит, как нервный тик. Даже не помню, когда последний раз с кем-то заигрывала.

Лицо Ди становится каменным, а взгляд, которым он смотрит мне в самую душу, темнеет. Он сжимает и разжимает пальцы.

Может, флирт был лишним? Слишком рано? Попробовать все равно стоило.

– Мэди, я сделал то, чему меня воспитали. Если бы был кто-то другой на твоём месте, я бы сделал точно также. Так что не делай из этого нечто особенное, – Ди говорил скучающим голосом и каждое его слово насмехается надо мной. Кокетливое настроение сменяется смущением и стыдом. – Мне пора.

Он тут же разворачивается и направляется в сторону, не позволив даже ответить на прощение. Я уже ничего не понимаю. Когда-то я встретила совершенно другого парня, сейчас он холодный и равнодушный, и непонятно, ко всем или только по отношению меня.

Загрузка...