– Я тут подумал, – внезапно сказал Тристан, поднимая голову от книги про природу.
Она была раскрыта на странице про южноамериканские джунгли – через них ему больше всего нравилось проводить души.
Они с Дилан сидели в библиотеке, наслаждаясь «окном» между уроками: у класса была физкультура, куда, по понятным причинам, Дилан пойти не могла.
– А?
– Я думаю, нам нужно поставить опыт.
– Опыт? – Дилан непонимающе уставилась на него.
– Нужно понять, как далеко мы можем отходить друг от друга, прежде чем не начнем…
– Не начнем умирать?
– Да, именно.
Дилан обдумала его предложение. Звучало вроде разумно, но она не могла отделаться от одной мысли.
– Ты хочешь от меня уйти?
Она пыталась придать голосу шутливый тон, но затея с треском провалилась. Накануне ей совсем не спалось: ворочалась с боку на бок, насколько позволяла загипсованная нога. Кость болела всю ночь, но Тристан не разрешал ей принять больше положенной дозы обезболивающего. И теперь у нее в голосе ясно звучал холод. Тристан, видимо, расслышал его: он подскочил и уселся на край стола Дилан.
– Нет. – Он потянул ее за собранные в хвост волосы – потянул чуть сильнее обычного. – Дело совсем не в этом. Как ты вообще такое подумала?
Он подождал, но Дилан в ответ лишь смущенно пожала плечами. Она скорее умрет, чем выдаст свои мысли.
Тристан продолжил:
– Просто нужно разобраться, как обстоят дела. – Его рот растянулся в широкой улыбке. – Как далеко друг от друга мы можем находиться. Сама подумай: разве тебе хочется провожать меня в туалет каждый раз, когда до него больше десяти метров? А как насчет школьных раздевалок?
– Вообще-то, – хрипло ответила Дилан, изо всех сил стараясь проглотить гадкие чувства, – идея с раздевалкой не так уж и плоха.
В ответ он игриво пихнул ее, а потом его теплая рука опустилась ей на затылок.
– Рано или поздно ты захочешь независимости, – сказал он. – Вряд ли тебе понравится, если я буду рядом каждую секунду. Так что нам нужно выяснить, как далеко ты сможешь от меня отойти. Или я от тебя. Ага?
Дилан знала, что он прав. Ей не хотелось вспоминать то, что случилось вчера на математике, – заново ощутить, что она умирает. Ей еще хотелось пожить – и чем дольше, тем лучше.
– Ладно, – сдалась она.
– У тебя есть рация? – неожиданно спросил Тристан
– Что?
– Рация.
– Нет. – Дилан шутливо приподняла бровь. – Мне же не десять лет. И я не мальчишка. А зачем тебе рация?
– Чтобы мы могли переговариваться. Отслеживать, как себя чувствуем. Как только нам поплохеет, мы остановимся.
Хм, звучало логично.
– В двадцать первом веке нам пришлось заменить рации мобильниками. – Дилан рассмеялась. – И с мобильниками мы не будем выглядеть как последние идиоты.
На сей раз он так дернул ее за хвост, что она тихо взвизгнула.
Тристан отвез Дилан к стеллажам с энциклопедиями, которые никто никогда не брал. Только там пронзительный взгляд библиотекаря не разглядит, что они достают запрещенные мобильные телефоны. Джоан буквально на днях подарила дочери новый взамен того, что она потеряла в поезде; Тристану же досталась устаревшая дешевая модель, которую Дилан раскопала дома в каком-то ящике.
– Позвони мне, – сказал Тристан. – Посмотрим, как далеко мы сможем разойтись.
– Около пяти метров, – огрызнулась Дилан.
Она сделала глубокий вдох, пытаясь справиться с подступившим раздражением. Несмотря на успокоительные речи Тристана, она чувствовала сильную слабость. Ей совсем не улыбалось снова проходить сквозь мучения, которые причиняло отсутствие Тристана.
– Не бойся, ангел, – сказал он, присев на корточки рядом с ней. Взял ее руку в свои и пробежал кончиками пальцев по ладони.
Этого ничтожного жеста оказалось достаточно.
– Ладно, – неохотно проговорила она. – Давай уже побыстрее с этим разделаемся.
В ответ он чмокнул ее в губы и выпрямился. Легонько постучал пальцем по корпусу ее телефона.
– Скажи, если мне надо будет остановиться.
Он попятился прочь, не отводя взгляда от ее лица.
Поначалу Дилан ничего не чувствовала, кроме смущения от того, что сидит тут как дура. Тристан отходил все дальше и вот уже оказался у конца стеллажа.
– Ты как?
Она заговорила громче – насколько это было возможно в библиотеке:
– Нормально. А ты?
– И я нормально.
Он отошел еще дальше и уперся спиной в двойные двери библиотеки. Из-за высоких полок Дилан почти не видела его. Он встал на цыпочки и вопросительно приподнял брови – она улыбнулась. Пожала плечами. Ей было… все еще нормально. Небольшой дискомфорт в груди – но это, наверное, просто нервы.
Но, разумеется, стоило Тристану ступить за порог, как ее накрыло волной тошноты и паники. Нога заболела сильнее; полузажившие ссадины на спине начали гореть. Трясущимися пальцами она пролистала список контактов и вжала большой палец в имя Тристана.
– Мне паршиво, – сообщила она, как только Тристан ответил. – В груди сдавило и тошнит.
– А нога как?
– Ну так… побаливает.
Ей хотелось попросить его остановиться, но она сдержалась. Им правда нужно было проверить границы.
– Ты сейчас где?
– Вот буквально стою за дверью библиотеки.
– Ох. – Дилан прикусила губу. – Я думала, ты ушел дальше.
– Неа. – Сквозь голос в трубке сочилось разочарование.
– Попробуй отойти подальше.
Пауза.
– Ты уверена?
– Да.
Нет, она была не уверена.
– Да, Тристан, давай.
– Я только до конца коридора.
Подошвы его школьных ботинок стучали по полу все тише и тише. Он все еще рядом, говорила она себе. Ты же слышишь его. Ты знаешь, где он.
Однако это не помогло: грудь ей сдавливало все сильнее, дышать стало почти невозможно. В висках застучало; подвело судорогой живот. Но она кое-как справлялась. Что было невыносимо – так это чувство, что она снова в вагоне поезда. Кости в ноге гнулись и трещали; кожа на бедре и спине надрывалась, обнажая плоть. Дилан ощутила такую слабость, что готова была упасть в обморок. С каждым шагом Тристана из нее утекала жизненная сила.
– Слишком далеко, – выдохнула она. – Вернись.
– Дилан? – проскрипел из трубки его голос. – Как ты?
Пауза.
– Я… мне кажется, дальше не надо.
Он сглотнул – в трубке раздался резкий щелчок.
– Вернись, – повторила она.
– Хорошо, – пообещал он. – Но давай… давай подождем пару секунд. Может, станет легче.
Дилан сосредоточилась на дыхании. Это все не по-настоящему, говорила она себе. Это просто воображение. Ничего не происходит. Однако это не помогло: боль только усилилась. Дилан забеспокоилась: у нее сильно закружилась голова, помутнело в глазах.
– Я не могу, Тристан. – Она вцепилась в гипс, который все крепче сжимал ей ногу. – Ой, как больно.
– Пару секунд? – повторил Тристан.
– Мне кажется, я сейчас упаду в обморок, – прошептала она в телефон.
– Дилан? Ангел мой? – В его голосе слышалась паника. – Иду.
Глухие звуки вернули Дилан в сознание: Тристан бежал обратно. У нее онемела рука; голову было не поднять. Внезапно из динамика раздался незнакомый голос:
– Эй, а ну не бегать!
Томсон. Только их старый ворчливый завуч способен на такой рев. Однако Дилан услышала, что Тристан не замедлил бега. Очень, очень плохая идея.
– Я сказал, остановись!
Томсон может оставить Тристана на отработку после уроков и, таким образом, разлучить с ней. И эта разлука будет длиться куда дольше, чем их небольшой эксперимент.
– Тристан, остановись, – прошептала она в трубку.
Она слышала, как Тристан разъяренно что-то проворчал, останавливаясь. Приглушенное «Простите, сэр». Наверное, положил телефон в карман.
– Куда спешим?
– Я оставил кузину в библиотеке… Она в инвалидной коляске. Не может передвигаться сама.
– Дилан Маккензи? Что такого может случиться с ней в библиотеке?
Долгая пауза.
– Лавина из книг.
Несмотря на удушающее сочетание паники, тошноты и боли, Дилан хрюкнула от смеха, не успев зажать рот ладонью.
– Что, думаешь, шибко остроумный?
Дилан и правда так считала. К несчастью, мистер Томсон был лишен чувства юмора.
– Нет, сэр, не думаю.
Правильный ответ.
Тишина. Раз Миссисипи, два Миссисипи, три Миссисипи…
– А ну пошел с глаз моих!
Шаги сделались тише и быстрее. Они уже у библиотечных дверей.
Тристан возвращается к ней. Дилан выпрямилась, пытаясь прийти в себя. Ей по-прежнему было худо, но боль стихала. Еще несколько секунд – и он появится…
Она быстро заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд.
– Тристан!
Девчоночий голос. До боли знакомый.
Голос звучал глухо: видимо, телефон все еще был у Тристана в кармане. Она не расслышала его ответ; затем снова заговорила девчонка. Шерил.
– У тебя что, «окно»?
Приторный тон Шерил, видимо, должен был звучать соблазнительно, но Дилан с большей охотой послушала бы скрежет ногтей по стеклу.
– Стеф, помнишь, я рассказывала тебе про Тристана?
– Привет, Тристан.
Стефани Кларк. Прославилась своими похождениями в школьной подсобке, а еще тем, что была тупее Шерил Макнелли, что само по себе впечатляло.
– Знаешь, – продолжила Шерил, – мы ведь впервые видим тебя без кузины.
Она как-то слишком уж подчеркнула слово «кузина». Дилан это не понравилось. Почему они с мамой сочинили такую дурацкую историю?
– Да, мы очень близки, – тихо и словно обороняясь ответил Тристан.
Это несколько утешило Дилан.
– Она к тому же еще и инвалидка, – добавила Шерил. – Тебе, наверное, до смерти надоело толкать ее кресло?
– Да нет, – кратко отозвался Тристан. – Слушай, мне надо идти…
– Подожди!
Да пошли они! Дилан сама к ним подъедет. Пусть Шерил убедится, какая она инвалидка, когда кресло врежется ей в ноги.
Отключив телефон – она и без него уже слышала голоса, – Дилан схватилась за колеса и стала толкать кресло к выходу. Оно не поддавалось. Заскрежетав зубами, Дилан переменила положение рук и попробовала снова.
– Какие планы на после уроков?
Она что, собирается позвать его на свидание? Дилан толкала изо всей силы. Наконец кресло поехало, но маневрировать Дилан совсем не умела. Похоже, она двигалась прямиком к стенду с автобиографиями.
Дилан приналегла на левое колесо, пытаясь выровнять траекторию, но задела загипсованной ногой «Жизнь Черчилля» в твердом переплете. Ногу пронзила резкая боль. Несколько секунд она сидела, пытаясь отдышаться, и невольно прислушивалась к болтовне девчонок с Тристаном.
– Но тебе необязательно сидеть дома только потому, что она…
– Да, необязательно.
Он что, злился?
– Я остаюсь с ней не потому, что так надо, а потому, что мне так хочется.
– По субботам у меня собираются одноклассники, – начала Шерил. – Может, зайдешь?
Молчание. Видимо, он размышлял над предложением. Если бы не пульсирующая боль в ноге, Дилан прямо сейчас поднялась бы с кресла, прошагала к дверям и врезала Шерил как следует. А может, и Стеф тоже.
– Я спрошу у Дилан, захочет ли она пойти.
Яростное пламя в груди Дилан немного поутихло. Самую малость.
– Ну… Это… – Шерил замялась, подыскивая слова. – С ее креслом и ногой… и вот этим всем… думаю, ей не захочется…
Тут Шерил замолчала, и Дилан точно знала, как Тристан этого добился. Ей было хорошо знакомо выражение его лица, когда он хотел пресечь любые попытки разговоров в пустоши.
– Если Дилан не пойдет, то и я тоже, – холодно отрезал он.
Через несколько секунд Тристан появился у книжных полок. Лицо у него было раздраженное – и обеспокоенное.
– Ты как?
Он упал рядом с ней на колени и обхватил ее лицо ладонями, заставляя взглянуть на него. Дилан совсем этого не хотелось. Она вся кипела от злости. Ей хотелось найти Шерил со Стеф и заставить их страдать. И Тристана тоже. Она знала, что это несправедливо, но в данный момент справедливость ее не интересовала.
– Все в порядке, – пробормотала она, пытаясь не выдать своего негодования. Помедлив, все же честно ответила на вопрос Тристана: – Боль… Сначала мне казалось, что было терпимо, а потом внезапно…
– Знаю. Я сам это почувствовал. – Он качнулся вперед и прижался губами к ее губам.
– Тристан… – предостерегающе шепнула она. – Если нас увидят…
– Ну и пусть, – прошептал он в ответ. – Прости меня, Дилан. Зря я предложил этот эксперимент. Больше никогда. – Еще один поцелуй. – Обещаю.
Хотя сейчас ей хотелось этого меньше всего на свете, Дилан высвободилась из рук Тристана. Если их заметят, то вряд ли кому-то понравится, что она целует двоюродного брата.
– Нам нужно было проверить, – напомнила она и криво усмехнулась. – Один раз.
Тристан быстро улыбнулся в ответ, но лицо его оставалось задумчивым.
– Значит, оставаться на виду…
– Что?
– Пока мы остаемся друг у друга на виду, все идет хорошо.
– Но это чушь какая-то. – Дилан тряхнула головой. – Я знала, где ты. Может, дело все-таки в расстоянии?
– Может. – На лице Тристана было написано сомнение. – Но ведь нам обоим стало намного хуже.
Дилан не понимала, куда он клонит.
– Ты думаешь, это что-то психологическое?
– Отчасти.
– Но ведь дома мы друг друга не видим, и довольно часто. Да еще и каждый раз, когда кто-то из нас ходит в туалет!
– Но это твоя квартира, – напомнил ей Тристан. – Твое пространство, где все знакомо. Ты знаешь, что я точно к тебе вернусь.
– Думаешь, я боюсь, что ты сбежишь? – Дилан даже не пыталась скрыть ярость в голосе.
– Нет, – спокойно возразил Тристан. – На меня это тоже влияет, помнишь?
– Так в чем же тогда дело?
– Думаю, мы с тобой создали связь, чтобы быть вместе в материальном мире. Если каким-то образом эта связь разорвется, реальность напомнит о себе.
– Реальность, в которой я умерла. – Дилан кивнула.
То, как заново открывались ее раны, как ломалась нога… Похоже, это правда.
– Если мы видим друг друга или находимся в безопасном месте, – он положил руки ей на колени и слегка сжал, – все в порядке. Но когда один из нас пропадает из виду, связь… стремится снова свести нас вместе.
Дилан в тишине размышляла над его словами.
– Но это ведь догадки, да? – сказала она наконец. – Ты ведь не знаешь наверняка?
– Да, не знаю, – согласился он. – Раньше такого не случалось.
– Так это… – Дилан выдавила из себя смешок, хотя ей было невесело. – Теперь ты навеки застрял со мной.
Это была шутка, но она все равно впилась взглядом в Тристана, наблюдая за его реакцией. Если он поморщится, если она увидит хотя бы тень у него в глазах, то… она не знала, что сделает тогда. Ей была невыносима мысль о том, что он привязан к ней силой необходимости, а не собственным желанием. Не любовью.
Однако Тристан улыбнулся, и глаза у него засияли. Он склонился вперед, чтобы снова ее поцеловать.
– Какая восхитительная новость.