Глава вторая Я только хотел спросить
– Что с тобой, Налле Лапсон? – спросила Лотта. – У тебя какой-то странный вид. Ничего не случилось? Ты, часом, не набедокурил?
Налле Лапсон хихикнул.
– Нет, конечно, – сказал он. – Ничегошеньки такого не случилось. Но, может, ты позволишь мне помочь тебе сметать пыль?
– Нетушки! А то что-нибудь наверняка случится, – сказала Лотта.
Налле Лапсон призадумался.
– Ну да-а, – согласился он.
Лотта обметала от пыли бесчисленные бабушкины безделушки. Фарфоровых собачек, и вазочки, и морские раковины, и старинные дедушкины табакерки, и кофейную чашку с надписью «БАБУШКИНА ЧАШКА». А бабушка в это время спала у себя в комнате после обеда.
– Но смотришь ты все-таки как-то странно, – сказала Лотта. – Как будто хочешь что-то сказать, но не решаешься.
Налле Лапсон страшно смутился.
– Само собой, всякому, так сказать, есть что сказать, – сказал он. – И так далее и тому подобное. А тебе бы только пыль обметать.
Тут Лотта опустила метелку для пыли.
– Что тебе нужно, Налле Лапсон? – спросила она серьезным голосом.
– Ничего такого, – ответил Налле Лапсон, смутившись еще больше. – Я только хотел спросить.
– Спросить? – переспросила Лотта. – Ну и о чем же?
– Я хотел спросить, – сказал Налле Лапсон, – правда здорово, когда стоит такая хорошая погода? И так далее, и тому подобное. В смысле ясных дней и видов на урожай.
– А о чем-нибудь еще ты спросить не хотел? – спросила Лотта.
– Само собой, всякому есть, так сказать, о чем еще спросить, – сказал Налле Лапсон. – Например…
– Например, что? Давай-ка выкладывай, Налле Лапсон!
– Ну, в общем, например, – сказал Налле Лапсон, – мне бы очень хотелось знать, не возражаете ли вы с бабушкой, если, скажем, мы… Скажем, я и Тяпка…
– Скажем, вы – что? – переспросила Лотта.
– Ну, тут такой момент, – сказал Налле Лапсон. – Ты давай пыль обметай! Ну, как уже сказано выше… Тяпке нужно выйти поразмяться, а я бы отправился с ним вместе, и мы бы отлучились недельки так на три-четыре. Ну максимум, так сказать, на две.
– А куда именно вы собрались? – спросила Лотта.
– Понимаешь, мы еще толком не решили, – сказал Налле Лапсон. – Но что куда-нибудь – это уж точно.
– И вы не боитесь путешествовать одни? – спросила Лотта.
– Нет, что ты! Мы ведь и раньше путешествовали! Еще и денег заработаем! Можно, например, торговать бритвами и выступать с лекциями. А потом я смогу написать книгу о путешествии.
– Да ты едва умеешь свое имя писать, Налле Лапсон! – сказала Лотта.
– Вот и нет, я теперь отлично пишу, – обиделся Налле Лапсон. – Я умею писать и «Лотта», и «бабушка», и «Лильбакка», правда, не помню, через «о» она пишется или через «бак».
– Да ты у меня прямо молодец, – кивнула Лотта. – И больше не повторяешь глупостей, как маленький. Когда ты клумбу называл «клубумбой» и болтал всякую чепуху.
– Но тут еще такой момент, – сказал Налле Лапсон.
– Что такое? – спросила Лотта.
– Даже не знаю, как бы лучше сказать, – сказал Налле Лапсон. – Но для начала понадобится некоторая сумма денег, и в этой связи мне страшно бы хотелось спросить, не станет ли кто-нибудь возражать, если я разобью свою свинью-копилку.
– Это же твои собственные деньги, – ответила Лотта. – Разумеется, ты можешь их тратить, как тебе хочется.
– Крайне любезно с твоей стороны, позволь выразить тебе в этой связи сугубую благодарность, – сказал Налле Лапсон. – И в таком случае…
Он отвел глаза.
– Что-нибудь еще? – удивилась Лотта.
– Вообще-то нет, – сказал Налле Лапсон. – Хотя, строго говоря, да, есть, в принципе, еще одна вещь. Как раз про нее я и собирался спросить. Нельзя ли одолжить у тебя чемодадан?