Насчет того, что худшее осталось позади, она ошиблась. Через два дня, сразу после утреннего обхода, Каро остановил в коридоре Девонн Лейнхарт. Позже, восстанавливая в памяти события, Каро вспомнила, что она, улыбаясь, выходила из палаты Ханны Глик, молодой женщины, которую прооперировала накануне по поводу астроцитомы второй степени правой лобной доли. Доктор Флейшхауэр, куратор Каро по хирургической части, позволил ей от начала до конца провести краниотомию, внимательно наблюдая за ее действиями и одобрительно кивая. На следующий день пациентка уже могла немного шевелить правой ногой, и ее десятилетняя дочка объявила, что, когда вырастет, станет врачом.
Каро жила ради таких моментов.
– Девонн! Как поживаешь?
Девонн взял ее за предплечье:
– Каро, можно тебя на пару слов? Пойдем-ка. Я тебе кое-что покажу.
– Не могу. Мне нужно…
– Тебе нужно сейчас же пойти со мною. Поверь, я серьезно.
Каро пристально посмотрела на него. Она дружила с Девонном, который недавно получил сертификат кардиолога, еще с института. Они вместе вскрывали трупы, вместе учились, жаловались друг другу на всякие казусы, случавшиеся во время интернатуры и ординатуры, – а их случалось немало. Однажды Каро со своим парнем (с которым давно рассталась) совершила с Девонном и его женой Хелен замечательную поездку в горы Блу-Ридж – те выходные они провели без каких-либо лекций, да и деньги нашлись, хоть и впритык. Однажды, когда Анжелике было очень плохо, Девонн помог Каро деньгами – для Эллен.
Сейчас он завел Каро в пустую палату и закрыл дверь. Он был явно озабочен: от глаз по темно-коричневой коже разбежались морщинки.
– Ты за «Твиттером» следишь?
– Нет. Где время взять-то?
– Каро, там пошел большой флешмоб.
Она недоуменно встряхнула головой.
– Флешмоб? По какому поводу?
– Против тебя.
– Не пони…
– В интернете распространилась информация о том, что ты обвинила Беккера в сексуальном домогательстве. И что он все отрицает.
Это не стало для нее совсем уж неожиданностью. Она уже обращала внимание на взгляды, которыми провожали ее сотрудники в коридорах; по большей части на нее смотрели с любопытством, но кое-кто явно злился, а кое-кто, напротив, сочувствовал. Мейзи? Скорее всего она. У лжецов часто возникает потребность подкрепить обман перед собой и окружающими, продолжая выдавать его за правду. К тому же, как сказал Бенджамин Франклин, «три человека способны сохранить тайну, лишь если двое из них – мертвецы». Каро решила просто игнорировать эти взгляды, независимо от вкладываемых в них эмоций. В конце концов, еще несколько месяцев, и она уедет отсюда. Срок ее пребывания здесь, предусмотренный стипендией, подойдет к концу, она получит сертификат и будет работать в другом городе, оставив и Беккера, и Мейзи, и досужие суждения посторонних.
– Девонн…
– Подожди, Каро, послушай. Я… Тебе следует знать, что сплетни о слушании попали в «Твиттер», как это постоянно бывает в наши дни. В первых твитах тебе сочувствовали. Но вскоре подключились другие пользователи – и много. Разговоры о правах женщин вызывают негативную реакцию со стороны различных мужских движений; встречаются и обоснованные претензии, но по большей части волну разгоняют обиженные тролли, утверждающие, что женщины бессовестно обвиняют мужчин в сексуальных домогательствах ради забавы или выгоды. Тролли ухватились за одну из пациенток Беккера, которой он спас жизнь совершенно отчаянной операцией по поводу крайне неудачно расположенной хордомы ската. Пациентка оказалась достаточно осведомленной в медицине, она поняла, насколько опасной была операция и как блестяще Беккер ее выполнил. Она написала об этом в «Фейсбуке»[3], и тролль с ником Мссститттель отыскал запись и подключил группу для раскрутки темы. У него большая организация, занимающаяся шельмованием всех, кого они считают «врагами хороших людей» – это цитата. Они закрутили все это как онлайн-реакцию на MeToo, а теперь и тебя причислили к врагам. Дело тут не в тебе – им все равно, кого мешать с грязью, зато потом другие верят тому, что понаписали эти подлецы, и включаются в травлю. Твиты и посты о тебе ужасны, становятся все злее, и, увы, их набралось уже очень много.
– Сколько? – Каро с трудом выговорила это простое слово.
Девонн тяжело вздохнул:
– Больше сорока тысяч, и их число непрерывно растет.
– Быть того не может!
– К сожалению… Дай я покажу.
– Нет. – Каро категорически не желала смотреть все это, что бы там ни было, при свидетелях.
Друг, видимо, понял ее.
– Ладно. Если тебе нужно будет поговорить об этом или ты захочешь прийти к нам и обсудить эту заваруху с Хелен и со мною…
– Спасибо, Девонн. Ты, главное, скажи, как найти эти твиты.
– Набери: хэштег, Кэролайн, подчеркивание, врач разрушитель. Без пробелов. – Он повернулся и вышел, еще раз оглянувшись на нее в двери.
Каро прикрыла дверь, прошлась по мрачной пустой палате и остановилась около незастеленной кровати. Выключенные мониторы молчали, табло над кроватью смотрелось черным пятном. Она несколько раз сбивалась, набирая текст на телефоне, но вскоре отыскала нужные твиты.
Как же много их оказалось!
Она порочит доктора, спасающего людей! Распять суку!
Уволить ее!
Нельзя позволять ей оперировать людей.
Выпотрошить и сжечь!
Каро С. – У. брешет брешет брешет
Лживые бабы вроде нее портят жизнь хорошим мужикам
Люблю вздорных бабенок – я б ей вдул
Закрой пасть, базар серьезный. Здравоохранение этой страны в полной жопе.
Сам заткнись жопа
Изгнать Кэролайн С-У из АМА[4].
Она же родственница какой-то медицинской шишки. Богатая белая сучка, твое место в канаве
Стерилизовать ее, чтобы эти лживые гены не распространялись
Протестовать против нее!
Да, все на протест!
По этой ссылке @firecarolinesoames-watkins вы можете поддержать петицию «Уволить Кэролайн Сомс-Уоткинс»
Отстойная тема! Мужчины в этой стране лишены прав
Митинг протеста завтра в 8 утра перед Мемориальной больницей Фэрли, Кройден, Западная Вирджиния.
Кто идет?
Буду
MeToo
Ха! Круто!
я
Я живу в Кройдене, и доктор Беккер оперировал мою сестру.
Я приду
буду
буду
Сварить КС-У в масле
Нет, выбрать шесть мужиков поздоровее и пуститьее по кругу
Каро дрожащими руками выключила телефон.
Завтра перед больницей будет митинг протеста против нее. Неужели люди действительно придут? Неужели дело дойдет до насилия? Неужели потребуется вмешательство полиции?
И все из-за нее.
Каро почувствовала, что у нее подгибаются ноги, и резко опустилась на край кровати, держа телефон в руке, как бомбу. Многие злобные твиты повторялись по несколько раз. Открыть свою страничку «Фейсбука», куда она не заходила уже несколько месяцев, она не осмелилась.
С помощью Эллен она смогла восстановить душевное равновесие после слушаний. Но сейчас все складывалось куда серьезнее и страшнее. Если из-за нее у дверей больницы произойдут беспорядки с вмешательством полиции, ее просто не возьмет на работу ни одна больница. И все ее надежды и мечты, все годы изнурительной работы, все долги, которые пришлось набрать после того, как мать лишила ее и Эллен наследства… Без хорошей работы в больнице она просто не сможет выплатить долги. А кто, кроме нее, станет помогать Эллен и ее девочкам? Нейрохирург, в отличие от врачей многих других специальностей, не может практиковать на дому в одиночку, повесив табличку у крыльца.
Все ее планы на будущее…
Она просидела так неизвестно сколько времени, пока дверь не распахнулась и в палату не ворвалась санитарка:
– Что вы здесь… Ах, извините, доктор. Нам нужно готовить палату – сейчас привезем пациента.
– Да, конечно. Сейчас. – Каро не очень понимала, что говорит, но ноги оказались надежнее эмоций – они подняли ее, вывели за дверь и понесли дальше – неведомо куда.