Я ещё раз посмотрел в бинокль на риггу, стоящую на горной дороге, а затем на саму дорогу. Хорошо укреплена, раз держит такую тушу. Там, где земля осыпалась, видны мощные каменные опоры.
В голове созрел план, настолько безумный, что если бы покойный Анри был здесь, то назвал бы меня долбанутым на всю голову. И непременно бы добавил, что сам такой.
– Сейчас будет жарко, – сказал я Марку, чтобы он свалил, выжил, а потом со мной расплатился.
Я не стал слушать, о чём они говорили с офицером. Десантные люки всё ещё задраены, они открываются напрямую из кабины. Я разбежался, подпрыгнул, схватился руками за упакованную в трубу пневмомагистраль левой ноги машины, подтянулся и зацепился за торчащую пластину брони.
Признаюсь честно, я боюсь высоты, но иногда приходится залазить повыше. Я ещё раньше заметил, что смотровые люки кабины открыты, и это нарушало все инструкции. Кабина ригги герметична, если открыть люки, туда могут попасть отравляющие вещества, не говоря уже об осколках или чего опаснее. Но возможно парню, который управлял машиной, стало жарко, а вентилятор не работал. Они постоянно ломаются.
Пальцы начали коченеть, надо было взять у Драгана перчатки. Я уцепился за орудийную руку-платформу и упёрся ногами в рёшётку секций охлаждения. Теперь можно добраться до плеча по приваренной лесенке, а оттуда уже в кабину.
Ледяной мокрый ветер чуть меня не сдувал, а потрёпанная курточка пропускала весь холод. Я забрался выше того места, где игниумовое копьё проплавило лобовую броню. Там сейчас лишь маленькая дырочка толщиной с палец.
С высоты видно, как одна из вражеских машин, та, что была под основанием горы, продвинулась вперёд. Идеальная позиция для того, что я задумал. Главное – завести машину и уйти в другую сторону.
Я уцепился за края узкого люка и начал протискиваться внутрь. Оказывается, внутри ещё кто-то, это или второй пилот, или канонир. Светловолосый парень в кожаной куртке с меховым воротником сидел у закрытого люка в полу, обхватив колени руками. Кажется, у него ступор.
Но при виде меня парнишка пришёл в себя, вскочил и начал пытаться открыть висящую на поясе кобуру. Не очень получается, руки у него трясутся, как у сорокалетнего алкаша, вышедшего из долгого запоя. Он тут единственный живой, в кресле перед пультом управления сидит то, что осталось от пилота.
– Спокойно, – медленно сказал я. – Я пилот ригги, я тебе помогу.
Незнакомец достал потёртый револьвер, но мой голос подействовал, и парень опустил оружие. Пальцы разжались и оружие со звоном грохнулось на металлический пол.
– Я второй пилот… – начал было он, но закончить не получилось.
Он отвернулся, подошёл ко второму смотровому лючку, высунулся и его вырвало. Ну, осуждать за это не буду, особенно если это его первый бой.
С потолка мигала красная лампочка, но звука сигнализации не было. Внутри видны последствия попадания. Луч игниумового копья проплавил броню, повредил часть пульта, задел первого пилота и дальше пошёл в электрокамеру, поэтому ригга и заглохла.
У этого типа ригги два пилота, вот и два кресла. Значит, всё должно дублироваться. Принцип управления у всех ригг схожий, но вести такую махину в одиночку будет сложно. Не говоря уже о том, чтобы сделать то, что я задумал. «Ты ещё более долбанутый, чем я», – сказал бы покойный Анри, и тут я с ним согласен.
– Надо торопиться, – я подошёл к главному пульту, пытаясь оценить, насколько всё плохо. – У нас несколько минут перед тем как они перезарядят копьё.
А эта сложная штука перезаряжается крайне долго, поэтому я решился на риск. Но если у второй ригги внизу тоже есть лучевое копьё, будет больно.
Парень наконец отошёл от смотрового лючка.
– Мы заметили угрозу, – он громко выдохнул и вытер вспотевшее лицо рукавом. – Адам сказал атаковать, а потом…
Он взглянул на своего товарища и опять высунулся в окошко, сейчас слышны только спазмы. От первого пилота относительно целыми осталась нижняя часть туловища и руки, хотя они были отдельно от тела и всё ещё сжимали рычаги. Одна нога давила на педаль синхропривода.
– Тебе надо собраться, – сказал я. – Нужно завести риггу и дать им бой, иначе нам конец. Если ты не сможешь…
Не хотелось давить на человека, особенно когда сам был в такой ситуации, но если он так и будет блевать, в одиночку будет справиться сложнее.
– Я смогу, – заявил второй пилот. – Я обязан. Что нужно сделать?
Он отошёл от люка и выпрямился, как перед старшим офицером. На его плече эмблема, какой-то кот, но я не мог разглядеть из-за плохого освещения.
– Оценим повреждения.
Я спихнул останки пилота на пол и бросил на сиденье куртку. В спинке кресла осталась сквозная обожжённая дыра.
– Оттащи его, чтобы не мешал, – приказал я.
Парень сначала позеленел, потом покраснел, но смог подчиниться приказу и взял тело за ноги, стараясь на него не смотреть.
– Теперь закрой все люки и садись в кресло.
Второй пилот подчинился и наконец уселся рядом.
– И ещё одно, – я посмотрел ему в глаза и постарался сказать это помягче: – В наших силах победить и остаться в живых. Так что слушай меня и не смотри туда, на тело. Многое зависит от тебя, понял?
– Да, – парень зажмурился на пару секунд и встряхнул головой. – Я готов.
Лишь бы это было так. Я отодрал руку прежнего пилота от рычага и посмотрел на пульт. А всё не так плохо, большинство приборов уцелели, просто забрызганы кровью. Расположение приборов и тумблеров отличалось от привычного катафракта, но всё же принцип общий. Над пультом нарисован какой-то синий кот, похожий на того, что изображён на рукаве у парня, и какая-то надпись на металлической табличке. Я присмотрелся и прочитал:
«Статистика выживаемости экипажа
боевой ригги класса «Паладин» в бою:
Пилот – 95%
Второй пилот/стрелок – 84%
Механик/наводчик оружейных блоков – 74%
Командир десантного отделения – 49%
Десантник – 14%.
Пилот, помни, что жизни тех, кто внизу, зависят только от тебя»
Да уж, прежнему пилоту не повезло оказаться в пяти процентах погибших. Второй пилот щёлкнул тумблером и на его пульте засветился экран радара мягким зелёным светом.
– Что там? – спросил я.
– Два выброса игниума, – доложил второй пилот. Голос стал немного увереннее. – Очень близко. Они нас видят?
– Да. Но пока не стреляют, хотят захватить риггу целой. И скорее всего не будут стрелять, пока наш двигатель не запущен. Так что продолжаем. Давление в левой руке? И не смотри на труп, смотри на приборы!
Парень, что постоянно косил глаз на останки своего товарища, подслеповато сощурился, наклоняясь над манометрами.
– Три и три.
– Сколько норма? – спросил я.
У такой большой махины она должна быть заметно больше.
– Пять и две.
– Мало. В правой?
– Один и два.
– Перекрой магистраль на правую сторону. Повоюем одной левой.
Второй пилот вскочил, на мгновение опешил, но нашёл в себе силы перешагнуть через труп и приблизиться к двум красным круглым кранам на стене кабины.
– Правый и против часовой, – напомнил я.
Но парень уже крутил нужный кран сам.
– Как тебя зовут?
– Ян. Ян Варга.
Фамилия казалась знакомой, но времени вспоминать не было. Едва Ян довернул рычаг до конца, я потянулся и рывком закрыл ещё один кран сбоку от пульта. Он едва слышно пшикнул.
– Давление в норме, – доложил Ян, вернувшись на место. – Почему они стреляют по порту? Там же мирные, Кодекс это запрещает. И в кабину они не имели права стрелять, они…
– Помолчи. Что по вооружению в левой руке?
– Одна ракета.
– Одна ракета? – вскричал я. – Что вы собирались делать одной ракетой?
– Да это же была не военная миссия! – парень закричал сам. – Это было наше первое задание! Мы должны были прибыть в порт на этой машине, забрать десант и ещё одного человека.
– Кого?
– Вас, – Ян вроде успокоился. – Про вас же говорили, что вы раньше были пилотом, очень хорошим. И что будете обучаться с нами в академии.
Значит, он имеет в виду Марка Драгана. Длинный язык точно не доведёт моего тёзку до добра. И как он будет отпираться? Ведь Ян увидел моё лицо. Ну это их дело.
Кресло завибрировало, и машину ощутимо тряхануло. Заряд, но обычный артиллерийский, это нам не страшно, а игниумовое копьё не может зарядиться так быстро. Ян в панику не ударился, молодец.
– Проверяют нас, – сказал я. – Или отгоняют десант.
– Что дальше?
– Давление в ходовой?
– Четыре и два в левой, пять и четыре в правой.
– Синхропривод?
– Лампочка не горит.
– Скорее всего, сдох, – заключил я и продолжил: – Ладно, чинить некогда. Запускаем двигатели. Только учти, что когда мы это сделаем, мы сразу окажемся на радарах. И они поймут, что внутри живые пилоты. Так что делай всё в точности, как я говорю.
Я привстал и потянул на себя перископ. Прибор мягко выдвинулся вниз, и я посмотрел в окуляры.
Обе ригги теперь видны хорошо. Одна идёт под горой, время от времени стреляя по порту, вторая всё на той же вышине, готовится повторить выстрел из игниумового копья. Времени ещё меньше, ведь нужно выстрелить, пока нижняя не отошла слишком далеко.
– Запуск! – крикнул я, как полагалось, и надавил большим пальцем красную кнопку на пульте.
Ничего не произошло.
– Я тоже пробовал, – заявил Ян.
– Запустим аварийно.
Я слез с кресла и повернулся к задней части кабины, где располагалась электрокамера, закрытая толстой дверью с изображённым на ней черепом.
– Эй, так нельзя! – крикнул Ян.
– Правилами запрещено? – я хмыкнул.
Риггу шатнуло в очередной раз. Кажется, это что-то крупнокалиберное.
– Вы же мокрый, – Ян показал на длинные чёрные резиновые перчатки, висящие на стене. – Наденьте хотя бы их.
Времени не было, так что я накинул перчатку только на правую руку. Электрокамера немного повреждена, но всё равно она в лучшем состоянии, чем на тех машинах, где сражался я. Чистая проводка вместо бесконечных скруток, работающие предохранители и реле. Всего-то нужна одна искра, чтобы это великолепие работало. Искра и немного вандализма.
Я вырвал главный предохранитель и бросил на пол.
– Нужен нож. У тебя есть, Ян?
– Нет, но был у Адама.
– Принеси. Поживее!
– Прости, Адам, – Ян склонился над телом соратника и покопался в карманах его брюк. – Так не должно было случиться.
– Побыстрее!
Ян достал складной нож и раскрыл перед тем, как подать мне. Я отобрал инструмент и всунул лезвие между двух пластин замыкателя. Внутри раздался ровный чёткий стук, отбивающий время. Я вернулся за пульт.
– Как заведётся, сразу переходим на другое место. Ноги у ригги без синхронизации, так что пойдём ручками.
– Ручками?
– В ручном режиме!
Реле времени отбило десять чётких ударов и на пульте управления замигали уцелевшие лампочки. И больше ничего. Пока ещё ничего.
– Я управляю правой ногой, – я показал на рычаг. – Ты левой, мне неудобно одному. Дёргаешь, когда я скажу.
– Есть! – Ян оглянулся на тело и сжал рычаг так, что побелели пальцы. – Вы у меня, суки, ответите за Адама.
Ригга дёрнулась сильнее, кажется, это опять стреляют из осадного миномёта. И не боятся стрелять из такой пушки, стоя над пропастью. Красная лампа тревоги заморгала сильнее и лопнула, что-то стрельнуло в электрокамере, отчего начало вонять горелой резиной. Кресло, хоть и приваренное к полу, ходило ходуном.
Вся кабина тряслась, но наконец случилось то, чего я ждал – загорелась одинокая зелёная лампочка на пульте.
– Запуск! – выкрикнул я и нажал кнопку.
На мгновение свет в кабине погас, но тут же загорелся вновь. Пульт засверкал всеми цветами радуги, показывая повреждения машины, но я не присматривался. Кабина задрожала нестерпимо сильно, но через несколько секунд начала лишь едва заметно вибрировать.
Снизу доносился приглушённый звук работающих двигателей, а в нос бил запах испорченного яйца, верный признак того, что игниум в топливных баках выгорает не полностью, как и бывает при аварийном запуске. Но сейчас не до экономии топлива.
– Получилось! – выкрикнул я, стараясь перекричать шум. – Ян, срочно, ракету на левой руке! На двадцать три градуса! – я приложился к дальномеру и сверил дистанцию. – Да, на двадцать три!
Ян посмотрел в оптику и аккуратно покрутил рычажок, отсчитав тринадцать делений. Здоровенная рука-орудие послушно приподнялась на указанную высоту.
– Не мало? Будет недолёт! Или мы в нижнего целим? Тогда будет перелёт!
– Не заморачивайся! Пошли! – я дёрнул рычаг ручного управления правой ноги. – Левой! На счёт два! Раз-два, раз-два, раз-два!
Боевая машина сделала несколько шагов в нужную сторону. Я выкрутил рычаг поворота.
– Поворачиваем! Раз-два, раз-два!
Ригга повернулась и прошла чуть дальше. Туда, куда я хотел.
– Он стреляет! – выкрикнул Ян. – Верхний шагоход готовит пушку!
– Шагоход? – я засмеялся. – Так вы их зовёте?
Я и сам видел в перископ, как у ригги на горной дороге светился длинный тонкий ствол игниумового копья. До выстрела совсем немного. А нижняя ригга приблизилась, теперь туман не мешал разглядеть номер 72 на её корпусе.
Слишком это рискованно. Но выбора у меня не было. Обе машины были на одной линии.
– Ян, ракета, по моей команде! Огонь!
Второй пилот откинул стеклянный колпачок на пульте и нажал кнопку. Сквозь дыру, оставленную копьём, послышалось шипение, а следом втянулся едкий дым. А вот теперь остаётся несколько томительных секунд ожидания. Я или покойник, или победитель. Как в каждом бою.
Послышался далёкий взрыв. Я посмотрел в перископ. Верхняя ригга стояла там же, где раньше, а ракета ударилась заметно ниже.
– Мимо! – закричал отчаявшийся Ян. – Я же говорил, мимо!
– Смотри! – крикнул я.
Теперь, когда дым разнесло ветром, видно, как верхняя ригга с горы пыталась покинуть свою позицию. Горная дорога была достаточно крепкой, чтобы держать на себе боевую машину, но недостаточно, чтобы выдержать попадание мощной ракеты.
Пилот вражеской ригги больше не пытался стрелять, он пытался убраться оттуда подальше. Но вперёд идти некуда, а так быстро повернуть назад он не сможет. Взрыв разбросал землю и теперь врытые прямо в гору каменные опоры видны ещё лучше. Пара из них уже осыпалась.
Вниз летели булыжники, один, самый здоровый, ударился в кабину стоящего внизу катафракта. Дорога разваливалась прямо на глазах.
Пилот верхней ригги точно был мастером своего дела и машину чувствовал, я бы не смог так долго балансировать над пропастью. Но всего одна ошибка, всего один неаккуратный шаг, и тяжеленая машина наклонилась вбок.
– Он падает! – завопил Ян восторженным голосом. – Эта сука катится вниз!
Многотонная ригга и правда летела вниз с таких грохотом, что его слышно даже у нас в кабине. Пилот нижней машины пытался убраться подальше, но не успел. Огромный груз снёс риггу и теперь видно только облако пыли.
– Да! – закричал Ян и вскочил на ноги. – Обе за раз! Да!
Он обернулся и посмотрел на тело первого пилота. Глаза заблестели от слёз.
– Мы их победили, Адам, – шепнул парень. – Мы их победили.
– Было близко.
Я вытер мокрый лоб. Сработало, как и в тот раз, когда Анри и команда были живы. Правда, тогда мы спустили с горы целых три ригги и два танка, но так тоже неплохо. Азарт боя проходил, теперь нахлынула усталость.
Я чувствовал, как першит в горле, и как нос забит соплями. Одежда мокрая и от этого меня трясёт. Руки болели, а ещё я где-то умудрился порезать пальцы. Больше всего хотелось забраться в тёплую комнатку, накрыться одеялом и лежать так лет десять, не меньше.
Но сначала к Драгану, чтобы расплатился. Если опять кинет, ему крышка, особенно после того, что я пережил сегодня.
Ян поднялся и протянул руку.
– Спасибо. Если бы не вы…
– Повезло, – я пожал руку в ответ. – Могло быть и хуже.
Я полез в нижний отсек через машинное отделение, спускаться снаружи сил уже не оставалось. Через узкий лаз я спрыгнул в ногу, где располагался пустой десантный отсек, и уже внизу открыл люк.
Взрывающиеся артиллерийские снаряды были не очень опасны для ригги, но для тех, кто остался снаружи, они были смертельными, само собой. Закусочная теперь уничтожена окончательно, выживший официант и несколько посетителей ходили по руинам, потерянные, будто призраки. Зато стол, где стоял музыкальный автомат, всё ещё целый. Хорошо, что та тоскливая мелодия больше не играла.
Многие постройки в порту были разрушены. Причалы разнесены вдребезги, ржавая баржа, на которой я приплыл сюда, затонула наполовину. Где-то выла собака. Тел вокруг не так много, многие успели сбежать, среди погибших в основном не успевшие погрузиться в риггу десантники.
Многие так обезображены, что их не узнать, но у одного здоровенного тела в кожаном плаще можно различить оплавленные медальки на груди. Тот офицер, что набирал наёмников.
Рядом с ним лежало другое тело лицом вниз, в знакомом дорогом пальто. Голова разбита. Рука сжимала золотой амулет в виде круга, объятого пламенем. Будто Драган надеялся, что приглашение занять место неизвестного ему знатного отца спасёт от снаряда. Но как бы тёзка ни мечтал о лучшей судьбе, это так и осталось мечтами.
Я аккуратно взял медальон. Пальцы будто не хотели отдавать ценность, но в конце уступили. На среднем был надет перстень, с которого от жара слезла позолота. Драган купил его в последний день перед отплытием и хвастался, что это чистое золото.
– Ваш друг? – раздался голос за спиной.
Это Ян Варга, второй пилот ригги, мой напарник в прошедшем бою. Парень скромно стоял в сторонке, осматривая трупы. Вряд ли он думал, что его первый бой будет именно таким, и скоро он будет сильно жалеть о том, что он выжил, а его соратник погиб. Так бывает часто, знаю по себе.
– Да, – ответил я. – Старый друг, чьи мечты уже никогда не сбудутся.
Я сжал медальон в руке. Если бы Марк хоть немного умел управлять риггой, он смог бы выжить, а я бы остался снаружи и, кто знает, тоже бы мог погибнуть. Лучше об этом не думать.
– Там тоже мой друг, – Ян кивнул на стоящую риггу. – Адам Сантек, наследник Нарландии. Это было наше первое совместное задание, а он…
Он тяжело вздохнул и посмотрел на амулет в моей руке, а потом расстегнул куртку и достал свой. Точно такой же, разве что языки пламени красные.
– Это же вы Марк Драган, – сказал он уверенным голосом. – Наследник лорда Валерана. Все знатные фамилии Огрании носят такую эмблему. Я сразу это понял, как вы забрались в кабину.
Это поставило меня в тупик. Едва я хотел открыть рот и сказать правду, как та рациональная часть меня, которую я, честно говоря, слушаю очень редко, не давала мне продолжить. Они не знают нас в лицо, говорил тёзка, когда пытался меня уговорить. Никто на этом долбанном континенте не знает меня в лицо, это его слова.
И этот рациональный я пытался мне намекнуть, что вот он тот самый счастливый билет, до которого легко дотянуться рукой. И что я однажды уже был Марком Драганом, когда отправился вместо него на войну.
Этот рациональный я был настолько силён, что никак не получалось его одолеть. Он будто вцепился мне в горло и угрожал мне нищетой и смертью в какой-нибудь канаве, если я что-нибудь не сделаю прямо сейчас.
– Я, – едва вымолвили мои губы.
Заболевшее горло мешало сказать ложь. Ян терпеливо ждал, но сейчас от меня требуется всего один ответ, который решит мою жизнь. Сказать правду или рискнуть? А я часто рискую.
– Я это…
Я не успел закончить, кто-то истошно завопил.
– Ригги!
Ян привстал на цыпочки и присмотрелся в сторону города.
– Это машины лорда Сантека, мы же в Нарландии, – сказал Ян. – Ох, он же сейчас узнает, что его сын…
– Ещё ригги! – кто-то показывал пальцем в сторону гор.
Дождь уже закончился и из-за облаков вышло солнце. Туман ещё достаточно густой, но через него видно, как блестит что-то вдали. И это может быть что угодно, в том числе и боевая ригга. Ещё одна.
– Ян, в машину! – приказал я.
И всё же где-то глубоко внутри мне радостно, что пока никто не требует от меня ответа. Но едва я начал забираться, как что-то взорвалось совсем рядом. Меня отбросило в сторону, и я упал на землю. Боли не было, но в голове мелькало две мысли.
Одна, честная часть меня, говорила, хорошо, что не придётся врать. Так будет правильно.
Другая, тот самый рациональный я, говорила, что если выживу, то мне придётся это сказать.
Надо мной кто-то склонился, но я уже не видел его лица, всё расплывалось перед моими глазами.