Посвящается Вадиму Бурцеву
Он сидел в небольшом похожем на столовую кафе и доедал свой тосканский суп вприкуску с шавермой. Перед ним соблазнительно стояла чашка, в которой еще теплился кофе. Откусывая кусок мяса в лаваше, покрытом корочкой поджарки, он взглянул на телевизор, висящий под потолком справа: на экране показывали, как человечки играют в футбол.
Он был спокоен и доволен собой – кто понял жизнь, тот не торопится. Поправив пиджак, висящий на спинке стула, он сидел и смотрел в окно, в котором осколками желтого света бликовали лампочки витрин, подсвечивающие привлекательный ассортимент съестного.
Улица за стеклом ничуть ему не мешала, словно бы разговаривала с кем-то полушепотом. Он мог слушать этот разговор и – это главное – не встревать в беседу: автомобили проезжали мимо почти бесшумно, чередовались без всякой закономерности с прохожими, велосипедистами, пенсионерами, хипстерами и девушками в платьях.
Некоторые заглядывали в окно кафе – как, например, эти две подружки в джинсовках, – замедлив аккуратный шаг своих стройных ножек, они пытались посмотреть вовнутрь, куда-то сквозь Виктора, посоветовались и, решив найти другое место, с улыбкой продефилировали дальше.
За их спиной притормозил перед зеброй микроавтобус с детьми, отправившимися на экскурсию по городу. Любопытный школьник, прилипший щекой к стеклу, встретился с Виктором взглядом. Он помахал ему ложкой, и мальчишка расхохотался.
Блеснул изумрудом стеклянный глаз светофора – взглянул повелительно – проезжай! Автобус с детьми послушно укатил дальше, а Виктор посмотрел на уголок дома напротив – над его крышей медленно, как советский ледокол в водах Арктики, проплывало тяжелое облако. Облако не спрашивало – оно пожирало солнце, обволакивая легкую лазурь неба серым одеялом.
Допивая свой кофе, он заметил, что улица начала меняться: краски потеряли свою яркость, и даже вывески магазинов приобретали угрюмый монохромный оттенок. Перед дождем пространство кафе затемнилось, и Виктор вспомнил совсем недавнее утро: по-летнему свежее, теплое, почти безоблачное, оно как бы намекало: молодец, что приехал.
Теперь прохожие выглядели растерянными – бегали туда-сюда по лужам, спешили, сталкивались с незнакомцами локтями, как петухи в стычке с себе подобными.
Не испытывая сожаления, он смотрел, как их накрыло серым, пепельного цвета дождем и думал, глядя на белесое пятно солнечного света на таком же сером небе, что и в жизни так же – если и есть немного света, все равно будет мрачно.
Час назад, когда он зашел в кафе, посетителей в полупустом зале было мало, и ему показалось странным, что одна и та же дверь для одних служила входом, а для других выходом.
Погода переменилась, и Виктор подумал, что сильные осадки на руку общепиту – в оживленном суетой городе люди вечно торопятся, а теперь захотят скрыться от косых стрел дождя, который не выбирает, куда ему выстрелить.
В заведении случился аншлаг. Стало шумно и, потеряв интерес к тому, что творится снаружи, Виктор решил осмотреться внутри.
Вокруг, раскрывая рты, стуча столовыми приборами по тарелкам, издавали звуки, что-то обсуждая, выпивая и жуя, люди – механические, все как один – разные, они были похожи друг на друга.
В противоположном от него углу, около занавески с раковиной, сидели в обнимку парень и девушка, отупело и невыразительно уставились в экраны своих смартфонов.
За соседним столом уселась семья из Узбекистана – муж и жена, державшая на руках ребенка. Мужик уплетал плов, баба уминала шаверму, содержимое которой капало на красную пластмассу подноса, а ребенок беспорядочно крутил ручонками, но не плакал. Мама подбирала кончиками пальцев кусочки мяса и капусты и отправляла себе в рот. Отец ел со смаком, пачкая себе подбородок.
«Даже если сейчас начнется война, ты ничего не заметишь», – подумал Виктор, обмакнув салфеткой губы. Ему стало стыдно за то уродливое, свидетелем чего он стал, и остро почувствовал, как испортилось настроение.
Без особого удовольствия – в такой-то компании! – расправившись с ланчем, посетитель решил, что ему пора. Посмотрел, едва улыбнувшись, на свой строгий чемодан – сплошь черный, с хорошими и тугими блестящими замками, поправил часы на руке и услышал, как в очередной раз беспокойно зазвенели колокольчики над дверью – кто-то вошел внутрь.
Обернувшись на звук, он увидел, как, впуская за собой свежесть в потускневший от хмурой погоды зал, наполненный сухими и горячими пряными запахами пищи, вошла девушка. Остальные были зациклены на себе.
Цепким и внимательным взглядом, словно маркером, он обвел глазами девушку, которая поспешно вошла внутрь и так же бегло осмотрела витрины: жареная картошка, посыпанная укропчиком, плов, рис, макароны, мясо по-французски, супы и булочки – все это не вызвало отклика.
Руки ее немного дрожали, вызывая впечатление хрупкости. Обратив внимание на ее бледность, Виктор сделал вывод, что ей было холодно и она забежала сюда скорее отогреться, нежели поесть.
Хрупкое создание, она показалась ему единственным по-настоящему живым существом в этом заведении. Помимо него, конечно. Заинтересовавшись, как голодный паук интересуется мотыльком, не имеющим никакого представления о ловушке, в которую может угодить, он стал наблюдать, что будет дальше.
Она заказала себе куриный бульон, от которого шел пар, пару треугольных кусочков хлеба и компот. Рыжие, слегка промокшие волосы собрала в хвостик, так ловко, как умеют только девушки. Взяла поднос и… обнаружила, что все места заняты. «Ну конечно же, погода не подвела!» – раздраженно выдохнула посетительница в попытке улыбнуться.
Обмакнув салфеткой губы, он убрал чемодан с соседнего стула и с улыбкой, с которой молодые люди встречают подругу, которую давно хотели увидеть, предложил вошедшей:
– Присаживайтесь, возле меня есть место.
На лице девушки с подносом отразилось мимолетное сомнение, причина для которого оставалась не ясна. Миновав бессознательную паузу в пару секунд, она с благодарностью отреагировала:
– Как удобно, спасибо!
Виктор молча сходил за новой порцией кофе – как бы не обратив внимания на ее похвалу. Он взял две чашки, чтобы выпить с ней вместе.
– Хорошо, что вы здесь оказались. Кстати, это вам, – протянул ей американо.
– Ну что же вы. Сколько с меня?
– Ешьте спокойно, а то остынет. Сюрприз.
Услышав этот мягкий приказ, она окончательно расслабилась и, расправив плечи, принялась опустошать тарелку супа.
– Если честно, я уже собирался на выход, но встретил вас и решил, что куплю вам кофе. Вы же не против?
– Ну… Кто же откажется от бесплатного руссиано! – рассмеялась она, принимая подарок. – Я Ася. А вас как зовут?
– Виктор… – Он решил представиться своим настоящим именем. – Зовите меня Виктор.
Пожали друг другу руки. Ее ладони теперь потеплели.
Проверив, на месте ли чемодан, который поставил под стол, он протянул:
– М-да…
– Что такое?
– Ну и погодка. Не замерзли? – спросил он, взглянув в ее глаза.
– Было зябко, – ответила она, откусив кусочек хлеба. – Я еще и зонтик забыла.
– Печально, Ася, печально.
Еще не решив, что ему с ней делать, он посмотрел в телевизор. Где-то там, будто в другом мире, первый тайм футбольного матча подошел к концу. Человечки из телека ушли на перерыв.
– Ай, сама виновата. Надо было глянуть в интернете перед выходом.
Отвлекаясь от красоты собеседницы, он вновь взглянул на экран. Теперь телевизор показывал рекламу.
– Вы верите в прогнозы погоды? – спросил он откровенно и чуть-чуть устало.
– А вы нет? – Девушка торопливо доела суп, чтобы выпить с ним кофе. К компоту она так и не притронулась.
– Только в то, что я делаю, Ася. Только в это.
– Чем же вы занимаетесь? – спросила она, с любопытством вглядываясь в его карие глаза.
– А вы спрогнозируйте, – сказал он, допивая свой кофе.
– Эмм… пашешь в Сбере? – предположила она игриво.
– Из-за пиджака и рубашки, так ведь?
– Ага. – Ася была удивлена, как быстро он ее разгадал. «Какой ты интересный!» – Значит, ошиблась.
– Ошиблась, – улыбнулся он.
Улыбка погасла, как только Виктор увидел, что семья уродов откушала и собралась на улицу: женщина с ребенком даже не подумала вымыть руки. Эта картина заставляла вспомнить, почему он испытывал неприязнь к людям.
– Что-то не так?
– Вспомнил, что мне пора.
– Жаль, может…
– Приятного аппетита, Ася.
Когда она обернулась, Виктора уже не было в зале. Только колокольчик над дверью остался звенеть за спиной, как комар над ухом.
Он был наемник – профессиональный убийца, крепко знающий свое дело. На улице его настроение улучшилось – впереди еще было много дел.