– Николенька, солнышко мое, просыпайся, милый!
Мой малыш после дневного сна обычно капризный. Сначала не хочет ложиться, потом не спешит вставать. Я люблю прилечь рядом, обнять его. Он так вкусно пахнет! Самое большое счастье – когда его ручонки обнимают меня за шею, и он шепчет мне на ухо: «я люблю тебя, мамочка». Это главные слова на свете. С ними ничто не сравнится!
– Ник… котик мой, вставай! Пойдем на море!
– Моле? А длуг?
Друг… он спрашивает об Ильясе, а у меня в груди тяжесть.
Я и хочу его видеть, и не хочу.
Думала, что уже перевернула эту страницу. Закрыла.
Давно, еще тогда, когда носила моего малыша под сердцем.
Я узнала, что Ильяс меня искал, но… Я не захотела тогда возвращаться к прошлому.
Сама не захотела. Это был мой выбор.
Сейчас я понимаю, что я сделала выбор не только за себя, но и за сына тоже.
Имела ли я на это право?
Ответа не знаю. Возможно, мне нужно с кем-то посоветоваться? С Кирой? Или с отчимом?
Все сложно.
Мне нужно время.
– Ник, я не знаю, будет ли на море твой друг Ильяс, думаю, если он захочет тебя увидеть – он нас найдет.
Если захочет.
– Он захочет, ма, он зе длуг!
Ник хлопает глазенками, для него ответ очевиден. Ах, если бы все было так просто!
Мы идем на пляж, по дороге я кошусь на тот шезлонг, на котором лежал Ильяс утром. Там пусто, никого.
Может он придет позже?
На пляже его тоже не видно. Но я не ищу специально, просто смотрю.
А Слава смотрит на меня. Вижу, что он стал серьезнее. Он не злится, нет. Но я прекрасно понимаю, что его эта ситуация не может оставить равнодушным.
– Надя, как ты себя чувствуешь?
– Все хорошо.
– Купаться пойдешь?
– Нет, я полежу под зонтиком, идите с Ником.
– Хорошо. – Слава наклоняется, чтобы поцеловать меня, я отвечаю. Смотрю как он берет на руки Ника, подкидывает его. Ник хохочет. Они заходят в воду, оба смешные – высокий-высокий Слава, и крохотный Ник.
Ник не называет Славу папой, он знает, что Слава не его отец, хотя Слава и предлагал себя на эту роль. Но…в тот момент я была против. Да и сейчас, думаю, что поступила правильно. Слава с Ником ладят, меня это устраивает.
А отец…
– Надя?
Резко поворачиваюсь, сердце сразу ускоряет бег. Ильяс на пляже. Но одет совсем не по пляжному. На нем брюки и рубашка, на ногах светлые легкие туфли. Почему-то мне это не нравится. Он… он уезжает?
– Надя, мне нужно срочно вернуться домой, в Россию. Поеду сразу на север, в Ханты-Мансийск. На объекте проблемы. Меня ждут уже завтра. Я думаю, это займет неделю, может две. Скорее всего сюда, на Кипр я уже не вернусь. Но я хотел бы увидеть тебя и… Ника.
– Да… хорошо, – я теряюсь. Он стоит тут, такой деловой, собранный… другой. Не похожий совсем на того Илика которого я знала.
Не мажор. Серьезный мужчина.
– Дай мне, пожалуйста, свой телефон. Скажи, как тебя найти, где ты теперь живешь?
– Я… я живу в Москве.
Он смотрит удивленно, даже, наверное, потрясенно.
– В Москве? Правда? И…
Я знаю о чем он хочет спросить. Почему я не искала встреч. Почему не рассказала о сыне.
Почему я не общаюсь с Товием Сергеевичем, который все так же работает в клинике Тамерлана.
У меня есть ответы, правда, не на все вопросы.
– Я… я могу сама тебе позвонить?
– Надя, пожалуйста. Я все равно тебя найду, даже если ты снова вздумаешь убегать.
– Я не убегала, Ильяс. Ты меня сам прогнал.
– Я тебя искал, ты знаешь, не можешь не знать.
– Давай не будем об этом. Записывай.
Быстро диктую цифры, потому что вижу как из моря быстро выходят Слава и Ник.
– Длуг! Пливет! Ты чего в штанах? – мой малыш – сама непосредственность, Ильяс улыбается, глядя на него, так тепло улыбается, и почему-то мне кажется, что его глаза…Его глаза становятся влажными.
– Ник, я уезжаю.
Ник тянет руки к Илику, он весь мокрый, только из воды, а Ильяс в шикарной рубашке и идеально выглаженных брюках, но несмотря на это он шагает навстречу, чтобы взять ребенка.
– Он мокрый, он тебя испачкает.
Ильяс смотрит так, что я понимаю – меньше всего его волнует чистота вещей.
– Наплавался, чемпион?
– Не-а! Еще хочу!
– Замерз опять, губы синие.
– А ты пойдешь кыпаться? – мой малыш так смешно говорит, закусываю губу, глядя на эту сцену. Меня пробирает дрожь.
Как все не просто! Я знаю, что скоро должна буду сказать Нику кто его папа. Он уже начал спрашивать. Я отшучивалась, избегала темы. Теперь вряд ли получится соврать.
Илик о чем-то говорит Нику тихонько, а я замечаю, как Слава смотрит на меня. Улыбаюсь виновато.
И, кажется, знаю все, что мне скажет вечером мой будущий муж.
А вот что мне ему ответить?
И что мне сказать Ильясу, когда он позвонит? Когда приедет в Москву?
А я знаю, что он позвонит, и будет настаивать на встрече.
И моя жизнь опять повернется с ног на голову, в который раз.
– Надя, – Слава присаживается на мой шезлонг, – все нормально?
– Он улетает.
– Я это понял. – он берет мою руку, целует, прижимая к щеке, я караем глаза замечаю, как вспыхивают глаза Ильяса, наблюдающего за нами.
– Надя, я поехал. Счастливо оставаться.
– До свидания Ильяс.
Слава встает, чтобы забрать моего сына. Илик передает Ника, потом неожиданно наклоняется ко мне.
Это происходит так быстро – секунда, мгновение, я не успеваю ничего предпринять.
Горячие губы на моей щеке, и обжигающий шепот.
– Я люблю тебя…
Мне становится жарко, очень-очень жарко. А сердце словно совсем не стучит, когда я наблюдаю за быстро удаляющейся стройной фигурой.