Глава 1


Старенькую дверь класса едва не сорвало с петель, и из неё вырвался тайфун. Орущая ватага тринадцатилетних тинэйджеров во весь опор, с возгласами и потасовками на ходу, понеслась вниз по лестнице.

– Ур-р-а! Физ-ра! Ра-а-а-а!

– Дорогу нам!

– Ты, шпынь мелкий, отскочил по-быстрому!

Мосластая рука долговязого одноклассника нависла над Матвеем. На него теперь смотрели сверху вниз большинство мальчишек и, что убивало напрочь, девчонок. Больнее всего ранили снисходительные усмешки одноклассниц.

– Чё уставился! – бросила на ходу одна из них. – Дорасти сначала до меня хотя бы, потом и пялься, – саданув его локтем в бок, добавила она. – Двигай, давай, не тормози.

Тычки от вымахавших за последнее время тинэйджеров следовали один за другим. Утешало одно – силы и ловкости досадно отставшему в росте Матвею Ивашкину было не занимать. Как и здравой спортивной злости. Нет, драться здесь, на лестнице, он с ними не станет. Но каждый получит своё. И даже больше, если уж очень напросится. В лёгкую. Увернувшись от очередной оплеухи, он упруго отскочил в сторону. И вот уже мосластый долговяз, промахнувшись, растянулся на лестнице, создавая свалку. Перепрыгнув через первого поверженного, Матвей увидел несущегося на него на всех парах главного классного задиру. Тот, размахивая кроссовками на связанных шнурках, метил ему прямо в лоб, но вёрткий Ивашкин, прыгая как мячик через несколько ступенек, успел увернуться. Противник с размаху влетел в стену и сполз по ней, расквасив себе нос. На ушах у него на связанных шнурках повисли кроссовки.

– Круто! Ну, ты, красавец, – вошёл в раж Матвей, – дай серьгу погонять.

Несущуюся ватагу накрыло диким смехом, а долговязый разразился смачной бранью. Матвей легко перемахнул через перила на следующий пролёт и с посвистом съехал по перилам вниз.

Наконец тайфун, спустившись с лестницы, разделился на два рукава и влетел в раздевалку. Школьный звонок не заставил себя ждать. Когда в спортивной форме они вбежали в зал, мальчишек сразу выстроили в шеренгу у скалодрома. Девчонки, рассевшись на скамейке, приготовились к очередному шоу малыша Ивашкина. Одна из них, развитая не по годам, губастая и отчаянно конопатая, бросила подружкам:

– Девки, ща будет цирк. Я вам обещаю.

– Чего ты в нём нашла-то? – отозвалась одна из одноклассниц.

– Шпынь, он и есть шпынь вертлявый. Мелкота. Тебе, считай, по пояс, – презрительно добавила другая.

– Спорим, мой Мотик их сделает?

– Не смеши!

– И вообще – он сделает всё, что я захочу.

– Чем докажешь? – фыркнула сидящая рядом девчонка.

– Мотя – ты лучший, слышь! – демонстративно завопила конопатая на весь спортзал. – А они – козлы варёные. Мотик, кому говорю-то? Э-у-у!

Матвей с трудом спрятал улыбку, но головы не повернул. Он стоял в шеренге самым последним и старался даже не смотреть в сторону рослых сверстников. Куда приятней рассматривать эту манящую шершавую поверхность тренажёра для скалолазания, имитирующего рельеф скалы. Скорей бы свисток – он взлетит на самый верх первым и только первым. Он будет выше. Выше их всех. Только бы попасть в первую же тройку.

Физруки отобрали из шеренги двоих долговязых и малыша Ивашкина, помогая им облачиться в страховочную систему и натереть ладони белым порошком магнезии, чтобы они не соскальзывали во время подъёма.

Отрывистый свисток – и трое полезли вверх по скалодрому, ориентируясь по ярким разноцветным зацепкам-хваталкам. Матвей сразу вырвался вперёд. Преодолевая средние и слабые нависания скальной породы, он слышал, как где-то внизу, карабкаясь, отчаянно пыхтят и чертыхаются двое долговязых. Внизу на страховке, держа спусковое устройство, на него явно любовались суровые физруки. Никто из соперников и близко не достиг верхних точек скалодрома. Оба сорвались, повиснув на страховке.

А вот и вершина! Матвей мельком оглянулся на скамейку, где сидела она. Захотелось непременно махнуть ей рукой. Риск сорваться? Плевать!

Аплодисменты и крики взорвали спортзал. Только перекошенные физиономии долговязых не выражали ничего, кроме затаившейся злобы.

– Мотик! Матвей! Ивашкин – супер! – заливалась смехом Конопатая.

– А-а-а! Я сделал это! Сделал! До чего же не хочется отсюда спускаться!


Уже в раздевалке, стоя в трусах и рубашке, Матвей протянул руку, чтобы взять с вешалки брюки. Двое неудачливых верхолазов выросли перед ним, криво усмехаясь. Переглянувшись, они выхватили брюки и принялись, как можно выше, перебрасывать их от одного к другому. Под повальный смех и улюлюканье.

– Ты, мелковидный!

– Гы-гы! Во, попрыгай, поскачи перед нами, придурок!

В дверях раздевалки вдруг возникла Конопатая, и именно в тот самый момент, когда Матвей завис в очередном прыжке. От неожиданности он налетел прямо на неё и сшиб с ног, растянувшись рядом.

Долговязые с гоготом бросились из раздевалки. Убегая, один из них забросил матвеевы брюки под самый потолок на выступающую вентиляционную трубу.

Матвей и Конопатая лежали почти в обнимку на полу. От близости её тела у Матвея помутилось в глазах, а она, глядя на него в упор, прошептала:

– Чё разлёгся? Через пять минут звонок.

– Так я…

– Мне, что ль, за твоими штанами лезть?

Матвей вскочил, помог ей подняться и застыл рядом, не отрывая глаз.

– Четыре минуты до звонка. Ну? – ухмыльнувшись, буркнула Конопатая.

Он огляделся, схватил длинную скамейку, перевернул и прислонил к стене. Закрепить её явно было не за что.

– Три с половиной минуты до звонка.

Ивашкин собрался с духом и одним махом взобрался по ней под самый потолок. Незакреплённая скамейка сползла и с грохотом упала. Зато Матвей успел схватиться за вентиляционную трубу. Но зацепившись рукавом за острый выступ, едва не сорвался. Резкая боль полоснула по руке. На кисти проступила рваная продолговатая рана. В горячке он почти не почувствовал боли. Вися на трубе, на руках преодолел путь от одного её края к другому, сдёрнул с неё брюки и спрыгнул вниз, заслужив очередные аплодисменты подружки. Хохотнув, она вышла в коридор, и Матвей, быстро натянув брюки и перевязав платком рану, бросился следом. По пути он успел заскочить в спортзал и набрать в кулак из контейнера магнезии. Обогнав учителя перед самой дверью, они последними вбежали в класс.

Проходя мимо парты скалившихся долговязых, Матвей разжал кулак и с размаху кинул порошок прямо им в физиономии. Оба вытаращили глаза, побагровели и принялись неистово чихать. По классу прокатился повальный хохот. Матвей и Конопатая невозмутимо сели за свою парту.

– Зад-д-дохлики долговязые, тьфу! – громко выдала она и демонстративно принялась раскладывать на парте свои, а заодно и его учебники. Достала влажную салфетку и вытерла Матвею перепачканную магнезией руку. – Вау! Мотик, ты их сделал! А я что говорила!

Класс замер, а Матвей, пряча раненную руку в кармане брюк, расцвел в широкой счастливой улыбке…