Эви появляется рядом со мной в то время, когда я уже не испытываю шока от новостей. Она, как обычно, сидит на полу, скрестив ноги, в своем платье с национальным орнаментом. И впадает периодически в транс.
– Почему ты не отвечала на мои звонки? – С отчаянием спрашиваю ее я.
– Это была не ты, а твое беспокойство. – Выдает эта женщина, глядя на меня своими раскосыми глазами.
– Я нуждалась в поддержке. – Опять обиженно заявляю я.
– Ты ее получила от мужа. – Коротко отвечает Эви.
– Но мне нужно было обсудить эту ситуацию с тобой. – Не сдаюсь я.
– Зачем? – Недоумевает Эви.
– Чтобы прояснить все, что произошло. Дать всему этому место. – Я говорю это уже не очень уверенно.
– Эта ситуация была для вас с мужем. И у вас вышел разговор и объединение. Ведь так? – Эви улыбается.
– Да. – Соглашаюсь с ней я.
– И есть линия, которая вас соединяет, а стал бы треугольник. Зачем тебе эта фигура? – Спрашивает она у меня, глядя на меня раскосыми глазами.
– Треугольник напоминает мне крышу дома. Я хотела спрятаться в нем, как кошка в коробочке. – Нахожу объяснение я.
– Люди – не кошки. И им не нужны коробочки. Это коробочка внутри каждого из нас. – Констатирует Эви.
– Иногда так хочется найти опору. – Упираюсь я.
– Она в нас. Тут. – Шаманка показывает рукой на свою грудь.
Мне нечего к этом добавить, а потому я просто ошеломленная сижу рядом на полу с Эви. И рассматриваю ее лицо с высокими скулами без профиля. Ее луноликое лицо с глазами, прикрытыми тяжелыми веками, но с мудрым пронзительным взглядом.
– Ты хочешь чая? – Вдруг спрашиваю ее я.
– У тебя в квартире плохая вода. – Отказывается Эви. – А в доме хорошая. Почему ты не живешь в доме постоянно?
– Мне неудобно добираться оттуда в город. – Отвечаю я. – Вот, например, на собеседование.
– Зачем ты ходишь по собеседованиям, если ты не готова к работе? – Почему-то спрашивает Эви.
– Наоборот, очень даже готова. – Спорю я шаманкой я. – Мне нужна социализация. Люди вокруг и связи.
– У тебя нет ресурсов для этих связей. – Обрывает меня Эви.
– Разве? – Удивляюсь я.
– Ты отдала много энергии людям. Нужны годы, чтобы восстановить энергию. Пока нет такого сообщества, в которое бы ты встроилась. Понимаешь меня? – Спрашивает меня Эви. – Твои поиски бесплодные. Это время дано для наполнения сосуда. То есть тебя.
– Значит я должна набраться ресурсов? – Опять пытаю Эви я. – Но как? Не через людей? В одиночестве.
– Через сон. Во сне наш организм начинает себя ремонтировать. Ты видела, как ремонтируют машины? А я только недавно отвозила своего железного коня на СТО. Машина должна остановиться, чтобы сломанную деталь заменили на другую. Твой муж сейчас меняет в тебе твои внутренние части. – С улыбкой объясняет Эви.
– Ты считаешь, что если бы я вышла на работу, то снова потеряла бы огромный запас своей энергии? Но ко мне пришли бы деньги? – Недоумеваю я.
– Деньги итак к тебе приходят через мужа. Он – проводник твоих денег. А энергию у тебя забрали бы черные силы. – Пытается объяснить Эви.
– Какие черные силы? Змеиный женский коллектив? Токсичная атмосфера? Начальники с замашками самодуров? – Перечисляю я.
– Все, что ими управляет. – Кивает головой Эви. – Сами они могут быть и хорошими по одиночке. Но именно коллектив делает этих женщин змеями, как ты сказала. По одиночке змеи не опасны. Они страшны в клубке.
– Значит ты считаешь, что мне нужно насовсем поселиться в загородном доме? И жить там? Не приезжать в квартиру? – Уточняю я. – И не искать работу?
– Работа сама нас находит. А не мы ее. Часто нам отказывают там, куда мы стремимся. И предлагают то, что мы совсем не рассматриваем. Так должно быть. – Рассуждает Эви. – А дом у человека должен быть один. Его место силы. Именно дом. Который его укрывает от опасности. Его коробочка, как ты говоришь.
– А если у человека нет дома? Есть съемное жилье? Или тесная квартирка? – Привожу пример я.
– Съемное жилье – это чужое жилье. И не нужно туда вкладывать свою энергию. – Отрезает Эви. – Мне пора ехать. Ты уже пришла в состоянии равновесия. Значит не нуждаешься больше во мне.
Она опять встает с пола и направляется к выходу, оставляя меня с кучей вопросов в голове, которые становятся не такими важными.
На улице стоит ее большой черный джип, по которому стекают капли от дождя.
– Уже плачет. Так соскучился. – Говорит Эви, обращаясь к автомобилю, как к своему оленю. И ловко запрыгивает внутрь машины.
Я стою у подъезда, провожая ее взглядом. Она, подъезжая к шлагбауму, выглядывает в окно и кричит мне:
– Это лишнее. Люди сами загораживают себе путь вот этими палками. На твоей дороге ничего не должно стоять. Даже обувь.
Через несколько минут появляется другой джип, который едет навстречу Эви, и шлагбаум открывается.
Я вижу, как из окна автомобиля выглядывает мой муж. Он сигналит несколько раз Эви.