Совещание закончилось так же быстро, как и началось. Не успела я занять свободное место, как Кирсанов в грубой форме объявил присутствующим, что совет переносится на другой день, о котором всем сообщат заранее. Акционеры, переглядываясь, направились к выходу, никто не посмел выказать недовольство, хотя это было написано на их лицах. Они лишь бросали любопытные взгляды в мою сторону, явно удивленные тем, что я не собиралась покидать кабинет вместе с ними.
В свою очередь я тоже поднялась с кресла и, облокотившись о стол, посмотрела на Андрея, который все это время не сводил с меня заинтересованных глаз. Когда дверь закрылась и мы остались одни, чего, естественно, он и хотел, бывший муж произнес:
– А я думал, что мне придется самостоятельно тебя искать. Заставила все-таки ты меня помучаться в ожидании,– подошел и встал напротив, а взгляд скользнул глубоко в мое декольте. Именно для этого и я выбрала такой пиджак.
– Как видишь, я здесь,– ответила с мимолетной улыбкой. Безусловно, Андрей счел все это игрой. И даже подумать не мог, что мог мне просто не понравиться, наоборот, он уверен в своей неотразимости. И, естественно, считает, что женщины падают штабелями от его красоты. Даже если последнее не сработает, то слабый пол должен обязательно повестись на кошелек Кирсанова. В этом весь он, самоуверенный эгоист, считающий, что мир крутится вокруг него.
Заглянула внимательно ему в лицо, когда-то такое родное, и правда, неотразим. Даже морщины, притаившиеся в уголках глаз, и еле заметная полоса, пересекающая лоб, нисколько не портят общий вид. Такой же широкоплечий, гордый, внушительный, как и много лет назад, но хоть убей, ничего не ёкает теперь во мне. Словно внутри все умерло, осталась сплошная мерзкая пустота. Признаться честно, даже после всего, что он сделал со мной, я допускала мысль, что, увидев его, почувствую что-то большее, ведь любила когда-то до безумия, до слепоты. Но нет, не почувствовала ничего, кроме ненависти, и вряд ли ее можно пробить.
– Ты слишком долго меня искала, думаю, я смог бы быстрее,– сделал шаг ко мне, и теперь от соприкосновения наши тела разделяло всего несколько сантиметров.
– Были более важные дела,– произнесла, чтобы как-то остудить его взлетевшее в небо самолюбие.
– Но все же ты здесь, и что это может значить? – самоуверенно усмехнулся мужчина.
– То, что я интересуюсь компанией, акции которой я недавно приобрела.
– И кроме этого больше тебя ничего не интересует? – спросил он, приподняв бровь, и все же прижался ко мне.
Выскользнула, ловко увернувшись от него, и, сев в кресло, ответила:
– Нет, но ты можешь это исправить,– я играла, флирт, отточенный годами практики, помогал мне скрыть напряжение.
– И чего же ты хочешь?– спросил прямо, уголки его губ дрогнули в полуулыбке, происходящее явно забавляло Андрея. Он наклонился и уперся руками в боковины кресла по обе стороны от меня.
– Чего я хочу?– переспросила, вжимаясь в спинку, чтобы отдалиться от него. Нет, я прекрасно слышала вопрос, но не нашла еще ответа. От него хочу я только одного – того, кого он по доброй воле мне никогда не отдаст. Поэтому пришлось импровизировать, и ответила вопросом на вопрос:
– А что ты можешь предложить?
– Предлагаю переместиться отсюда в более уютное место,– да уж, Кирсанов не из тех, кто будет ходить вокруг да около, тратя время на наивные ухаживания. Он берет все и сразу, но, увы, только не в этот раз.
Взяла его галстук и резко притянула к себе, лицо Андрея замерло в сантиметре от моего. Я четко видела, как хищно блеснули глаза мужчины.
– Я предпочитаю сейчас обсудить условия нашего сотрудничества, – ответила я, оттолкнув его, так и не дав прикоснуться к моим губам.
– И какие именно условия тебя интересуют?– спросил он немного разочарованно.
– Меня интересует место, которое ты можешь мне предложить…– специально не стала конкретизировать свои мысли, пусть сам додумывает, что именно я имею в виду.
– Сейчас вакантно место моей любовницы, оно тебя устроит? – в принципе, подобный ответ я и ожидала. "Как же ты предсказуем, милый мой".
– Увы, но сейчас меня интересует что-то менее существенное, – пожала плечами и прокрутилась на кресле: – Возможно, в твоей компании есть вакансии?
– Неужели ты нуждаешься в работе?– удивился Андрей.
– Да, так как осталась без нее, а бездельничать я не привыкла,– хотелось добавить, что работа интересует исключительно в его компании для того, чтобы разузнать о темных делишках, творящихся здесь, и уничтожить Андрея. Но смолчала с трудом, как же мне мерзко кокетливо хлопать ресницами перед ним.
– То есть тебя интересует работа?– переспросил Кирсанов не понятно зачем.
– Да,– ответила, поднявшись с кресла.
– Я попробую что-нибудь придумать,– улыбнулся он, а потом с хитрой ухмылкой добавил: – А что мне взамен?
– Мы это обязательно обсудим, когда что-нибудь придумаешь,– ответила я. Подойдя к столу, взяла ручку и, наклонившись, специально оттопырив попу, написала на лежащем там листе формата А4 свой номер.
– Позвони, когда будет, что предложить,– произнесла, положив со звоном ручку на листок, и направилась к двери.
– Подожди,– окликнул меня Андрей. – Может, встретимся вечером?
– Обязательно, но не сегодня,– ответила, даже не обернувшись, и вышла, закрыв за собой дверь.
Минут пятнадцать приходила в себя в машине, не в состоянии отъехать от офиса бывшего мужа.
Неужели после каждой встречи с Кирсановым я буду чувствовать себя как выжатый лимон. Десять минут общения с ним отнимают сил больше, чем несколько бессонных ночей. Конечно, это из-за того, что приходится постоянно быть начеку, сдерживать ненависть и скрывать напряжение, но нужно привыкать, потому что скоро наши встречи станут регулярными.
Дома наполнила ванну горячей водой, многие сочли бы слишком горячей. Но мне нравится ощущение, когда вода обжигает кожу, словно пытается пробраться внутрь. Скинула халат, и он скользнул, лаская тело, к ногам, переступила шелк и невзначай посмотрела в зеркало.
Кто ты, обнаженная женщина с усталым взглядом, скрытым в глубине? Чужая, незнакомая я. Еще удивляюсь тому, что Кирсанов не узнал меня, когда сама не всегда узнаю себя. Брюнетка, хотя от природы блондинка, впалые щеки, четко прорисовывающиеся скулы. А когда-то, помнится, у меня были пухленькие щечки и ямочки на них. Нет, я не была полной, не считая того момента, когда набрала немного после родов. Тогда я была хрупкая худенькая девочка с густой русой косой, каре, зелеными глазами, обрамленными длинными ресницами. Помню, моим ямочкам на щеках завидовали одногруппницы, но и они впали со временем. Теперь от них ничего не осталось: худое лицо с большими глазами и длинными ресницами, только теперь не своими. Не знаю отчего, но со временем даже они стали меньше. Пухлые алые губы, они почти натуральные, только с годами потеряли объем, но с этим помогает справиться хороший косметолог(контурная пластика губ мне в помощь). Нет, не подумайте, я совершенно не похожа на этих однотипных инстаграмовских кукол. Но и мне приходится соответствовать, поддерживая образ. Взгляд опустился на обнаженное тело: высокая грудь, твердая двойка с половиной, не буду обманывать, что своя. Нет, вернее размер мой, у меня всегда был два с половиной, но после кормления малыша, пусть и недолгого, всего три месяца, она необратимо испортилась, потеряла упругость, обвисла. Когда появилась возможность, я сделала подтяжку. Признаюсь, это было жутко страшно, но разве может быть что-то страшнее расставания с ребенком? Упругое подтянутое тело и тонкая талия – это не требует особых усилий, пару раз в неделю тренировки в спортзале, без всяких диет. Честно сказать, я не чувствую никакого удовольствия от пищи, ем потому, что это нужно. Скажу больше, я вообще не получаю удовольствия ни от чего. После того как Кирсанов отнял у меня сына, радости в моей жизни не осталось места. Все вокруг бессмысленно, безвкусно, и эти девять лет – долгая дорога к моему малышу с недлительными остановками, во время которых получаю то, что нужно для дальнейшего пути. Я верю, что, когда достигну цели и верну сыночка, смогу вернуть саму себя и обязательно стану прежней ради него…