Никогда раньше не задумывалась, насколько важно в нашей жизни обозначение времени. Мы привыкли смотреть на часы, ориентироваться, насколько рано или поздно, даже не осознавая свою зависимость. Часы есть везде: в каждом доме, в каждом кафе, в телефоне, на улице, в квартире – и в любой момент есть возможность узнать, который час.
А что происходит, когда этого сделать нельзя? Время просто растворяется в пространстве. Его не видно, и оно не ощутимо. Остается тягучая действительность: комната, свет в окне, постепенно убегающие тени от мебели, которые ты не можешь отследить и… ожидание. Оно томится и мучает внутри. Ожидание чего-то неизвестного и страшного.
Не находя себе места в «камере», я ходила из угла в угол, пытаясь найти хотя бы какое-нибудь занятие, пока невыносимо медленно проходил день. Поменяла повязки, позволила себе поплакать, попыталась поспать, да только крутилась в полудреме не в состоянии расслабиться. И это медленно сводило с ума.
В какой-то момент я вскочила с постели, поддавшись странному порыву, и включила весь свет, что нашла. Две лампы по обе стороны от кровати, яркие софиты в дальней половине комнаты и огромную люстру под потолком. Оглядев помещение, которое выглядело теперь иначе, я облегченно выдохнула. Стало немного лучше. Так оно хотя бы уже не казалось настолько мрачным.
До того, как за окном стемнело, я еще повалялась в кровати, глядя в потолок, снова прошлась по пустым мебельным полкам, и когда пришел смотритель, уже более спокойно восприняла его появление.
Надо же, как устроены люди. Рано или поздно ты невольно адаптируешься и привыкаешь ко всему.
Я встретила его на ступеньках, прислонившись к двери, и даже не двинулась с места. Мой настороженный взгляд проводил его до стола, где он поставил очередной поднос и бутылку воды, а затем до двери, которую он так же неизменно запер.
В этот раз я даже не прикоснулась к еде. Апатия захватила меня от макушки до кончиков пальцев, забирая вкус жизни, простые желания и аппетит. Я с волнением и тревогой ожидала, когда придет час моего похитителя. По моему странному суждению, злодеи приходят по ночам.
Однако время шло, но никто не приходил. Вокруг стояла звенящая тишина, которая нарушалась моим дыханием и еле различимым шумом снаружи.
Голова начала болеть, а веки – наливаться свинцом, и в какой-то момент я решила больше не ждать. Сходила в ванную, приняла душ. Затем не поленилась отправить ужин в унитаз и помыть тарелку. Выключила свет, оставив лишь одну лампу у кровати, и залезла под одеяло. Было страшно оставаться в темноте в этой большой чужой комнате.
Устроившись поближе к свету как к единственному, что могло бы меня согреть, я поддалась сну. Он стремительно уносил меня из этого места.
Сквозь плотную пелену сна меня коснулся аромат. Приятный, мужской – он мягко окутал мои рецепторы, стремительно пробуждая внутри интерес и… настороженность. Этот запах ассоциировался в моем воспаленном мозгу только с одним – опасностью! И она была рядом.
Высокий силуэт бандита стоял возле кровати. Тело, словно налитое свинцом, не слушалось, когда я попыталась сдвинуться. Страх сковал сознание, дыхание потяжелело и, мне казалось, он мог слышать, как громко бьется мое сердце!
Однако ничего не происходило. Мужчина просто стоял безмолвной тенью, пока я чувствовала на себе его внимание. Словно жуткий наблюдатель, он, должно быть, пришел полюбоваться своей жертвой, чтобы в какой-то момент исчезнуть.
Я очнулась от щелчка и резко села в кровати, чувствуя гулкие удары в груди, разгоняющие по телу стягивающую волну тревоги. Растерянно оглядывая комнату, в которую уже падал утренний свет, я непроизвольно задержала взгляд на лампе и нахмурилась… Выключена!
Дрожь прошла по всему телу от неприятного обжигающего чувства. Господи, неужели это был не сон? Холодок пробежал по спине от ощущения собственной беспомощности, ведь во сне мы беззащитны, а этот бандит мог сделать со мной все что угодно! Но почему же он не стал?
От происходящего я все больше терялась и впадала в уныние. Неуправляемая тревога так и застыла в сердце, не давая возможности передохнуть. Что, черт возьми, происходит?! Может он какой-то извращенец, и это у него такой фетиш – наблюдать, как меня съедает страх?..
Так, Юля, угомони свою фантазию! Что-то мне подсказывало, что уж в этом я точно ошибаюсь. Но тогда чего хотят эти люди?
Мысли путались, а в поле зрения уже попала фигура знакомого парня, который расслабленным шагом двигался к столу с подносом. Какой-то жуткий день сурка. Очень странный и навязчивый.
Внутри все клокотало и кипело. Нет! Еще одного такого я не выдержу! Нервы уже сдавали, поэтому я поддалась порыву, скинула одеяло и вскочила с кровати.
– Почему вы держите меня здесь?! – крикнула я, даже не ожидая от себя такого смелого тона.
Тюремщик лишь задержал на мне равнодушный взгляд и, открыто проигнорировав вопрос, спокойно завершил свои дела. Так же молча он направился к двери, оставляя меня без ответа.
Чувствуя, как ярость и возмущение отравляют разум, я зло кинула ему в спину:
– Что вам от меня нужно?!
Но все осталось так же, без ответа, и как только замок щелкнул, я сжала зубы до скрипа. Им нужно, чтобы я сошла с ума, трясясь здесь от страха!
На волне гнева я подлетела к столу и скинула все содержимое подноса на пол. Ошметки горячего омлета разлетелись по дорогому темно-коричневому ламинату вместе с чашкой кофе, которая разбилась вдребезги.
Эмоции захлестывали, руки дрожали, и я уже не думала ни о чем, кроме того, что никто не имеет права меня насильно удерживать!
Подбежав к двери, которая едва захлопнулась, я начала колотить по ней, сжав ладони в кулаки. Было больно, но эта боль не останавливала, а еще больше подпитывала мою ярость.
– Выпустите меня! Вы не имеете права! – кричала я в истерике. – Сволочи! Чего вы добиваетесь?!
Но там, за дверью, никто не реагировал и, как бы я ни злилась, эмоции со временем стали утихать.
– Сволочи… – осев на пол у двери, я затряслась от рыданий без слез, чувствуя слабость после выплеснутой энергии.
Не знаю, сколько я так просидела, прежде чем заставила себя встать и поплестись в ванную. Нельзя раскисать.
Вернувшись в комнату, я покосилась на разбросанный завтрак на полу, и желудок предательски сжался. Идиотка! Кому ты хуже сделала? Ведь тебя могут лишить еды после такой выходки…
– Да и черт с ними! – прошипела я, а у самой голос дрогнул.
Мой взгляд невольно поймал стулья в углу комнаты, и в этот раз я не тратила время на раздумья. Уверенно прошла к ним и, взяв один, потащила к окну. Забравшись на него, я дотянулась до проема лишь рукой, поэтому пришлось спуститься и притащить второй. Поставила его сверху, стараясь сделать это как можно ровнее. Конструкция оказалась ненадежной, но, придерживаясь за стенку, я смогла забраться сначала на первый стул, а затем подтянуться и на второй.
Ноги тряслись, дыхание перехватило, но меня заряжало то, что я не сижу на месте и хотя бы как-то действую!
В этот раз окно оказалось на уровне глаз, и я смогла в полной мере увидеть, что происходит снаружи. Оно было довольно пыльным, но это не помешало мне разглядеть часть бампера черной глянцевой иномарки и кусочек территории перед домом, залитой щедрым солнцем. Очень ухоженная: газон, подстриженные кусты, каменная дорожка и фонари в необычном оформлении. Закусив губу, я подумала о том, как мне хотелось бы сейчас просто глотнуть свежего воздуха! Вот она свобода – так близко.
Тряхнув головой, чтобы избавиться от искушающих мыслей, я перевела внимание на номера машины. Ракурс позволял увидеть последние четыре знака: «…01 мм». Я почему-то решила, что мне это может пригодиться. В будущем.
Привстав на носочках и передвинувшись в сторону, я попыталась разглядеть остальные цифры. Мне не хватило совсем чуть-чуть, когда прямо перед окном неожиданно возникла пара мужских ботинок.
Испуганно ахнув, я отпрянула и сделала шаг назад. Только шагать было некуда! И как будто в замедленной съемке я полетела вниз вместе со стульями…
Грохот, который, казалось, услышал весь дом, сменился моим приглушенным стоном. Легкие сдавило и каждый вдох давался с удушливой болью. Я успела немного сменить положение и избежать падения на спину, поэтому удар пришелся на бедро и плечо. Некоторое время я просто лежала, осторожно дыша и пытаясь понять, насколько серьезны повреждения. К моему ужасу, слишком скоро я различила тяжелые шаги за злосчастной дверью, прежде чем замок щелкнул и она открылась.
Сердце заколотилось о ребра от страха и паники – это не пройдет мне даром!
Не успевая подняться, я посмотрела на своего тюремщика, который замер в проеме с хмурым выражением лица. Его холодные глаза окинули упавшие стулья и мою растянувшуюся фигуру на полу. Я успела разглядеть в проеме часть светлого помещения и большую деревянную лестницу, прежде чем он закрыл дверь и начал приближаться.
Бандит остановился так близко, что я почувствовала запах его лакированных ботинок. Глядя на меня сверху, он недовольно поджал губы.
– Ну как, много увидела? – спросил он с иронией, а я закусила щеку, чтобы сдержать болезненный стон. Парень хмыкнул и не спеша меня обошел. – Пожалуй, это я заберу, – сказал он, наклоняясь к стульям. Подхватив их, негодяй направился к двери и язвительным тоном добавил: – Чтобы они не мешали тебе.
Делая неровные вдохи, я проводила его растерянным взглядом. Когда дверь захлопнулась, медленно перекатилась на спину, прижимая ноющую руку, и завыла сквозь зубы не столько от боли, сколько от досады.
Не знаю, как много времени прошло, прежде чем я приподнялась, опираясь на одну руку, и смогла сесть. В этом положении юбка задралась, и я ужаснулась, увидев чернеющий синяк на бедре.
– Черт, – выдохнула, дотрагиваясь до ушибленного места.
Не без труда поднявшись на ноги, я осторожным шагом направилась в ванную, рьяно ругая себя за фиаско, которое теперь может дорого обойтись. При каждом резком движении боль простреливала бедро, и по комнате то и дело проносились мои стоны.
Добравшись до ванны, я трясущимися руками умыла лицо, а затем прошла к зеркалу. Глядя на себя в отражении, я расстегнула рубашку и осторожно стянула рукав. Ниже плеча так же проявился синяк и, дотронувшись до него, я медленно подвигала рукой, пытаясь определить насколько серьезно повреждение. К моему облегчению, движения давались легко, хотя и отзывались болью в суставах. Сглотнув тяжелый ком, я надела рубашку обратно и направилась в комнату.
Первым делом взяла аптечку и, порывшись в ней, нашла мазь от ушибов. Обработав синяки, я так же не забыла перевязать свои ссадины на руках и коленках. Господи… такими темпами я просто не доживу до своей свободы! И, самое смешное, похититель здесь будет ни при чем.
Забравшись на кровать, я укрылась одеялом, чувствуя нервный озноб, и решила, что сейчас мне будет не лишним просто полежать.
Щелчок раздался в тишине, неприятно вырывая меня из сна. Растерянно хлопая глазами, я немного приподнялась с мыслью, что, должно быть, уже обед, и принесли очередной поднос. Однако в следующую секунду сердце ухнуло вниз, когда я увидела своего похитителя, который неспешным шагом пересекал комнату. Одетый в дорогое серое пальто, он на ходу стянул кожаные перчатки и в какой-то момент замедлил шаг, увидев скинутый поднос, который я не додумалась убрать. На его лице ничего не отразилось, лишь острый взгляд направился прямо на меня.
Неприятные мурашки побежали по коже, и я спешно сползла с кровати, вставая на дрожащие ноги. Шаги в мою сторону стали уверенней, и я считала стук сердца, пока мужчина с грозным видом приближался. Насторожено попятившись, я почти сразу уперлась в стену и начала лихорадочно оправлять юбку, чтобы спрятать синяк. Обоняние окутал его приятный аромат, смешанный с уличной свежестью, когда мужчина возвысился надо мной. Закусив губы, я прерывисто дышала и не знала, куда деть глаза. Ахнула, когда он неожиданно коснулся моего бедра, и медленным движением задрал юбку, рассматривая открывающийся синяк.
Черные глаза опасно медленно поднялись на меня, заставляя все внутри перевернуться. В следующую секунду он так близко наклонился, что я почувствовала его пряное дыхание, которое защекотало кожу.
– Я подумаю над тем, чтобы привязать тебя к кровати, – произнес он спокойно и холодно. – Слишком много пространства для одной маленькой пленницы.
Я опустила голову, страшась смотреть в лицо бандита, и прижала ноющую руку к груди. Внутри боролась с выматывающим чувством страха и мыслями о своих интересах, которые подпитывали гнев. Решив, что мне уже нечего терять, я почти прошептала дрожащим голосом:
– Скажите, зачем вы держите меня здесь? Сколько еще будете мучить ожиданием в этой камере?
Мужчина немного отстранился и некоторое время изучал меня, опасно прищурившись.
– В камере? Я мог бы посадить тебя на цепь, держать в подвале и забывать кормить! – выдал он хладнокровно. – Вместо этого ты находишься в просторной комнате, у тебя есть крыша над головой, еда и удобства. За это время тебя никто не бил и не насиловал. Но, похоже, за своими страхами ты этого даже не заметила! Так подумай, девочка, настолько ли плохи твои дела?
Я растеряно моргала, чувствуя, как обжигающие иголки прошли по телу. Внутри все стянулось от смятения и абсурдности происходящего. Неужели мне нужно быть благодарной за это? Хотя где-то в глубине души я понимала, что вариант развития событий действительно мог быть гораздо хуже.
– Если от безделья у тебя рвет крышу, и тебе нужно оправдать свое присутствие здесь, – произнес он пугающим тоном, – я могу тебе это устроить.
Резко отстранившись, мужчина направился к двери, а я уже пожалела обо всем, что натворила.
Когда Руслан зашел в дом, один его взгляд заставил парней разойтись по углам. Горячая кровь обжигала разум гневом, и он еле сдерживался, чтобы не наломать дров. Ларин посмел своих шестерок подослать на его территорию, да только люди Руслана практически сразу вычислил хвост!
Новость о девчонке распалила окончательно. Еще с ней не хватало нянькаться! Он вышел из комнаты злой как черт, и, поднявшись по лестнице, чуть не сбил Антона, который возник из-за угла с пакетами в руках. Впрочем, парень вовремя отошел на достаточное расстояние, чувствуя опасное настроение шефа.
– Что, не мог принести ей гребаных книжек? – рыкнул он на своего зеленого наемника, который сразу вытянулся в струнку.
– Да я не знаю… – пробурчал тот растеряно.
– Не знает он! В следующий раз она кровать дотолкает, будешь ловить ее?!
Антон молча потупился и поджал губы. А Руслан покачал головой, покосившись на пакеты с одеждой, что велел взять для нее. Некого винить. Он сам подписался на этот геморрой!
– Свободен, – строго велел Руслан. – На сегодня свой долг выполнил.
Поникший парень кивнул и направился вниз. Руслан же двинулся дальше по коридору, прикидывая развитие дальнейших событий, и насколько дорого теперь ему обойдутся последствия.
Его решение все больше выходило боком. Теперь игра стала более серьезной, и он не собирался рисковать ради своего необдуманного шага чем-то более важным. Перекрыть хвост – значит привлечь еще больше внимания. Что ж, пусть Ларин думает, что все идет по его плану. Хочет зрелища – будет ему зрелище!
Когда дверь снова открылась, я сидела на краю кровати, бесконечно прокручивая в голове то, что произошло. Смотритель прошел к столу с несколькими большими, прямоугольными пакетами и, положив их возле кресла, молча удалился. В голове невольно пронеслась мысль о еде, и желудок напомнил о себе неприятным урчанием. Я надеялась, что сейчас этот парень, как обычно, вернется с подносом. Но время шло, а тишина все больше давила на нервы.
Я настороженно покосилась на пакеты, прежде чем неуверенно поднялась с кровати и решилась подойти. Отогнув пальцами шуршащую материю, я увидела сложенную одежду, большая часть из которой находилась в красивых коробках с гравировкой. Я отшатнулась, чувствуя, как по телу пронеслась неприятная волна, оставляющая осадок. Моя одежда – это все что у меня осталось! И мне казалось, если я это надену, то потеряю всякую надежду и приму ту действительность, что они предлагают. А к этому я не была готова… Поэтому так и не притронулась к вещам. По крайней мере пока. Ведь я прекрасно понимала, что рано или поздно мне просто необходимо будет переодеться.
Когда за окном стало темнеть, я окончательно поняла, что мне не принесут еду. Эта мысль вызвала волну паники, а желудок скрутило в голодном спазме. Разбросанную посуду я убрала еще днем. Нашла швабру в маленьком шкафчике ванной и смогла собрать осколки. Мне показалось, что этот день прошел быстрее. Возможно, я не придавала значения времени из-за нервного состояния или из-за голода, от которого ближе к вечеру началась мигрень и никак не отпускала меня.
Я прошла в ванную и умылась холодной водой, надеясь, что это поможет облегчить состояние. Приняв душ, я нехотя надела не свежую, но зато свою одежду, и решила, что лучшим средством от мыслей о еде будет сон.
Когда я вышла из ванной, то испуганно замерла, увидев похитителя, который уже сидел в кресле. Мой голодный взгляд сразу приметил поднос. Голова пошла кругом от мучительного аромата, витающего в воздухе, а рот заполнился слюной. Передвигаясь на слабых ногах, я, прихрамывая, пошла на запах, даже не сразу осознав это.
Мужчина тем временем ленивыми движениями раскладывал приборы возле себя, затем взял с подноса полную тарелку чего-то очень-очень вкусного, не обращая на меня никакого внимания. В голове запульсировала неприятная мысль, и я замедлила шаг. Эта еда не для меня! И, похоже, он будет есть это прямо перед моим носом!
Я сглотнула горечь во рту, не веря, что это происходит наяву. Неужели он так меня наказывает? Будет так жестоко дразнить? Раздражение и злость стрелой пронеслись внутри меня. Нет! Я не стану поддаваться на этот цирк из-за какой-то еды. Нужно сохранять самообладание.
Не глядя на мужчину, я уверенно продолжила пересекать комнату, направляясь к кровати.
– Стоять, – услышала, как только прошла мимо кресел.
Я замерла, растерянно посмотрев на бандита, а в голове мелькнула предательская надежда. Может, я ошибаюсь, и он не собирается морить меня голодом?
– Почему ты до сих пор в своей одежде? – спросил он сухо, окинув меня коротким взглядом.
Все надежды тут же рухнули, сменяясь неприятным жгучим чувством. Мне нечего было ответить и, замявшись я уставилась на пальцы своих ног. Он некоторое время выжидающе смотрел на меня, затем я услышала спокойный приказ:
– Раздевайся.