Вышел в коридор и едва удержался, чтобы не хлопнуть дверью. Какого дьявола только что произошло?
Кулаки сжимались, и я делая глубокие вдохи разжимал их снова.
Знал это чувство, но оно завладело мной чертовски не вовремя.
Ярость.
Сидя в тюрьме, я много раз прокручивал в голове нашу с Алисой встречу. И чаще всего она шла по стандартному сценарию – она боится, я этим наслаждаюсь. Только вот сейчас все вышло из под контроля, и я никак не ожидал, что перейду черту.
Чёрт, я чуть ее не ударил!
Такого раньше никогда не случалось. Никогда не бил девушек, какими бы сучками они ни были, но сейчас меня просто сжирала чистая неприкрытая ярость, и я понял, что готов сорваться.
Думал, что научился контролировать себя. Думал, что смогу держать себя в руках рядом с ней, но ситуация вышла из под контроля.
Слабак.
Подошел к двери своей комнаты и замер.
Надо было повернуть ручку, надо было открыть и войти, но я не мог. Не хотел никого видеть, а Ксюша обязательно начнет задавать вопросы.
Сделал глубокий вдох и развернулся к лестнице. Надо пройтись и успокоиться.
Особняк, в котором прошло все мое детство и юность, нисколько не изменился. Он напоминал замок. Длинные темные коридоры, устланные коврами. Дубовые панели на стенах, создающие ощущение, что ты находишься в гробу. Антикварные безделушки, место которым на свалке. Ненавидел этот склеп. Ненавидел обстановку вокруг, но отец всегда питал к этому мрачному месту особую слабость, полагая, что дом подчеркивает его статус.
Статус.
Это слово ненавидел тоже.
Отец с малых лет вдалбливал мне в башку, что я должен соответствовать. Быть умным, образованным, послушным, одним словом быть его тенью. Он давил, заставляя меня высиживать по десять часов в день за учебниками. Нанимал массы репетиторов, которые пудрили мне мозги всевозможными науками, половина из которых мне так и не пригодилась. Заставлял меня разбираться в схемах ведения бизнеса, чтобы в один прекрасный день я мог занять его место.
Место короля сталелитейного бизнеса.
И кто бы мог подумать, что его план когда-то притворится в жизнь…
Вышел во двор и бездумно зашагал вдоль широких клумб.
Лай собаки заставил вздрогнуть, и я резко обернулся, заметив бегущего ко мне добермана.
Не может быть, это же не…
– Ульф! – Подставил ладонь и в неё тут же ткнулся мокрый нос. – Ты вымахал, старик.
Опустился на колени и сквозь сковывающий сердце лед ощутил приятное тепло.
Ульф едва держался, чтобы не зализать мое лицо, и пришлось отстранить его, почесывая гладкую шерсть за ухом.
– Хороший, хороший пёс. – Не верилось, что щенка оставили. Думал, его отдали в приют, уже и не надеялся снова увидеть старого друга… – Я тоже скучал, старик.
Он вымахал даже крупнее своей матери. Найда была чистокровным доберманом, красивой, породистой сучкой, и отец с гордостью демонстрировал её друзьям при любой возможности.
Потом, решив, что она должна принести такое же красивое и отборное потомство, он возил её во Францию на случку с таким же чистокровным доберманом. Но результат его не удовлетворил.
Только два щенка из трех родились такими, какими и хотел видеть отец: идеальными породистыми особями, а третий родился с изъяном – маленьким белым пятном на холке, и отец хотел выбросить его, но я не дал.
Вот так у меня появилась собака.
– Идем, прогуляемся… – Поднялся с колен и поманил Ульфа за собой. Тот нетерпеливо переминаясь на месте, подтолкнул к моим ногам палку. – Хочешь размяться?
Поднял деревяшку и швырнул, почувствовав, как по ноге скользнул бок пса, и доберман рванул за ней, а я вдруг ощутил давящую тяжесть в районе легких.
Не думал, что будет так сложно держать эмоции под контролем, но сегодня я впервые осознал, как приятно вернуться домой.