Как бы мне ни хотелось близости снова, я сдерживаю себя. Не хочу показаться какой-то развратной, поэтому, поджав под себя ноги, укладываюсь Тимуру на плечо. Мне очень спокойно в этот момент, впервые за долгое время, даже несмотря на то, что опасный палач рядом.
Бес не обидит меня, не сделает больше больно, наверное… Я хочу верить, что он отказался от своей кровной мести ради меня. Потому что любит? Не знаю, он ни разу не упоминал об этом, а я и не спрашивала. Я не жду такого признания от палача, мне достаточно, чтобы мужчина рядом был, чтобы вот так обнимал, как сейчас, к себе прижимал и не делал больно.
Постепенно глаза слипаются от усталости, и я вижу, как Бес стоит рядом и укрывает меня одеялом. Сначала одним, а после зачем-то вторым, третьим, четвертым. Постепенно этот груз на моем теле становится тяжелым, и я начинаю просить:
– Тимур, спасибо, не надо. Мне жарко же.
Он не слышит, и я чувствую, что мне становится тяжело дышать.
Машинально тянусь рукой к шее. Эта дурацкая привычка никуда не делась, и в один момент обнаруживаю там ошейник. СНОВА!
Шарю пальцами опять и опять. Ногти впиваются в грубую кожу ошейника, а затем я провожу рукой дальше и нащупываю цепь. Она к стене прикреплена, забита намертво, и, как я ни стараюсь, цепь не разрывается, а ошейник душит, душит меня!
Я зову Тимура на помощь, он подходит, однако его лицо… Боже, оно как у зверя дикого, все в крови, шрам пульсирует, горит красным пламенем, а глаза его… ненависти полны. Ко мне.
– Не-ет! Не-ет! Нет, не надо!
– Ася, проснись! Открой глаза, ну же!
Из пучины этого дурмана меня вытаскивают, и я чувствую, как за плечи кто-то буквально с силой встряхивает.
Глаза открываю, а там… Бес. Все такой же страшный, ошалелый, дикий. Он сидит на кровати, а я в изголовье спиной забиваюсь, закрываясь от него руками, кричу, плачу, я его боюсь.
– Не-ет, прошу, Бес, не трогай, не трогай меня!
Из груди крик вырывается, и мужчина быстро убирает от меня руки. Еще через миг он с кровати подрывается, быстро открывает шторы и окно, давая утреннему лучику света пробраться в комнату, и тут я понимаю, что сглупила. Снова этот чертов кошмар. Снова Бес мне снился. Ненавидящий, злой, жестокий. Тот, которым я его узнала впервые.
Сглатываю, окидывая Тимура взглядом. Он стоит поодаль, опустив голову. Вижу, что от напряжения у него плечи стали просто каменными.
– Прости… это был просто кошмар.
– Что тебе снилось?
Машинально тяну руки к шее. Когда это пройдет? Наверное, уже никогда, и глупо скрывать. Я должна рассказать Бесу, что вижу во сне. Это ведь между нами. Это всегда между нами теперь.
– Мне снились ошейник и цепь. Ну тот, ты помнишь…
– Помню. Что еще тебе снилось? – спрашивает мрачно, и я вижу, как от каждого моего слова Тимур становится все более напряженным. Невольно обхватываю себя руками, прижимаясь к подушке, но знаю, от зверя она не спасет. От него меня ничего не спасет уже.
– Мне снился подвал. Кожаный матрац и… ты.
– Что я делал?
– Не надо. Я не хочу говорить об этом!
– Нет, скажи! Что я с тобой делал? Скажи, мотылек, в голос, – парирует палач, смотря прямо на меня, словно выжидая нападения, и я признаюсь:
– Ты на мат меня толкнул и собой придавил. Одежду на мне разорвал. Мне было очень страшно, а потом мне было больно. Я очнулась вся в крови. В липкой крови. У меня болел живот, а на шее цепь была. Острая.
– Блядь… – зло чеканит Тимур, срываясь с места, а я прикусываю губу и тут же жалею, что рассказала. Не стоило этого делать. Бес и так напряженный, а тут я еще со своими вечными страхами.
– Тимур…
– Не надо! – гаркает. – Черт возьми, Ася! Я не знаю уже, как помочь тебе! Твои кошмары никак не проходят. И это не кошмары даже. Это просто воспоминания твои!
– Нет, неправда! Мне уже лучше. Мне почти не снится… прошлое. Тимур, ты куда?
Подлезаю на край кровати, когда мужчина быстро начинает одеваться. Невольно закутываюсь в одеяло. Мне хочется защититься от него. Все еще зверя в нем вижу, особенно когда злится, но не хочу Беса так отпускать. Только не так.
– Так, все, будем спать в разных комнатах.
– Почему?
– Потому что я не могу каждый раз видеть, как, проснувшись от кошмара, ты видишь его наяву! Во мне! – рычит, застегивая ремень и хватая рубашку в руки, и я невольно любуюсь своим палачом. Красив. Бес просто идеален внешне для меня.
Воцаряется пауза, и я чувствую, как сильно горят мои щеки. От стыда и еще чего-то… сожаления, что у нас все не как у нормальных людей.
– Я не согласна на это! Мне хорошо, когда ты рядом!
Тимур молчит, качая головой, и тогда я не выдерживаю. Вскакиваю с кровати и к нему подхожу, все так же в одеяло завернутая.
Обнимаю его руками как-то резко. Прижимаюсь щекой к его груди, преодолевая страх.
– Все н… нормально, правда! Не надо, прошу… не надо так. Не уходи.
От нервов начинаю заикаться, и, видя это, Тимур в ответ меня приобнимает. За руки берет, смотря прямо на меня.
– Хорошо, успокойся. Я с тобой. Я рядом с тобой! Еще рано. Иди отдыхай.
– Подожди…
– Что?
Поджимаю губы. Должна это сказать.
– С днем рождения, Тимур.
Встаю на носочки, кладу руку на шею ему и целую осторожно мужчину в губы, а после отстраняюсь и вижу, как Бес окидывает меня недовольным взглядом.
– Кто проговорился? Виктор? Я ему башку снесу.
– Нет, это Маргарита. Извини, не успела тебе подарок приготовить, я придумаю что-то…
– Нет! Не надо мне ничего. Я не праздную никогда этот день, – закутывая меня в одеяло, басит Тимур, и я трепещу, когда в следующий миг мужчина наклоняется и легко целует меня в губы. По телу тут же разряд тока проходит, мне нравится… очень.
– Ну хоть маленький подарок тебе можно сделать? – спрашиваю, все еще помня о задержке. Не могу преждевременно этим поделиться. Сначала надо самой убедиться.
– Если так хочешь, то да.
Снова тянусь к палачу. Еще секунду, маленький миг, почувствовать его теплые губы своими, ощутить эту ласку, такую желанную и тайную, от которой мои ноги подгибаются.
Приняв душ, Тимур одевается и выходит, а я спускаюсь на кухню, где меня уже ждет Маргарита.
– Ну как ты, милая?
– Все… хорошо. У вас получилось принести то, что я просила?
– Конечно, держи, но не понимаю, почему ты у мужа не попросишь? Мелочь же.
– Не могу. Не говорите только ему, ладно?
– Да я могила. Скажешь потом о результате.
Киваю и бегу по лестнице в спальню. В груди очень быстро стучит сердце, когда в руках я сжимаю тест на беременность.
Я хочу убедиться, что задержка в три недели – это просто… от стресса.
***
Распаковываю эту маленькую коробочку. Почему-то трясутся пальцы. Внимательно читаю инструкцию. Снова, снова и снова. Так… Ась, да это просто от нервов. Задержка уже была. Не может быть, не может же просто, не время еще.
У нас с Бесом все только наладилось, наше счастье еще не окрепло, оно как папиросная бумага: тонкое, хрупкое, ранимое, мы только-только пытаемся наладить все… построить заново отношения, которые начались вообще не с того.
Сделав тест, внимательно смотрю на результат. На индикаторе медленно проявляется одна полоска. Ошалело сравниваю с инструкцией. Одна – это хорошо. Нет беременности. Все нормально. Ах, три минуты же ждать надо, ладно…
Сжимая индикатор в руке, быстро одеваюсь и выскакиваю из спальни. Мне Тимура нужно увидеть. Немедленно! Он еще не уехал, я успею его догнать.
Сбегаю по лестнице и несусь к выходной двери через большой холл, однако застываю у окна, открывающего вид на ворота и двор.
Сердце за секунду ускоряет ритм, когда во дворе среди черных припаркованных машин я замечаю Беса, который крепко пожимает руку… своему дяде Булату, и тот его приветственно хлопает по плечу.
В этот момент я даже пошевелиться не могу. Как застыла вся… от ужаса.
Сначала мне кажется, что это сон и быть такого не может, но он слишком реален. Прошло три дня нашего такого хрупкого и призрачного счастья. Все было идеально, или мне хотелось так верить.
Даже не двигаюсь, лишь за занавесками прячусь, чтобы меня не было видно. Этот монстр Булат совсем не изменился, и его люди те же, что тогда были в лесу. На моей казни.
Слезы наворачиваются на глаза.
Дура. Я поверила ему. Тому, кто все это время желал мне смерти! Бес не отказывался от своей мести. Он просто тянул время, и теперь вместе с Булатом они точно закончат казнь, а я… все еще сжимаю тест на беременность с двумя полосками в руке.