Кажется, Игорь забыл меня.
Эти слова слетают с губ случайно.
Наверное, я драматизирую. Игорь еще не до конца пришел в себя, чтобы делать хоть какие-то выводы. Я тороплюсь, ведь можно найти десяток объяснений его состояния. Но ужасное предчувствие точит меня изнутри. Я буквально кожей и каждой клеточкой своего организма ощущаю, что происходит что-то очень плохое. Я не знаю, как с этим быть, и подспудно боюсь, что завтра станет только хуже.
– Что значит забыл? – хмурится Марк.
На его высоком лбу можно проследить две горизонтальные морщины. Я смотрю на его искреннюю реакцию и думаю о том, что наверняка выглядела так же, когда мой муж отказался понимать, кто стоит перед ним.
– Он пришел в себя, когда мы с Олегом зашли к нему. И своего брата он сразу узнал, а вот на меня посмотрел как на чужую.
Я отворачиваюсь к окну. Нервы снова сдают, и я не хочу смотреть Марку в глаза в мгновение слабости.
– Врач пока не может ничего прояснить. Говорит, надо ждать до завтра.
– Подожди… То есть Игорь смотрел на тебя и не понял, кто ты?
– Именно так, Марк.
Повисает неуютная тишина. Я не помогаю Марку осмыслить новости (кто бы мне помог!), а просто пережидаю эти мгновения. Меня спасает телефонный звонок. Мой сотовый играет стандартной мелодией, и я вижу на экране надпись “Центр Эко”.
– Черт, – произношу на выдохе, но отвечаю на звонок: – Слушаю.
– Александра, добрый день. Я звоню по поводу вашей записи в клинику “Центр Эко”, вы оставляли заявку на запись к репродуктологу.
– Да…
– Мы нашли окошко на эту пятницу. Вы сможете приехать в три часа дня?
– Уже в пятницу? Так быстро? Прошлый раз я ждала очередь почти месяц.
Менеджер на том конце теряется из-за моего злого тона. Она звонит с радостной новостью, демонстрируя чудеса клиентоориентированности, ведь мне так быстро нашли время, а я почему-то недовольна. Я и сама понимаю, что звучу странно. Но не могу совладать с собой.
Это какой-то сюр!
Именно сейчас они нашли окошко!
Именно сейчас подсуетились, чтобы моя мечта о ребенке смогла сбыться!
Мне становится смешно. Я хмыкаю, а потом не могу сдержаться и заливаюсь. Меня сносит волной наэлектризованных эмоций, я совершенно теряюсь и хоть немного прихожу в себя, когда Марк забирает из моей ладони сотовый. Он сбрасывает звонок и закидывает телефон в карман своей куртки.
– Увидел что-то интересное? – грубо обращается он к мужику, который не может оторвать взгляд от моей внезапной истерики.
Тот молча отворачивается. А я ощущаю, как Марк приобнимает меня за плечи и отрывает от стула. Он так ловко сгребает меня в охапку, что мы всего за пару секунд покидаем кафетерий. Я вроде бы иду сама, но моя обувь едва касается пола. Марк крепко держит меня, а через порожки и ступеньки переносит, как маленького ребенка.
Я поддаюсь ему, проигрывая его мужской силе. В это мгновение мне хочется быть слабой. А Марк просто образец грубой и даже неотесанной мужественности. Еще эта его черная косуха. И татуировки, шрамы…
– Марк, – зову его, когда в голове проясняется и я понимаю, что мы оказались на парковке. – Я не хочу уезжать.
– Посиди в машине. Тебе нужно прийти в себя и чтобы никто не пялился.
Он не дает мне времени, чтобы обдумать свое предложение, и усаживает в просторный салон внедорожника. Сам не садится, а продолжает стоять у раскрытой пассажирской дверцы. Как сторож, честное слово.
Или санитар.
Мои губы вновь кривит нервная улыбка.
– Чья это машина? – спрашиваю его, вынуждая нагнуться и заглянуть ко мне в салон.
– Взял в аренду, – отвечает Марк.
– Крутая. – Я закусываю нижнюю губу и понимаю, что в голове так пусто, что я могу произносить лишь очевидные вещи, например, что эта машина черная. – Марк, ты не думай, я в порядке… Это вообще на меня не похоже…
– Что тебя так триггернуло?
– Что?
– Я о звонке. Что тебе такого сказали?
– А-а-а, это… Меня с Игорем хотели записать к врачу. Мы с ним сейчас проходим обследование, чтобы родить ребенка.
В сумрачных глазах Марка что-то происходит. Я не могу объяснить это, они то ли темнеют, то ли напитываются неясными эмоциями.
– Ты хочешь родить от него ребенка?
– Конечно, он мой муж, – отвечаю на автомате и следом осекаюсь. – Вообще, это странный вопрос, Марк.
– Почему? Просто я много общался с Игорем в последнее время, и он ни разу не заикнулся, что вы планируете рождение ребенка.
Я щурюсь. Теперь не только взгляд Марка, но и его голос как будто царапает меня.
– И когда вы общались в последний раз? – спрашиваю. – До аварии, я имею в виду.
– Последний раз? Кажется, Игорь прилетал ко мне на виллу в Сочи.
– Когда, Марк?
– В конце апреля.
– Исключено. Он был в командировке в Питере.
– Хм. – Марк продолжает смотреть мне прямо в глаза, а на его волевом лице не дергается ни один мускул. – Тогда, наверное, что-то путаю.
Звучит фальшиво.
Настолько сильно, что можно решить, что он даже не думал добавить своему голосу хоть каплю честности. Он как будто специально путает меня.
А меня сейчас легко сбить с толку. Я отворачиваюсь от Марка и некоторое время просто молчу. Ловлю себя на том, что не хочу уезжать. Словно, если я окажусь далеко от больницы, порвется последняя тонкая ниточка, которая связывает меня с мужем.
– Не сходи с ума, Саша, – приказываю самой себе.
Я провожу ладонями по лицу, сбрасывая наваждение, и ловлю пальцами язычок ремня безопасности.
– Отвези меня в старый офис мужа, – прошу Марка.
– Не проблема, – он кивает, – только я не знаю адрес.
– Я покажу дорогу.
Секунд через тридцать Марк заводит мотор и выезжает с парковки клиники. Он не задает лишних вопросов. Кажется, он рад, что я согласилась уехать, и ему все равно, куда мы направляемся.
Мы покидаем центральную часть города и оказываемся в спальнике, который активно застраивают новыми домами. То тут, то там торчат строительные краны, а рекламные щиты призывают купить квартиру со скидкой.
– Вот тут налево, – я подсказываю Марку последний поворот.
Вскоре над дорогой вырастает кирпичное здание. Я давно не была в нем. Игорь зачем-то продолжает оплачивать здесь аренду, хотя после нашей свадьбы дела пошли в гору и он перевез свою компанию в место намного лучше.
– Я у ворот припаркуюсь, нормально? – спрашивает Марк, когда с трудом находит пустой карман.
– Да, отлично… Я вообще думала, что стоянка будет пустой.
– Почему?
– Здесь никого нет, Игорь давно перенес офис в другое место вместе со всеми процессами.
– Но место не выглядит заброшенным, – сообщает Марк и первым открывает дверцу.
Он прав. Место выглядит так, словно здесь продолжаются рабочие будни. Я выхожу из машины и направляюсь к крыльцу с каменными ступеньками. Нахожу в сумочке паспорт и надеюсь, что охранник пропустит нас.
Я просто хочу пройтись по старым коридорам. Меня тянет туда, где мы с Игорем были беззаботно счастливы. Когда наш роман только начинался, я часто приезжала сюда и пропадала в его объятиях. Он заказывал мне зеленый чай с медом, а сам поглощал исключительно черный кофе. Он так много работал, что мне приходилось закрывать дверь его кабинета на замок и первой расстегивать свою блузку. Тогда он уже не мог сопротивляться, отбрасывал чертовы отчеты и документы и с силой притягивал меня к себе. Я обожала его запах, в котором было больше нот авиационного топлива, чем одеколона. Игорь часто выезжал на аэродром и, кажется, был пропитан каждой успешной сделкой насквозь.
– Запиши: Александра Кирсанова, жена твоего босса, и сопровождающий, – строгий голос Марка выдергивает меня из раздумий.
Марк берет общение с охранником на себя, после чего показывает ладонью, что можно идти дальше. Охранник молча делает пометки в журнале и возвращается усталым взглядом к экрану своего сотового.
– На какой этаж? – спрашивает Марк у лифта.
– На третий. Там у Игоря был кабинет.
– Приступ ностальгии?
– Что?
– С этим местом связаны хорошие воспоминания? – Марк за локоть затягивает меня в кабинку, потому что я до сих пор нахожусь в легкой прострации, как вышла из палаты мужа оглушенной, так не могу до конца прийти в себя. – Я пытаюсь понять, что мы здесь делаем.
– С этим местом связаны разные воспоминания. Мы с Игорем только узнавали друг друга, было много романтики… но он был в процессе развода с первой женой. Так что это накладывало свой отпечаток.
– Влада не хотела отпускать его?
– Она безумно любит скандалы. Она устраивала такие сцены, словно забыла, что их брак распался по ее вине.
Створки лифта открываются, и мы оказываемся в светлом коридоре. Я замечаю сотрудников, которые занимают опенспейс с большими магнитными досками. Здесь почти ничего не изменилось, только добавились рамки с благодарственными письмами на стенах. И стало намного прохладнее, систему кондиционирования явно перенастроили.
– Александра Николаевна! – с удивленной радостью произносит мелодичный голос.
Я оборачиваюсь и вижу невысокую женщину лет пятидесяти, в темно-синем брючном костюме… Это же Тамара! Я узнаю ее и машинально улыбаюсь.
– Тамара, мы договорились, что никаких отчеств.
– Да, точно, – она кивает и подходит вплотную, приобнимая меня за плечи. – Я так рада снова увидеться.
– Я тоже. Тоже… Ты до сих пор работаешь на моего мужа?
– Да, я секретарь Игоря Викторовича в этом офисе.
– Ох, он не говорил мне. Я даже не догадывалась, что здесь по-прежнему кипит работа.
Мое удивление нарастает с каждой секундой. Вообще-то, это всё странно, почему Игорь и правда не говорил мне? Я пару раз спрашивала его, зачем он оплачивает счета за ненужную аренду, но не добилась от него четкого ответа. Он бросал что-то из разряда “пусть будет”, “место неплохое – может, потом пригодится”, но он точно не говорил мне, что держит штат в старом офисе и сам бывает в нем.
– Кажется, у моего мужа есть секреты, – я перевожу всё в шутку, но замечаю, как смущается Тамара.
Ей не нравится, куда повернул наш разговор, и она чувствует себя неловко. Она даже отворачивается на пару секунд, чтобы выдохнуть. Я успела немного изучить ее привычки. Мы раньше общались, когда я приезжала к Игорю. Тамара сразу показалась мне милой и воспитанной женщиной, а потом у нее случилась беда, и мне удалось помочь ей нужными контактами. Она не могла найти толкового эндокринолога для супруга, а у меня как раз нашелся проверенный человек. Она была так благодарна мне, что я до сих пор вспоминаю те моменты с теплотой.
– Нам только что сообщили, – произносит Тамара после паузы. – Мне так жаль, Александра… Мы все надеемся, что он как можно скорее поправится.
– Несомненно.
Я принимаю ее вежливые фразы и ищу взглядом Марка, чтобы представить его. Но он отошел в сторону, решив прогуляться по рядам с мониторами.
– Кабинет Игоря на прежнем месте?
– Да, но там сделали ремонт, – отвечает секретарша. – Объединили его с соседней комнатой… Там теперь очень красивый вид из окна.
– Проводишь?
Кажется, именно этого я хотела. Увидеть старые стены, вспомнить что-нибудь приятное и успокоиться. Но на деле выходит иначе. Кабинет Игоря не узнать, он определенно вложил в ремонт большие деньги. Здесь со спокойной совестью можно принимать партнеров из Москвы. Хотя он, может, и принимает. Я уже ничего не понимаю, меня как будто забыли посвятить в большой отрезок жизни собственного мужа.
И я замечаю новые детали. На напольные плечики повешен серый пиджак Игоря, который я отдавала в химчистку на прошлой неделе. А на столе лежит ежедневник мужа. Я еще искала его после аварии, хотела проверить расписание.
– Как часто мой муж бывал здесь? – спрашиваю Тамару.
– Два-три раза в неделю. Если он долго отсутствовал, то приезжал Олег Викторович.
– Его брат? – моя усмешка становится болезненной. – Он тоже в курсе? Как прекрасно… и увлекательнее с каждой минутой.
Тамара ежится. Я, наверное, совсем плохо выгляжу. Приехала сюда бледной и заторможенной, а сейчас вот-вот начну заикаться из-за шока. Я обессилено опускаюсь в кресло Игоря и делаю глубокий вдох.
Что вообще происходит?
Почему моя жизнь начала распадаться на куски?
– Александра, – осторожно отзывается Тамара, и в ее голосе слышится волнение. – Вам не стоит так…
Она вдруг обрывает себя и устремляется к стеклянному столику.
– Может, хотите воды?
– Подожди, ты хотела сказать что-то другое. – Я качаю головой и пытаюсь вновь поймать ее взгляд. – Тамара.
– Я не знаю, имею ли я право.
– То есть?
– Вы так плохо выглядите. Видно, как сильно переживаете.
– Мой муж в реанимации.
– Да, конечно, – она поспешно кивает. – Знаете, я тоже прошла через тяжелую болезнь мужа. Я положила столько сил, чтобы поставить его на ноги. А потом оказалось, что я ему больше не нужна.
– К чему ты клонишь, Тамара?
Я вижу, как она вдруг решается. Она заглядывает мне прямо в глаза и выдает на одном выдохе:
– В нижнем правом ящике есть второе дно. Код 1799.
Она уходит после этих слов, а я не сразу складываю из них фразы со смыслом. Какая-то часть меня занимается саботажем и не дает мыслить трезво. Но я беру себя в руки и немного отодвигаюсь на стуле. Ищу взглядом нужный ящик, который легко отсчитать. Их всего два.
Остается только потянуть за ручку.
А потом смахнуть папки и нащупать язычок. В ящике действительно устроено второе дно, только оно не открывается сразу. Сперва нужно ввести код в черное окошко.
– Один. Семь. Девять. Девять, – повторяю цифры, помогая себе.
Раздается щелчок.
Я слепо ныряю ладонью внутрь и сразу нащупываю телефон. Я достаю его и кладу на стол перед собой. Он такой же, как у моего мужа. Та же модель, тот же цвет, только на заднюю крышку наклеен другой банковский стикер.
И на заставке другая фотография.
Не моя, а его бывшей жены.
Влады.
Она игриво подмигивает в камеру, а ее наготу едва скрывает скомканная простыня.