Час за часом становится только хуже. Реальность превращается в лавину и как будто задается целью снести меня и все мои надежды. Я плохо воспринимаю слова врачей, так что Марку приходится повторять их для меня. Игорь ударился головой о боковую стойку автомобиля и получил серьезные травмы. Его сразу забрали в операционную.
Я обзваниваю родственников, пытаясь справиться с голосом, а потом встречаю родителей Игоря на ступеньках. Мои уговоры не приезжать не подействовали, что и так было понятно. Я успокаиваю их, забывая о собственном состоянии, и ловлю сочувственный взгляд Марка. Он остается рядом и следит, чтобы я держалась. Он же отвозит меня домой поздним вечером. Я абсолютно опустошена и кручу в голове обрывки того, что сказал хирург.
– Паспорт! – почти выкрикиваю на нервах и оборачиваюсь к Марку, который сел за руль моей машины. – Нужно привезти его паспорт! А я не знаю, где он…
– Найдем, – говорит Марк.
– У нас все документы лежат в одном месте, но Игорь недавно брал его. Я не уверена, что он положил назад. Я не проверяла, а он вечно всё забывает… А что, если паспорт был в его машине? Она сейчас на штрафстоянке, да?
– Саша, успокойся.
Марк ловит мою ладонь и сжимает так, что я чувствую заостренные костяшки на его пальцах.
– Дыши, – добавляет он. – Сделай глубокий вдох и выдох.
– Всё хорошо, Марк.
– Нет, ты сделай. Давай, Саш.
Он поворачивается ко мне. Я же только в это мгновение понимаю, что по моим щекам катятся слезы. Я стряхиваю их, вырывая ладонь из руки Марка, и отворачиваюсь к другому окну.
– Тут нужно направо, – подсказываю, чтобы разрушить повисшую тишину.
Хотя у Марка отличная память. Он бывал у нас и ведет машину на нужный адрес без навигатора. Я нажимаю на кнопку, чтобы открыть ворота, и Марк загоняет внедорожник под навес.
– Ты останешься у нас? – спрашиваю его. – Или хочешь поехать в отель?
– Я бы лучше остался. Ты не против?
– Нет, – я качаю головой и открываю дверцу.
На глаза снова попадаются чертовы шланги, которые Игорь не убрал. Теперь мне плевать, сколько они здесь пролежат. Да хоть всю жизнь, только бы Игорь вернулся домой побыстрее.
Мы с Марком заходим внутрь. Он придерживает дверь и не отводит от меня взгляда.
Наверное, я бледная как полотно…
Надо как-то собраться, взять себя в руки. Но я даже двигаюсь с трудом. Все тело кажется ватным, а мыслительный процесс дает сбой. Я пытаюсь составить список дел, которые нужно закрыть в первую очередь, и ничего не выходит. В голове остается лишь одна засечка, что надо найти паспорт мужа. А дальше белый шум.
– Ты же голодный, – выдыхаю, вспоминая, что Марк прилетел сегодня из другого города, а может, и страны.
Я включаю верхний свет и направляюсь в кухню.
– Не надо, Саш. Я обедал в аэропорте, а в больнице был автомат с батончиками, – отзывается он. – Иди отдыхай.
– С батончиками?
Я скептически оглядываю его массивную спортивную фигуру.
Какие батончики?
Такому мужику нужна нормальная еда. Но Марк вновь качает головой.
– Я не маленький, и я знаю, где у вас кухня. Я даже в курсе, в каком шкафу стоят чашки для кофе.
Он скидывает с себя легкую куртку и бросает ее на кресло. Мне тоже чертовски хочется раздеться. Почему-то кажется, что, если снять костюм и окунуться в мягкую домашнюю пижаму, дышать станет легче.
– В холодильнике есть боксы из ресторана, – я сдаюсь и просто даю ему ориентиры. – Игорь всегда их заказывает. Там и веганское есть.
– Хорошо, разберусь, – кивает Марк. – Я лягу в гостевой? Та, что справа?
– Да.
Я ухожу наверх. Поворачиваю в нашу спальню и снимаю с себя пиджак и украшения. Кладу сережки на прикроватную тумбочку, на которой лежат умные часы Игоря. Муж надевает их только на утреннюю пробежку, а в остальное время предпочитает старые добрые часы с обычным циферблатом. Игорь вообще консервативен. Был даже период, когда он носил жилетки под пиджак, и я подкалывала его, называя “гангстером”.
Хотя для его работы классическая одежда – отличный выбор. У Игоря своя компания, которая обслуживает бизнес-авиацию. Он пробился с самых низов и всё сделал сам. Он из тех людей, которым ничего не досталось в жизни легко. Так что в словаре напротив слова “трудоголизм” можно ставить фотографию моего мужа.
Он очень сильный. И волевой. Упрямый. Он обязательно выкарабкается и еще будет смеяться над тем, что я переживала и вздумала накручивать себя. Мне очень легко представить его легкую усмешку, с хитринкой и искорками самоуверенности. Он крепко обнимет меня, когда поправится, и скажет, что всё закончилось, что мы можем дальше жить своей обычной жизнью.
Да, так и будет…
Я беру его часы и защелкиваю на своем запястье. Затягиваю ремешок на самый минимум, но они все равно очень велики мне.
– Черт, – выдыхаю через сомкнутые губы.
Мелодия звонка пугает меня. Я вздрагиваю всем телом, а потом вижу неизвестный номер на экране. Обычно я не принимаю такие звонки, но сегодня могут звонить из больницы или кто-то из дальних родственников поменял номер.
– Да, – отзываюсь.
– Александра?! – слышится злобный возглас. – И ты даже не подумала мне позвонить? Сообщить?!
Я узнаю голос первой жены Игоря.
– Это нормально, по-твоему?! – не унимается она.
– Приглуши тон.
– Ах, вот ты как… Мне нужно знать, что с ним! В какой он вообще больнице? Я хочу приехать и увидеть его!
– В этом нет необходимости…
– Это не тебе решать! Не смей сводить со мной счеты! Ты хотела, чтобы я вообще ничего не узнала? Тебе не повезло, Сашенька! Я увидела в новостях фотку с ДТП, там была его машина. А я отлично знаю его машину, я раньше часто в ней ездила.
Она что-то разбивает в сердцах, и я отнимаю сотовый от лица, чтобы притупить резкий звук.
– Ты бы, конечно, хотела, чтобы я осталась в неведении. Я же чужой человек теперь, – Влада усмехается. – Думаешь, нас больше ничего не связывает? Думаешь, вычеркнула меня из его жизни?
– Ты сама это сделала…
– Нет, это ты забрала у меня мужа! А мы ведь были подругами!
Она переходит на крик, и я сбрасываю звонок. Слушать обвинения, оторванные от реальности, – это сейчас выше моих сил. Я вношу ее номер в черный список и иду в ванную, чтобы привести себя в порядок, а потом решаю проверить гостевую комнату. Я не помню, как давно там меняли постельное белье. К нам иногда приходит помощница, которая следит за такими вещами, но мне все равно хочется убедиться. Я беру из шкафа свежий комплект белья и направляюсь в комнату.
Я толкаю дверь и всего через секунду понимаю, что забыла постучать.
– Прости, – говорю Марку, который уже обустроился здесь.
Он стоит рядом с кроватью. И он только что принял душ – его волосы стали черными как ночь, а торс блестит от влаги. На Марке только джинсы, которые он небрежно натянул и не стал застегивать ремень. Он делает это сейчас, пока я поспешно отвожу глаза и поворачиваю к дальнему креслу, чтобы положить белье.
– Ты принесла белье? Серьезно? – Марк защелкивает пряжку ремня и оборачивается ко мне. – Саша, ты сегодня успокоишься? Хватит суетиться.
– Мне не сложно… Что это?
На его животе с левой стороны красуется свежий синяк. Огромный, с кровоподтеками.
– Ты говорил, что ты в порядке.
– Так и есть.
– Но это плохо выглядит. Тебя вообще осматривали?
Марк протяжно выдыхает. Он запрокидывает голову и как будто ищет точку успокоения на белом потолке.
– Тебе надо выпить, – вдруг бросает он. – Что-нибудь покрепче, чтобы заснуть. Ты вся на нервах, поэтому не можешь лечь.
Он разворачивается ко мне корпусом, так что я могу увидеть, что у него бывали времена хуже. На мускулистом теле Марка есть старые шрамы. И еще больше черных татуировок, которые я не решаюсь разглядывать.
Но он прав. Я признаюсь себе, что боюсь лечь. Боюсь того, что начнет лезть в голову в тишине. Поэтому и придумываю всякие дела, чтобы занять руки.
– Идея хорошая, но я не буду пить. Я все-таки попробую заснуть так.
– Как знаешь… Я не привык вставать рано и могу не услышать будильник. Но ты не стесняйся, буди, если надо будет.
– Завтра утром брат Игоря приедет.
– Хорошо.
Я киваю и иду на выход.
– А ты вообще надолго прилетел? – спрашиваю его в дверях.
– Планировал на неделю.
Следующий день начинается с ловушки подсознания. Я просыпаюсь от неясного звука и перекатываюсь на другую сторону кровати, ожидая, что окажусь в руках Игоря. Я хмурюсь, встречая лишь пустоту, и успеваю подумать, что он ушел в душ.
А потом я вспоминаю вчерашний день. Он падает на меня черной тенью и смывает остатки беззаботного сна. Я резко поднимаюсь. Подтягиваю под себя ноги и сажусь в центре кровати, пытаясь понять, что делать дальше. В этот момент звук, пробудивший меня, становится сильнее.
Это ворота…
Да, и звук двигателя.
Я встаю с кровати, закутавшись в одеяло, и выхожу на балкон.
– Олег, – окликаю брата мужа, который уже вышел из своей машины и направляется к двери. – Здравствуй.
– Здравствуй. – Он запрокидывает голову и некоторое время молчит.
Вглядывается в мои черты. Наверное, пытается понять мое состояние. Я вот прочитываю его бессонную ночь за секунду. Олег старше Игоря, но они безумно похожи. И они работают вместе, так что в их речи полно одинаковых оборотов.
– Родители хоть поехали домой, – спрашиваю его, – или остались ночевать в больнице?
– Еле уговорил уехать. Я вчера забрал их из больницы и отвез домой. К себе.
– Им там будет лучше. А сам спал?
– Пару часов. Разруливал дела, у Игоря такой бизнес, что без босса нельзя оставлять. Он еще заказ крупный только подписал, надо лететь в Москву и выбивать новую лицензию.
Он осекается.
– Ладно, это пустое, – добавляет он. – Тебе из больницы не звонили сегодня?
– Нет вроде. Сейчас проверю сотовый. – Я отпускаю поручень, но резко торможу и снова смотрю вниз. – А что? Должны были? Что-то случилось?
– Саша, это был простой вопрос. Я ничего не подразумевал.
– Хорошо, – я киваю, поджимая губы. – Ты заходи, а я пока соберусь. Нужно еще Марка разбудить.
– Он здесь остановился?
– Да, он вчера привез меня.
– Я сам разбужу его.
В его голосе появляются грубоватые интонации. Меня это удивляет, но я быстро переключаюсь на телефон. На экране горят двадцать пропущенных звонков. Меня пугает их число, в пальцы вонзаются холодные иголки, а в голове всплывают самые плохие мысли.
Стоп, паника.
Это Влада.
Его бывшая жена.
Я проверяю звонки и вижу, что они шли один за другим, пока ей не надоело.
Да, это точно она. Догадалась, что я закинула ее номер в черный список, и взяла другой телефон.
Я иду в ванную, чтобы умыться, и все же набираю номер, который мне вчера дали в больнице. Там отвечает уставший голос. Я не узнаю ничего нового. Игорь в реанимации, и с ним пока нельзя видеться.
– Я поднял все связи, – говорит брат мужа, когда я появляюсь в кухне. – Там хорошая больница, Игоря не надо никуда переводить. Но там уже замолвили слово, сегодня еще один человек подъедет, какой-то светило, Самсонов его очень хвалил.
– Ты будешь кофе? – это уже Марк.
Я оглядываюсь и замечаю его у столешницы.
– Конечно, она будет кофе, – отзывается Олег и ставит на стол передо мной свою кружку. – Я еще не пил, я себе новый сделаю.
– Прошу прощения, – отзывается Марк и принимает звонок.
Он пересекает комнату и выходит на улицу.
– Мне кажется или ты ему грубишь? – спрашиваю Олега.
– Кому?
– Марку.
Олег кривится. Он возвращается ко мне с новой кружкой и ставит на стол бутерброды. Их явно делал мужчина – огромные ломти хлеба и куски сыра, из которых можно сложить устойчивую башенку.
– Мне не нравится, что он здесь с тобой, – отвечает Олег.
– А где ему быть? Он друг моего мужа, он помогает как может.
– Саша, – выдыхает Олег. – Ну какой он друг? Они виделись с Игорем раз в полгода.
– Как все взрослые занятые люди. Это в детстве есть время видеться каждый день.
– Чаще бы они не выдержали друг друга. Игорь общался с ним, чтобы было с кем зависнуть, когда голова шла кругом от работы. Марк нормальный парень, чтобы оторваться, но к своей жене я бы его на пушечный выстрел не подпустил. Он бабник и выпендрежник. Умеет девочек снимать…
Олег замолкает. Ему вдруг становится интересно, что написано на его кружке.
– Нет, ты договаривай, – отзываюсь. – Это они так с Игорем отрывались? С девочками?
– Я не это имел в виду.
– А получилось именно это.
– Ты прекрасно знаешь Игоря, я даже не собираюсь его защищать. И он любит тебя до беспамятства. Я говорил только о том, что этот Марк не внушает мне доверия.
– Я не буду выгонять его. – Я резковато откидываю волосы от лица, не желая даже думать в эту сторону. – У меня вообще сейчас голова занята другим.
Олег протягивает ладонь и примирительно касается моего запястья.
– Поехали в больницу, – произносит он, замечая, что я все равно не собираюсь завтракать. – Я договорюсь, чтобы тебя пустили к нему. Хотя бы посмотреть.