Надо ли говорить, что вечером того же дня я поехала в тот самый проклятый бутик? Анита напросилась со мной, и я не видела причин ей отказывать. Сестра всю дорогу широко улыбалась, но при шофере стеснялась выражать эмоции открыто. А Ян вел автомобиль и делал вид, что дела “хозяев” его совершенно не касаются. Подал голос только один раз, когда заглушил двигатель, попросил позвонить, когда мы закончим с покупками. Для того, чтобы он встретил нас и помог загрузить их в машину.
Я согласилась, поблагодарила мужчину и открыла дверь…
Вот на этом моменте моя уверенность и рухнула. Место, навязанное Рикардом Камбертом, оказалось трехэтажным бутиком-дворцом в центре столицы. Панорамные окна без перегородок, тяжелые золотые люстры с лампочками-свечками, чистота и блеск.
Стараясь не подавать виду, что нахожусь в таком месте первый раз, зашла внутрь и прошла по белоснежной дорожке к стойке из темного дерева. Нацепила на себя самую доброжелательную улыбку:
– Добрый вечер.
– Добрый. Приветствую вас в «Доме мадам Тильварски», – заученно протарахтела точеная блондинка в синем брючном костюме. Она мазнула по мне придирчивым взглядом, глянула на Аниту у манекена, и любезная улыбка превратилась в оскал. – К сожалению, все наряды уже заказаны. Постарайтесь ничего не трогать руками. Из свободного могу предложить только кофе. У соседнего магазина есть автомат.
Я подавила в себе зарождающуюся злость и вспомнила нашего преподавателя по манерам. Он говорил, что самое лучше оружие против хамов – улыбка.
Именно потому, не переставая улыбаться, я положила на отполированную столешницу золотую кредитку и постучала по ней ногтем. Выведенное черными вензелями имя должно было многое расставить по местам.
Презрение и улыбка все еще не исчезли, когда продавец-консультант опустила взгляд. С мгновение она рассматривала карточку, по которой я постукивала ноготком. А потом резко изменилась в лице.
Вот теперь моя улыбка стала самой, что ни на есть, искренней. Все же прав был мой преподаватель – улыбка беспроигрышное оружие в любой профессии. Но к его нравоучениям стоит добавить, что иногда улыбку стоит подкрепить кредиткой богатейшего человека.
– Госпожа Штерн? Прошу прощения, мне сказали, что вы будете одна, – залепетала побледневшая девушка. Бросила обескураженный взгляд на Аниту и засуетилась. – Сейчас. Я сейчас все приготовлю для примерки.
– И кофе.
– Что? – она обернулась уже на подходе к ажурной винтовой лестнице.
– Кофе подготовьте, – улыбнулась я. – Латте и эспрессо.
– Д-да, конечно, – согласилась она. – Все сделаю. Подождите немного. Элина!
Окрик относился к кому-то, кого мы не видели.
Анита рассмеялась и присела на небольшой белоснежный диванчик, осмотрелась:
– А хорошо ты ее!
– Не понимаю, о чем ты, сестренка, – хмыкнула я и направилась к одному из манекенов. На нем красовался приталенный алый комбинезон на широких лямках.
Анита хмыкнула, но больше ничего не сказала.
Ждали мы не больше десяти минут. Я уже успела привыкнуть к атмосфере, но злость еще не улеглась.
– Госпожа Штерн, это те модели, которые просил показать вам…
– Рикард Камберт? – вздернула я бровь, оборачиваясь к спешащим от лестницы девушкам. – Он так хорошо разбирается в женской одежде?
– Нет, – смутилась одна из работниц бутика. – Но он детально описал какими нарядами стоит пополнить ваш гардероб.
Хм, интересно, и какое же кружево должно быть на моих новых чулках?
Даже не знаю, за кого меня они сейчас принимают. За содержанку? Любовницу? Кого похуже?..
– Добавьте туда его, – бросила я одной из девушек и указала на алый комбинезон моего размера.
– Да, госпожа Штерн.
– Надо же, – хмыкнула я, обращаясь к сестре, которая уже уткнулась в телефон, – не все наряды, оказывается, заказаны.
– Ага, странно, – поддакнула Анита, интерес которой поутих.
– И где наш кофе?
– Одну минуту, госпожа Штерн, – засуетилась та, что встретила нас. – Он уже готовится.
Примерка не заняла много времени. А я старалась не думать, что вот то платье слишком короткое, а у вот этой блузы очень глубокое декольте. До работы я буду добираться на машине, а там… А там уже все должны были привыкнуть к внешнему виду помощниц начальника.
Кофе ждать мы с Анитой не стали. Посчитали, что выпьем его лучше дома. Ян помог погрузить свертки и пакеты в багажник. Часть из оставшихся сестренка уложила в салоне и пообещала следить за ними, как за своим будущим орисом. Это сравнение позабавило шофера, а я только усмехнулась.
– Домой? – уточнил Ян, закрывая багажник.
– Да, теперь домой.
– Хорошо. Госпожа Штерн.
– Можно просто Виктория.
Мужчина удивленно приподнял брови.
– Что-то не так?
– Господин Камберт дал четкие указания касательно обращения к вам. Мне жаль, но иначе не могу.
– Да-да, конечно, я все понимаю, – пробормотала я, опускаясь на заднее сидение рядом с сестрой. Анита задумчиво смотрела в окно и молчала. Оберточная бумага недовольно зашуршала, стоило поставить на покупки сумочку.
Домой мы добрались быстро, Ян помог выгрузить покупки и уехал. Но я знала, что уже завтра утром он будет ждать меня у ворот поместья.
– Тебе ведь это все не нравится, – заговорила Анита за вечерним просмотром сериала.
– О чем ты? – я слишком увлеклась романтической сценой между главными героями, что не сразу уловила суть.
Взгляд младшей сестры был все таким же задумчивым, а к сладким орешкам она даже не притронулась.
– Все то, что происходит после твоего выпуска, – Анита потянулась к пульту и поставила фильм на паузу. – Не ври, я вижу, что это так. Зачем ты тогда согласилась работать на Камберта? Неужели он бы не смог просто так отменить твою практику, которой быть попросту не должно? Это ведь дело рук того Тимура, да?
Я вздохнула и с мгновение рассматривала успевшую так быстро повзрослеть сестренку.
– Он бы не смог отменить практику, – произнесла я очевидную нам обеим ложь. – И лучше я месяц проработаю на Камберта, чем загнусь от проверок в лабораториях.
– Вики, он ведь не монстр. Почему ты так несчастна? – в этом вопросе сквозило то самое обожание, которым страдали почти все по отношению к моему боссу.
Но ответить честно ей я не могла. Просто потому, что Анита не поняла бы меня. Ведь я должна быть благодарна за такую помощь, должна радоваться такой удаче.
Да только я видела второе лицо этого мужчины. Видела, что ему от меня что-то нужно. Что-то необычное. С девками, которых просто хотят затащить в постель, не заключают запрещенные контракты. Их не одевают из своего кармана. Их не спасают от гнева своего родственника.
Я нужна Камберту. И это пугало. Потому что когда такие большие мальчики решают поиграть в игры, то их игрушки часто ломаются. А я сейчас являлась именно ею.
Игрушка-Виктория. Роль которой не ясна.
Зачем же я все это делаю? Зачем на все соглашаюсь? Потому что мне важна судьба Аниты. Потому что родители, перед тем как уехать на свою последнюю миссию, попросили меня позаботиться о ней.
И я не подведу их. Я не позволю каким-то Камбертам сломить дух Штернов и лишить их путевки в жизнь. Я обязана получить свой орис и обеспечить его получение Аните.
– Вики, ты уснула?
– Нет, – я улыбнулась сестре. – Просто задумалась над твоим вопросом.
– А ответ я получу? – хмыкнула она, запуская руку в тарелку с орешками.
– Я не несчастна, Анит. Просто работа в офисе не для меня. Я чахну в стенах. Но месяц потерплю. Ведь нам нужно получить мой орис, да?
В глазах сестры сверкнуло предвкушение.
Да, милая, нам нужно получить орис и те деньги, которые в пять раз превышают зарплату обычной помощницы.
Она вошла в мой кабинет походкой, достойной топ-моделей. Приталенное темно-синее платье подчеркивало практически идеальную фигуру. Но несмотря на свою сногсшибательность, во взгляде Виктории Штерн светилась неприкрытая неуверенность. В себе, своей внешности и действиях. Она явно надела подобный наряд впервые и теперь чувствовала себя неловко.
Штерн не была похожа ни на одну из моих помощниц. Все ее предшественницы – женщины с когтями и зубами, они готовы на все ради этого места и меня. Они любили меня, боготворили, желали.
Они… Но не Виктория. Я практически кожей ощущал тот спектр эмоций, которые эта девочка испытывала ко мне. И мне они нравились даже больше, чем слепое обожание.
Никто из моих помощниц не осторожничал со мной так, как она. Хотя я мог и путать. Ведь последнюю уволил больше года назад. Но надо отдать Мари должное: она знала, когда надо уйти, а когда расстегнуть мне ремень.
– Господин Камберт, вы хотели меня видеть? – но в любой ситуации ее голос звучал ровно, не выдавая эмоций.
– Хотел. Покрутись.
– Что? – Виктория на мгновение опешила, даже ручку из рук выпустила, и та упала на раскрытый блокнот.
– Мне повторить?
Что таить, я наслаждался ее смущением, которое Штерн так старалась скрыть. А еще беспомощностью. Ведь заключив со мной контракт на месяц, она попала в ловушку. Не могла уйти, хлопнув дверью. Не могла психануть.
Но этот гнев, горящий синим пламенем в ее глазах…
Я встал из кресла, шагнул навстречу.
Не будь она Штерн, то отскочила бы на метр. Но Виктория осталась стоять на месте, позволила приблизиться к ней еще ближе.
– Ты слишком низко его опустила, – усмехнулся я и провел ладонями по ее бедрам. А потом резко вздернул вверх юбку.
Ровно настолько, чтобы она лишь немного прикрывала резинку чулок. Девушка ахнула и тут же сцепила зубы, встретившись со мной взглядом.
– Благодарю за урок, господин Камберт, – процедила она, а я с удовлетворением наблюдал, как к ее щекам медленно приливает краска. – Вижу, что вы неплохо разбираетесь в женских вещах.
Ее глаза сверкнули злостью, а я усмехнулся:
– Прикуси язык, девочка. Как я уже говорил, свой характер будешь показывать в другом месте.
– Я. Не. Девочка, – процедила она, вскидывая подбородок.
– Да?
Каюсь, мне нравилась эта игра. Нравилась ее реакция. На какое-то мгновение я даже был готов плюнуть на миссию, на свой план. Хотелось только сломить ее, услышать бешеный стук сердца, поймать сладкий стон, вырвавшийся из этого рта.
Она охнула, когда моя рука вновь оказалась у нее на бедре и проскользнула под крой юбки. Выше по ноге, к линии трусиков.
– Что вы себе позволяете?! – она все же отскочила от меня, одергивая платье. Уронила блокнот, ручка закатилась под стол. – В договоре…
– Договор перестраивается составителем в зависимости от его желаний, – усмехнулся я. – Именно потому подобные контракты уже много лет не заключаются. Ты должна была это знать или хотя бы догадываться. Так что прикрыться договором у тебя не выйдет. Единственное, что в нем действительно, это дата расторжения.
Штерн молчала, сверлила меня взглядом. И я видел, что она знала об этом нюансе. Знала и согласилась работать на меня.
Глупая маленькая…
– Девочка, – усмехнулся я, наблюдая за тем, как она сильнее распаляется от звучания этого слова. – До женщины тебе придется еще дорасти, Виктория Штерн.