А утро преподнесло неприятный сюрприз. Природа будто решила убедить меня в том, что все, что произошло накануне, – это случайное стечение обстоятельств. Вчерашний день с его нарциссами, завистливыми взглядами, весенней тоской по романтике и вечной, настоящей любви и вечер приключений с нежданной встречей остались в памяти как случайный сон. Я выглядываю в окно и не верю собственным глазам. Перед самым рассветом на Ростов обрушился снегопад. Завалил дороги, дома, присыпал деревья, запретил птичкам щебетать, закутал мое сердце в печаль. Вчера я будто ни от кого не убегала, не дышала весенним воздухом, не надевала лаковые туфли на высоких каблуках и легкое пальто. Вчера будто бы не существовало. А сегодня – настоящая зима. Только вот откуда на моих запястьях сизые полосы, откуда на плече сине-черный синяк? Значит, синеглазый наглец все-таки существует. По крайней мере, существовал прошлой ночью. Интересно, помнит ли он обо мне, хочет ли хотя бы узнать мое имя? Или протрезвел и забыл безо всяких мыслей и сожалений? Скорее всего, просто забыл. Эх… А я буду помнить и радоваться.
Пока собираюсь на работу, решила посмотреть телевизор. Реклама крупнейшего газового предприятия. Хвастают своими лидерскими позициями по добыче и экспорту газа. На эти «достижения» стоит посмотреть под более ясным углом. Как так получилось, что природные ресурсы, которые должны принадлежать всем россиянам, оказались в частной собственности? Сокровища наших общих родных краев варварски вырывают из земли, продают нам по грабительской стоимости и качают за границу, и деньги, принадлежащие всей стране, попадают в карманы кучки самых наглых и подлых. А реклама предлагает нам радоваться этому, гордиться чьей-то жадностью и тем, что мы платим за наши же собственные ресурсы непомерные деньги. Особенное горе испытывают те, кто живет на съемной хате. Например, я. Если бы у меня не было сестры, с которой мы совместными нечеловеческими усилиями кропотливо собираем свой жалкий семейный бюджет, то я давно бы поселилась в коробке из-под холодильника.
Продолжаю собираться на работу. Надеваю юбку, свитер и теплые колготки. Закутываюсь в болоньевое пальто на пухе и пере (так на этикетке написано), нахлобучиваюсь шапкой, сверху – капюшон, обматываю шарф вокруг шеи. Запрыгиваю в сапоги. Выхожу на улицу и понимаю, что на самом деле мое пальто сшили из рыбьего меха. А вот перьев там – ни клочка. Я окунулась в декабрь. Мне так холодно, будто я не в пятнадцати слоях одежды, а в сетке для форточки и в лаптях. Зима внезапно стерла все следы вчерашнего праздника. Даже мои нарциссы в банке из-под гранатового сока чуток подвяли, будто расстроились от несправедливости, учиненной природой. Так вчера было или нет что-то похожее на весну?
Когда в Ростов врывается метель, это всегда неожиданно. Естественно, коммунальщики не успели переобуть автобусы и маршрутки в зимнюю резину и, как говорится в анекдоте, на призыв властей воздержаться от управления транспортом в гололед откликнулись только коммунальщики. Я двадцать минут почти ползком добиралась до конечной остановки, чтобы мне хватило места в автобусе или маршрутке, но, к ужасу, обнаружила там толпу зябнущих сограждан. Пока шла сюда, мне не встретилось ни одного уезжающего в центр транспортного средства. Наверное, по нужному нам маршруту сегодня пустили какой-нибудь автобус-призрак. Именно поэтому мы видим только пустую дорогу, на которой застыли мутные потоки накануне прорвавшей канализации и кучки снега.
Автобус, который доезжает аккурат до середины нужного мне пути, прибыл к остановке через полчаса. Когда живой поток втянул меня в автобус, я не чувствовала ног и лица. Села на пластмассовое кресло и чуть не упала в обморок от нестерпимого холода. Кое-как доползли до Центрального рынка. Плотность людей на кубический сантиметр пространства, наверное, превосходит плотность металла, крошечная таблетка из которого весит более пятидесяти килограммов.
Очень не хотелось идти пешком до банка по такой погоде целых пять остановок, но на остановке «Буденновский/Садовая» будто происходил митинг. Ни в один автобус мне не втиснуться. Это я понимаю сразу и не трачу время на ожидание. Лучше побегу-ка я до банка, авось не затеряюсь среди сосулек. Я пробежала метров сто и поняла, что с моими ногами происходит нечто страшное – в них начинает замерзать кровь. Юг, блин. Посреди марта зима вдруг решила вернуться. Мне не дойти до банка без дополнительного утепления. Здесь слишком холодно! Забегаю в магазин одежды и покупаю спортивные штанишки. Хорошо, что уже началась распродажа, и вместо тысячи рублей я отдала за них двести. Надеваю штанишки под юбку на колготки и продолжаю путь, чуть менее страдая от мороза. Вот она, незавидная доля одинокой женщины. Все сама, все вынуждена делать сама. Сама работай, сама себя корми и при этом сама добирайся до работы. Никто меня не подвезет. И даже деньги на такси никто не даст.
Когда я прихожу в банк, где работаю, часто ощущаю себя героем какого-нибудь романа Сергея Минаева. И это дурацкое зимнее утро не стало исключением. Вроде неглупая, образованная, с хорошей фантазией, единственная в банке пишу без ошибок, но работаю в какой-то, мягко говоря, фигне. Мне платят три копейки и при этом из меня стремятся выпить всю кровь до последней капельки. Вот опять я иду к замдиректора. Как на казнь. Сто процентов будет полоскать мои мозги не меньше часа. Думаете, преувеличиваю? Смотрите сами. Передаю слово в слово с максимумом деталей.
Несу Елене Ростиславне, то бишь Будде, текст о банковских картах. Она долго смотрит на листок с текстом, наклоняет голову в разные стороны, подкатывает глаза и наконец изрекает надменным тоном человека, уверенного в том, что он лучше всех на свете, а планета вообще вертится от его шагов:
– А как клиент из всего написанного поймет, как ему оплачивать покупки в Интернете? Надо ему пошагово объяснить. Я не понимаю. Вопрос! Как в Интернете оплачивать покупки?
Я чувствую, как мой мозг покрывается волдырями по всей поверхности, а потом вдруг резко они все одновременно взрываются. Вот садистка. Дорвалась до своего поста и глумится над несчастными подчиненными. Как можно не знать таких простых вещей?! Да любой дремучий идиот, если захочет заплатить за что-то с помощью банковской карты, поймет, как это делается, выбрав товар. Были бы бабки на карточке. Да и не мое это дело – объяснять пошагово, как и куда нажимать. Моя задача – рассказать, что наши банковские карты на это способны.
– Елена Ростиславна, на каждом сайте поле для заполнения и оплаты онлайн свое собственное, я же не могу писать «нажмите на правую кнопочку, появится окошко с пятью строчками». Да и текст не об этом. Тема – возможности, которые получают держатели карт нашего банка. Я указываю преимущества. Я раскрываю их выгодность и необходимость. Я использую красочные примеры и внедряю их в жизнь среднестатистического ростовчанина. Я действую в соответствии с целями и лучшими приемами рекламного, продающего жанра, а не создаю пособие для дауна.
Произнося свою речь, я сохраняю голос спокойным, даже улыбаюсь. Будда молча меня слушает, а взгляд у нее такой, будто она наблюдает за мышонком, которому сделали инъекцию нового препарата, и ей интересно, выживет он или же прямо сейчас скрючится и испустит дух. При этом компьютер Будды играет какую-то чарующую мелодию без слов. Всегда одну и ту же. Я уже год работаю в банке и слышу в этом кабинете одну и ту же мелодию. Те же приемы сбить меня с толку и заморочить голову и та же мелодия. У меня заканчивается запас терпения.
Е-мое! Мне трехтомника не хватит, чтобы описать все превратности судьбы и все гребаные окошечки и строчечки, требующие заполнения на миллиардах сайтов, куда может забрести трясущаяся рука лошары, рискнувшего купить нашу неконкурентоспособную карточку. Нормальные банки каждую неделю или хотя бы раз в месяц вводят новые продукты и пишут о них, а мне приходится высасывать из пальца безумные темы. При этом не допросишься помощи от специалистов соответствующих подразделений. А еще нормальные банки печатают на карточках те картинки, которые пожелают клиенты. А на наших карточках – невыразительные кляксы, изобретенные еще двадцать лет назад. Немудрено, что их никто не хочет.
Но все эти серьезные аргументы так и не слетают с моего языка. Вслух я произношу другое, потому что пока не нашла себе новую работу хоть чем-то лучше, чем мой безумный банк:
– По закону о рекламе мы обязаны сообщать потребителю все условия, касающиеся нашего продукта. А за условия и качество предоставляемых услуг чужих сайтов мы ответственности не несем. Посмотрите в закон о рекламе, если мне не верите.
Упоминание закона о рекламе действует на нее просто магически. Она его уважает, и если я им прикрываюсь в середине нашей полемики, то побеждаю. Если в начале обнажаю это оружие – она бесится, сражается как зверь, приводя новые доводы, и мне все равно приходится выжидать время, чтобы в подходящий момент сослаться на этот аргумент. Короче говоря, полностью избежать выслушивания бреда и сохранить нервы мне не удается. Будда жрет мой мозг и нервы. Жрет и не давится.
По электронной почте мне пришло приятное письмо. Выпускающий редактор «Делового города» похвалил написанный мною текст про банковские вклады и сказал, что он у меня получился не нарочито рекламным, а весьма интересным для чтения и полезным для ростовчан. А еще он полностью в формате газеты, и, если бы я была сотрудником газеты, а не банка, они бы мной очень гордились. Жизнь заставляет меня быть хитрой сволочью, демонстрируя на каждом сантиметре моего пути, что удача находится только на стороне таких экземпляров. Но моя сущность почему-то сопротивляется изо всех сил. И я, как искренняя и добрая простофилина, рассказала Будде о том, что меня высоко оценил сам выпускающий редактор. Реакция последовала возмутительная:
– Вот ты теперь старайся так писать каждый текст, чтобы мы не платили деньги за размещение рекламы. Пусть они печатают твои тексты про банк бесплатно.
Если бы я была молоком, то моментально скисла бы от такой наглости. Я по какой причине должна экономить деньги банка до такой степени? А мне от этого альтруизма какая польза?
– Но ведь я все равно пишу об услугах конкретного банка, а не обзор новинок на любой вкус, и такие тексты идут как реклама. Да и всем известно, что я – пресс-секретарь банка.
– Ты все равно старайся, чтобы мы меньше тратили. Вопрос! Как сделать лучше? Как поворачивать смысловые углы нашего информационного потока, чтобы интересовать аудиторию и меньше тратить?
– Буду. Но я давно вам говорила, каким образом смогла бы совершать невозможное: оплатите мне курсы чародеев-гипнотизеров. Тогда я смогу с нулевым бюджетом обеспечивать сайту банка позиции лидера во всех поисковиках и пускать глобальную рекламу по всем каналам. Кстати, а мне будут больше платить за такое ноу-хау?
– Нет.
– Вопрос! – копируя ее интонацию, произнесла я. – А что же станет двигателем моих усилий?
Этот вопрос, видимо, оказался риторическим. Ответа на него я не получила. Будда церемонно пропела:
– У каждого человека должно быть внутреннее понимание, ради чего и зачем он что-то делает. Человек должен сам заставлять себя двигаться в соответствии с внутренним стимулом. Должен сам себе отвечать на вопрос.
Да уж. Следуя ее собственной же логике, мне давно пора свалить отсюда. Ибо мой внутренний голос плачет навзрыд оттого, что меня эксплуатируют и мучают. Я никак не могу забыть случай двухмесячной давности, когда Будда показала мне свое истинное лицо. Суть печального дела такова: ей было жаль дать мне премию в обычном размере и она выбирала между тысячей рублей и тысячей пятьюстами. В итоге она подписала служебную записку на тысячу рублей, сославшись на то, что я не выучила закон о рекламе. И даже не стала слушать мои доводы о том, что в плане текущего месяца эта задача не стояла, а все указанные задания я выполнила в тройном объеме. Меня жутко разозлило, унизило и оскорбило такое отношение. Но я ничего не могу поделать. Жаловаться некому. Воплощение самодурства и безумия на почве неограниченной власти меня не поймет.
В тот день мне было так нестерпимо горько от своего вечного невезения, постоянных страданий, бедности, безысходности, одиночества, что я не знала, как мне успокоиться. Шла по улице и плакала. Даже не стала садиться в автобус, так и дошла до самого дома. Плелась два с половиной часа по заснеженным тротуарам, скользким обочинам, получая жгучие удары ветра в лицо. Еще эта дурацкая зима никак не кончается, добавляя печали.
Так и тянется моя жизнь. В известном сериале про непутевых пацанов последние сокрушались, что их папы не работают в банках. А я работаю в банке. Только что толку от этого?! В начале каждого месяца мне ставят миллиард заданий, а в конце я должна сдать отчет на восьми страницах, чтобы начальство смогло решить, заслужила ли я премию или нет. Премия – двадцать процентов от оклада. Оклад – десять тысяч российских рублей. Все вместе с вычетом налогов я получаю за месяц своего адского труда десять тысяч четыреста сорок рублей. Недавно я была на пресс-конференции, где председатель Законодательного собрания Ростовской области печалился по поводу низких зарплат в Ростове: «Бедные люди, получают в месяц двадцать тысяч. Как же они живут?» А я себя кем чувствую, получая свои жалкие гроши? Я поведала ему свою грустную историю, а он поулыбался и пожал плечами. Власть нынче далека от проблем простых людей. Я и так об этом знала, просто хотелось увидеть еще одно доказательство.
До полудня я прострадала в поиске тем и написании новых текстов и бегом убежала на важное дело. Сегодня моя вахта в банке с утра. А, я еще не объяснила вам свою сложную трудовую ситуацию. В банке я работаю полдня. А полдня пытаюсь доказать пресс-службе главного милицейского ведомства Ростовской области, что сотрудника лучше меня не найти от Калининграда до Камчатки и от Южного до Северного полюса.