Мира
– Здравствуй…Те, – повторяю приветствие. Хмель выветрился, и я не знаю, как теперь смотреть Юре в глаза. Он вчера дал мне денег на такси, а я, побоявшись выйти пьяной на улицу, залезла ко взрослому мужику в кровать. Юра вёл себя как джентльмен, а я умудрилась забраться к нему на плечо, ещё и ногу на тёплый живот взгромоздила. Во сне, конечно, но это сути не меняет.
– После ночи в моей постели, не вижу смысла снова «выкать», – улыбка моего спасителя сверкает золотым зубом.
Юра достаёт из холодильника минералку и лимон, сооружает два коктейля. Поставив один рядом с моим кофе, Юра садится напротив меня и неспеша пьёт свой.
– Я и правда сейчас хочу больше воды, чем кофе. Спасибо.
Сегодня смотрю на Юру совсем другими глазами. Вчера он показался безобидным Пьеро, а сегодня передо мной мужчина в полном расцвете, с рельефным телом, покрытым татуировками, и страстным взглядом серых, как небо, глаз. Но по сравнению с Никитой – мужчиной богатырского телосложения, Юра всё равно выглядит Соловьём-разбойником. Никита сегодня снился. Порол меня как Сидорову козу, перекинув через колено. Но не как во взрослых играх, а за поведение. Кровь приливает к щекам от воспоминаний. Выпиваю залпом минералку, выуживаю лимон и жую, морщась. Куда делась тихая робкая Мира? Сижу полуголая перед взрослым мужиком. Сама себе намекаю: «Дуй домой, распутница». Собираюсь с духом и выпаливаю:
– Можешь мне вызвать такси?
– Такси? – Юра складывает руки на столе и хмурится. – А знаешь ли ты, что твой вчерашний ухажёр тебя разыскивает?
Сердце падает камнем в пятки, во рту снова пересыхает.
– А ты откуда знаешь? В милиции работаешь? – осеняет меня глупая догадка. Но татуировки напоминают, с кем я провела ночь.
В Юриных глазах прыгают смешинки. Отпиваю кофе – он уже остыл, но всё равно вкусный.
– Прости, глупость сказала.
Юра не сразу отвечает, будто раздумывая над ответом.
– Сорока на хвосте принесла, – выдаёт наконец, – давай так это назовём. Но поверь на слово. Он пообещал хорошие деньги тому, кто найдёт тебя и приведёт к нему в тёплую постельку.
Краска снова обжигает лицо. Встаю из-за стола и подхожу к окну. Внизу по проспекту летят машины, возле овощных ларьков толпятся домохозяйки, по тротуару неспешно прогуливаются люди, кто с собакой, кто с коляской.
– Неужели твоя квартира для меня теперь самое безопасное место на земле?
За спиной тихие шаги. Юра не прижимается ко мне, но я спиной ощущаю жар его тела.
– Не безопасное. Нам нужно уехать из города. Этот страшный человек не оставит тебя в покое.
– А если в полицию? – Разворачиваюсь и оказываюсь так близко к Юре, что чуть не падаю назад от неожиданности.
Он подхватывает меня и сжимает в кольце рук. Наши губы так близко, что я сейчас потеряю сознание от страха. Целовалась только раз, и мне жутко не понравилось. В тот день парень из параллельного класса пошёл на абордаж. Если честно, мне приятнее было, когда его овчарка приветствовала меня и, поставив лапы на плечи, облизывала шершавым языком лицо. Та ещё охранница была. Воспоминания вихрем проносятся в голове. Но Юра не спешит меня целовать, и взгляд его холоден.
– Твоя мать сейчас дома или на работе?
– Она блогер. Скорее всего, спит ещё. Если ночью искала меня.
– Искала тебя не она. Но не будем исключать и такой вариант. Поедем к ней, объясню твоей родительнице, какая опасность нависла над тобой. Ты пока соберёшь вещи. Уедем туда, где тебя никто не найдёт, – Юра говорит так уверенно, что у меня и в мыслях нет усомниться в правильности его слов.
– Хорошо, – лепечу покорно.
– Тогда надевай свой парадно-выходной наряд и поехали.
На скорую руку привожу себя в порядок в ванной, тщательно полощу рот, вспенивая в нём зубную пасту. Вхожу в спальню и застываю, увидев спортивную сумку, полную денег.
– Это всё… Твоё? – срывается с губ дурацкий вопрос.
– Хочешь, наше будет? – не поворачиваясь, Юра застёгивает ремень на джинсах и натягивает футболку.
– Это как? – голова затуманена похмельем, а я, как показала практика, и без того умственными способностями не отличаюсь.
Юра хрустит молнией на сумке и, подхватив её, подходит ко мне. Гладит по щеке, ведёт большим пальцем по губам:
– Потом расскажу. Поехали.
К моему удивлению, мы садимся в чёрный внедорожник с тонированными стёклами. В голове пчёлами роятся вопросы, но я, как всегда, задаю самый дурацкий:
– Мы ведь просто друзья?
– Да, – коротко бросает Юра.
– Но почему ты мне помогаешь? – не унимаюсь, строя логическую цепочку в голове.
Юра кусает губы и неохотно отвечает:
– Работа такая. Помогать девушкам найти своё место в жизни.
– Ты психолог?.. – Тут же осекаюсь. Догадка не лучше, чем про работу в полиции.
– В некотором роде, – улыбается Юра. – А ещё хорошо знаю жизнь. Потому сразу к твоей матери соваться опасно.
– Она не настолько свирепая, – меня разбирает смех.
– Дело не в ней. Тебя могут поджидать в подъезде. Да и в квартире тоже.
Смех застревает в горле.
– Кто?
– Дед Пихто. Но если следовать твоему образу – Карабас Барабас.
– И что делать? – Без того не радужное утро совсем блекнет.
Юра окидывает меня быстрым взглядом.
– Ты же артистка?
– Да, – смущаюсь, ведь так меня никто из взрослых не называл. Только папа.
– Вот и поиграем сейчас, – Юра тормозит у секонд хэнда и кивает: – Пойдём выберем тебе новый образ.
– Какой? – предвкушение игры тут же вытесняет все страхи.
– Доставщика цветов.
– Мне надо сыграть парня? – выбираюсь из машины и цепляюсь за Юру двумя руками. – Круто! Всегда мечтала.
В магазине Юра сразу отправляет меня в примерочную, чтобы не смущать народ лисьим нарядом. Носит мне брюки, рубашки, кепки, переодевается сам в этой же кабине. В гримёрке артисты не стесняются, и я вскоре смело меняю перед Юрой одежду. Наконец он одобрительно кивает и поправляет кепку на моей голове:
– Пойдёт!
Выходим из сэконд хэнда в похожих одеяниях и ныряем в магазин цветов.
– Мама твоя какие любит? – рассматривает Юра метровые розы.
– Папа дарил ей по сто роз на праздники, – наклонившись над вазой, вдыхаю аромат.
– Мальчик, отойди от цветов, – подходит к нам одышливая продавщица и осекается, столкнувшись взглядом с Юрой. – Сынок ваш?
– Да, – холодно отвечает Юра, заслоняя меня собой. – Ещё вопросы есть?
– Нет, – блеет продавщица, пятясь к прилавку.
Уж не знаю, что за магия у Юры во взгляде, но и на эту даму он произвёл явно неизгладимое впечатление.
– Красивый букет из ста роз организуй по-быстрому, – голос Юры режет как нож.
В кондитерском магазине мы покупаем торт в огромной коробке. Я вовлечена в игру и уже даже забываю о грозящей мне опасности. По дороге к дому Юра расспрашивает про семью, уточняет имена, фамилию. Объезжаем квартал дважды. Юра вглядывается в припаркованные автомобили.
– Вроде чисто всё, – он достаёт из-под сиденья пистолет в кобуре и цепляет на пояс. – Слушай сюда, девочка. В подъезде, если увидишь знакомых или незнакомых людей, поднимаешься на верхний этаж. Не в курсе, у вас крыша открыта?
– Закрыта. Замок там. Мы как-то салют хотели…
– В любом случае поднимаешься на верхний этаж, прикрывая лицо коробкой. Я следом за тобой пойду с букетом. Если никого нет – на своём этаже звонишь в дверь. Говорить буду я. Ничего не бойся. Даже если достану пистолет и зажму твоей маме рот. Убивать никого не собираюсь, мне с ней просто нужно поговорить. Ты прямиком бежишь в комнату, берёшь самое необходимое. Паспорта возьми. Заграничный есть?
– Есть, – сижу, открыв рот. Любила читать детективы, а сейчас точно сама в него попала.
– Вопросы?
– Нет вопросов.
– Кстати, при матери называй меня Потап.
– Почему «Потап»?
Юра смеётся:
– Первое, что в голову пришло.
– Может Остап? В честь Бендера?
– Первая мысль, обычно, самая правильная. Потап.
В подъезд вхожу, дрожа от страха, но знаю, что Юра идёт следом, и страх отступает. На лестнице никого. Становится даже грустно, Воображение уже рисовало мне, как Юра отмычкой открывает замок, и мы бежим по крышам, перепрыгивая с одной на другую, как в боевиках.
Мать, судя по звукам, сначала разглядывает букет и торт в глазок, нас за ними почти не видно, затем открывает дверь на цепочке. Вид у неё помятый. Видно, ночью не спала.
– Добрый день, госпожа Измайлова, – Юра кладёт букет на руку. – Доставка цветов и сладостей.
– Я не заказывала ни то, ни другое.
– Это сюрприз.
– Не люблю с утра сюрпризы, но так и быть. – Мать закрывает на мгновение дверь, и, скинув цепочку, открывает снова.
Юра, не давая ей выйти, заходит в квартиру.
– Молодой человек… – отступает мать, запахивая плотнее халат на силиконовой груди.
– Давайте помогу донести букет до комнаты, – Юра заглядывает в кухню и идёт напрямую в гостиную. Бегу за ним, прикрываясь коробкой. Мать одна дома.
– Мира, собирай вещи, – говорит Юра, отбросив угодливый тон.
– Мира? – мама смотрит, словно второй раз меня родила.
– Мама, познакомься, это Потап. Ему нужно с тобой поговорить, – сунув ей в руки коробку, ускользаю в коридор.
– Регина, у нас мало времени, – Юра бросает цветы в одно из кресел и подталкивает мать к дивану.
Подслушивать некогда, пихаю в рюкзак необходимые вещи. В пакет кладу туфли и кроссовки. Сдёргиваю с полки под зеркалом косметичку и дрожащими руками собираю разлетевшиеся по полу тушь, палетки, помады и прочую мелочёвку. Бросаюсь к тумбочке и извлекаю из ящика паспорт, телефон, выуживаю зарядку из розетки. Взгляд падает на нашу с папой фотографию. Вытаскиваю из рамки и, положив в томик стихов, убираю в рюкзак. Окидываю взглядом комнату. Буду ли я по ней скучать? Нет. Этот дом так и не стал мне родным.