Мэддок
– Как тебе наша новая родственница? – Спрашивает Норман, сидя напротив меня.
Мы жуем сэндвичи, приготовленные мамой, пока папа пьет свой любимый черный кофе.
– От нее пахнет бедностью. – Морща нос отвечаю я.
– Мэддок! – Восклицает отец. – Не смей оскорблять сестру.
– Помнится, что она мне не сестра. – Отвечаю я. – И я сказал чистую правду. Зачем она нужна тебе? Зачем мы впускаем ее в наш дом? Почему ты предложил ей столько денег? В моем трастовом фонде гораздо меньше. – Я задаю эти вопросы, но понимаю, что ответа на них не дождаться.
– Это не твое дело. Ее мать была мне как сестра. Пока она не сбежала, она была самым близким человеком в моей жизни. Она и Говард. Поэтому, будь повежливее. И если я услышу хоть одно плохое слово об Эмме, ты пожалеешь. Серьезно. Понял меня? – Спрашивает отец.
По его тону я понимаю, что он не шутит.
– При ней я буду сама любезность. Не переживай. Но если бы ты вводил нас в курс дела, было бы проще.
Я встаю и отправляюсь наверх, в свою комнату. Брат провожает меня взглядом, но молчит. Могу поставить сотню на то, что он будет первым, кто подружится с Эммой. Он же такой милый и добрый. Он сможет втереться к ней в доверие и разузнать ее планы на нашу семью. Итан практически не бывает здесь, а Джеймс совершенно не интересуется тем, что происходит в нашем доме. Мне кажется, у него всегда есть запасной план. А еще, то что он в курсе планов отца на Эмму.
Ладно, буду разбираться по ходу дела. Я самый младший, а это значит, что сам по себе. В восемь нужно зайти за Эммой, чтобы позвать ее на ужин. Как мило. Но это шанс наладить контакт с ней до того, как она познакомится со всеми остальными братьями. И сделать вид, что я очень рад ее приезду. Хотя бы до того времени, пока я не разберусь зачем она нужна моему отцу, почему он обещал ей столько денег и почему он заискивает перед ней.
Но я разгадаю все, я обещаю.
***
Стоя перед порогом ее комнаты, я немного волнуюсь. Сейчас только семь тридцать, значит до ужина еще полчаса. Но я, как заботливый, новоиспеченный родственник приду раньше, чтобы помочь ей собраться и рассказать к чему ей нужно приготовиться. Я выдыхаю и собираюсь постучать, когда слышу шаги за спиной. Оборачиваюсь и вижу брата.
– Ты то, что тут забыл? – Спрашиваю я.
– Решил поделиться конспектами. – Отвечает Орби. немного замявшись.
– Интересно посмотреть на новую сестру? – Я улыбаюсь во все тридцать два зуба.
– Еле дотерпел. – Смеется он в ответ.
– Ну, так пошли.
Мы стучим и слышим робкое приглашение войти.
Открываю дверь и вхожу первым. Эмма сидит перед зеркалом и расчесывает свои длинные, шоколадные волосы. От хорошего шампуня, который наверняка ей купила моя мама, они стали гладкими, шелковистыми и блестящими. Так ведь говорят в рекламе шампуня для волос?
Она сделала легкий макияж и теперь выглядит впечатляюще. На девушке надето светлое платье, которое подчеркивает ее пока еще бледную кожу, рукава фонарики придают кокетливости, а платье облегает изгибы ее тела. Я засматриваюсь и забываю, что хотел сказать. Норман чуть не роняет конспекты.
– Я плохо выгляжу? Нужно переодеться? – Неуверенно спрашивает она, обращаясь то ли ко мне, то ли к брату.
– Нет, что ты. – Первым в себя приходит брат. – Ты отлично впишешься в наш стиль жизни. Выглядишь отлично. Я Норман, и я принес тебе конспекты. Вряд ли в школу тебя заставят идти завтра, но ты хотя бы будешь знать, чего ожидать.
– Спасибо. – Отвечает Эмма, глядя в зеркало. А потом оборачивается и встает. – Мне очень приятно. Уже пора?
– Нет, я зашел, чтобы занести тетради. А Мэддок понятия не имею. – Смеется брат, когда я наконец-то прихожу в себя.
– Мэдок хотел рассказать тебе о нашей семье. Чтобы подготовить. – Вступаю в разговор я. – Красивое кресло.
– Спасибо. Вирджиния сказала, что ремонтом руководила она.
– Да и отдала тебе свое любимое кресло. Надо же. Оно винтажное. Наш дедуля купил его еще в шестидесятых. Будь с ним аккуратнее. Не хочу, чтобы мама расстроилась. – Прошу ее я.
И это правда, маме нельзя расстраиваться и переживать по объективным причинам. Поэтому мы никогда не обращаемся к ней с проблемами. С детства все решал отец, затем мы обращались к Джеймсу. Пока мама в доме, мы стараемся вести себя так хорошо, как никогда. Чтобы она всегда была в хорошем настроении. А вот когда ее настрой меняется, то мир рушится. Родители уезжают из дома, и мы остаемся одни. Раньше мы оставались с нянями, но теперь совершенно одни. Мамины фазы могут длиться до трех недель. И папа делает все, чтобы облегчить ей жизнь, совсем забывая про нас. Но затем мама снова возвращается, и мы продолжаем жить дальше, как будто ничего и не было.
–Хорошо. Вирджиния такая… – Замолкает на несколько секунд. – Интересная личность. Я не буду ее расстраивать и кресло останется в порядке.
Мы с Норманом выходим на веранду, Эмма выходит за нами. Я достаю сигарету и закуриваю.
Эмма забавно морщит нос, чувствуя запах табака, и я улыбаюсь, глядя на это.
– Извини, но до того, как ты начала жить здесь, тут была наша игровая. А веранда единственное место, где я могу спокойно покурить. – Оправдываюсь я.
– Мне сказали, что игровая на первом этаже. – Эмма удивляется.
– Теперь на первом, да. С недавних пор. – Смеюсь я. – Расскажи нам о себе. Мы единственные кому это интересно. Джеймс слишком серьезен, а Итану никогда ничего не интересно.
– Мэд, хватит обсуждать Итана. – перебивает меня Орби.
– Я прекрасно знаю, что с тобой это невозможно. Может хоть Эмма будет тем человеком, с которым я могу обсудить ориентацию моего брата. – Отшучиваюсь я.
– Да он не гей. – Смеется Орби. – С чего ты вообще это взял.
– А ты хоть раз видел его рядом с девушкой? Или с парнем. Хотя бы с парнем.
– Как с вами интересно. – Произносит Эмма, смотря на нас.
Мы сидим на небольшом диванчике светлого цвета, а она в кресле напротив. Сейчас декабрь, и я вижу мурашки на ее теле, которыми она покрылась от холода. Мы с Орби в водолазках, поэтому чувствуем себя комфортно, а она вышла за нами, в чем была.
– У нас еще пятнадцать минут. Я могу приходить, чтобы скурить сигаретку перед сном? – Спрашиваю я. – Мне больше негде.
– Конечно. Это же твой дом. – Отвечает Эмма.
Я тушу сигарету и прячу бычок в обычное место. Девушка внимательно следит за мной, когда я открываю дверь и захожу в комнату.
– Рассказывай. – Говорю я, падая на кровать.
Эмма молчит, собираясь с мыслями. А потом выдает:
– Я самая обычная, скучная, люблю учиться. Иногда ходила на вечеринки и работала каждое лето с двенадцати лет. Наверное, больше нечего рассказать. – Замолкает она, глядя на свою спортивную сумку, которую так и не разобрала.
Интересно, что там? Ножи? Пистолет? Личные дневники?
– Твой парень знает, что ты переехала? – Спрашивает Орби.
– Нет. – Отвечает она. – И подруги еще не знают. Мне предстоит сложный разговор.
– Но ты справишься. Мон бы поняла. Для настоящих чувств нет преград. – Орби включил свое обаяние и пытается очаровать Эмму.
– Мон знает, какой трастовый фонд тебя ждет и держится за тебя руками и ногами. – Отшучиваюсь я.
– Мэддок в своем стиле. Привыкай, Эмма. Он та еще заноза в заднице.
– Сам ты такой. Я говорю то, что думаю. – Я хмурюсь, делая вид, что очень обижен.
Моника девушка Орби последние три года. Но у нас с ней есть парочка секретов. Сначала я пытался открыть глаза брату на эту охотницу за богатством, но потом отпустил эти бесполезные попытки.
– Не ругайтесь, мне кажется нам пора. – Произносит Эмма. – Не хочу злить ваших родителей.
– Пойдем. – Говорю я, подходя к двери и открывая дверь. – Мы тоже не в восторге от срочного ужина.
Мы выходим из комнаты и идем по длинному коридору. Брат идет первым, Эмма в середине, я замыкаю нашу колонну, чтобы рассмотреть свою новую родственницу со всех сторон. Да, я был прав. Ее точно стоило нормально одеть. Так она становится похожа на нормального человека. И, возможно, в нашем мире ее примут за свою.
Заходя в столовую, я вижу, что вся семья в сборе. Отец сидит в центре стола, он уже снял галстук и рубашку и сейчас сидит в пуловере, в котором выглядит очень по-домашнему. Конечно, со стороны так не кажется, но в детстве мне казалось, что он даже принимает ванну в рубашке и пиджаке. Мама сидит слева от него и улыбается, увидев нас. Я улыбаюсь ей в ответ, но очень боюсь, что такое количество эмоций ей только навредит. Ведь так всегда. Сначала все слишком хорошо, а потом становится невыносимо плохо.
По правую руку от отца сидит Джеймс, одетый тоже довольно буднично. На нем светлая рубашка и брюки. Ни пиджака, ни галстука. Но небольшая щетина, которая показывает, что он не сильно следит за своим внешним видом. Обычно он гладко выбрит, сдержан и серьезен. Я бы спросил, что случилось, если бы мне было не наплевать. Но, увы.
Итан сидит рядом с мамой. Его длинные волосы сегодня распущенны. Я бы пошутил на тему того, что он не похож на рок звезду. Совершенно не похож. Хотя и пытается поддерживать этот образ. Черная футболка с символом Нирваны выбивается из общей картины нашего дома и нашей жизни в принципе. Я сажусь рядом с ним, и папа показывает на место напротив.
– Эмма, милая, садись напротив Мэддока. А Норман найдет себе новое место. – Произносит он мягким, но властным тоном.
Эмма повинуется. Норман садится рядом со мной, и папа начинает свою речь.
– Семья, я решил сделать добрую традицию. Теперь каждую пятницу в восемь мы будем ужинать вместе. Потом можете делать что хотите, но семейные ужины помогут нам лучше узнать друг друга. Рядом с тобой, Эмма сидит Джеймс. Он мой старший сын и моя большая гордость. Он окончил Гарвард и теперь работает в фирме. Итан сегодня оделся очень странно, не обращай внимания. Этого больше не повторится. Он приезжает только на выходные, и то не всегда. С Норманом и Мэддоком ты уже знакома. Добро пожаловать в семью. Мы с Вирджинией решили устроить прием на следующей неделе, чтобы представить тебя нашим друзьям. Надеюсь, ты не против. После ужина я бы хотел переговорить с тобой в кабинете, без свидетелей. Но сейчас мы просто посидим как настоящая семья. – Произносит он.
Настоящая семья, я усмехаюсь. Когда мы были настоящей семьей? Джеймс и Итан всегда держались вместе. Два года небольшая разница между ними. А мы с Норманом всегда были лишними. Отец так опекает маму, и когда ей становится плохо, он забывает про нас, пока у мамы не появляются улучшения. Мы никогда не ужинали вместе. От отца я слышу лишь упреки. Что я ленивый, что у меня нет цели в жизни. Говорит брать пример с братьев. Норман начал встречаться с Моникой и когда у них в отношениях царит полная идиллия, то он забывает о моем существовании. Я бы сказал, что моя семья это Хавьер и Остин, но никак не папа. К маме вопросов нет и быть не может. Она делает для своих детей все, когда в состоянии это делать. Она идеальная мать, пока все хорошо.
– Приятно познакомиться. – Произносит Эмма.
И мы в полном молчании начинаем есть. Все потому что семейные ужины не для нас. Совершенно не для нас.
Когда нам приносят десерт, молчание становится уже неловким. Я смотрю на маму, пытаясь увидеть хоть какие-то признаки срыва, но не выходит.
– Спасибо за ужин, мам. – Говорю я. – Как всегда великолепно. Ты самая лучшая.
– Я очень рада, сынок. – Отвечает она, улыбаясь мне.
Вроде бы все в порядке.
– Какие планы?
– Хотела провести выходные с Эммой. Мы походим по магазинам. Чтобы к понедельнику Эмма была готова идти в школу во всеоружии.
Я вижу, как Эмма улыбается маме в ответ. Да, моя мама способна очаровать кого угодно.
– А можно с вами? – Спрашиваю я. – Кто-то же должен носить пакеты.
Я вижу удивление Эммы, но мне плевать. Я хочу проконтролировать состояние мамы, и это будет самый лучший вариант.
– Конечно, Мэддок. Мы будем только рады. Но, чур, не ныть. Девочки ходят по магазинам очень долго. – Она снова улыбается, теперь уже смотря на Эмму. А потом обращается к остальным. – Может кто-то еще хочет присоединиться к нам?
– Пас. – Коротко отвечает Джеймс.
– Пас. Но я хотел бы пообщаться с Эммой поближе. У меня такое чувство, словно мы давно знакомы. – Говорит Итан, не отрывая от нее взгляд. – Скажи, мы нигде не встречались? Может быть, мы есть в друзьях друг у друга в интернете?
И тут Эмма бледнеет. Мне даже кажется, что ее вилка начинает трястись. Но она быстро берет себя в руки и отвечает:
– Нет. Меня нет в социальных сетях.
– Может мне показалось. – Ухмыляется Итан.
Эмма встает из-за стола первая. Ее бледность никуда не пропала, и, кажется, она чувствует себя очень неуверенно.
–Простите, мне нужно отойти. Встретимся в кабинете, мистер Фостер? – Уточняет она.
– Себастьян. Просто Себастьян. Да, я буду ждать тебя там через пятнадцать минут. Третья дверь налево, если выходить из столовой. Жду тебя. – Произносит он очень нежно.
Никогда не слышал нежность в его голосе по отношению хоть к кому-нибудь, кроме мамы.
– Она определенно очень знакома мне. Только я не могу понять откуда. – Бубнит под нос Итан.
Но я слышу. Слышу и остаюсь в раздумьях. Интересно, откуда?