Лунный свет пробивал высокие стрельчатые окна. На перилах плясали густые тени, мрачные как сама ночь.
– Шан! – вопль разнесся по залам вверх и вниз, пронзил лестницу насквозь.
– Ифриты бы тебя побрали, отвяжись, наконец! – буркнула Пайрика и побежала вприпрыжку.
По ступеням шуршали мягкие туфли. Изящная невысокая фигура скользила в полумраке, девушка спешила поскорее выбраться на воздух. Стены министерства стихийной экономики ощерились цветными изразцами, в огромных залах, украшенных мозаикой от пола до потолка, завис ароматный дымок.
– Шан! Где тебя носит? – вопль стих, на смену грянуло ругательство заковыристое и грозное.
– Бегу-бегу, – хихикнула девушка. – В другую сторону.
Насилу отодвинув тяжелые резные двери, она юркнула в щелку и нырнула в ночной туман. У входа, вровень со ступенями, уже плескалась вода запирающего заклинания. От воды исходил густой пар, словно кто-то решил вскипятить пруд, да и забыл выключить огонь. Пайрика снова помянула ифритов по матушке и дернула кованую ручку, торчащую из стены. Раздался тихий свист, вода вспенилась, зажурчала и начала опадать. Тотчас из глубины показалась дорожка. Резная плитка вилась прочь от ступеней министерства, к свободе.
– Ну, давай быстрее! – девушка притопывала от нетерпения, то и дело оглядывалась через плечо и нервно дергала рукава шелковой рубашки. – Надо же было закрыть проходную пораньше. Как сговорились, честное слово!
Вода и не думала слушаться, она не спешила, издевательски медленно журчала под ногами, приоткрывала плитку за плиткой. Если охрана использовала заклинание статики, придется ждать, пока сойдет все до капли. Иначе остаться Пайрике здесь, у входа в министерство, памятником сверхурочной работе.
– Шан! – крик приближался как неотвратимость.
За спиной послышался скрип, резные двери распахнулись от резкого толчка.
– Ну же, миленькая, уходи поскорее! – девушка нервничала не на шутку.
Вода шипела, журчала и тихонько стекала по краям ступеней. Плюнув на технику безопасности, Пайрика вздохнула и сделала шаг. На счастье, охрана поленилась использовать качественные предохранители. Заклинание отозвалось легким покалыванием в лодыжках, на мгновение стало щекотно. Девушка хихикнула и побежала. Выход был уже близок, когда со спины грянуло:
– А ну стой!
Раздался всплеск, девушка почувствовала, что вода крепко удерживает щиколотки, вокруг туфель вертелись воронки заклинания. Пайрика прикрыла глаза и тоскливо вздохнула. Сбежать не получилось, значит, придется потерпеть. Она резко обернулась и расплылась в улыбке.
– Дженаб Гадар, вы меня искали? Надо же, а я бегу на встречу. Можно даже сказать, очень спешу. Знаете, день сегодня тяжелый, столько дел, столько…
– Хватит! Не заговаривай мне зубы! – высокий мужчина расположился в дверном проеме как тень ночного кошмара. – Где отчет?
На смуглом лице яростно горели черные глаза, практически лишенные зрачков. Пайрика хлопнула ресницами, будто удивилась до глубины души. Она сжала губы и ответила оскорбленным тоном:
– Дженаб Гадар, вы же знаете, я всегда рада поработать сверхурочно. Но такой отчет за сутки не делается. Моя команда собирала данные по тридцати стихийным заводам. На каждом предприятии – проблемы. То огненные элементали бастуют, то воздушные требуют отставки директора, такое чувство, будто вся элементальская братия разом сошла с ума.
Мужчина впился в нее черным взглядом – впору загореться и опасть угольками. Пайрика только фыркнула и стряхнула с рукава невидимые пылинки. Опыт подсказывал, – министр Гадар пыхтит недолго, остывает мгновенно, зла вовсе не держит. В конце концов, если бы хотел, давно испепелил ее на месте.
– Несусветная наглость! – рыкнул Гадар и вдруг усмехнулся. – Ладно, Шан, считай, в этот раз тебе все сойдет с рук. Чтобы завтра отчет был готов.
Пайрика незаметно выдохнула. Хорошо, что министр не прибег к наказанию. Этот странный человек, который и человеком, скорее всего, не был, любил устраивать магические сюрпризы с элементами издевательства. Напустит морок на министерство, все бегают как сумасшедшие, перепуганные до полусмерти, пока кто-то не додумается отыскать фоновый след и раскрутить заклинание к источнику. Бывало, Гадар подстережет нерадивого подчиненного, да как запустит в лоб заклинанием статики. Если не увернешься, так и будешь стоять в холле у проходной, пока министру не надоест смотреть на одну и ту же фигуру. За время работы на ведомство Пайрику замораживало, пару раз поджарило, однажды даже припечатало статикой. Правда, девушке удалось увернуться, в результате на одном из окон министерства поселился памятник очень удивленной птице, что оказалась на пути срикошетившего заклинания.
Гадар обладал странным чувством юмора, черным как его нечеловеческие глаза. Что касается природы министра, никто не рисковал копать глубже официальной версии. По общепризнанному мнению министр был человеком, особенные его черты приписывали силе редкой и мощной. Но Пайрике казалось, – человеческого в нем осталось немного, и то было подпорчено любовью к дурацким шуткам. Вот и теперь девушка сделала шаг, чтобы убраться подальше от Гадара, покачнулась и чудом удержалась на ногах. Водные воронки на мгновение опали, но стоило ей пошевелиться, снова завертелись вокруг щиколоток. Пайрика укоризненно взглянула на шефа, а тот расплылся в ехидной улыбке.
– Напомни, почему я до сих пор терплю настолько молодого и неуправляемого заместителя? Почему до сих пор не испепелил тебя к ифритовой матери?
Девушка медленно поправила полы расшитой шелковой рубашки, отбросила волосы за спину и гордо ответила:
– Потому что в Аймирале все пери одинаковые, а ко мне вы привыкли.
– Вот что в тебе хорошо, – рассмеялся Гадар, – Так это рациональный взгляд на мир.
– От реализма у меня изжога.
Министр покачал головой и щелкнул пальцами.
– У тебя изжога от государственной службы. Со временем станет только хуже.
Невидимая сила отпустила воронки, вода с громким хлюпаньем ушла под землю, оголив рисунок разноцветных дорожных плит. Пайрика вытряхнула из туфель остатки, расправила мокрые брюки и уточнила:
– У вас ко мне еще какое-то дело?
– Да, есть кое-что, – министр порылся в карманах огненно-красного пиджака, расшитого золотой тесьмой. – Ты говорила, что дружишь с хранительницей библиотеки стихий, саркар Басилиссой. Уточни у нее на досуге, что значит эта надпись. С меня – внеурочный выходной.
Гадар протянул руку, в лунном свете сверкнуло что-то яркое, словно серебряная нить на черном фоне. Пайрика заметила коробочку, украшенную надписью на непонятном языке. Слова мерцали, светились сами собой. Девушка подалась вперед, чтобы рассмотреть предмет поближе, но отшатнулась. Что-то странное было в этом блеске, как предупреждение на кувшинах с горючими коктейлями.
– Не суетись, – сказал Гадар. – Предмет не опасен. Я бы и сам сходил к хранительнице, но честно признаюсь, мне лень. Так что используй дружбу во благо коллектива. Тем более, сегодня ты спешишь к ней на встречу, если не ошибаюсь. Наверное, уже опоздала.
Пайрика проигнорировала ехидную реплику и осторожно прикоснулась к предмету. По пальцам пробежали острые искры.
– Только никому – ни слова, – министр понизил тон и подмигнул как заговорщик.
– Почему? Во что вы пытаетесь меня вовлечь? Это ловушка?
Взгляд его вспыхнул, из ноздрей в буквальном смысле повалил дым. Кажется, сейчас сам загорится, – подумала Пайрика. Министр слишком любил сомнительное веселье, девушка прекрасно знала, – всякое его предложение может обернуться неприятностью. Вот и теперь она осторожно рассматривала предмет, со всех сторон подозрительный. Раз Гадар не хочет заниматься тайной вещицей, значит, что-то с ней не так.
– О, творец! За какие грехи мне досталась настолько упрямая пери! – воскликнул министр и воздел руки к вечернему небу.
Россыпь ярких пустынных звезд мигнула в ответ, словно соглашалась, что с упрямой пери справиться невозможно. Пайрика не обратила внимания на спектакль, по привычке отмахнулась и уточнила:
– То есть я права, этот предмет связан с неприятностями?
– Ладно, – вздохнул Гадар, – Хорошо. Ты права, это необычная вещица, ее изъяли из личной почты министра Маа.
– Так это принадлежит саркар Маа?! – Пайрика чуть не упала от удивления. – С каких пор мы досматриваем почту министерства внешних связей? Это противозаконно!
– Все, больше ничего не узнаешь, пока не поговоришь с хранительницей. У нас не так много времени.
Девушка выхватила коробочку из рук шефа и снова спросила:
– Значит, за эту услугу вы обещаете два внеурочных выходных?
– Что? Откуда два? Почему два? – Гадар закатил глаза, тяжелый вздох прошелестел эхом по темному парку. – Хорошо, пусть будут два внеурочных выходных. Пожалуйста, саркар Пайрика Шан, хватит болтать. Исчезните, наконец, с глаз долой, из министерства вон.
Судя по тому, что министр перешел на вежливое обращение, его терпение достигло предела. Пайрика сунула коробочку в карман и пошлепала прочь, в ночной туман. В туфлях неприятно чавкало, мокрые брюки хлопали по лодыжкам, но девушка думала лишь об одном. Она спиной чувствовала взгляд Гадара, жесткий и внимательный, словно министр пытался прожечь ее насквозь. Оборачиваться не хотелось, вдруг шеф воспримет это как приглашение к очередной выволочке. Пери просто стиснула зубы и ускорила шаг.
Мозаичная дорога петляла по вечернему парку, полному шуршания и хруста. В кустах кто-то закусывал – то ли змеи выползли на променад, то ли песчаные грызуны прорыли ход в министерские заросли, чтобы подъедать цикад. Пайрика возмущенно фыркнула: не парк, а проходной двор.
Вскоре она вышла на широкую лестницу, с которой открывался вид на искусственное озеро. Водоем утопал в берегах, мощенных грубым серым камнем. Кладка полностью покрылась изумрудной зеленью мха, по обе стороны от озера тянулись аллеи, заросшие и глухие. Дух небрежения прочно засел в этом углу. В других министерствах разбивали прекрасные сады, драгоценные цветы роняли лепестки на мощеные дорожки, в прудах, всегда искристых и чистых, играла разноцветная рыбешка. Только здесь, под дланью министра Гадара, царил влажный, прохладный мрак, наполненный привкусом воды и запахом хвои. Ели и сосны могли поспорить высотой со зданием министерства. В свое время Гадар заплатил немыслимые деньги за доставку деревьев из дальних стран. Пери недоумевала, зачем портить пейзаж, зачем превращать его в страшную сказку народов северных пределов. С другой стороны, кто же решится спорить с Гадаром. К черному юмору должен прилагаться угрюмый вкус, в этом есть что-то завершенное.
– Тоска, – ругнулась Пайрика по привычке. – Где серебряный бассейн? Где просторные террасы, где беседки в зарослях жасмина? Сплошной мрак и уныние. Надо было идти на службу к министру Маа, у нее хотя бы парк красивый.
Девушка шла по привычному пути, бубнила под нос и костерила шефа на все лады. Воздух был влажным и прохладным, как всегда в этот час. Кажется, парк существовал отдельно от пряного, душного города. Когда в кустах что-то хрустнуло, девушка даже не вздрогнула. Вдруг она услышала голос, подозрительно безликий.
– Эй, красотка!
– О, творец! – вздохнула пери. – Этого еще не хватало. Ну что за день?
Она замерла посреди аллеи, вглядываясь в туман. Неподалеку, вся в лунном блеске, зависла полупрозрачная тень. Фигура просматривалась с трудом, сквозь ее очертания пробегала рябь, как на воде в ветреную погоду. Пайрика поправила длинный медный локон и скосила взгляд в сторону марева.
– Чего тебе?
– Красотка, – зашипела тень. – Одна ходит.
– Это угроза? – уточнила девушка.
– Догадливая, – заявило марево, волна смеха сбила четкость его контуров. – У тебя что-то есть. Отдай. Пожалеешь.
– С каких пор элементали отбирают вещи государственных служащих? – удивилась Пайрика.
– Это мое. Отдай, – повторило марево и снова заволновалось в нетерпении.
Пери сложила руки на груди и вздохнула. Стихийные духи (попросту – элементали) были безыскусными и недалекими, их мысли вертелись вокруг простых задач, говорили они односложно, да и вовсе болтать не любили. Но не случалось такого ранее, чтобы элементаль рискнул головой, будь она у него вообще, и сунулся к пери, тем более, с угрозой.
– Что тебе нужно? – девушка старалась говорить спокойно, хотя случай казался вопиющим.
– Предмет. Коробка. Отдай, пожалеешь.
– Эка наглость, – воскликнула Пайрика. – Что сделаешь, если не отдам?
Обычный элементаль, то есть, попросту, всякий элементаль, должен был очнуться от помешательства, взвыть, попросить прощения и раствориться в ночном воздухе во избежание последствий. Не тут-то было.
– О, смертная, – марево гордо вздрогнуло и приняло, наконец, человеческие очертания. – Спеши исполнить! Пожалеешь!
– Дух смеет угрожать пери? Невероятно! – от удивления девушка растеряла остатки гнева. – Откуда ты только взялся, такой дерзкий? Послушай, у меня мало времени. Давай-ка быстро рассказывай, что это за коробка. Если расскажешь, останешься невредим.
Если стихийный дух среди ночи грязно пристает к приличной пери, без подробностей не обойтись. Не каждый день элементали сходят с несуществующего ума и рвут собственную суть, – подумала Пайрика. В ответ прозрачная фигура согнулась от хохота. Пери не разделяла радости, ее настроение окончательно испортилось. Судя по всему, министр Гадар затеял очередную шутку, решил подставить заместителя. Знать бы, что он задумал, от чего придется защищаться в этот раз.
– О, смертная… – снова взвыл элементаль, но девушка успела разозлиться.
Она не дослушала тираду и сделала рубящий жест ладонью. Сомкнув пальцы в щепотку, пери дернула запястьем на себя, словно вырывала нить. На мгновение марево мелко задрожало, раздался треск, воздух свернулся плотной массой и потянулся за пальцами.
– Стой! – крикнул дух. – Отпусти.
– Что в коробке?
Пайрика натягивала воздух как струну. Элементаль дергался на крючке. Он старался вырваться из пальцев с невиданной для стихийного духа силой.
– Что в коробке? – девушка сжала захват.
– А ты догадайся, – грянуло марево.
– Что в коробке?
– Отпусти! – по воздуху бежала рябь, фигура медленно превращалась в патоку.
На мгновение показалось, – элементаль играет, дергает за поводок для развлечения, проверяет пери на стойкость. Игры закончились внезапно. Не успела Пайрика разогнуть пальцы, дух забился в конвульсиях, патока сжалась в плотный шар. Девушка громко выругалась, когда сообразила, на что намекает такой поворот. Она выпустила удавку, собралась всем телом и прыгнула в ближайшие кусты. В последний момент рука автоматически поставила простенький защитный зонт. В тот же миг со стороны грохнула волна взрыва. Пайрика прикрыла голову и вжалась во влажную землю. Зонт окатило силовой волной, он дрогнул, но удержался. Пери видела, как по парку разлетаются клочья травы, грязь, сбитые ветки.
Когда все стихло, Пайрика осторожно вынырнула из укрытия. В лунном свете все еще висел дымок, ближайшие деревья разворотило до корней. От самой пери не осталось бы мокрого места, но испуг вызвал к жизни забытое умение ставить простые щиты. Элементаль исчез, на месте преступления воцарилась звонкая тишина.
– Прекрасное окончание прекрасного дня, – пробубнила девушка.
Она отряхнулась и огляделась. Стихийный дух не мог взорваться сам по себе, такой взрыв надо хорошенько подготовить. Тем более, стихийные не нападают на пери, они на это не способны по природному закону. Отбирать вещи у штатной пери министерства, угрожать, рваться с поводка – за гранью возможного. Если дух сошел с ума, поступил вопреки природному закону, решил что-то отобрать у пери, почему не попробовал довести дело до конца? Зачем взрываться над головой? Все равно в результате остался ни с чем.
– О нет, Силья все еще ждет! – вспомнила девушка и огляделась. – Ладно, со взрывом разберусь завтра.
Шан закрыла глаза и задумалась. Она припомнила знакомый облик, чтобы отправить сообщение через нейро-коммуникатор. Наконец, в голове зазвучал истеричный голос Басилиссы: «Где тебя носит?». Хранительница была не в духе. Пайрика коротко бросила: «Чуть не померла. Уже бегу». Вместо ответа раздался звонкий смех. Силья неплохо проводила время в компании вечной государственной охраны, а злилась лишь для вида. Можно было не спешить, но одного взгляда на место взрыва хватило, чтобы пери бросилась на полной скорости прочь.